 |
| Православие.Ru | Митрополит Ташкентский и Узбекистанский Викентий (Морарь) | 21.08.2017 |
— Ваше Высокопреосвященство, сейчас внимание некоторой части православной общественности приковано к новому следствию по «екатеринбургским останкам». Вы долгое время служили в Екатеринбурге, установили традицию регулярных ночных Царских крестных ходов, которые сегодня собирают десятки тысяч (некоторые говорят о ста тысячах в нынешнем году) верующих. Как вы относитесь к останкам, найденным в Поросёнковом логу?
— С самого начала к останкам отнеслись, как мне кажется, не совсем серьёзно. Как к Царю относились при жизни пренебрежительно, так и к его, как предполагается, останкам относились как попало. В результате в сознании людей возникло недоверие к тому, что они уцелели. Может быть, их нет, может, они сожжены и уничтожены полностью? Такая сейчас ситуация в нашем сознании.
Сейчас Святейший Патриарх Кирилл очень мудро, очень серьёзно и очень ответственно взялся за то, чтобы удостовериться в том, что нам предлагают. Разобраться, чьи останки найдены в Коптяковском лесу. Созданы очень серьёзные экспертные комиссии, сейчас работает около пятнадцати различных экспертных комиссий, каждая из которых готовит своё заключение. Мы сейчас ждём окончательных выводов всех этих комиссий и потом, конечно, будем принимать решение, что делать, как ко всему этому относиться.
Святейший Патриарх, как я уже сказал, очень серьёзно относится к установлению истины. Что очень важно, он не торопит никого и не закрывает рот никому. Каждый может высказать своё мнение, своё отношение к этому, изложить свои предложения. Есть, конечно, компетентные экспертные группы учёных, которые должны дать нам профессиональный ответ на все вопросы, которые может задать каждый человек. И мирянин, и иерей, и монах, и архиерей — все могут сказать своё слово, и на всё мы должны получить ответ. На все наши недоуменные вопросы.
И у меня есть вопросы: почему так, почему не так? Я в Екатеринбурге служил в течение 12 лет, находился в эпицентре всех событий, знаю ситуацию изнутри. Я бывал неоднократно на Ганиной яме, знаю, как люди к этому относятся, какие задают вопросы. И мне тоже многое неясно. Для нас всех будет очень важно, чтобы на все эти вопросы были получены ответы.
Св. император Николай II. 1913 г.
— Прежде всего, наука должна дать ответы на имеющиеся вопросы?
— Да. Историческая наука, генетика, антропология… Сейчас довольно много учёных занимаются этим вопросом. И это правильно, так и должно быть. Речь ведь идёт о Царе, о руководителе нашего государства, о Помазаннике Божием, в конце концов. Уже поэтому нельзя так пренебрежительно относиться к этому вопросу, как было раньше. В ходе обсуждения работы нынешних комиссий, новых групп учёных, исследователей и криминалистов, доводилось не раз слышать, что прежним следствием было допущено очень много ошибок. Сейчас это выправляется, меняется, делают так, как это должно быть.
Но важно не только это. Нам важно вернуть доброе имя царя Николая II. Поскольку много было грязи и клеветы на Царскую семью и на Царя, сейчас главным образом нам нужно трудиться над тем, чтобы обелить, прояснить, правдиво осветить жизнь и деятельность Царской семьи. Когда я служил в Екатеринбурге, все 12 лет мы пытались это делать. Проводили конференции, организовывали выставки, встречи с учёными-историками. И я видел, как менялось отношение людей к Царской семье. Ведь нам внушали, что Царь — такой-сякой: развалил страну, был слабым и т. д. А он ведь был Верховным главнокомандующим армии и флота, и когда он возглавил армию, сразу победы пошли, он ведь фактически довёл войну до победного конца. Оставалось немного до победы. Если бы не революция… Как это сочетать? Как он мог быть слабым? Наоборот, он был очень даже сильным.
