Солдатенковские галереи

В дореволюционной России художественная коллекция Козьмы Терентьевича Солдатенкова считалась богатейшей в России. Многие картины потеряны, но есть надежда отыскать какие то из них

В солдатенковском особняке на Мясницкой вам охотно дадут почитать историческую справку о бывших владельцах дома. В годы Великой Отечественной войны здесь находилась Ставка Верховного Главнокомандующего. В столовой, украшенной великолепной резьбой по дереву, расписанной охотничьими сюжетами, сидели военные телеграфисты. Кабинет Сталина находился за столовой в курительной комнате, называвшейся еще «мавританской» за роспись в этом стиле, делавшей небольшую комнату похожей на гигантскую шкатулку.
В моленной, расписанной лет 140 назад художником В.Е.Раевым, находилось то, что Козьма Терентьевич Солдатенков считал своим главным богатством, — иконы, впоследствии переданные по завещанию в старообрядческий храм при Рогожском кладбище. Самыми ценными были список чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери, датированный 1383 годом, и Спаситель, автором которой считался Рублев. Грабарь говорил, что это единственный приписываемый иконописцу образ, который «не противоречит нашим представлениям о Рублеве». История появления иконы в солдатенковском собрании окутана легендами. Она принадлежала или Спасо-Андронникову или Савво-Сторожевскому монастырю. Во время ремонтных работ образ подменили, и он стал собственностью некоего безвестного огородника, который будто бы и перепродал икону в 60-е годы прошлого века за немалые деньги К.Т.Солдатенкову. Козьма Терентьевич знал об этой легенде, но никогда не подтверждал и не отрицал ее1. Можно предположить, что собрание икон Солдатенкова было составлено не без помощи его родственника С.Т.Большакова, потомственного коллекционера старопечатных и церковных книг и торговца книгами2.
История особняка на Мясницкой тесно связана и с двумя собраниями картин. Первое из них принадлежало Козьме Терентьевичу, второе — его племяннику и единственному наследнику Василию Ивановичу, пережившему дядю на 9 лет3. К.Т.Солдатенков начал собирать картины не позже 1853 года, когда состоялась его первая покупка — «Вирсавия» К.Брюллова. Поэтому содатенковское собрание можно считать самым первым московским собранием русской живописи.
Отдельного помещения для картин не было. Все работы (их количество накануне смерти владельца приближалось к 270) находились в комнатах особняка. Несмотря на это, собрание было доступным. Большая часть посетителей домашнего музея — многочисленные друзья, знакомые хозяина дома, знакомые друзей. Это была публика, связанная с Московским университетом, Румянцевским музеем, Академией художеств, журналисты. Здесь бывали художники, преподаватели и студенты Училища живописи, ваяния и зодчества. Студенты приходили по запискам друга Солдатенкова — профессора Училища П.П.Чистякова.
Журналист А.С.Пругавин сохранил для нас некоторые подробности об этом домашнем музее. В моленную вела лестница, на площадке которой, почему-то называвшейся «Помпейской», находилась скульптура М.А.Чижова «Крестьянин в беде». Ее должны помнить московские школьники 40-х годов, посещавшие детский читальный зал Библиотеки имени Ленина. Здесь она долго стояла до переезда в Третьяковскую галерею. Другая скульптура — «Дети» Лаверецкого — находилась в столовой. Здесь же над камином располагалась уменьшенная серебряная копия «Ивана Грозного» П.Антокольского. Столовая и салон, обставленный мебелью в стиле Людовика XV, были главными залами «музея». В кабинете хозяина были особенно любимые им федотовские «Завтрак аристократа» (ныне в Третьяковской галерее) и «Вдовушка» (в музее города Иваново). В спальне хозяина висела"Мадонна" немецкого художника Плакгорста4. О судьбе этой картины мы пока ничего не знаем.
