 |
| Московский журнал | Н. Филаткина | 01.04.1999 |
«Леоново расположено на прихотливых извивах реки Яузы, которая при каждом повороте своем между гористым берегом и луговою стороною являет красивые и живописные виды"1, — так писал В.А.Капустин. По данным 1890 года, здесь есть церковь Ризоположения и всего «13 дворов — мужских 14 и женских 8 душ"2. А существовало село, видимо, уже в конце XVI века. По предположению одного из историков, «возможно, первым владельцем его был некто Леон (или Левон), может быть выходец из Ливонии, каких в Московской Руси в XV веке было уже довольно много"3. Вторым владельцем села тот же исследователь называет некоего Карпова и поясняет: «убиенные в опричнину Федор, Михаил, Василий и Иван с женой занесены Иваном Грозным в Синодик. Их род происходил из мелкопоместных смоленских князей Фоминских. Сыновья тверского боярина Карпа Федоровича Карпова выехали служить в Москву в 1476 г."4
В нашествие на Москву хана Девлет-Гирея в 1571 году многие подмосковные села были сожжены. Летописец говорит: «пустошь Леонова, что прежде была деревня», а о жителях ее пишет: «а имен их сыскать неким, в которых пашня поросла в коле и жерде"5. В Смутное время Леоново вновь опустошено поляками. В 1623—1624 годы проводивший опись земель писец Лаврентий Александрович Кологривов сообщает, что он дважды подходил к дворцовой пустоши Леоновой, ожидающей после полувекового сиротства и запустения лучшей участи.
Вот интересные сведения следующего периода истории села Леонова, почерпнутые из книги В.А.Капустина. Обычно все вотчинники и помещики по первому зову Государя прибывали с конем и доспехами, а князь Иван Иванович Хованский — сын третьего владельца села, у которого «в вотчинках и поместьицах числилось 406 дворов», обязан был являться во время военного похода (1663) с тремя лошадьми, сам на четвертой, людей пеших 11 человек, конных на службе государя 6 человек. Для сравнения — сосед его Михаил Львович Плещеев, имевший 746 крепостных душ, в поход 1681 года должен был явиться «на аргамаке, в броне и саадаке с 5-ю лошадьми простыми и выставить 25 человек с боем"6.
Отец И.И.Хованского, Иван Никитич Хованский, в 1627 году получил две дворцовых пустоши по обоим берегам Яузы. В черте города у него был большой двор и огороды (в районе Сретенки). А в Леонове он в 1633 году выстроил деревянную церковь Положения Ризы Пресвятой Богородицы. Иван Никитич был в близком родстве с царским двором. Он доводился внуком Михаилу Михайловичу Салтыкову — двоюродному брату царя Михаила Федоровича Романова. Не случайно с фамилией Хованских связаны крупные события в истории России.
«Стольник, воевода, боярин — И.Н.Хованский от Государя в посылках был, польских и литовских людей, и черкес, и воров казаков побивал и языки имал"7. Церемониймейстер, с 1625 года при большом столе, в отличие от других стольников, что при «кривом столе». В разные годы — главный воевода Большого полка в Туле, Боровске, Одоеве при нападении крымских и ногайских людей. При воцарении Алексея Михайловича (1645) приводил к присяге город Вязьму.
И вдруг — опала: из стольников разжалован в московские дворяне и сослан в Сибирь. Лишь в 1649 году — вновь при дворе, сопровождает царя в Троицу, к Савве, в Новодевичий монастырь, ведает Москву в отсутствие царя. Подавляет смуту, когда «заворовали» новгородцы. В этом его поддерживает Никон, тогда митрополит Новгородский (1650).
В 1652 году И.Н.Хованский направлен за мощами Филиппа митрополита на Соловки. Первая попытка пересечь Белое море была неудачна — погибло несколько лодок и 69 человек утонуло. «А меня холопа твоего Ивана выкинуло в устье Николы Чудотворца Корельского монастыря, а ладью разбило», — писал он царю. После строгого поста и неустанных молитв поручение выполнено. Мощи несли от Ярославля по Троицкой дороге. В селе Ростокино сделали остановку. На другой день, 9 июля 1652 года, царь встречал мощи с крестным ходом на поле за Мещанской слободой у села Напрудного. И.Н.Хованский при этом не присутствовал, но за службу получил от царя кубок, золотой атлас и 40 соболей. Во время польской войны царь оставлял на И.Н.Хованского Смоленск, где тот и находился с местными жителями в осаде.
