О жизни преподобного Нила Сорского (около 1433−7.05.1508) известно немного. Его житие, написанное знавшими его людьми или с их слов, до нас не дошло, хотя А. Архангельский говорит, что после смерти Нила существовало какое-то «писание о святом житии его», но в 7046 (1538) году было разорение от казанских людей: «тогда же писание о святом житии его тамо же згоре… и тако писания не остася о нем». Несмотря на замечание, что «много писания о святом бысть», нам ничего о них не известно.
Интерес к Нилу Сорскому и его сочинениям не уменьшился и после его смерти. На протяжении последующих двух столетий появились описания Нило-Сорского скита, а также жизни и чудес его основателя. Г. М.Прохоров сообщает, что в начале прошлого века в Нило-Сорском ските была написана полууставом рукописная книга, содержащая материалы, объединенные именем Нила Сорского: «Слова преподобного отца нашего Нила Сорского Чудотворца, 3 послания и отчасти чудеса его».
Бытует мнение, что Нил Сорский, «по реклу» Майков, с детства был грамотным, до пострижения жил в Москве и служил «скорописцем». Он имел родственные связи с высшими слоями московской служилой знати. Его брат, Андрей Федорович Майков, известный дьяк великих князей московских Василия II Васильевича и Ивана III Васильевича, в 1450—1490 годы писал грамоты Великого князя и княгини, а также выполнял обязанности их посланца в Спасо-Каменный, Кириллов и другие монастыри. Вместе с Ф.В.Курицыным в 1494—1501 годы он принимал послов, а в 1495-м сам был в Литве с посольской миссией.
Приблизительно в двадцатилетнем возрасте Николай Майков принял пострижение в Кирилловом монастыре, где иноческая жизнь, как и во всех монастырях Белозерья, велась по строгим заветам Сергия Радонежского. Монастырская библиотека, основанная преподобным Кириллом, считалась даже лучше известной Троицкой. Преподобный Кирилл не только много читал и переписывал сам, но и приучал к этому учеников. Многие иноки переписывали книги, поступавшие с Афона, из Константинополя, а затем пополнявшие библиотеки других монастырей.
Обитель была известна нестяжательностью, которая шла еще от преподобных Сергия и Кирилла, наставлявших братию, по апостолу Павлу, довольствоваться самым малым, «ибо корень всех зол есть сребролюбие». Когда Николай вступил в обитель, еще были живы ученики преподобного Кирилла, его постриженники. Иноки стремились во всем подражать покойному учителю. Проницательный Кассиан выбрал в наставники Николаю одного из самых опытных и мудрых старцев Паисия Ярославца — воспитанника святогорца Дионисия, последователя афонского монашества. Известно, что Паисий и Нил всегда оставались единомышленниками. Можно предположить, что уже в самом начале иноческой жизни, не без влияния Паисия, Нил проникается желанием достичь высших ступеней духовного восхождения.
Возможно, Нил беседовал с побывавшим на Востоке игуменом Кассианом. Возможно, собственные размышления над прочитанным, а также беседы со старцами обители утвердили его в желании посетить христианский Восток. Предполагают, что Нил ушел на Афон приблизительно в 1475 году, то есть после двадцатилетнего пребывания в Кирилловом монастыре. Вместе с Нилом отправился постриженник Иннокентий, в миру Иван Охлябенин, из рода князей Ярославских-Ухорских. Позже Иннокентий ушел с Нилом на Сору, а затем по благословению преподобного Нила основал в 55 километрах от Вологды свою обитель. На Афоне и в Константинополе Нил пробыл около десяти лет. На Святой Горе он нашел то, что искал: высшую школу духовного делания и идеальный образец иноческого жития.