В просторных столовой и салоне, очевидно, и находились многочисленные полотна большого размера: оба Семирадских — «Танец с мечами» и «Оргия Тиберия»; исторические полотна В.И.Якоби — «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны» и «Смерть Робеспьера» (все вещи в ТГ); «Благовещение» Е.С.Сорокина — картина, купленная Солдатенковым по рекомендации художника А.А.Иванова. В конце 20-х годов ее передали в торговую организацию5, судьба неизвестна.
В помещениях бельэтажа среди нескольких работ А.А. Риццони, друга Солдатенкова, находился его «Аукцион в Лифляндской деревне». Эта картина в 1926 году была передана в Минск6, а во время войны ее увезли гитлеровцы. Всего из Минска оккупантами было вывезено пять картин из собрания Солдатенкова7. Учитывая данные по музеям Днепропетровска, Киева, Таганрога, военные потери собрания — это не менее 12 полотен.
Среди несметных сокровищ, которых лишился во время войны Киев, была редкая для И. Айвазовского картина «неморского содержания» из солдатенковского собрания, называвшаяся «Чумацкий обоз в степи». Ее подарили Украине в 1925 году8. В 1929 году картина И. Айвазовского почему-то была в экспозиции выставки «Украинское искусство». Факт, что она вывезена гитлеровцами, отражен в выпущенном в Киеве каталоге9.
Неведомые современные владельцы полотен из собрания Солдатенкова (в Европе? в Аргентине? в США?), несомненно, осведомлены об их «восточноевропейском происхождении», но едва ли знают, что первым адресом этих сокровищ был дом, ставший в годы войны главным секретным объектом советской столицы.
Вторым их адресом в 1901 году стал главный музей Москвы — Румянцевский. Солдатенков, много сделавший для становления музея в Москве после его переезда из Петербурга, поддерживавший его материально в течение сорока лет, завещал ему свою библиотеку и собрание живописи и скульптуры10. В завещании было условие, что все картины должны экспонироваться в одном помещении, «Солдатенковском зале». Очевидно, завещателю хотелось сохранить облик своего домашнего музея. Но теснота помещений Румянцевского и непрерывный рост его собрания в предреволюционные годы помешали полностью осуществить волю владельца.
После революции экспозиция стала сокращаться: надо было освобождать место для картин из национализированных собраний — герцогов Лейхтенбергских (Петроград), усадеб Московской, Курской и Орловской губерний. Заведующий Отделением изящных искусств Румянцевского музея Николай Ильич Романов долго не мог заставить себя поверить в близость конца Румянцевского, надеясь пополнить его другим собранием из особняка на Мясницкой.
Племянник К.Т.Солдатенкова — Василий Иванович Солдатенков, крупный петербургский чиновник, среди коллекционеров был известен как знаток и собиратель старинных китайских и японских вещей (каталог издан в 1918 году). Он собирал и русских художников (разрозненные сведения об этом в «Словаре русских художников» Ф.И.Булгакова, изданном в 1880-х годах), и западноевропейскую живопись. Ценность его собрания была бесспорной, но в отличие от своего дяди Солдатенков-младший не составил и не издал каталога, не участвовал в выставках, не заботился о публикациях. Малоизвестное собрание досталось новой власти легче, чем военная добыча. Такие трофеи избегали направлять в хорошо посещаемый главный московский музей, они поступали в его Филиальное отделение. Опись имущества и картин, заверенная в октябре 1918 года директором Румянцевского музея бывшим князем В.Д.Голицыным, и запись, что имущество временно до перевоза в музей остается на Мясницкой и что главным хранителем назначается вдова Василия Ивановича Надежда Георгиевна Солдатенкова11, — были препятствием для организаторов торговли искусством, но препятствием преодолимым.
Через год, когда в Румянцевский музей уже перевезли два рояля, испанскую и французскую мебель XVIII века, выяснилось, что необходимо поторопиться с освобождением особняка от остававшихся ценностей — мебели, картин, книг, скульптуры. Особняк передали Наркомздраву для устройства в нем детского санатория. Однако подвод не хватало, да и размещение солдатенковских сокровищ в помещениях музея в Старо-Ваганьковском переулке было нелегкой задачей. Всю первую половину октября 1919 года сотрудники Румянцевского музея старались компактно расположить в кладовых особняка имущество музея, заполняли ящики, составляли описи.
