Клинический городок на Девичьем поле

Прогулка по уникальному клиническому городку, сложившемуся еще в прошлом веке

На троллейбусе 5-м или 15-м, идущем в сторону Новодевичьего монастыря, пересекаем Садовое кольцо и слева видим красивое здание начала прошлого века. Сейчас в нем библиотека Московской медицинской академии имени И.М.Сеченова. Это начало Клинического городка. Справа, за памятником Л.Н.Толстому, зеленый массив на месте Девичьего поля, где когда-то проходили знаменитые гулянья. Когда Городок был уже построен, медики обратились к городским властям с просьбой прекратить гулянья из-за шума и антисанитарии. И в 1911 году началось озеленение Девичьего поля. Заканчивается массив памятником педиатру Н.Ф.Филатову.
А вот дальше, наверное, лучше отправиться пешком, потому что Клинический городок — и на Большой, и на Малой Пироговских улицах, и на Малой Трубецкой, и на улицах Россолимо, Еланского, Погодинке, Плющихе, Усачева. Сколько мы увидим здесь интереснейших зданий, в которых располагаются научные подразделения и клиники, связанные с именами выдающихся ученых, памятников светилам медицины, мемориальных досок и мемориальных деревьев! Чтобы описать это, автору потребовался солидный том1. Здесь я ограничусь коротким рассказом о предыстории и истории создания Городка.
Перед акушерско-гинекологической клиникой стоит памятник знаменитому В.Ф.Снегиреву и возрождаемый, некогда один из самых красивых в Москве, храм Михаила Архангела. Здесь начинается жизнь — рождение, крещение… В строительстве Городка принимали участие многие архитекторы: Л.К.Коромальди, Р.И.Клейн, А.Ф.Мейснер, М.И.Никифоров, но главная роль принадлежит университетскому архитектору К.М.Быковскому. Почти все его здания — в стиле итальянского ренессанса, но везде учтен характер размещенных в них учреждений. Мелкая горизонтальная рустовка по фасадам факультетских клиник «вытягивает» их, а обрамления окон сглаживают эту монотонность. Трехэтажные «крылья», в глубине — одноэтажный скромный портик. Сравним с Голицынской больницей. Там все солидно и монументально, а здесь зато по-домашнему тепло. Краснокирпичный теремок в русском стиле близок детскому восприятию — в нем врачуют педиатры. Самым красивым считается здание кожной клиники.
Радостная и грустная философия Клинического городка — рождение, жизнь, смерть. По ту сторону Абрикосовского переулка — анатомо-патологический корпус. Перед корпусом — памятник выдающемуся патологоанатому А.И.Абрикосову. Светлый, сравнительно небольшой храм Димитрия Прилуцкого в византийском стиле замыкает Клинический городок с запада. Здесь отпевают усопших. Еще дальше, уже за пределами Городка, — Новодевичий монастырь и кладбище2.
Обратимся к истории. В 1805—1806 годы создаются три института: Клинический (внутренних болезней) — на 3 койки, Хирургический — на 6 коек (3 — для пациентов с болезнями глаз), Повивального искусства — на 3 койки. Всего 12 коек. Как ни кажется мала эта цифра, количество пациентов на одного студента было тогда гораздо больше, чем сегодня. Ведь в то время студентов числилось всего 12−16 человек. Но в их распоряжении имелись две «лекционные залы», амбулатория, операционная, секционная и другие необходимые «подразделения».
В 1812 году постановку больничного дела в России оценили в Европе. Выдающийся французский хирург, лейб-медик Наполеона Д.Ж.Ларрей писал: «Госпитали, которые привлекли мое особенное внимание, могут служить украшением самой культурной нации в мире. Московский военный госпиталь представляет собой красивейшее и обширнейшее здание, какое я когда-либо видел. Гражданские больницы, которые я также осматривал при посещении наших раненых, заслуживают не меньшего внимания. Больших больниц в Москве четыре: Шереметевская, Голицынская, Александровская и при Воспитательном доме. Кровати и все предметы находятся в большой чистоте и опрятности». Понятно удивление лейб-медика Буонапарте: в парижских больницах того времени не было ни порядка, ни чистоты. На одну больничную койку приходилось 4−5 пациентов.