И.Н.Хованский умер в 1658 году. Вотчина с этого момента числится за вдовой Марией Михайловной, урожденной Пожарской, сестрой знаменитого полководца. Где погребен И.Н.Хованский, неизвестно. Он владел шестью поместьями в 2373 десятины, жалованья получал 500 рублей. Усадьбу Леоново, очевидно, обстроил, вернувшись из сибирской ссылки в 1649 году. Леоновом сообща владели сыновья И.Н.Хованского. Иван Иванович Большой, сначала стольник и рында, церемониймейстер, в походы не ездил, поскольку имел «животную» болезнь и грыжу; стал боярином в 1682 году. Но вскоре с братом Петром оба они были сосланы — за дядю И.М.Хованского, главу Стрелецкого мятежа — в дальние деревни. Хованским удалось восстановить свое имущественное положение в 1688 году. А через два года при рождении царевича Алексея им вновь было пожаловано боярство.
И.И.Хованский вел жизнь скитальческую, был холостяком и приверженцем старых нравов, за что и пострадал. Когда в Преображенском приказе шутовской князь-папа Никита Зотов посвящал его в митрополиты оскорбляющим религию образом и вместо «веруешь ли?» вопрошал «пьешь ли?», он отказался от посвящения, был заточен в тюрьму и умер в 1701 году. Родной его брат — Петр Иванович Меньшой — с детства находился при царском дворе, заведовал Разбойным приказом, был воеводой в Киеве, получил боярское звание в 1682 году. Был он дважды женат, вторым браком на Анне Кондратьевне, вдове И.Ф.Погожева, имел троих сыновей и четырех дочерей. Каждое лето все его большое семейство проживало в Леонове.
Один из сыновей П.И.Хованского — Василий, офицер флота, позже — камергер и кавалер, обер-президент Главного магистрата в Москве. Шестнадцати лет его обвенчали с дочерью стольника Василия Семеновича Толоченова, убитого под Нарвой. Брак был неудачен. Жена придерживалась Домостроя, муж же стремился ко всему западному, любил путешествовать. Мария в отсутствие мужа постриглась в Страстной монастырь. Примерно через год В.П.Хованский женился на дочери подканцлера Екатерине Петровне Шафировой.
Совокупный капитал, которым владел В.П.Хованский, насчитывал 168 тысяч рублей (1 680 000 руб. по курсу конца XIX века). В годы его владения Леоновом здесь появляется липовый парк, старую деревянную церковь заменяют современной каменной — в 1722 году она была освящена.
От второго брака у В.П.Хованского было девять детей. По разделу между детьми имения Леоново и Казеево достались сыновьям Петру и Юрию. В 1762 году имение решено было продать с аукциона. С 1758 года оно уже было заложено и очень запущено8. Проводивший перепись 1762 года прапорщик Яков Захаров сообщает: «В господском доме провалился потолок. А под селом близ Яузы пруд (87×27 саженей), а в нем имелась рыба разных пород, а ныне ничего нет…"9
Правда, в 1762 году Леоново не ушло из семьи, так как приобрел его на аукционе лейб-гвардии капитан Александр Васильевич Хованский за 7500 рублей. Но 5 июля 1767 года этот последний помещик из рода Хованских, владевших имением в течение 140 лет, устроил обед на 28 персон по поводу продажи Леонова Павлу Григорьевичу Демидову.
Новый владелец Леонова был человеком неординарным. По словам К. Головщикова, биографа Демидовых, он любил науки естественные и металлургию. Окончил Геттингенский университет. Шесть лет провел в путешествиях за границей. Изучал серебряные, железные и медные рудники, лично спускался в шахты. В Швеции познакомился со знаменитым ботаником Карлом Линнеем. В 1762 году вернулся в Россию. Екатерина II «за обширные познания в натуральной истории и минералогии» пожаловала ему чин советника Берг-коллегии"10. Почти до конца жизни он находился в оживленной переписке со многими учеными Европы — Геллертом, Галлером, Линнеем.