В ожидании подвод помещения с ценностями решили опечатать. Но вскоре работу пришлось прервать. 15 октября, как пишет в объяснительной записке Романов, к нему «явилась группа неизвестных мне лиц, называющих себя представителями коммунистической молодежи и потребовавших от меня объяснений, по какому праву я опечатываю помещения, в которых находятся вещи, по их словам, скрытые от учета"… Музейские печати они сорвали12, заявив, что не позволят вывезти в музей ни одной вещи. Проволочка затянулась надолго. А осенью 1920 года все было вывезено, но уже не в Румянцевский музей, а в его Филиальное отделение. Единственное, что удалось Романову, это зафиксировать на бумаге часть собрания В.И.Солдатенкова как собственность Румянцевского музея.
На судьбу собрания это уже никак не повлияло. Филиальное отделение стало вскоре единственным хранилищем Главного музейного фонда. Лучшие вещи сотрудникам ГМФ удалось «перепрятать» в музеи Томска, Ташкента, Нальчика, Севастополя, Ростова-на-Дону, Перми, Ярославля. Две или три картины были направлены в Третьяковскую галерею. Ныне там только «Портрет К.Т.Солдатенкова» работы Горавского. Судьба немногочисленных семейных портретов из этого собрания еще не выяснена.
Удалось установить, что портрет самого Василия Ивановича Солдатенкова работы Богданова-Бельского (в инвентарной книге ГМФ он назван «Портрет мужчины в серой шляпе»), к счастью, уцелел и находится в фондах Государственного Исторического музея. Портрет этот был создан в 1898 году и так же, как некоторые другие, например портрет самой Надежды Георгиевны работы Гуна, о котором есть сведения в переписке К.Т.Солдатенкова, ведет, возможно, происхождение из собрания Козьмы Терентьевича.
То же самое относится и к очень известной в прошлом веке по многочисленным литографиям картине Маэса «Кающаяся Магдалина"13. Пругавин писал, что она находилась в одной из комнат мезонина14. «Магдалина» оказалась в собрании В.И.Солдатенкова. Она была передана из хранилища в торговую организацию15. Туда же ушли не менее 16 из 186 картин. Не менее 8 — в ГМИИ имени Пушкина, ныне их в музее нет, следовательно, они тоже ушли в торговлю. 10 картин было передано Наркомату иностранных дел16.
Кто только ни занимался национализацией собрания В.И. Солдатенкова в 1919 году! Это и чекисты, опечатавшие комнату «детская-бельевая», где хранилось 8 портретов, и моленную, очевидно, с иконами. Это и комиссия «Декоративного искусства и народного быта», составлявшая опись предметов обихода, которая читается как музейный каталог: коллекции старого бисера, хрусталь, фарфор Гарднера, флорентийская мозаика, кокошник, шитый кованым золотом и бисером… Музейный отдел Главнауки, через который проходило огромное количество национализированных богатств, признал солдатенковские сокровища имеющими «второстепенное музейное значение», установив художественную ценность только 220 предметов, а исключительную ценность — 5−10 предметов17.
Вскоре Румянцевскому музею был подписан безжалостный приговор, а в 1925 году сотрудники Третьяковской галереи приняли в свои фонды значительную и лучшую часть его картин. Но большая часть солдатенковского собрания — по завещанию неделимого достояния Румянцевского музея — начала свой путь «по миру» из гигантского запасника — Центрального хранилища ГМФ, находившегося в бывшей усадьбе Зубаловых. Картины Содатенкова-младшего к этому времени «по миру» расходились уже давно.
Удалось найти документальные свидетельства о судьбе половины первого в Москве собрания русской живописи Солдатенкова. Достоверно известно местонахождение почти 130 картин (в Москве ныне около 70, из них 60 в Третьяковской галерее). Три картины из коллекции произведений западноевропейских художников — в ГМИИ имени А.С.Пушкина. Судьба остальных (по свидетельству А.А.Риццони, почти все они приобретены Солдатенковым в Риме при посредничестве А.А.Иванова18) неизвестна.