Московский пожар 1812 года пощадил клинические институты, но порушено и разграблено было многое. Вскоре не только восстановили, но и увеличили коечный фонд. Росли требования к подготовке врачей. Уже в 30-е годы появилась схема «этапности обучения», в общих чертах действующая и сейчас. На начальном этапе студенты, изучая наиболее распространенные болезни и их признаки, постигают методы обследования. Затем происходит отработка полученных знаний: студентам предоставляется большая самостоятельность, они сами обследуют больных под руководством опытных наставников.
Постепенно из терапии и хирургии выделялись новые дисциплины: педиатрия, накожные и нервные болезни, болезни мочевых и половых органов. Процесс дифференциации шел и в теоретической медицине: гистология, общая патология (патологическая физиология), научная бактериология (микробиология). Очевидной стала недопустимость нахождения в одной палате людей, страдающих разными заболеваниями, а затем и необходимость устройства «заразных бараков». Начался амбулаторный прием пациентов.
Знаменитый профессор медицины М.Я.Мудров писал: «Если та болезнь препобедит жизненные силы больного, то в присутствии всех учащихся, кои внимательными глазами наблюдают ход болезни и способ врачевания, рассекается труп, дабы увериться в причине смерти и узнать место болезни». Патологоанатомическая кафедра еще долго находилась при клиниках.
К середине XIX века созрела идея комплексного центра, который мог бы совмещать научные, учебные и лечебные цели. Менялось отношение к профессии врача. Если на заре университета на медицинский факультет чуть ли не на аркане тащили, то постепенно желающих становилось все больше. Рос интерес к естественным наукам и одновременно — стремление послужить ближнему. Не случайно почти все русские профессора медицины до 90-х годов прошлого века были из семей священников, чаще всего сельских.
Правительство отчетливо осознавало необходимость увеличения числа врачей для Державы, подготовки профессоров. Император Александр II, просматривая отчет министерства народного просвещения за 1857 год, отмечает, что на медицинских факультетах университетов состоит 2291 студент, в том числе в Императорском Московском университете без малого половина — 1068, и накладывает свою знаменитую резолюцию: «Обратить внимание Министерства народного просвещения на непомерное накопление студентов в медицинских факультетах и могут ли учебные пособия ему соответствовать. В противном случае сообщить, какие нужно принять меры, чтобы сему пособить». Обратим внимание, что речь идет не о сокращении числа студентов, а — очень точное слово — о «накоплении» и задача ставится: как «сему пособить». Заниматься было, действительно, трудно. Лекции приходилось читать в коридоре, да и практические занятия проходили в совершенно неподходящих условиях.
В 1861 году профессор А.И.Полунин высказывает свои соображения по поводу учебного процесса. Многое не устарело до наших дней. Вот самое важное. Во-первых, разделить студентов на два отделения. Сегодня только на лечебном факультете Московской медицинской академии четыре потока. Во-вторых, удвоить число профессоров. В-третьих, организовать параллельные кафедры по основным теоретическим и клиническим дисциплинам, увеличив их количество с 14 до 33. В-четвертых, расширить клиническую базу до 1000−1200 коек. Понимая, что университетский бюджет не выдержит содержания такого количества коек, Полунин предлагал организовывать клиники на базе городских больниц. Став деканом (1863−1878), он начал претворять свои идеи в жизнь. Выделили «детское отделение», отделение «болезней мочевых и половых органов». Попытки же организовать клиники на базе больниц в большинстве случаев успехом не увенчались.
В 1872 году профессор И.Н.Новацкий предложил продать здания и землю в центре Москвы на Рождественке, доставшиеся университету от Медико-хирургической академии, закрытой в 1845 году. Полученные средства планировалось использовать «для расширения университетских клиник». Но их все равно не хватало. Выручила благотворительность, широко распространенная в то время. В 1882 году Е.В.Пасхалова пожелала пожертвовать университету 70 тысяч рублей (потом сумма была удвоена) на строительство акушерской клиники. В.А.Морозова отдает на строительство психиатрической клиники деньги, завещанные ее мужем А.А.Морозовым с условием, что клиника будет носить его имя.
