 |
| Православие.Ru | Андрей Горбачев | 01.06.2017 |
Акция по сбору подписей за запрет абортов показала, что многие люди отказываются поставить свою подпись. Среди аргументов в этом случае приводятся обычно следующие: «ситуации бывают разные», «это посеет озлобление в обществе», «увеличится количество подпольных абортов, что приведёт к увеличению женской смертности», «это вопрос личной нравственности, и не нужно впутывать сюда государство» и т. д. и т. п. Такого рода рассуждения показывают, что многие люди по большому счёту не представляют, о чём, собственно, идёт речь.
Выхаживание недоношенного ребёнка в специальном кувезе
Нам трудно признаться себе в этом, но это является суровой действительностью и привычным кошмаром нашей жизни: мы живём в стране детоубийц и людоедов. И самое страшное, что мы не просто живём в стране этих чудовищ, но сами и есть ужасные детоубийцы и людоеды. Большая часть причастна к названным грехам непосредственно — сейчас или когда-то, в прошлом или в будущем. Но в любом случае мы становимся соучастниками массовых убийств через систему обязательного медицинского страхования. Мало того, материалы плаценты и тел абортированных младенцев используются в косметологии, фармакологии, медицине и даже в пищевой промышленности[1].
Получается, что мы убиваем собственных детей, а их останки пожираем в виде пищи и лекарств, наносим на тело в составе кремов и мазей, вводим в организм в прививках и препаратах, чистим ими зубы. Образ мифологического Кроноса, поглощающего собственных детей, бледнеет на нашем фоне. И если кто-то говорит, что аборт — это личное дело каждого, то можно предположить, что человек просто не в состоянии адекватно оценить ситуацию.
Периодически наше общество ужасается очередной распространившейся по средствам массовой информации и холодящей душу историей о том, как мать избавилась от новорождённого ребёнка, выбросив его в туалет, мусоропровод или просто на помойку. Общественность дружно и искренне негодует и солидаризируется с законом, отправляющим убийцу-мать за решётку. Но если убийство этого же младенца было бы совершено немного раньше, во мраке и под покровом материнской утробы, то у большинства тех же самых людей оно не вызвало бы ни сожаления о судьбе младенца, ни осуждения матери, решившейся на детоубийство.
Наши врачи гордятся тем, что современная медицина достигает всё больших успехов в случаях преждевременных родов: «В России выхаживают младенцев с экстремально низким весом!» У нас даже есть теперь и специальный праздник: Международный день недоношенных детей — 17 ноября. «В России в год появляются на свет 110 тысяч новорождённых с экстремально низкой массой тела. Об этом сообщили в Министерстве здравоохранения. Благодаря современным методам стало реальностью то, что считалось медицинской фантастикой. И теперь врачи выхаживают младенцев, у которых раньше шансов не было»[2].
Оптимизм подобного рода статей должен быть скорректирован тем фактом, что те же врачи лишают жизни недоношенных младенцев, у которых эти шансы всегда были. Только официально ежегодно в нашей стране в результате абортов убивается порядка 1 миллиона детей. Если сюда прибавить аборты, совершённые нелегально или в частных клиниках, и аборты на ранних сроках, сделанные с помощью абортивных контрацептивов, то это число увеличится в несколько раз.
Таким образом, у нас сложилась бредовая ситуация. Ежегодно мы выхаживаем 100 тысяч недоношенных детей и убиваем миллионы таких же недоношенных. В чём же причина, в чём их отличие? Лишь в одном. Первые — это желанные дети, а вторые — нежеланные, несвоевременные и неуместные. По этой причине одни объявляются людьми, а другие — биомассой. Такая простая и удобная для многих схема.
К примеру, самый маленький недоношенный ребёнок, которому удалось сохранить жизнь, был реанимирован немецкими врачами в 2009 году и весил на момент рождения 275 грамм. Он был выписан из больницы через 6 месяцев после рождения с весом 3,7 кг. Никто не станет спорить, что он — человек, и можно подтвердить этот факт документально. Но что происходит в случае отказа матери родить ребёнка на этом же сроке? Ребёнок объявляется биомассой и погибает в результате официальной медицинской операции. Как сказал Господь: «И оправдана премудрость чадами её» (Мф. 11: 19).
Почему это происходит? Основная причина в том, что это преступление разрешено законом. Мать, убившая (даже сделавшая попытку) своего новорождённого ребёнка, объявляется уголовной преступницей. И та же самая мать, убившая своего ребёнка немногим раньше, поощряется со стороны государства, которое в последнем случае не только само совершает детоубийство, но и делает это бесплатно.
Попробуем мысленно расширить ситуацию и представить, что государство разрешило убивать детей, допустим, до года. Или хотя бы до месяца. Кто-то усмехнётся, уверенный в невозможности подобного закона. А зря. Вспомним историю. Царь Ирод приказал убить младенцев целого района Иудеи в возрасте до двух лет. Египетский фараон времён пророка Моисея повелел убивать всех новорождённых еврейских младенцев мужского пола.
Кто-то скажет, что это древность, почти мифология. Хорошо, обратимся к современной Европе: «В октябре прошлого года западные СМИ сообщили, что правительство Нидерландов готовит законопроект, разрешающий совершать эвтаназию в отношении тех, кто желает уйти из жизни не по медицинским показаниям — просто устал от неё и хочет умереть. Предположительно, документ будет разработан к концу 2017 года после консультаций с экспертным сообществом»[3].
То есть то, чем до сих пор занимались клубы самоубийц, преследуемые властями как преступники, в Голландии берёт на себя государство. И кто может гарантировать, что следующим шагом европейской гуманности не станет легализация убийств новорождённых детей? Для начала — по медицинским показаниям, а в дальнейшем — по желанию родителей. Где-то это уже было, не так ли? Различие лишь в том, что бывшее в отношении других наций каждый народ теперь начинает применять к себе.
Надеемся, что сказанного достаточно, чтобы убедиться: отношение к аборту, как и к любому убийству, — это не только личное дело каждого, но и дело общенародное. И если мы не попытаемся победить это зло (для начала надо хотя бы вывести аборт из перечня бесплатных медицинских услуг, оказываемых по полису ОМС), то у нас есть реальная опасность оказаться повинными перед Богом в соучастии в детоубийстве. И даже если мы не сможем избавиться от этого зла в глобальных масштабах, то подпись за запрет абортов останется хотя бы свидетельством нашего сопротивления узаконенному убийству беззащитных младенцев.
Примечания:
[1] В Сети есть информация о том, что компания «PepsiCo» некоторое время до 2013 г. использовала для улучшения вкуса напитков клетки абортированных плодов. Остальные пищевые корпорации-гиганты, включая «Kraft Foods», «Cadbury», «Schweppes», «Nestlé S.A.», «Coca-Cola», продолжили их использование и в дальнейшем.
[2] https://www.1tv.ru/news/2016−11−17/314 264-v_rossii_vyhazhivayut_mladentsev_s_ekstremalno_nizkim_vesom_ranshe_u_takih_detey_ne_bylo_shansov.
|
|