В «Музее Тропинина и художников его времени» ныне воссоединились два подмосковных пейзажа работы друга Солдатенкова В.Е.Раева — «Медведково» и «Останкино», пришедшие в собрание этого музея в разное время и разными путями. В Музее Л. Толстого находится «Портрет Л. Толстого и Н. Ге в Ясной Поляне» Л.О.Пастернака. В Оружейной палате оказалась работа мастера церковных интерьеров С.М.Шухвостова «Рака Святого Алексия Митрополита в Чудовом монастыре».
«Солдатенковский зал» перед войной размещался в 37 музеях 33 городов. Самое большое собрание «солдатенковских картин» после Третьяковской галереи — в Омске: среди 11 полотен там находится знаменитый «Молебен во время засухи» Г. Мясоедова, «Дьячок» В.Е.Маковского, «Дворик в Севилье» В.И.Якоби. 7 картин — в Ставрополе, 6 — в Севастополе. В Русском музее три шедевра: эскиз А.А.Иванова к «Явлению Христа народу», картина В.Е.Маковского «Передняя мирового судьи» и «Старик-начетчик» М.П.Боткина, своевременно вызволенный из торгового запаса. В Томске — «Школа воров» Метейссена, в Перми — два Бронникова, среди них «Римские бани», в Воронеже — «Монахиня» М.П.Боткина, в Саратове — «Соседки» Бакаловича. Среди «наследников Солдатенкова» — музеи Астрахани, Саранска, Сыктывкара, Хабаровска, Ярославля, Козьмодемьянска (республика Мари-Эл), Севастополя и теперешних «заграничных» Ашхабада, Баку, Ташкента.
Не менее 22 картин было передано торговым организациям. Во время войны оккупанты вывезли, кроме упомянутых выше, картины Орловского — из Киева, Башилова, Бутковского, Реймерса — из Минска, Калиниченко и Котарбинского — из Днепропетровска, Богданова-Бельского и Бронникова — из Таганрога. Но в перечнях полотен, которые были просто уничтожены во время войны, пока не обнаружено ни одного из собраний Козьмы Терентьевича и Василия Ивановича Солдатенковых. Хочется надеяться, что солдатенковские картины — живы.

Автор благодарит С.В.Кузакова за предоставление
репродукций

1Толль Н.П. Икона Тихвинской Божьей Матери из собрания К.Т.Солдатенкова. Прага, 1932; Толль Н.П. Икона Спасителя из собрания К.Т.Солдатенкова. Прага, 1933.
2Щукин П.И. Воспоминания П.И.Щукина. М., 1911. Ч.3. С.22; Бахрушин А.П. Из записной книжки коллекционера. М., 1916. С. 57.
3РГАЛИ. Ф.87, оп.1, ед.хр.334, л.339.
4Пругавин А.С. Московский иллюстрированный календарь-альманах на 1887 г. М., 1887.
5РГАЛИ. Ф.686, оп.1, ед.хр.78, л.42.
6РГАЛИ. Ф.686, оп.1, ед.хр.77, л.386.
7РГАЛИ. Ф.962, оп.11, ед.хр.241, лл. 85−101.
8РГАЛИ. Ф.686, оп.1, ед.хр.77, л.363.
9Каталог произведений Киевского музея русского искусства, утраченных в годы Великой Отечественной войны. Киев, 1994. С. 19.
10Собрание К.Т.Солдатенкова. Иллюстрированный каталог Московского Публичного и Румянцевского музея. М., 1901.
11ГАРФ. Ф. А-2307, оп.8, ед.хр.107, лл.4,15,42.
12Там же. Л.11−14.
13Вестник Европы. 1881. № 7. С. 372.
14Пругавин А.С. Указ.соч.
15РГАЛИ. Ф.686, оп.1, ед.хр.76, лл.186,187.
16Там же.
17ОПИ ГИМ. Ф.54, оп.1, ед.хр.293, лл.1−4.
18Новое время. 1901. № 9061.