В своих поездках по России и Европе П.Г.Демидов собрал редкие коллекции по естественным наукам, а также медалей, монет, художественных произведений. Позже почти все свои бесценные собрания он завещал Московскому университету, в трех демидовских залах там хранились гербарии, коллекция минералов, книги, антики, картины. Особую ценность представляла библиотека Демидова. Путешествуя за рубежом, он приобретал самые дорогие и редкие издания на всех языках и по всем отраслям наук, особенно естественных, кроме того — латинские, французские, немецкие и русские рукописи. Сам составил каталог своей библиотеки. Оставил он и подробные описания путешествий.
Демидов жертвовал огромные суммы на просвещение, основал в Ярославле Демидовский лицей и просил Государя уравнять его в правах с университетом. По 200 тысяч рублей он завещал Московскому, Киевскому и Тобольскому университетам. Он писал: «С давних лет помышлял я уделить от избытков имущества своего на какое-нибудь человеколюбивое заведение, а любя науки и почитая просвещение первым основанием благосостояния государства, сильнейшее мое желание всегда было споспешествовать распространению оных"11. Александр I приказал выбить в честь П.Г.Демидова золотую медаль, присвоив ему чин действительного статского советника «в награду изящных гражданских деяний».
«Беспримерный благодетель и покровитель просвещения» последние годы провел в любимом Леонове. Здесь частыми его гостями были известные деятели русской культуры. Так, И.В.Киреевский пишет, что в начале XIX века «живали летом у гостеприимного хозяина Новиков и Карамзин"12.
Вот что рассказывает Головщиков о пристрастиях и вкусах хозяина усадьбы. П.Г.Демидов «знал в совершенстве математику, физику, минералогию, металлургию, искусство литейное», был и «глубокий философ, искусный литератор и справедливый ценитель всякого рода в области словесности». «Нравственная сторона жизни Павла Григорьевича достойна подражания. Он был всегда тих, кроток, честен, прямодушен, справедлив и во всем чрезвычайно умерен, что сохранило ему живость ума, зрение неповрежденное и мужественное терпение, борющееся с мучениями и болезнями. На стол Демидова, по крайней мере в последние годы, выходило 6−7 рублей в месяц. И вообще вел он жизнь воздержанную: по утрам обыкновенно пил чашку кофе или шоколаду, обед его состоял из самого тонкого бульона и одной котлетки… Зато любил свежие фрукты, которыми снабжала его собственная оранжерея. В знакомстве был весьма разборчив и уважал людей не по чинам, не по богатству, а по уму, по их знаниям и честным правилам жизни, которые сам соблюдал строго… До конца жизни сохранил необыкновенную память. Его называли скупым потому, что не давал обедов, был враг роскоши, носил несколько лет один кафтан, производил дворовым людям умеренное содержание: чтобы трудились для себя, не предаваясь гибельной праздности. При этом говорил так: «Всякий должен довольствоваться тем, чем благословил Бог», и потому мало помогал он небогатым своим родственникам, но с крестьян брал оброк вовсе незначительный — только по 5 рублей в год, а с подмосковных — ничего не требовал"13… Музыку любил страстно, играл на фортепиано и скрипке, на органе, который был у него в доме.
В.А.Капустин пишет о Демидове: «Как страстный любитель природы Павел Григорьевич… большую часть года проводил в Леонове, а чтобы и зимой любоваться зеленью дерев, насадил не одну тысячу сосен и елей, выписывал кедр, лиственницу и пихту, которые и теперь можно видеть в Леонове… Сад Демидова был наполнен растениями, большей частью достопримечательными по каким-либо особливым явлениям, которые он наблюдал весьма тщательно и всегда с превеликим удовольствием. В хорошие летние дни проводил по нескольку часов всегда почти один. В таких случаях нужна ему была тишина совершенная, даже голоса птиц его беспокоили"14. С годами отношение Демидова ко всякого рода шуму приняло характер болезненности.
Демидов овдовел 28-ми лет. Кто была его жена, неизвестно, детей у него не осталось. Поэтому еще за 18 лет до смерти раздал он все богатства и коллекции Демидовскому лицею и университетам. Скончался Демидов в Леонове 1 июля 1821 года на 83-м году жизни и был погребен на кладбище Спасо-Андроникова монастыря. На его могиле была помещена эпитафия: «Famam extendit fastis» — «Слава его перейдет в предания"15. А профессор Ярославского Демидовского лицея Ханенко на смерть П.Г.Демидова сочинил стихи, которые завершались так:
Стяжав сокровища как верный Божий раб,
Таланта не сокрыл, отдал его сторицей
Для пользы общия, отечества для благ.