— Владыка, вы были организатором теперь уже традиционного ежегодного Царского крестного хода после ночной литургии 17 июля. Вы каждый год участвуете в Крестном ходе?
— Да. Каждый год на протяжении уже 17 лет я участвую в Крестном ходе от места убиения Царской семьи к месту уничтожения или глумления над их святыми останками, в монастырь Святых Царственных страстотерпцев на Ганиной яме. Начиналось всё с нескольких сотен человек. Потом уже стало более организованно. Пошли и 5 000, и 10 000, и 15 000, и 20 000. Мы радовались: слава Богу, наконец-то к Царю, к Императору относятся всё более серьёзно. Народ идёт, почитают, вспоминают. Люди начали понимать, что с этим государственным деятелем, с Помазанником Божиим свершилось что-то невероятное, что-то страшное, ужасное, такое, что мы и не можем осознать.
Я так думаю, что чем больше мы постараемся обелить имя Государя от грязи, восстановить правду о святой Царской семье, тем и проблема с останками будет решаться быстрее, намного быстрее. Может, сам Император пока, а может, и Сам Господь сдерживает решение этого вопроса, потому что нет у нас правильного отношения к Царской семье. Когда мы организовывали крестные ходы, я думал: почему вся Россия не собирается? Ведь это же — Император, Глава государства. Ну, вот в этом году я насчитал за 100 тысяч участников Крестного хода. Приятно, что число крестоходцев растёт, но что значит 100 000 на всю Русскую державу?!
Царский крестный ход
— Даже на весь Екатеринбург…
— Даже на Екатеринбург. Идёшь вот, бывало, крестным ходом по тому пути, по которому везли убиенную Царскую семью, смотришь: а в домах свет горит, некоторые люди даже на балкон выходят посмотреть, поинтересоваться, что такое происходит. Но чтобы пройти этим путём, проявив любовь, уважение, благодарность Императору за всё, что он сделал для России, — этого нет. Пока не особенно мы замечаем, чтобы это происходило. А ведь в первую очередь это должен делать Екатеринбург. Но, конечно, и вся Россия должна иметь к этому отношение.
— Это напоминает ситуацию столетней давности, когда Императора отрешили от престола?
— Да. Тогда народ был подготовлен к этому некоторыми средствами массовой информации. Велась настоящая информационная война. Война была сильная, и люди как-то ослабли. Сообщили, что он отрёкся, — и все поверили. А если бы сделали по-другому, если бы не поверили?! Пошли бы к Императору и сказали: «Государь Император, мы хотим с тобой жить до конца, не оставляй нас».
— Или хотя бы спросили: «Скажи правду — ты добровольно отрёкся? Как было на самом деле?»
— Да, скажи, как было. И всё. И не было бы братоубийственной войны. Не было бы белых и красных и всего остального. Но у народа не было такой силы, чтобы сказать, чтобы спросить. А Царя взяли и арестовали в его собственном доме. Это тоже абсурд: Императора арестовали. За что? Почему? Не понятно ничего.
— Народ ослаб. Интересная мысль…
— Ослаб. Духовно ослаб. И нам сейчас нужно восстановить почитание Царской семьи, Государя, они ведь действительно святые люди. В конце ХХ века мы ещё не говорили, что он святой. Просто человек праведной жизни, жил церковной жизнью, верующий человек. Сделал много хорошего для народа и страны, поднял уровень жизни. Нужно говорить народу правду. Нам всем нужно сейчас это осознать. Это очень важно для нашего развития, для процветания российской державы. Мы должны покаяться: мы тебя не оценили, Государь, не поняли. Мы тебя бросили, мы тебя предали. Прости нас, Государь.
Нам нужно почаще вспоминать последние слова из царского дневника, это очень серьёзные слова: «Кругом измена и трусость и обман». Что, разве сегодня этого нет? И сегодня имеются все эти негативные стороны жизни, про которые он говорил тогда, 100 лет назад. Нам надо прислушаться к голосу Императора. Что такое измена? Что такое трусость? Что такое обман? В чём мы обманывали? В чём струсили? В чём мы сделали плохое? И постараться изменить нашу жизнь. Тогда, конечно, многие проблемы решились бы.
