Помолитесь за бедную тавриду.."

Публикуемое ниже письмо Таврического владыки патриарху Тихону хранится в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки в фонде Степана Григорьевича Рункевича, церковного историка, в момент ликвидации Священного Синода бывшего помощником управляющего синодальной канцелярии. С.Г.Рункевич был членом известного Поместного Собора Русской Православной Церкви. Он передал ряд интересных материалов по истории Церкви и деятельности Собора в Российскую государственную библиотеку. Среди хранящихся в фонде историка документов есть разрозненные материалы переписки церковных иерархов, в том числе и несколько посланий епархиальных владык к патриарху Тихону. Четырехстраничное письмо архиепископа Димитрия (ОР РГБ. Ф.257, п. 8, д. 17, л.1−4) написано в драматичнейший переломный для Таврической епархии период истории.
Автор письма — личность весьма незаурядная и значимая для Крыма, заслуживающая особого внимания. Архиепископ Димитрий (в миру Давид Ильич Абашидзе. 1867−1943) родился в Тифлисской губернии, окончил Новороссийский университет в Одессе, а затем и Киевскую Духовную академию, где и был пострижен в монашество. Преподавал в Тифлисской, Кутаисской и Александровской Ордонской духовных семинариях.
С 1902 по 1912 год назначается последовательно епископом Алавердским, Гурийско-Мингрельским, Балтским, викарием Подольской епархии и, наконец, Туркестанским и Ташкентским епископом. В июне 1912 года преосвященный Димитрий назначен на Таврическую кафедру и вскоре приезжает в Симферополь. В годы войны епархия активно помогает фронту, оказывает помощь больным и раненым, а в мае 1915 года архиепископ Димитрий по собственному желанию идет судовым священником на участвовавший в боевых действиях с Турцией линкор «Пантелеймон».
В 1917 году владыка избирается на епархиальном собрании делегатом на Поместный Собор и отправляется в Москву. Личное мужество и опыт участия в военных действиях позволили ему в трагические дни обстрела Кремля красногвардейцами в ноябре 1917 года храбро встать вместе с епископом Камчатским Нестором на защиту православных святынь и мирных жителей города. В 1918 году архиепископ Димитрий возвращается в Крым, откуда через год эмигрирует, однако в 1920 годы он опять на Родине, где в Киеве принимает схиму с именем Антония.
Бесстрашный пастырь и молитвенник умер в тяжелые дни декабря 1943 года. Его погребли у входа в Ближние Пещеры Киево-Печерской Лавры.
Публикуемое письмо написано в трагическом 1918 году, когда Крым стал ареной ожесточенных столкновений различных политических сил. Массовые расстрелы, аресты, конфискация имущества, изъятие у крестьян продовольствия — стали обычным явлением. Были убиты четыре священника крымских приходов. 21 марта 1918 года в связи с угрозой захвата Крыма вторгшимися на Украину германскими войсками была образована Советская Социалистическая республика Таврида как суверенное государство в составе Советской России.
Небольшое письмо архиепископа Димитрия как раз и передает атмосферу тех дней: разорение крымских монастырей и консистории, героическое поведение иереев, защищавших свою паству. Владыка заканчивает письмо просьбой к патриарху помолиться «за бедную Тавриду, так недавно благоустроенную, цветущую, а теперь разоренную, разгромленную и находящуюся в страхе от грядущих на нее со всех сторон бедствий». Действительно, православную церковь в Крыму ожидали впереди волны террора. В начале 1920-х годов власти изъяли из храмов почти все серебряные предметы, закрыли монастыри и домовые церкви. К концу 1930-х годов в Крыму оставались незакрытыми лишь несколько городских (преимущественно кладбищенских) и сельских храмов.
Москва

