Автономная республика Крым (АРК) — самый многонациональный регион Украины, где на фоне историко-правовых и политических споров о его территориальной принадлежности, о статусе АРК и Севастополя, о разделе и базировании Черноморского флота и иных конфликтных факторов возникла особенно сложная межэтническая ситуация. В Крыму русские составляют подавляющее большинство, но не являются государствообразующим этносом, а украинцы — фактически национальное меньшинство, но титульный этнос. Ситуация осложняется и той, мягко говоря, неконструктивной позицией, которую занимает в вопросе о будущем Крыма радикальное крыло крымскотатарского национального движения. Оно открыто провозглашает своей конечной целью создание крымскотатарского государства. Кроме того, проживающие здесь армяне, болгары, немцы, евреи, караимы, крымчаки и другие небольшие этнические группы не с меньшим, надо полагать, основанием считают Крым своей исторической родиной. Большинство из них имеет собственное и, к сожалению, не всегда справедливое представление о том, каким должно быть национально-государственное устройство Крыма. Таким образом, порождается целый спектр межэтнических противоречий как на государственном, так и на бытовом уровнях.
Разумеется, на сложившуюся ситуацию продолжают оказывать влияние унаследованные от прошлого глубокие психологические травмы, связанные с массовыми депортациями и репрессиями на этнической почве, практика этнокультурной унификации народов. Теперь завязывается другой узел противоречий: общее для всех этносов в Крыму стремление к суверенизации вступило в формальный конфликт с необходимостью политической консолидации населения в рамках унитарного государства, каковым по Конституции является суверенная Украина. И все это происходит на фоне низкой правовой и политической культуры как властных структур, так и населения в целом. Например, форсируя возрождение и развитие собственной этнокультуры, украинцы пренебрежительно относятся к аналогичному стремлению национальных меньшинств, упрекая их в отсутствиии гражданского самосознания, в игнорировании интересов национальной безопасности и территориальной целостности Украины.
Не менее противоречиво складывается в Крыму и этнорелигиозная ситуация. Здесь примерно 500 организаций представляют свыше 30 конфессий, но наиболее активно проявляют себя Украинская православная церковь (УПЦ) и мусульманские религиозные общины. Духовное управление мусульман широко использует помощь миссионеров из ряда исламских стран, прежде всего Турции, которая выступает в качестве главного опекуна и спонсора возрождения ислама в Крыму. Вполне возможной становится политизация ислама на полуострове, о чем, кстати, весьма наглядно свидетельствовал майский конфликт этого года между властями и крымскими татарами, в котором демонстративно использовалась исламская символика.
В Крыму значительно активизировалась деятельность евангелистских христиан-баптистов, свидетелей Иеговы, адвентистов седьмого дня, греко- и римо-католиков, лютеран, иудаистов и прочих религиозных общин. Все больше возникает споров о возвращении или использовании бывших церквей, мечетей, синагог.
Фактическое неравенство во всех сферах жизни не позволяет многим этническим группам удовлетворить свои даже минимальные культурные потребности. Из 29 национальных общин и обществ Крыма только 5 регулярно выпускают свою газету и только 4 имеют эфирное время на радио и телевидении. Почти все испытывают трудности в организации школ, библиотек и так далее. Жалобы и просьбы Ассоциации национальных меньшинств местные и центральные власти, как правило, оставляют без внимания. Все это привело к тому, что во многих общинах дело не пошло дальше формально-юридической регистрации. Они не могут ни восстановить культовые учреждения, ни наладить обучение детей родному языку.
Особую остроту в межэтнические отношения вносит срыв государственной программы возвращения и обустройства граждан, депортированных из Крыма в 1941, 1944 годах. Не касаясь здесь причин, определивших «стихийность» крымскотатарской репатриации, скажем лишь, что нехватка средств и злоупотребления в финансировании этого процесса привели не только к взаимным упрекам между татарами и другими этническими группами, но и к острому конфликту внутри самой крымскотатарской общины. Об этом красноречиво свидетельствуют публикации газеты «Арекет» — органа Национального движения крымских татар (НДКТ), оппозиционного Курултаю и меджлису.
В ходе распада СССР Таврический полуостров превратился в один из важнейших узлов геополитического соперничества между Украиной, Россией, Турцией. Определенные круги на Западе откровенно пытаются разыграть «крымскую карту» в своих интересах. И если до сих пор здесь не было крупных межэтнических столкновений, то это объясняется не отсутствием потенциала конфликтности, а тем, что контролирующие ситуацию политические силы, очевидно, хорошо понимают: последствия вооруженного конфликта в Крыму будут более катастрофичными, чем в Нагорном Карабахе, Чечне или даже в Югославии.
Глубокое воздействие на ситуацию в Крыму оказывает и состояние российско-украинских отношений. Они, к сожалению, сейчас не отличаются комплементарностью. Не секрет, что любые контакты Украины с Западом крайне болезненно воспринимаются национал-патриотическими кругами в России, расценивающими их не иначе как «происки русофобов из Галичины» или как «эксперимент по выращиванию антирусской политической нации». В свою очередь, украинские национал-радикалы обвиняют пророссийски настроенные в Крыму политические силы в стремлении заблокировать процесс суверенизации украинского гоударства и формирования единой украинской нации, в стремлении расчленить страну и отторгнуть от нее Крым в пользу России.
