Нередко бывает: великие произведения искусства, прошедшие проверку временем и ставшие мировым достоянием, как бы затмевают имя мастера, их сотворившего. Случается и хуже, когда череда веков напрочь стирает имя автора шедевра. Ивану Петровичу Мартосу, чьи монументальные творения украсили многие города Российской империи, было предопределено судьбою прочно оставаться в памяти грядущих поколений.
Будущий скульптор родился в 1754 году в казачьей семье в небольшом городке Ичня на Черниговщине. Рано проявив яркие художественные способности, в возрасте немногим более десяти лет он поступает в Петербургскую Академию художеств. Юноша упорно работает там в классах живописи, однако уже тогда чувствует свое призвание ваятеля.
В числе лучших пансионеров Академии его направляют на стажировку в Италию. В Риме Мартос постигает величественную простоту классических скульптурных форм. Учеба пришлась как раз на те годы, когда барокко сменял классицизм, и молодой ваятель всей душой воспринял эстетические идеалы утверждавшегося стиля.
По возвращении в Петербург он начинает работать в жанре элегической мемориальной скульптуры. Наиболее удачны надгробия М. Собакиной (1782), Е. Куракиной (1792), Е. Гагариной (1803). Особое место в этом ряду занимает надгробие фельдмаршала графа Петра Румянцева-Задунайского в Успенском соборе Киево-Печерской лавры. Задача осложнялась наличием в храме величественного саркофага князя Константина Острожского: спящий на трех львах рыцарь в обрамлении знамен и воинских символов.
Мартос пошел по другому пути, противопоставив барочной пышности классическую ясность и простоту. Памятник фельдмаршалу он исполнил в виде большого овального медальона-портрета. На челе полководца — лавровый венок, в руке — меч.
Это произведение Ивана Петровича открывало целую серию скульптурных изображений выдающихся военных и государственных деятелей России. Причем Мартос мечтал о большой, масштабной работе, такой, к примеру, как монумент Александру Суворову на Марсовом поле в Петербурге скульптора Осипа Козловского. И случай представился. Приближалось 200-летие избавления Москвы от польских интервентов. Мартос получил правительственный заказ на создание памятника спасителям Отечества — гражданину Минину и князю Пожарскому.
Проектный вариант был высочайше утвержден в ноябре 1808 года, а 1 января 1809 года открылась всенародная подписка по сбору средств. Однако приступить к работе удалось лишь в 1812 году, «в то время, когда подлежала великая работа вновь спасать Отечество, подобно тому как Минин и Пожарский ровно двести лет <> назад спасли Россию». Мастер разработал скульптурную композицию, где еще не оправившийся от ран князь Пожарский сидит, левой рукой опираясь на щит, а правой принимая полководческий меч от Минина, стоящего рядом. Минин призывным жестом указывает на купол здания Сената, увенчанного тогда статуей Георгия Победоносца.
Памятник отличался строгостью и простотой силуэта, величавой эмоциональностью. Постамент из красного гранита украшен барельефами, изображающими сбор народных пожертвований и героические эпизоды борьбы за освобождение Москвы. На одном из барельефов — сам Мартос с двумя сыновьями, ополченцами уже Отечественной войны 1812 года. С тыльной стороны постамента — бронзовая надпись: «Сочинил и изваял Иоанн Мартос, мастер из Ични».
Открытие памятника Минину и Пожарскому стало событием всероссийского масштаба. По словам современников, «во время сего торжественного обряда стечение жителей было неимоверное: все лавки, крыши Гостиного двора, лавки, устроенные нарочно для дворянства около Кремлевской стены, и самые башни Кремля были усыпаны народом, жаждущим насладиться сим новым и необыкновенным зрелищем». И.П.Мартос не мог сдержать своих чувств: главное дело его жизни получило всенародное признание…
Памятник Минину и Пожарскому углубил национально-патриотическое звучание ансамбля Красной площади. Кремль и Покровский собор олицетворяли величие русского государства, а Казанский собор напоминал о победах русского оружия начала XVII века, в честь которых он был возведен и которые перекликались с победным завершением Отечественной войны 1812 года.
Имя Мартоса стало известно всей России. Заказы поступали один за другим. В 1820 — 1830 годы семидесятилетний мастер в числе прочих произведений создает четыре значительных памятника: Александру I в Таганроге, фельдмаршалу Г. А.Потемкину-Таврическому в Херсоне, М.В.Ломоносову в Архангельске и герцогу Ришелье в Одессе. В каждой работе он был верен своему правилу: «Художник без помощи воображения ничего производить не может и не должен…»
В 1834 году Ивана Петровича Мартоса не стало. Похоронили его на кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге. Со смертью Мартоса наступил закат школы русского классицизма. Так или иначе, работы скульптора не остались лишь образчиками этой школы, а являются и поныне величественными символами русского героизма, патриотизма и державности.