Твоею взысканы, ущедрены десницей
Москва, Тобольск, и Ярославль
И Киев, Харьков одаренны!16
После П.Г.Демидова Леоновом владели недолго его брат Петр Григорьевич и племянник Григорий Александрович. В 1822 году они продали Леоново гвардии поручику Николаю Ивановичу Пономареву за 120 тысяч рублей. Высокая цена объясняется блестящим состоянием, в которое привел имение Павел Григорьевич. Но Пономарев также недолго владеет Леоновом. В 1825 году он продает усадьбу купцу и предпринимателю Ивану Прокофьевичу Кожевникову, выходцу из города Касимова. И.П.Кожевников занимался производством изделий из кожи — знаменитых касимовских тулупов, которые он сбывал в южных губерниях России. В конце 1770-х годов он переселился с семьей в Москву, где поначалу торговал колониальными товарами. Обосновался он в собственном доме в Златоустинском переулке, записавшись в московское купечество. Были у супругов Кожевниковых сын и дочь. Чета Кожевниковых умирает в один год, в 1793-м. Похоронили их на Миусском кладбище. В память о родителях сын Петр возвел над их погребением церковь Софии Премудрости Божией.
Вскоре после смерти родителей П.И.Кожевников обменял свое владение в Златоустинском переулке на большой участок между Страстной площадью и Козицким переулком, однако сам жить здесь не стал, а разместил гостиницу под названием «Виктория». Для себя он приобрел усадьбу Свиблово, к северу от Москвы по соседству с Леоновом, где устроил суконную фабрику. К 1812 году он уже числился купцом 1-й гильдии и, получив государственный заказ, начал выполнять поставки для армии, в том числе взял на себя ее бесплатное обмундирование. Умер П.И.Кожевников в 1816 году и был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря.
Кожевников-внук — Иван Петрович — суконную фабрику оборудовал английскими машинами. Для рабочих построил дома с садиками. Ввел бесплатную рабочую одежду — кумачовые рубахи и коломянковые порты — и бесплатную еду во время смены: миску гречневой каши с постным маслом. В субботу на «шабаш» — стопку водки.
Кожевников был меломан и в усадьбе Свиблово «часто устраивал общедоступные концерты, куда рабочие в праздничные дни могли приходить с семьями, с условием надевать «чистую одежду». Его рабочие выглядели лучше, чем на других фабриках, местами своими дорожили и стремились, чтобы они перешли к их детям"17.
Во второй половине XIX века ближние подмосковные постепенно превращаются в дачные места, старинные парки застраиваются сдаваемыми домами. О Леонове вспоминает А.К.Соловьева, дочь известного библиофила, внучка главы Богородско-Глуховской мануфактуры Арсения Ивановича Морозова: «С шести до десяти лет жила в Леонове. Дача большая, но неуютная. Посреди небольшого сада — огромная ель. Парк какой-то казенный. За парком затаенные лесные дорожки"18. Вспоминает она ураган с лесными пожарами летом 1905 года, катания на лодках по Яузе, танцевальные вечера на даче Севастьяновых. Постоянными обитателями Леонова были Василий Федорович Бахрушин, женатый на сестре Н.А.Найденова — Анне Александровне, драматург С.А.Найденов с женой — актрисой Малого театра.
В «Справочной книге Московской губернии» за 1890 год при селе Леонове числятся также усадьбы московских купцов Арсения Михайловича Капустина и Григория Александровича Красногорова. А.М.Капустин — личность небезынтересная. Он состоял в родстве с главой Московского биржевого комитета, историком Москвы и московского купечества — Н.А.Найденовым и с В.Ф.Бахрушиным. Родился А.М.Капустин в 1816 году в Твери. Двадцати лет отправился в первопрестольную «безо всяких средств и даже без пожитков» и поступил приказчиком на службу к купцам Молчановым, поселившись в их доме у Покровских ворот. Был он человеком расторопным, практичным и благоразумным. Поднакопив средств, купил ситценабивную фабрику. Первая его жена прожила недолго, оставив двух дочерей. Вторично женился он на родной сестре Н.А.Найденова, что сразу ввело его в круг именитого московского купечества. Ольга Александровна Найденова была девушкой общительной, знала французский, любила музыку и танцы, театр и литературу.