Таким образом идея Клинического городка стала обретать реальные очертания. Далее на средства Т.С.Морозова сооружается гинекологическая клиника (1889), на средства М.А.Хлудова — детская клиника (1891), Г. Г.Солодовникова — клиника кожных и венерических болезней (1895), П.Г.Шелапутина — гинекологический институт (1896), Ю.И.Базановой — клиника ушных, носовых и горловых болезней (1896).
Осенью 1884 года Городская дума постановила «уступить университету в полную его собственность принадлежавший городу участок земли, обнимающий более 4000 кв. саженей (19 га)». Рядом удачно оказались подаренные Морозовой 6 гектаров земли. Комиссия по строительству Городка в декабре 1884 года отправляет профессоров Ф.Ф.Эрисмана и В.Ф.Снегирева и архитектора Императорского Московского университета К.М.Быковского за границу для изучения постановки больничного дела в Европе. Однако ничто из увиденного там использовано не было. Почему? Да потому, что пришли к мысли создать новый тип медицинского учреждения — лечебно-учебно-научное: универсальный Клинический городок — центр милосердия и духовности.
Каждый профессор-руководитель клиники или института представлял К.М.Быковскому подробную записку, содержащую указания «тех детальных сторон проекта, которые, не подчиняясь общим принципам и правилам, составляют особенность каждого отдельного учреждения и соответствуют его специальным потребностям» (Ф.Ф.Эрисман). Разумно! У акушеров одни требования, у инфекционистов — другие, у психиатров — третьи…
6 июля 1887 года Государь утвердил проект и сметы расходов на строительство Городка — 2 млн. 150 тыс.рублей. Деньги выделялись из казначейства, взамен земля и здание на Рождественке передавались министерству финансов. Ново-Екатерининская больница, тоже переданная медицинскому факультету ИМУ Медико-хирургической академией, оставалась у Факультета. Высочайшим повелением создается Особая строительная комиссия во главе с попечителем Московского учебного округа П.А.Капнистом, в состав которой вошли ректор, декан, профессор гигиены, архитектор, представители министерства финансов, Государственного контроля. 22 сентября 1887 года состоялась торжественная закладка Клинического городка.
Не устаю восхищаться продуманностью технической стороны дела: планировка, водоснабжение, канализация, аэрация, освещение. В лекционных аудиториях, где мне сегодня приходится читать, окна расположены так, что свет не раздражает. Амфитеатр — из 12 рядов, расстояние от лектора до последнего ряда около 10 метров: студентов прекрасно видно. Первый ряд несколько приподнят — с расчетом, чтобы сидящим там студентам удобно было наблюдать демонстрацию учебного материала. А какая акустика! Перехожу на шепот — на «камчатке» все слышно. Одна известная певица, выступавшая у нас, говорила, что нигде в мире не встречала подобной акустики. В палатах клиник на одну койку приходилось около 10 кв. м площади!
В 1897 году Клинический городок полностью построен и оснащен. Возведены факультетские и госпитальные клиники — терапевтические и хирургические, пропедевтическая, нервных и глазных болезней; здания институтов: анатомо-патологического, судебной медицины, общей патологии, оперативной хирургии, фармакологического и гигиенического; детские заразные бараки. Открыт памятник великому гражданину России, врачу, педагогу Н.И.Пирогову.
В том же году состоялся XII Международный съезд врачей. Изумленному медицинскому миру предстал во всей красе и размахе Клинический городок на Девичьем поле. Великий немецкий врач Вирхов произнес знаменательные слова: «В центре Европы создан центр науки, который и по направлениям, и по рангу своих представителей принадлежит одному из лучших, какой только может показать нация… Учитесь у русских».

1Коростелев Н.Б. Прогулки по Клиническому городку. М., 1998.
2Коростелев Н.Б. Некрополь медицинского факультета Московского университета. М., 1998.