— Владыка, помнится, вы говорили о том, что в монастыре на Ганиной яме недалеко от той шахты были обнаружены следы извести. Можете рассказать об этом подробнее?
— В 2001 году, когда закладывали фундамент храма преподобного Серафима Саровского, была обнаружена целая яма извести. Но мы тогда не придали значения этому, никаких экспертиз не сделали.
Ганина яма
— Известь была естественного происхождения или привезённая?
— Я не знаю. Но целая яма извести была. Потом, когда в 2010 году сгорел храм в честь Державной иконы Божией Матери, мы решили возвести на его месте не деревянный, а каменный храм размером побольше. Когда рыли котлован, как раз со стороны храма преподобного Серафима Саровского обнаружили траншею с известью. На этот раз я попросил наших местных генетиков сделать экспертизу извести. Они сказали, что там есть органика. Они не могут сказать, какая: человеческие там останки или иные, но органика есть. Известно, что известь имеет такое свойство — она всё уничтожает. Поэтому закралась мысль, что тела сжигали, кислотой обливали, а что осталось, поместили в известь, которая всё уничтожает.
Неслучайно в монастыре у спуска к шахте стоит памятный камень, на котором высечена фраза из книги пророка Амоса: «Не пощажу его, ибо он пережег кости царя Едомского в известь» (Ам. 2: 1).
На заседании комиссии в июне 2017 года я сказал об этом. Это ведь тоже загадка. Что это такое? Надо дать ответ. Когда я был на Ганиной яме сейчас, я встречался с новым следователем, и она сказала: «Что ж, давайте посмотрим на эту известь, изучим её». Я показал место, где примерно была эта канавка с известью. Надеюсь, они возьмут пробу, начнут исследовать.
— Много ещё загадок. Мы не до конца понимаем, как всё происходило…
— Да. Вот сейчас бьёмся: истинные останки или неистинные? Сейчас, конечно, более серьёзно относятся к останкам, поскольку сам Патриарх взялся очень серьёзно за это. Но нам нужно время, чтобы переосознать эту ситуацию вокруг останков. Нам надо ещё подумать очень хорошо. И когда мы будем это всё всесторонне осознавать и понимать, когда научимся чтить, уважать, любить и благодарить Царскую семью, вопрос с останками сам собой решится.
— Насколько известно, сегодня Церковь контролирует процессы экспертизы, работает в тесном взаимодействии со следствием. Священноначалие получает ответы на все необходимые вопросы.
— Что особенно важно, что самое ценное — и за это мы очень благодарны Святейшему Патриарху Кириллу, — он никого не торопит. Он не говорит: «Всё решили, всё сделали, теперь принимаем решение». Напротив — он говорит: «Пускай каждый скажет своё слово. Пускай учёные дадут ответ нашему народу, в чём они сомневаются, чего они не понимают, а что понимают. Пусть ответят на основе документов, на основе архивных данных и экспертиз. Всё должно быть открыто, никаких секретов не должно быть».
— Владыка, сегодня приходится слышать от некоторых людей, что они уверены, что версия следователя Н.А. Соколова о сожжении останков сомнению не подлежит: мол, какие бы сейчас выводы ни были сделаны экспертами, мы от этого не отступим, ничего нового принимать не будем. Это же грозит церковными нестроениями.
— Конечно.
— И как же быть?
— А я уже сказал, как быть. Если мы сейчас поднимем уровень понимания подвига Царской семьи, уровень почитания, уважения к Царской семье, Господь нам всё откроет. И сам царь откроет. Вот вспомним такой пример. Сегодня мы празднуем память преподобного Сергия Радонежского, день обретения его мощей (интервью записывалось в Троице-Сергиевой Лавре 18 июля 2017 г. — Ред.). Это ведь было чудесным образом открыто. Преподобный сам явился и сказал: «Сколько времени будете меня держать в воде?» Как?! Преподобный Сергий, которого мы чтим и любим, в воде лежит?! Пошли, посмотрели — и правда: он в воде. Подняли из воды его святые мощи вместе с гробом, почтили его память.
