 |
| Православие.Ru | Сергей Мудров | 11.10.2017 |
Храм апп. Петра и Павла
Ирландия производит впечатление тихой и благословенной страны, особенно для путешественника, впервые ступающего на её землю. Мягкие пейзажи непременно с зелёной травой, холмами и овечками навевают воспоминания о хорошо знакомой и по-своему дорогой для меня Британии. Впрочем, ирландская земля лишена той спешки и суеты, которая порой вихрем сметает английское благолепие. Эта земля, просвещённая и молитвенно благословляемая святым Патриком, подарила миру немало святых — в те времена, когда Рим ещё не отпал от единства Церкви Христовой.
Ирландская религиозность, не до конца угасшая и не повсеместно искоренённая, исполняет местных жителей участливостью и добротой, помогает им оставаться жертвенными и неравнодушными. Конечно, от некогда благочестивой Ирландии остались в наши дни лишь осколки, ещё более раздробляемые духом секуляризма и принятием антихристианских законов, включая признание однополых «браков». Но даже в таких условиях на острове возвещается благая евангельская весть, ведь современная Ирландия не лишена православной веры.
Православное присутствие в стране постепенно растёт: по данным переписи 2016 года, в Ирландии проживает 62 тысячи православных — на 37% больше, чем в 2011 году. Сейчас тут действуют приходы пяти юрисдикций: Константинополя, Бухареста, Белграда, Антиохии и Москвы. Приходов Московского Патриархата немного — всего семь по стране, но при этом в Дублине у православных РПЦ есть свой храм на Харольд Кросс Роуд, приобретённый в частную собственность. Приход святых апостолов Петра и Павла был воссоздан в начале 2000-х священником Михаилом Гоголевым из Англии. Его же стараниями было найдено здание церкви. Вначале храм арендовали, но в 2013 году он был куплен — на средства, собранные прихожанами, и благодаря частичной поддержке Сурожской епархии.
Нынешний настоятель Петропавловского прихода — священник Михаил Насонов — служит в Дублине с 2011 года. Уроженец Севастополя, он получил образование в Институте богословия и философии в Петербурге, а также в Свято-Сергиевском институте в Париже. В священный сан рукоположен в марте 2002 года. Трудился проректором Костромской духовной семинарии и преподавателем Свято-Тихоновского богословского института в Москве.
С отцом Михаилом мне удалось побеседовать в Дублине во время краткой поездки на ирландские острова.
О впечатлениях по приезде в Ирландию
Дублин
Переезд в новую страну, тем более, если она отделена от континента морями и проливами, всегда приносит особые впечатления. Что-то кажется странным и не до конца понятным, какие-то вещи воспринимаешь обыденно, иные просто поражают. Батюшку, например, неприятно удивило давление на Католическую церковь в Ирландии.
— Давление на Католическую церковь идёт по разным направлениям, — говорит отец Михаил. — В прессе о них пишут либо плохо, либо ничего. Раскручивается тема различных скандалов. Всё это приносит свои негативные плоды, особенно среди молодёжи. Я общался с некоторыми молодыми ирландцами, у которых сформировалось мнение, что католические служители — это какие-то страшные злодеи. Хотя, конечно, есть ещё один фактор. В своё время Католическая церковь имела очень большое влияние в жизни Ирландии, иногда даже чрезмерное (в некоторых регионах епископ был более значимой фигурой, чем глава местной власти). Не всегда это проходило безболезненно; например, были случаи очень жестоких наказаний, в том числе в школах, а также другие подобные вещи, которые сегодня отталкивают людей старшего поколения. С другой стороны, сейчас именно Католическая церковь является одним из немногих институтов, отстаивающих принципиальную позицию по вопросам абортов или однополых «браков».
— Мы, конечно, поддерживаем рабочие контакты с Католической церковью, епископатом и духовенством — как в Дублине, так и на местах. В этом есть жизненная необходимость. Например, наши приходы в основном арендуют здания католических храмов, нередко за символическую плату (или бесплатно), — продолжает отец Михаил. — Кроме этого, нам проще через католических капелланов получить доступ в тюрьму или больницу, чтобы посетить православных. Такие капелланы есть практически во всех тюрьмах и больницах Ирландии.