На время пребывания Нила на Афоне приходится распространение ереси на Руси. Иосифа Волоцкого традиционно считают главным противником нестяжательской доктрины Нила, с его именем связывают понятие «иосифлянство». На самом же деле не все так ясно в сложном переплетении судеб этих двух великих людей. Я.С.Лурье, например, пришел к выводу, что в конце XV века не обнаруживается каких-либо противоречий между Нилом Сорским и «обличителями» ереси. Он считал, что в сочинениях Нила нет ни одного высказывания против Иосифа и его сподвижников. Иосиф Волоцкий использовал «Послание некоему брату» Нила как введение к своим «Словам» об иноках, которые позже вошли в «Просветитель». Лурье писал, что такое использование произведения Нила в «обличительных» сочинениях Иосифа свидетельствует о близости между ними, о том, что Волоцкий игумен высоко чтил сорского подвижника.
По возвращении с Афона Нил построил себе келью недалеко от места погребения Кирилла, у подножия Успенского холма. Но он не мог жить вблизи многолюдной обители, поэтому ушел на 15 верст к северу, выбрав место у излучины речки Соры. Нил расчистил лес, построил часовню и келью, вырыл сначала колодец, а потом небольшой пруд. На расстоянии голоса или «вержения камня» от кельи Нила поселился Иннокентий. Эти две уединенные кельи с общей часовней положили начало Нило-Сорскому скиту, годом основания которого принято считать 1486. Но одиночество Нила длилось недолго. Не умея отказать желающим, как и он сам, искать спасения в безмолвии, Нил разрешил строить кельи, но только на расстоянии «вержения камня». Принимал он не всех иноков, а лишь имевших достаточный опыт иноческой жизни.
В первые годы устройства скита Нил написал «Предание ученикам» («О жительстве скитском от свв. отец постника и отшельника старца Нила предание от божественных писаний ко присным ему единонравным учеником»). В этом труде в краткой форме излагаются положения о жизни истинного инока. Самая его главная обязанность — жить по писаниям и по преданиям святых отцов и исключительно трудами своих рук; к мирянам быть снисходительными, любить их; нельзя обижать брата, лучше самому снести обиду. Нил считал, что иноческая милостыня заключается в помощи брату во время беды, облегчении его скорби прежде всего духовным утешением. Странника, пришедшего в монастырь, надо успокоить, а если он просит хлеба, дать хлеба и отпустить. Нил не одобрял бродяжничества среди монахов и писал, что выходить из обители можно только за самым необходимым, а не как вздумается.
Он не советовал своим ученикам заботиться о церковных украшениях, поскольку всякую внешность считал излишней, подтверждая это поучениями Иоанна Златоуста и Пахомия Великого. Келья инока тоже должна быть скромной: неприлично иметь многоцветные сосуды и украшения, все должно быть просто. Что касается пищи и питья, то в отличие от других уставов того времени, где об этом писалось особенно много (например, в «Послании» того же Иосифа Волоцкого), Нил ограничился замечанием, что есть и пить каждый должен в силу своих потребностей, избегая «пресыщения и сластолюбия». Нельзя пить ничего спиртного. Здоровые и молодые должны по возможности утомлять свое тело постом, жаждой и трудом, а старые и немощные «да упокоют себе мало». Воспрещался вход в обитель женщинам, нельзя было «отрочат на служении держати». Это краткое «Послание» Нила иноку достаточно четко и полно определяет направление его мыслей.
Самым важным произведением Нила Сорского считается «Монастырский устав в 11 главах».(Есть мнение, что «Устав» — продолжение «Послания», но Я.С.Лурье замечает, что историю этих двух текстов нельзя считать выясненной, какой-либо связи по содержанию между памятниками нет.) В предисловии к «Уставу» говорится о необходимости для инока духовного самосовершенствования, постоянного наблюдения за своим умом и сердцем и указывается средство, которое может этому научить человека. В своих размышлениях Нил опирается на Евангелие и Послания Апостолов.
Далее проводится анализ страстей человеческой души и определяется пять периодов страсти: прилог, сочетание, сложение, пленение и страсть. Главный способ борьбы со страстью — обращение к внутренней умной молитве, стоящей над всеми добродетелями. Умная сердечная молитва — источник всякому благу. Поддерживает человека в его тяжелой борьбе его собственная энергия, твердая решимость бороться. Перечислив восемь главных страстей (чревообъедание, блуд, сребролюбие, гнев, безмерная печаль, уныние, тщеславие и гордость), Нил анализирует каждую, указывая, что в борьбе с ними больше всего необходима помощь Бога.