Так же должно быть и по отношению к Царской семье. Должно быть доброе откровение Божие. А сегодня, когда одна часть народа говорит, что он такой-сякой, а другая часть, что он и не такой и не сякой, как это может произойти?! В обществе должно быть всестороннее почтение и уважение.
— Иными словами, проблема идентификации «екатеринбургских останков» решится через изменение отношения в обществе к личности Государя? Интересная мысль. У нас ведь довольно много даже среди православных таких людей, которые признаются, что они Царя не почитают, потому что он отрёкся от престола, проявил слабость. Приходится такое слышать, причём именно от церковных, верующих людей. Что уж говорить о людях не церковных! Среди них, особенно среди людей левых взглядов, которые себя, тем не менее, считают патриотами России, распространено мнение, что в 1917 году Россия развалилась закономерно, поскольку Царь был слабым. Как же быть? Ведь Церкви надо будет принимать решение уже сейчас.
— Церковь не только будет учитывать все научные исследования по всем направлениям, но она, конечно, будет прислушиваться и к голосу церковного народа. Мы не можем не считаться с мнением верующих людей. А на какие-то недоумения должна дать ответ наука. К примеру, на вопрос, отрекался Император от престола или не отрекался, должна дать чёткий ответ историческая экспертиза. Отрёкся он, или это была ложная информация? Есть некоторые исследования историков, которые приходят к выводу, что он не отрёкся. Что так называемый «Манифест об отречении» был фиктивным, поддельным. А обществу объявили, что Царь отрёкся. Я лично думаю, что он не отрёкся, потому что он был глубоко верующий человек, он понимал, что он — Помазанник Божий. Царь понимал, что если он отрекается от власти, значит, он отрекается от Бога, потому что Господь дал ему эту власть. Как может верующий человек это сделать?!
— Вы ожидаете, что историческая экспертиза должна дать ответ не только на то, как были убиты Царственные мученики и что убийцы сделали с останками на Ганиной яме или в Поросёнковом логу, но и ответ на вопрос, как произошло отречение?
— Да. Мы задаём историкам и представителям других наук много вопросов и ожидаем получить чёткий ответ. Мы ждём не только ответа, что и как было, это должно быть документально доказано.
— Но окончательное решение будет принимать Собор? Предположим, учёные предоставляют Священному Синоду и Архиерейскому Собору свои выводы, результаты своих исследований, и что дальше? Как вы представляете дальнейший ход событий? Что должно дальше произойти?
— Принимать решение, конечно, будет Собор. Священный Синод должен рассматривать, а Архиерейский Собор решать. Это ведь очень серьёзный вопрос.
— Это должно произойти на Архиерейском Соборе в ноябре текущего года, или пока ещё вопрос не решён окончательно?
— Святейший Патриарх Кирилл придерживается такого мнения, что мы не должны приурочивать решение вопроса к Архиерейскому Собору, вообще к какой-то дате, к какому-то событию. Пока мы не получим ответы на все вопросы, полностью все вопросы не решим, мы не можем сказать: «Пускай Архиерейский Собор принимает окончательное решение». Ближайший Архиерейский Собор ещё может не быть готовым к тому, чтобы принять решение. Надо получить полную информацию о результатах исследований, которые делают разные группы учёных в разных направлениях.