«Семья А.М.Капустина была большая. Александр — старший сын от второго брака, — получив химическое образование, был направлен в Мюльгаузен, затем на фабрику в Серпухове. Он отличался любовью к музыке, сам играл на скрипке"19, — вспоминал внук А.М.Капустина, академик М.В.Алпатов. Второй сын, Владимир, окончил реальное училище. «Высокого роста, блондин, с ясным открытым взглядом, он увлекался игрой на виолончели, рано стал путешествовать по Европе и Америке. Третий сын — Николай — …учился неважно. Служил у немца Карнаца… Поскольку старшие разобрали благородные виды музыки, ему досталась флейта"20. Дочери — Людмила, Варвара и Ольга — играли на рояле.
«Семья Арсения Михайловича проводила лето в Леонове начиная с 1869 года. Здесь жили в большом доме, который одной стороной выходил в старинный парк, а другой — на проезжую дорогу. Старики выезжали из города, только когда устанавливалось тепло. Молодежь любила отправляться как только сойдет снег…
Летом жили большущей семьей, разросшейся до размеров рода, и сохраняли свои обычаи и нравы. Сюда приезжали родственники, подруги женщин, гости и среди них женихи… Леоново было для нас чистым воплощением сельской простоты и поэзии. Все мы были уверены, что именно Леоново — самое красивое место на земле"21.
Подробнее всех о Леонове написал Владимир Арсеньевич Капустин: «В Леонове прошлое обступало нас незаметно со всех сторон. Здесь был старинный липовый парк… Одна из самых широких аллей с площадкой посередине, самая парадная, вела ко дворцу. Средняя, более узкая, настраивала на уединение, она носила наименование Аллеи вздохов. В парке можно было прогуливаться и кататься на велосипеде во всех направлениях…"22 На краю дороги высился кедр, который называли кедром Демидова. Были в Леонове и остатки демидовского дворца.
Со временем Капустины завели в Леонове несколько дач. По очереди ходили друг к другу в гости. «Дом дяди Володи был открытым… хорошо и красиво расположен, доски были расписные… Дядя Володя приветствовал нас через форточку, протягивалась рука"23. Племянник запомнил его элегантным, внимательным к детям. Он выносил им свежий шоколад, пастилу или же дыню. Чтобы гости могли любоваться закатами, построил в саду бельведер. В 1917 году В.А.Капустина убили в Леонове промышлявшие здесь разбойники.
В 1961 году Леоново стало районом массовой застройки. К счастью, уцелели еще остатки романтического демидовского парка, леоновский пруд, хотя он очень замусорен. В церкви идут богослужения. Будет ли сохранен в дальнейшем этот уникальный памятник истории и уголок природы?
1Капустин В.А. Леоново — подмосковная вотчина боярина князя Ивана Никитича Хованского. М., 1908. Гл. 1.
2Шрамченко А.П. Справочная книга Московской губернии. М., 1890.
3Тихонравов В. Встреча с прошлым. М., 1970. Гл."Леоново».
4Там же.
5Холмогоров В.И. Исторические материалы к составлению церковных летописей Московской епархии. М., 1887.
6Капустин В.А. Указ. соч.
7Там же.
8Там же.
9Там же.
10Головщиков К. Род дворян Демидовых. Ярославль, 1881.
11Там же.
12Капустин В.А. Указ.соч.
13Головщиков К. Указ соч.
14Капустин В.А. Указ.соч.
15Головщиков К. Указ.соч.
16Щеглов В.Г. Высшее учебное заведение г. Ярославля им. Демидова… Ярославль, 1903.
17Молева Н.М. Кожевниковы // Карьера. 1990, № 2.
18ОР РГБ. Ф.709, оп.1, д. 18.
19Алпатов М.В. Воспоминания. М., 1994. С. 21.
20Там же.
21Там же. С. 24.
22Там же. С. 48.
23Там же. С. 51.