Взгляды Нила Сорского, изложенные в «Послании» и «Уставе», приобрели широкую известность, имели благодатный отклик в душах последователей великого старца. К нему обращались за советом, его мнение становилось все более авторитетным. Так, например, на Собор 17 октября 1490 года, где обсуждался вопрос о еретиках, были приглашены самые уважаемые старцы — Паисий Ярославец и Нил Сорский. Другой Собор, на котором вместе с заволжскими старцами присутствовали Нил и его ученик Вассиан Патрикеев, проходил в Москве в 1503 году и касался устройства церкви. Все большую тревогу вызывала пошатнувшаяся жизнь монастырей, мздоимство духовенства. На этом Соборе было решено отменить плату за поставление в церковные степени, запрещено вдовым священникам вступать во второй брак, чернецам и черницам жить в одном монастыре и так далее.
О землевладениях монастырей вопрос не стоял, но когда уже все соборные положения были приняты, выступил Нил Сорский. Он сказал, что законным и богоугодным может признаваться только то достояние, которое приобретено собственным трудом. Обрекшие себя на благочестивую жизнь иноки должны являться примером праведности для всего мира. Владея же землями и имуществом, они становятся соучастниками неправд, сопряженных с тогдашним вотчинным управлением. Епископат не хотел, чтобы мнение авторитетного старца повлияло на Государя. Поэтому оппонентом ему — представителю меньшинства на Соборе — был выставлен Иосиф Волоцкий, который и победил: постановление о неприкосновенности монастырских вотчин было принято. Именно эта полемика на Соборе 1503 года между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким является единственным известным ныне фактом, противопоставляющим великого старца иосифлянам. Серьезные столкновения его учеников с иосифлянами произошли уже после его смерти.
После этого Собора Нил ушел в скит, на Сору, и больше уже никогда не покидал своей скромной обители. Здесь он завершил грандиозную работу над «Соборником». Трудно переоценить этот проделанный Нилом Сорским отбор текстов житий святых, которые были так любимы читателями всех слоев общества. Церковь поощряла создание, чтение и распространение житий, являвшихся жизненной иллюстрацией норм христианской морали. Жития святых Нила Сорского, дошедшие до нас в автографах, содержатся в трех рукописях, две из которых — Волоколамского собрания и Троице-Сергиевой лавры — хранятся в НИОР РГБ, а третья, тоже Волоколамского собрания, находится в Государственном литературном музее (ГЛМ). Недостающие в последней рукописи шесть листов хранятся в Российском государственном архиве древних актов. Две части триптиха сохранились в Волоцком монастыре, что еще раз подтверждает мнение, что при жизни Иосифа и его ближайших преемников Нил Сорский был для иосифлян одним из авторитетнейших русских авторов. Об этом же свидетельствует и тот факт, что считавшаяся потерянной и найденная в Волоколамском монастыре рукопись была там дописана и хранилась в ризнице как особо ценная (сейчас она в ГЛМ). «Соборник» является и уникальным кладезем для изучения истории русского языка.
В обеих рукописях Волоколамского собрания на первых листах помещены вкладные Нила Полева (датированы 1514 годом), почему они и были ошибочно ему атрибутированы. В «Житии Иосифа Волоцкого» говорится, что постриженники Волоколамского монастыря Нил Полев и Дионисий Звенигородский по благословению Иосифа поселились у Нила Сорского на Белом озере. Видимо, вернувшись в свой монастырь после смерти Нила, они и принесли с собой эти рукописи.