Отвечая на мой вопрос о впечатлениях после начала служения в Дублине, батюшка объясняет, что служение за рубежом связано с особенностями прихода и его отличием от приходов других стран:
— С одной стороны, приходы во многом одинаковые — в Дублине, Москве или Костроме, но, с другой стороны, они всё-таки разные. Приходы за рубежом отличаются по национальному и социальному составу от приходов в России. Но и за рубежом приходы разные. Я помню приходы во Франции, они отличны от приходов здесь. Даже в Великобритании приходы другие. В Дублине особенность общины в том, что наши прихожане в основном стали ходить в церковь уже по приезде в Ирландию. Социальный состав прихода определяется тем, что в Ирландии почти вся иммиграция недавняя, конца 1990-х годов. Старых иммигрантов в Дублине немного, в отличие, например, от Парижа или Лондона. В Дублине находилась небольшая группа русских людей, приехавшая в Ирландию после гражданской войны в России, а также русские беженцы из Китая, покинувшие Харбин после того, как город стал коммунистическим. По инициативе священника Николая Куриса, уроженца Одесской губернии, был основан русский приход, просуществовавший до 1977 года. Затем в начале 2000-х в Дублин по благословению митрополита Сурожского Антония приехал священник Михаил Гоголев, активно занимавшийся здесь созиданием общины. Отец Михаил вернулся в Англию уже с моим приездом, в 2011 году. Я стал вторым по счёту настоятелем после возобновления деятельности прихода в Дублине.
О жизни прихода и прихожан
Настоятель Патриаршего подворья святых апостолов Петра и Павла священник Михаил Насонов. Фото: karta.patriarchia.ru
Комментируя мои суждения о возможных проблемах дублинского прихода, батюшка рассуждает в более широком аспекте, акцентируя внимание на основе прихода — его прихожанах.
— Люди приходят в храм со своими проблемами. В храме мы просим Бога, чтобы Он эти проблемы решил. От священника прихожане ждут поддержки, утешения и наставления. Полагаю, что главная проблема (возможно, на любом приходе) — это необходимость формирования атмосферы взаимной помощи и поддержки, семейности, братской любви. В нашем храме хорошие прихожане, они отзывчивы к нуждам друг друга, они неравнодушны к событиям, происходящим вокруг нас. Например, когда храм был затоплен во время сильного наводнения в 2011 году, люди приходили, всё здесь делали, помогали — даже те люди из русской общины, которые особо-то и церковь не посещают.
— Жизнь в Ирландии для наших прихожан двоякая, — продолжает свой рассказ отец Михаил. — Страна небольшая, и можно сказать, что большинство ирландцев — родственники друг другу, поэтому в ирландское общество очень сложно интегрироваться (хотя ирландцы ведут себя с приезжими доброжелательно). Для приезжих это создаёт стрессовую ситуацию, да и с работы здесь увольняют в первую очередь иностранцев. С другой стороны, многие иммигранты, устроившись в ирландской жизни, впадают в своеобразную духовную спячку. Здесь есть комфорт, нет таких расстояний и сложностей, как на родине. Человек словно влезает в раковину и в ней сидит, потихоньку деградируя. Хотелось бы, конечно, чтобы люди как-то встряхнулись, вылезли из этой раковины.
Что касается прихода в целом, то у нас, пожалуй, есть бытовые сложности: в храме холодно, невзирая на то, что мы сделали отопление. Чтецов и алтарников достаточно, а вот певчих не хватает, особенно мужских голосов. У нас мало людей, которые имеют певческие данные и хотели бы петь. Всё-таки приход состоит из людей простых, в основном это рабочие на стройках. Есть также программисты, но вот творческой интеллигенции очень мало, несопоставимо с приходами в Лондоне или Париже. Пригласить кого-то из России мы не в состоянии: нет средств. У нас приход может только одного священника содержать.
— Значит, зарплата вам поступает не из Патриархии?
— Нет, у нас именно община содержит: выплачивает скромное жалованье. Денег у прихода достаточно, чтобы содержать одного священника, а также оплачивать текущие расходы: отопление, электричество и т. п. Все остальные священники у нас трудятся на светской работе, в основном программистами. Но зато я более свободен, езжу по всей Ирландии и по всем приходам. Когда кто-то умирает или к кому-то срочно нужно ехать в больницу, то приходится ехать мне. Я, конечно, рад такой возможности.
— Ещё одна наша проблема — отсутствие монастырей. В Ирландии нет ни одной православной обители, — говорит батюшка.
— Ни одной юрисдикции?
— Ни одной. Хотя хороший монастырь — это большое подспорье для духовной жизни прихода. Но вот пока не получается основать обитель. Дело даже не в том, что трудно место найти. Просто нужен опытный монах, поживший в каком-то монастыре. Но все хорошие монахи при деле, а плохие никому не нужны. Хотя, думаю, со временем всё устроится, милостию Божией. Всё-таки у нас есть приход, в котором немало активных мужчин, есть своеобразное братство. Может, из него что-то и вырисуется в дальнейшем.
Наш разговор с батюшкой зашёл о детях. Сам отец Михаил воспитывает троих сыновей, и в его общине много людей с детьми. Поэтому приход активно поддерживает детскую образовательную программу.
