 |
| Сегодня.Ru | Вениамин Алексеев | 04.11.2017 |
Без малого 100 лет православный мир ждёт правду о судьбе последнего Российского Императора Николая II и его семьи. Ответов много, но далеко не всем можно верить. Работая в Архиве Президента Российской Федерации, обнаружил документ, принадлежащий советскому послу в Германии А. Иоффе, который писал о том, как Ф. Дзержинский пояснял ему категорический запрет сообщать кому бы-то ни было подробности гибели Царской Семьи. «Пусть Иоффе ничего не знает, — говорил Ленин, — ему там в Берлине легче врать будет». Вот так и врали долго, кто сколько мог.
В данной связи далеко не в первый раз приходиться возвращаться к так называемой «Записке Юровского», которая была положена в основу рассмотрения гибели Царской Семьи Правительственной комиссией в 1993—1998 гг. Её авторство давно дискутируется. Поначалу оно безоговорочно приписывалось Я. Юровскому, но затем профессор Ю. Буранов обнаружил её рукописный вариант, принадлежавший перу хранителя сверхсекретного партийного архива («Истпарта») профессору, а позднее академику Михаилу Покровскому, что было установлено специальной графологической экспертизой. Однако, полностью исключать участие Юровского в подготовке «Записки», видимо, не стоит. Более того, последние исследования предполагают причастность к ней ещё одного пока неустановленного автора с особыми полномочиями. Назначению, сущности этой «Записки», её авторству и датировке посвящена большая статья, основанная на теории распознавания образов с широким использованием математического аппарата. (Петров В.В., Марусенко М.А. Об истинном авторе «Записки Юровского"// Вестник Санкт-Петербургского университета. Право.2017., Т.8, Вып.1, с.76−107). Поэтому ограничимся трактовкой Покровского только посмертной участью Царской Семьи. У него два противоположных ответа на данный вопрос.
Первый ответ он дал журналисту И. Левину — участнику официальной американской делегации, принятой в Москве Л. Троцким, а затем в Екатеринбурге — руководителями Уралсовета А. Белобородовым и Б. Дидковским (организаторами расстрела Царской Семьи). Информация об этом промелькнула в российской печати со ссылкой на воспоминания журналиста, где указывалось, что вся семья расстреляна и сожжена. Однако, если обратиться к оригиналу статьи И. Левина в газете «ChicagoDailyNews» (5 ноября 1919 г., № 265,р.2), то проясняется ряд принципиально важных подробностей. Он пишет: «С большим трудом мне удалось найти ответственного коммуниста, присутствующего на секретном заседании в Москве, на котором глава екатеринбургского совета сообщил об обстоятельствах смерти Романовых. Этот человек был Михаилом Покровским… Он склонил голову, когда рассказал мне историю… Местный совет, поспешно эвакуируя город, взял на себя решение вопроса и казнил царя, царицу и всех детей. Рассказы о пытках не соответствуют действительности. В ночь на 17 июля после короткого уведомления Романовы были выведены и расстреляны, чтобы не дать монархистам возможности позже использовать останки Романовых для контрреволюционной агитации, тела были сожжены».
Ответ, основанный на эксклюзивной секретной информации, по всей вероятности имел под собой реальные обстоятельства и представляет историческую, а также практическую значимость. Не исключено, что цитируемые в переводе с английского слова Покровского, уточнялись в доверительных разговорах американцев с хорошо информированными советскими собеседниками и получили известность в США, а по всей вероятности и в Европе.
В следующем, 1920 году состоялся второй, противоположный ответ Покровского по останкам Романовых. Он «воскресил» из пепла Царскую Семью и «переселил» её в Поросёнков Лог под мостик из шпал (в окрестностях Екатеринбурга), что следует из его рукописи, именуемой «Запиской Юровского» (явно заказной). Дело, конечно, не столько в личной беспринципности профессора, а в том, какой его «правде» верить — первой или второй? Можно по разному объяснять мотивы поведения Покровского, что делается в вышеназванной статье, но факты говорят сами за себя.
Содержание первого ответа Покровского подтверждаются материалами колчаковского следователя Н. Соколова, публикациями партийных и советских деятелей той эпохи, в частности, книгой П. Быкова «Последние дни Романовых» и многочисленными другими свидетельствами. Возможно, при сжигании трупов использовался древесный уголь, на котором веками плавился уральский металл.
Второй ответ Покровского остро дискутируется до настоящего времени. Его текст дважды в 1922 и в 1934 гг. с некоторыми изменениями повторял малограмотный руководитель расстрела Я. Юровский. А вскоре начались жестокие репрессии, в ходе которых уничтожены все организаторы расстрела Царской Семьи. Никто из них даже не посмел во время следствия хотя бы упомянуть о своей «заслуге» в цареубийстве. В 1979 г. была попытка вскрыть обозначенное Покровским захоронение. Извлечённые из него в 1991 г. останки вскоре были объявлены царскими, в истинности чего остаются сомнения до сих пор.
Противоречие ответов Покровского (в части сожжения или захоронения трупов в Поросёнковом Логу) требует тщательной исторической экспертиз, как и вся екатеринбургская трагедия 1918 г. Вопрос о ней был поставлен мной в 1993 г. во время работы Правительственной комиссии, что предполагало соотнесение содержания двух противоположных ответов профессора с историческими реалиями того времени, сравнение их с результатами естественно-научных исследований из Поросёнкова Лога и тем самым способствовала бы обретению истины, поскольку такой подход к тайнам истории проясняет картину прошлого, и она становится более понятной. Однако, комиссия отказалась вести такую экспертизу, поспешно отвергла первый ответ Покровского и гипертрофировала второй, который доминирует до сих пор.
Почти четверть века спустя, на нынешнем этапе исследования обстоятельств гибели Царской Семьи проведение исторической экспертизы признано необходимым, но её результатов пока не видно.
Между тем, плодятся самые невероятные сценарии судьбы Романовых. Образуются противоположные лагеря сторонников и противников «екатеринбургских останков», а тем, кто в них сомневается навешивают ярлыки авторства версий, возникших за 15−20 лет до рождения этих людей, что отбивает желание бороться за истину. Полемика доходит до неприличных курьёзов. В телепередаче «Царские кости» встаёт полковник в офицерском мундире с погонами, при орденах и начинает «кроить» по своим устаревшим лекалам историю гибели Царской Семьи, грубо оскорбляет своих противников, сливает в эфир всякие небылицы, обвиняет академическое начальство за нарушение правил археологических раскопок в Поросёнковом Логу, тогда как оно не имело никакого отношения к этому и узнало о секретном мероприятии много позднее из сообщений СМИ.
В последнее время всё чаще раздаются голоса: «Как можно не верить учёным, исследовавшим останки естественно-научными методами?» Правильно, но почему одним учёным можно безоговорочно верить, а другим (историкам) — нет, тогда как именно они обязаны сказать веское слово о событии столетней давности. Иначе получается, что новая комиссия «ищет нетеряное».
С такой неразберихой пора кончать накануне столетней годовщины гибели Царской Семьи. Нельзя допустить ошибку в интерпретации её трагедии потому, что она может остаться непоправимой.
В.В. Алексеев, академик РАН
