Министерство курортов и туризма Крыма было создано 4 года назад. Когда в нынешнем июне мы приехали в Симферополь, нас принимал уже девятый по счету руководитель Министерства — Александр Иванович Таряник. Такая частая смена министров, видимо, свидетельствует как о пристальном внимании к отрасли со стороны руководства Автономной республики Крым, так и о сложностях внутри самой отрасли.
По поручению А.И.Таряника о современном состоянии крымских здравниц нам рассказала начальник Управления курортов Министерства Анна Михайловна Гальперина.
Как только было создано наше Министерство, мы подготовили свои предложения по сотрудничеству и для Правительства Москвы, и для Правительства Российской Федерации. Дело в том, что на сегодняшний день 84 крымские здравницы находятся в российской собственности, в том числе 41 — в собственности Москвы. Еще 23 объекта стоят незавершенными.
Уже в 1994 году к нам приезжало очень много делегаций от различных российских министерств и ведомств, от имени московской мэрии и Правительства Москвы. Каждому мы говорили, что готовы предоставить столько-то мест в таких-то санаторно-курортных учреждениях, для лечения таких-то заболеваний… Каждый уезжал от нас с пакетом предложений, заверяя: проработаем, вернемся со встречными планами. И на этом все заканчивалось.
В 1995 году мы сами отправились в Москву на переговоры. Делегацию возглавлял тогдашний министр экономики Крыма Шишкин. В соответствующем ведомстве по сотрудничеству со странами СНГ мы встречались с одним из чиновников довольно высокого уровня. Мы конкретно излагали, что может Крым сегодня предложить России. Например, потенциал крымских здравниц по лечению туберкулеза огромен, ведь он был рассчитан когда-то на весь Советский Союз. Не секрет, что ни в России, ни в Белоруссии, ни в том же Казахстане туберкулез лечить в принципе негде — природа распорядилась так, что для лечения органов дыхания специфического характера самый благоприятный микроклимат она подарила нам только на Южном берегу Крыма… В ответ услышали: извините, мол, но ни туберкулез, ни СПИД мы лечить не собираемся, на это мы не станем тратить бюджетные деньги. Доводы, что туберкулез — болезнь социальная, услышаны не были. Так мы и уехали тогда ни с чем.
Три года спустя мы готовы повторить свои предложения, ведь заболеваемость туберкулезом возросла по всем регионам бывшего СССР не менее чем на 30 процентов. Ситуация будет только ухудшаться, потому что очевидны все факторы, этому способствующие: падение уровня жизни, плохое питание, стрессы. В группе риска находится абсолютное большинство населения. Мы же готовы предоставить путевки для лечения по минимальным ценам, сделать все возможные скидки, чтобы только работали здравницы. Да, для нас даже цена путевок не играет такой роли, как-то, что люди приедут к нам отдыхать и лечиться. Тогда будут работать санатории и курорты, будет зарплата, врачам не придется перебиваться случайными заработками или оставаться не у дел по окончании курортного сезона.
Недавно мы провели аттестацию специализированных здравниц, и должна сказать, что наши худшие опасения не оправдались. Сохранились высококвалифицированные кадры. Сохранилась база, и есть даже попытки наполнения ее более современным оборудованием. Конечно, сказывается скудное финансирование, есть и другие большие сложности, но в целом наши специалисты сберегли богатство Крыма — его санатории и курорты. К сожалению, принимают больных и отдыхающих почти все они не круглогодично, как это было раньше, а лишь несколько летних месяцев.
В российской собственности у нас 17 круглогодичных здравниц, но и они тоже перешли в разряд сезонных, что чревато как для россиян, которые не могут выехать на лечение, так и для нас — здравницы простаивают, люди без работы, не говоря уже о налогах и прочем. Назрела необходимость при подписании соглашений о сотрудничестве с Москвой или Россией включать туда пункты об эффективном использовании российской собственности в Крыму. Ведь что сегодня происходит? Мало того, что, как я уже говорила, работа великолепных российских здравниц сузилась до нескольких месяцев в году со всеми вытекающими отсюда последствиями, у нас много еще и таких, которые мы называем «два притопа, три прихлопа». Это базы отдыха — деревянные домики, «удобства» в конце базы… Было как? Российское предприятие получало клочок земли на берегу моря, временно обустраивало его в расчете на то, что в будущем построит нечто стоящее. Задумки в жизнь не воплотились в силу сложившихся в стране обстоятельств. В прошлом году у нас целый ряд здравниц Российской Федерации не функционировал вообще, потому что они принадлежат предприятиям, у которых не нашлось средств на освоение объектов социальной сферы.