Митрополит Ташкентский и Узбекистанский Викентий (Морарь)
— Сейчас, хотя следствие формально ещё продолжается, неофициально сообщается, что большинство экспертиз завершено или почти завершено. Было сообщение, что в июне состоялось совместное совещание членов Священного Синода во главе со Святейшим Патриархом Кириллом и представителей Следственного комитета во главе с его руководителем А.И. Бастрыкиным с участием экспертов. Якобы там докладывались первые результаты каких-то экспертиз, которые уже завершены. В связи с этим появилось мнение, что к осени экспертизы закончатся, а там как раз соберётся Архиерейский Собор, который и будет рассматривать вопрос. Вы считаете, что этого может и не произойти?
— В июне мы слушали предварительные доклады разных групп учёных. Они докладывали ситуацию, в их адрес звучали вопросы, очень серьёзные вопросы задавались. Они отвечали, но мы хотели бы получить более серьёзные ответы.
— Не на все вопросы учёные ответили?
— Мы хотим, чтобы нам дали конкретные ответы на все вопросы. Не просто так — вокруг да около. Нужны серьёзные ответы на все вопросы, которые мы получаем. Святейший Патриарх получает от людей вопросы, слушает разные мнения, предложения. Ведь мы не являемся специалистами в генетике, в других направлениях науки, мы обращаемся к учёным, и они, как специалисты, должны чётко дать нам ответ, почему так, а не иначе. Вопросы постоянно появляются. На один вопрос появляется ответ — возникает следующий вопрос. Святейший Патриарх к этой теме относится очень серьёзно, а не просто так: на один вопрос получили ответ, остальным вопросам можно не придавать значения. Нет, нам надо прийти к единству по всем вопросам.
— С одной стороны, чтобы не было противоречий в церковной позиции с наукой, ведь мы не можем ставить под сомнение результаты экспертиз. Но, с другой стороны, есть духовный опыт Церкви, церковный опыт.
— Именно так. Я уже говорил о церковном опыте на примере преподобного Сергия, когда по особому откровению Божию обрели его мощи. Есть ещё один пример, близкий к Екатеринбургу, с мощами праведного Симеона Верхотурского. В XVII веке мощи просто сами вышли из земли. Никто не знал, кто это такой, что это за человек. Помолились — и он сам явился и сказал: «Зовите меня Симеоном». Потом люди начали вспоминать, чем он занимался, что делал.
Так должно быть и здесь. Нам нужно проявлять большее почтение к Царской семье. Смыть всю эту грязь, которую на него наводят и сейчас пытаются ещё наводить. Бушует ещё эта грязь. Император был удивительной фигурой, необычным человеком. Он очень много сделал хорошего, доброго. А по нашему пониманию, с точки зрения аскетики, добро всегда испытывается такими искушениями. Нам нужно исследовать, посмотреть и всю эту грязь рассеять и дать людям правильное понимание о жизни и деятельности Царя и Царской семьи.
— В следующем году будет 100 лет со дня убиения святых Царственных мучеников и их слуг. Может быть, эта дата послужит опамятованию народа и восстановлению доброго имени Государя?
— Если мы в течение этого года помолимся, если будем больше публиковать хорошего, позитивного, доброго о Царской семье (не выдумывать, а писать правду о том, что сделал хорошего Император), то может совершиться чудо. А если этого не случится, то надо нам ещё потрудиться. Я знаю, что Святейший Патриарх Кирилл не приурочивает решение вопроса об останках даже к 100-летию убиения Царской семьи.
— Ваша мысль понятна, Ваше Высокопреосвященство: Царь не должен стать «камнем преткновения». Вопрос с останками не должен вызывать разделения в народе. А ясность может наступить, когда в обществе будет достойное почитание Государя.
— Вот если на следующий год мы придём на память Царской семьи и там будет миллион людей, которые пойдут крестным ходом, тогда можно будет сказать, что что-то произошло в сознании людей. И если этот миллион людей скажет: «Святые Царственные страстотерпцы, откройте нам правду об останках. Где они? Что они?» И Господь откроет. Не сомневаюсь в этом.
— Дай Бог, чтобы так и случилось. Благодарю вас, владыка, за беседу.
С митрополитом Ташкентским и Узбекистанским Викентием беседовал Анатолий Степанов