В одной из рукописей собрания после оглавления, написанного также Нилом Полевым, следует предисловие Нила Сорского. На четвертом листе помещена заставка, выполненная красками с преобладанием голубого цвета, «плетеного» стиля. Под заставкой — киноварью вязь: «Соборник о Бозе починаем, благослови, Отче». Листы 4−82 занимает «Житие преп. отца нашего Феодосия, общежития начальника» (день памяти 11 января), скорее всего, написанное каким-то третьим писцом. Следующие девять житий написаны рукой Нила Сорского: четким аккуратным полууставом младшей поры, слегка наклоненным вправо; на каждом листе строго по 24 строки.
В другой рукописи по нижнему полю листов 1, 10, 20 подписано: «Принадлежит Иосифову монастырю, 1854 года». После вкладной Нила Полева на чистой половине листа почерком, характерным для XIX века, написано: «Рукою и трудами преп. Нила Сорскаго. Смотри подпись его на конце жития Паисия Великаго». После чистого листа, как и в предыдущей рукописи, следует оглавление сборника, написанное тоже рукой Нила Полева. На листе 3 помещено предисловие Нила Сорского, такое же, как и в рукописи Троице-Сергиевого собрания, лишь с небольшими расхождениями в последней части. На листах 3−253 текст написан одним почерком, атрибутированным Б.М.Клоссом и Г. М.Прохоровым Нилу Сорскому. Начиная с листа 254 — почерк Нила Полева и другого писца. Интересно, что подбор Слов и Поучений отцов Церкви сделан не произвольно, а в соответствии с темой, заданной в житийной части. В конце этой рукописи помещено послесловие, написанное Нилом Полевым. В двух других рукописях послесловия нет.
В рукописи из собрания Троице-Сергиевой лавры на третьем листе написано: «пост. 1764 года, № 21, 1795 года, № 23». Внизу отмечено: «Начало 16 века, ибо Митрополит Иосифъ съ 1529 до 1539 игуменом былъ, и знаков выходу бумаги не отыскано». Вкладной Нила Полева нет. На первом листе — предисловие Нила Сорского. На втором листе — заставка тонкой работы, орнамент, как и в одной из предыдущих рукописей, «плетеного» стиля, «решеточка», но с кругами, выполненная красками. Лист 272 об. — чистый. На листе 273 пропущено место, видимо, для заставки. Далее следуют шесть житий, написанных другим почерком, на каждом — 22 строки. Это те же шесть житий, что и в рукописи Волоколамского собрания. Особенно интересны здесь пометы на полях, сделанные рукой Нила Сорского.
«Соборник» Нила Сорского предшествовал «Великим Четиям Минеям» митрополита Макария. Следовательно, до макарьевских Миней на Руси уже был фундаментальный труд, на который почему-то никто не ссылается. Это странно, потому что «Соборник» Нила Сорского пользовался большой популярностью, о чем свидетельствуют поздние многочисленные списки.
Руководством Нилу Сорскому служили сочинения отцов Церкви. В его «Соборник» включены жития святых только христианского Востока, подвизавшихся не позднее X века. Обращения к этим житиям давало возможность сверять их с более ранними списками, сопоставлять и выбирать наиболее исправные. А. Архангельский писал, что Нил Сорский вообще избегал в своих сочинениях легендарной почвы. Он был противником всевозможных ложных чудес, знамений и сновидений, которыми позже обрастали жития. Если Нил сомневался, то он просто оставлял свободное место, а не совсем удовлетворявший его текст писал на маленьких листиках и призывал читателя заполнить недостающее, если он найдет более правый вариант.
Подбор житий сделан в высшей степени продуманно. Особое место в нем занимают жития столпов пустынножительства и основателей монашеского общежития и их последователей: Антония Великого, Пахомия Великого, Евфимия Великого, Саввы Освященного и других. О пустынножительстве Нил писал, что прежде чем уединиться, должно иметь опыт иноческой жизни, духовное становление совершается под руководством опытного старца и так далее.
В заключение хотелось бы отметить, что даже беглый взгляд на содержание и проблематику «Соборника» Нила Сорского убеждает в огромной значимости этого духовного и литературного памятника.
г. Тромсё, Норвегия