— В нашей воскресной школе занятия ведутся на трёх языках — русском, английском и молдавском, — говорит отец Михаил. — Я не сторонник того, чтобы устраивать воскресную школу по подобию обычной средней школы: зубрёжка, ответы, оценки, экзамены. Хотелось бы, чтобы школа была таким местом, где люди находят себе друзей. Задача ведь не столько в том, чтобы выполнить учебную программу, но в том, чтобы создать особую атмосферу. У нас, например, даже театральная студия работает, спектакли ставят.
— Но потом эти дети остаются в Церкви? Или уходят? — спрашиваю я. — Всё-таки проблема отпадения от Церкви в подростковом возрасте достаточно серьёзна, ведь мы живём в секулярном, нередко враждебном Церкви окружении. Не только в Беларуси или России, но и в большинстве стран Европы.
— Конечно, подросткам из семьи мигрантов, посещающим церковь, непросто в ирландском обществе. Ребёнку трудно осознать, понять и выдержать свою инаковость. Он находится в окружении, которое ведёт себя не так, как он. Поэтому ребёнок должен осознавать, зачем он ходит в храм, молится, постится. Не всегда это удаётся ему привить, рассказать. И порой случается, что дети, получившие церковное воспитание, уходят из Церкви, хотя затем возвращаются, пережив критический возраст. Но возвращаются, к сожалению, не всегда. Тем более что в нашем приходе многие семьи стали церковными после того, как оказались на чужбине. Родители не имеют надлежащей религиозной подготовки и не знают, как дать детям религиозное образование и воспитание. Ведь у подростка в жизни наступает такой период, когда родители теряют авторитет и он ищет другие авторитеты, чтобы кому-то подражать. Очень важно, чтобы при этом у ребёнка было общение с его верующими сверстниками, чтобы он понимал: его веру разделяют другие люди его же возраста.
— А кто преподаёт в воскресной школе?
— Наши прихожане. Приход у нас в этом плане хороший, люди трудятся с радостью. Тем более что они это делают для своих детей и для самих себя. Но таких приходов много и в Москве, особенно когда люди инициативные и священник инициативу поощряет. У нас же есть одна особенность: здесь как на подводной лодке: никуда не уйдёшь, других русских приходов в Дублине нет. Поэтому если священник тебе не нравится или кто-то тебя обидел, то всё равно нужно искать компромиссы, учиться ладить с другими людьми. Наш приход — это как большая семья.
— Но ведь люди могут уйти в приходы других юрисдикций.
Храм апп. Петра и Павла, Патриаршее подворье. Фото: karta.patriarchia.ru
— К румынам, где все службы на румынском, или в приходы Константинопольского и Антиохийского Патриархатов, где также нет славянских богослужений. Константинопольский приход в основном греческий, а антиохийский посещают главным образом грузины. К сожалению, многие из них ушли из нашего прихода после осетинской войны августа 2008 года.
— Не было ли похожих проблем с украинцами после событий 2014 года?
— Более всего эти события сказались на киевлянах, некоторые из них покинули наш приход. У нас вообще много украинцев, но почему-то к нам перестали ходить именно киевляне, а не люди с Западной Украины. Как в притче о сеятеле, скорби мира нападают. Наши прихожане-западноукраинцы в основном из церковных семей, поэтому информацию из интернета о событиях на родине воспринимают более по-церковному. А столичные люди, киевляне, немного другие, видимо. Нам, конечно, очень горько, что они перестали ходить на наши службы. Мы молимся за всех и желаем, чтобы эта трагическая ситуация на Украине наконец-то нашла своё разрешение.
Отец Михаил уверен, что приход, невзирая на все сложности, развивается и здравствует благодаря молитвенному заступничеству ирландских святых. Община их почитает: доброй традицией стали паломничества по святым местам Ирландии; некоторые святые изображены в верхнем ряду иконостаса. Настоятель по крупицам собирает сведения о святынях по всей стране, планируя издать православный путеводитель. Но пока паломники вынуждены пользоваться книгой более светского характера — «Священная Ирландия» («Sacred Ireland»).
Конечно, приход святых апостолов Петра и Павла остаётся в большей степени иммигрантским — ирландцев в нём немного, хотя их число постепенно растёт. К сожалению, во многих странах с сильной католической традицией коренные жители неохотно обращаются в Православие, а православные общины в большей степени ориентированы на иммигрантов. Впрочем, если быть объективным, то приходам нужно решить хотя бы миссионерскую задачу-минимум — достучаться до тех номинально православных, которые, приехав на чужбину, пока не нашли дорогу в храм Божий и скитаются где-то в раздумье и духовном поиске.