Мы вправе потребовать перемены собственника или выставить на аукцион здравницы, которые вообще не открывались в течение последних лет, но пока терпим, входим в положение. Составили списки таких объектов, там и российские, и украинские. Не надо думать, что когда плохо одному, другому живется лучше. Мы все оказались в одной лодке. Как украинские предприятия «лежат на боку», так и российские. Мы все понимаем, но сколько это может продолжаться? Потому и ставим везде и всюду один и тот же больной вопрос: как эффективно использовать российские здравницы?
И не только российские. Евпатория сегодня — национальный курорт Украины, но она была признанной и единственной в своем роде Всесоюзной детской здравницей. Была и осталась, лечебная база ведь никуда не делась. Более того. Чернобыльская трагедия больно ударила не только по Украине и Белоруссии, но и по России. Сейчас бессмысленно обсуждать, правильно или неправильно поступали, когда больных детей везли не на восток в чистые леса, а в Крым на солнышко. В Евпатории научно-исследовательский институт детской курортологии и физиотерапии все эти годы работал по чернобыльской проблематике. И институт имени Сеченова. Да практически каждая здравница принимала таких больных. Словом, с реальными больными столкнулись здесь, в Крыму, а потому нигде больше нет в России таких методик лечения, как у нас. Горько, но в Евпатории тоже сократились сроки курортного сезона, уменьшилось количество отдыхающих. В Крыму до развала страны в целом ежегодно отдыхали 5−5,5 миллионов человек, в прошлом году — 2 миллиона 600 тысяч. Это о чем-то говорит?
Конечно, одна из причин, по которой к нам не едут люди, даже если остро нуждаются в лечении именно в Крыму, — это цена путевок. И в России, и на Украине есть закон о предприятиях, исполняя который Министерство не может вмешиваться в их хозяйственную деятельность. Мы не можем им продиктовать рентабельность, закладываемую в цену путевки, потому что нет документа, ее ограничивающего. У нас, например, еще в 1994 году такой документ был, а сейчас — нет. Но проконтролировать можем, для этого у нас есть Госинспекция по ценам, которая смотрит себестоимость путевки в том или ином санатории. Беда в том, что руководство здравниц тоже загнано в тупик. За летний период надо окупить весь год, все затраты на содержание здравницы, на зарплату персоналу. Это один из факторов, диктующих взлет цены на путевку. Но если руководитель санатория знает, что будет работать 10 месяцев в году, разве он станет закладывать сегодняшнюю цену?
Второй момент — посредники, которые накручивают цены на путевку. Получается то же самое, что и с кузбасским углем… «Новых русских» москвичей висит на наших здравницах не меньше, чем на шахтерах. Путевки берут в Крыму оптом и торгуют ими в Москве больше, чем мы на месте. Мы не против посреднической деятельности, не против рыночных механизмов реализации своего товара, в данном случае — путевок на курорты или в санатории. Но нужен же государственный подход к здоровью людей, нужны механизмы, облегчающие решение проблемы, а не усложняющие ее до абсурда.
Третье. Тяжелым ударом для нас стало решение фонда Соцстраха России о том, что путевки за рубеж за счет их средств оплачиваться не будут. Крым, как известно, зарубежье, хоть и ближнее. Все правильно. Россия защищает интересы своих курортов, она запретила вывоз из страны бюджетных денег, предназначенных на эти цели. Но если сколиоз, например, можно лечить в России, то, повторюсь, есть целый ряд заболеваний, на которых «специализируется» только Крым. Через некоторое время в России слегка опомнились: а лечить-то «специфических» больных где будем? Тогда составили перечень курортов, аналогов которым в России нет. В этот перечень попали курорты Южного берега Крыма, а мы его расширили и внесли в него целый ряд специализированных здравниц с хорошей медицинской базой. Вроде бы есть предварительные договоренности, что этот перечень будет утвержден. Тогда российское Министерство образования, к примеру, имеющее определенные средства на оздоровление детей из малообеспеченных семей, инвалидов, одаренных ребятишек, сможет направить их на лечение к нам. Очевидна обоюдная польза при таком взаимном сотрудничестве…
В заключение могу твердо заявить: крымские здравницы здоровы. Как и в прежние времена, они круглый год могут принимать, кормить и лечить больных из всех регионов бывшего Союза. А для этого нужна четкая государственная программа и на Украине, и в России — программа заботы о своих гражданах. Конечно, мы можем уже сегодня от России отвернуться, переориентироваться на другие страны, найти другие пути выхода из курортного кризиса. Но нам этого очень не хотелось бы. Нам с Россией нужно нормально жить, убрать всевозможные таможенные барьеры. Не наше это — таможни, визы, дополнительные налоги. Нам нужно единое экономическое пространство, при котором, как прежде, в Крым на отдых и лечение поедут люди из всех уголков России — наши самые дорогие и желанные гости.
Симферополь — Москва