+ + +

Ваше Святейшество, Милостивейший Архипастырь и Святейший Отец наш!
Как ни старался попасть в Москву, ничего не вышло, обстоятельства не позволяют отлучиться надолго. Что ни день, то <> новая какая-либо выходка наших общественных деятелей, вынуждающая сидеть на месте и бдительно озираться кругом. Одному только Богу ведомо, что терпим мы здесь в Крыму, ставшем вторым Кронштадтом. Все население держат в страхе, не считаясь решительно ни с чем. Нас — церковных людей всячески донимают. Захватили и совершенно разорили богатый Корсунский монастырь в Днепровском уезде, ограбили Кизилтальшскую обитель; завладели Георгиевским Балаклавским монастырем и отдали его в распоряжение «Союза увечных воинов»; в настоящие дни бесцеремонно грабят Херсонисский и Инкерманский монастыри (оба вблизи Севастополя); консисторское здание объявили собственностью «Таврической республики» и всем чиновникам приказали в течение недели (до 5 апреля) очистить помещения… Что будет дальше, трудно предугадать. Меня пока, милостью Божией, не трогают, не посягают на мой дом, хотя болтают в городе, что садик архиерейский понадобится увечным воинам. О всех наших обидах своевременно были оповещены городские приходские советы, но помощи от них пока не чувствуется; собираются наши православные, выносят резолюции, шлют своих делегатов, а заправилы наши, не обращая на это внимания, гнут нам спины и расхищают наше добро, накопленное десятками и сотнями лет. С сельскими приходскими обществами мы почти разобщены, с большим трудом сносимся, почта расстроилась, дороги испортились. Ныне у меня неотложная задача собрать совещание духовенства и мирян, жителей трех уездов бывшей Таврической губернии, не вошедших в состав новой Таврической социалистической республики. В субботу 10−23 марта декретом объявлена новая «Таврическая социалистическая Республика», образованная из пяти уездов Таврической губернии, именно: Евпаторийского, Перекопского, Симферопольского, Ялтинского и Феодосийского; три северных уезда: Бердянский, Днепровский и Мелитопольский, таким образом, очутились за пределами новой советской республики. А между тем у меня большинство приходов именно в этих трех уездах и существуют; из 369 приходов — 91 находятся в пределах республики, а 278 — за ее границами. Вот я и должен посовещаться, как нам быть ныне, как действовать и сдерживать аппетиты товарищей, прожорливо проглатывающих достояние всей епархии. Быть может, государство, в состав коего войдут 278 моих приходов, станет на защиту интересов вверенной мне епархии и оградит хоть несколько от окончательного расхищения.
Представляю Вашему Святейшеству списки награждаемых. Мы указ Ваш получили только 22 февраля, затем все время собирался я ехать. Теперь, когда стало для меня очевидным, что в Москве я не буду, решил переслать с верным человеком. Святейший Владыко, <> наш Отец, молю Вас, примите мою просьбу, откройте все своей любовью и наградите всех представленных. Смею уверить, все мои сослуживцы — истинные мученики. Ваше высокое отеческое внимание хоть пусть утешит некоторых из них, более или менее выделившихся. Пока молчу о викарии. Источники содержания архиерейского моего иссякли, я могу лишь просуществовать не больше года, если товарищи, конечно, не заберут тех жалких деньжат, какие у нас оказались на текущем счету в местном банке. Викариатский монастырь разграблен. Мне необходимо дождаться годичного епархиального съезда, который несомненно назначит и мне содержание и укажет источник для существования викария или, быть может, даже выскажется против назначения вообще викария. В самом деле, епархия наша небольшая и архиерею одному свободно можно справляться с делами. Так или иначе, а приходится повременить с вопросом о назначении викария в Таврическую епархию.
Простите, сознаю вполне, что утомил Вас своим многословием.
Еще раз умоляю Вашу Святыню наградить всех представленных.
Святейший Владыко! Явите отеческую милость и своею Патриаршею властью наградите палицей Вашего бывшего по Литовской епархии сослуживца о. протоиерея Георгия Спасского, состоящего ныне настоятелем Севастопольского Никольского морского собора. О. Георгий Спасский, будучи главным священником Черноморского флота, спас от расстрела многих священников, сам несколько раз подвергался смертельной опасности. Своими вдохновенными проповедями, частыми публичными лекциями о. Георгий, обязан я признаться, сдерживает многих от дерзких выступлений и поддерживает дух севастопольских обижаемых христиан.
Благословите, Святейший Отец наш, и меня грешного и <> моих сопастырей и сослуживцев и сущим в напасти пасомых моих. Помолитесь за всех нас, помолитесь за бедную Тавриду, так недавно благоустроенную и цветущую, а теперь разоренную, разгромленную и находящуюся в страхе от грядущих на нее со всех сторон бедствий.
Вашего Святейшества, Милостивейшего архипастыря и Отца, нижайший послушник Димитрий, архиепископ Таврический и Симферопольский.
1918 года 14 марта. Город Симферополь
P. S. О захвате наших духовных учебных заведений я ничего не написал, ибо уверен, что об этом успел уже доложить Вам наш о. ректор Архимандрит Вениамин.