Продолжающийся «дрейф» Украины на Запад и ее новая геополитическая ориентация, выраженная в «бракоразводном» характере российско-украинского договора 1997 года, а также в совершенно очевидной антироссийской направленности подписанной в Мадриде Хартии об особых отношениях Украины и НАТО, объективно стимулируют дальнейшее обострение межэтнической ситуации в Крыму. В российских аналитических материалах по Украине и Крыму превалирует мнение, что официальный Киев — из антирусских соображений и в угоду западным инвесторам — поддерживает крымскотатарских националистов, игнорируя их протурецкую геополитическую ориентацию. Последнее особенно негативно сказывается на взаимоотношениях русской и крымскотатарской общин на полуострове.
На самом деле русская община вполне толерантно относится к необходимости справедливого решения проблемы возвращения и обустройства крымских татар в Крыму. Однако она не может закрывать глаза на откровенно антирусскую пропаганду крымскотатарских националистов, их стремление возложить на весь русский народ ответственность за депортацию 1944 года или придать своему движению статус «борющегося за свое национальное освобождение против агрессивного российского империализма», а также апологию пантюркизма. Трудно не согласиться с мнением, что протурецкая ориентация противоречит исторически сложившимся реалиям и воле подавляющего большинства населения Крыма, в том числе и самих крымских татар, но провоцирует активизацию шовинистических настроений в среде русских, обостряет межэтнические отношения в целом, придавая им характер хронической конфронтации. Такой позиции, судя по публикациям в прессе, придерживается и НДКТ. Эта организация неоднократно заявляла о своей традиционно славяно-тюркской геополитической и культурно-исторической ориентации. Возможно, что на этой (хотя и далеко не бесспорной) основе диалог между русской и крымскотатарской общинами мог бы получить развитие, но, к сожалению, в реальной действительности он не реализуется.
Нет никаких сомнений в том, что турецкий интерес к Крыму продиктован исключительно меркантильными соображениями. В Турции настойчиво стремятся доказать этническое тождество крымских татар и турок. В турецких публикациях регулярно повторяется тезис о необходимости «возвращения на свою историческую родину», то есть переселения в Крым 4 миллионов (иногда называется цифра 5−6 миллионов) «крымских турок». Прикрываясь риторикой о единстве религии, языка и культуры, агрессивно-националистические силы в Турции пытаются сейчас навязать тюрко-мусульманским народам бывшего СССР своеобразный вариант возрождения былого могущества Османской империи под видом идеи создания «Великого Турана», в состав которого должны войти все тюркоязычные народы и территории их проживания — от Адриатики до Монголии.
Крымскотатарский вопрос активно используется Турцией и известными силами на Западе как одна из козырных карт в борьбе за геостратегические позиции в северном причерноморье, и в особенности в стремлении не допустить нового российско-украинского стратегического альянса. Блок крымскотатарских и украинских националистов Турция и стоящие за ее спиной силы используют для давления на руководство Украины и Крыма. Во время последнего визита сюда президента Турции С. Демиреля он прямо подчеркнул, что именно крымские татары являются сейчас «мостом дружбы, связывающим Украину и Турцию». Все более откровенно финансовая помощь Запада Украине ставится в зависимость от того, насколько последовательно она проводит курс на разрыв стратегических связей с Россией. Открытым остается вопрос: отвечают ли национальным интересам самой Украины эти настойчивые попытки привлечь Анкару в союзники для оказания давления на автономную республику Крым и Россию?
Практически все крымскотатарское население в Крыму охвачено влиянием исключительно национальных политических организаций — ОКНД, НДКТ и партии «Адалет» (Справедливость), провозгласивших своей конечной целью создание на полуострове суверенного крымскотатарского государства. Жесткую позицию занимают украинские национал-радикалы (ГНУ, КУН, ОУН, УНА, УНСО и другие), выступающие за унитарное национальное украинское государство. На территории Крыма, по мнению, например, УКРП, кроме украинцев, право на национально-государственное самоопределение может иметь только крымскотатарский народ. Ясно, что такая позиция лишь обостряет межэтнические отношения.
Не станем подробно останавливаться на перечислении всех партий и на анализе их программ. Скажем только, что в той или иной мере практически все они эксплуатируют этнический и языковой факторы, но межэтническую проблему в целом не решают. К сожалению, приходится констатировать, что ни на государственном уровне, ни в сознании отдельных политиков и даже, что особенно прискорбно, некоторых ученых не утвердилось понимание того, что национальный вопрос не может быть предметом политических игр и спекуляций в борьбе за власть. Это особенно опасно на фоне роста безработицы, обнищания населения, криминализации общества, разрушения традиционных нравственных ценностей, политической нестабильности.
До сих пор на Украине не выработана государственная национально-этническая политика, соответствующая международным правам и юридическим нормам, которая дала бы возможность вложить в понятие «народ Украины» не этническое, а гражданское понимание, осудить дискриминацию граждан по национальному, религиозному или языковому признаку и практику насильственной украинизации.
К такому же выводу пришли и участники состоявшейся в октябре 1997 года в Ливадии международной научной конференции «Гражданское общество и социальные права», организованной Крымским центром гуманитарных исследований СГУ (Симферополь) совместно с Университетом гуманитарных исследований (Утрехт, Нидерланды).
