Антицерковные дела ГПУ высосаны из пальца

— Василий Семёнович, на Украине Генеральной прокуратурой открыто уголовное дело о доведении Блаженнейшего Митрополита Владимира до смерти, о насильственном удержание его секретаря под охраной и т. д. Настоящий детектив! Утверждается, что президент Виктор Янукович хотел принудить умирающего митрополита уйти с должности Предстоятеля УПЦ и поставить на его место «лояльного» архиерея, чтобы взять под контроль православный электорат Украины накануне президентских выборов.

— У нас часто делаются нелепые заявления, которые выставляют, как говорил Гоголь, приглуповатыми, и страну, и народ, и власть, и сами правоохранительные органы. Православное христианство представляют тоталитарной сектой, способной контролировать и руководить политическими убеждениями верующих! В цивилизованном мире такое и в голову никому не придёт, но мы-то хутор, Диканька, люди дикие и непросвещённые. Поэтому у нас какие-то большевистские теории и распространяют.

— Почему большевистские?

— Потому что они родом из революции. Вот винничанин Лев Данилкин написал новую биографию Владимира Ильича Ленина для ЖЗЛ и, рассказывая о работе с партийными документами, поделился занимательным свидетельством о том, почему верующим запрещалось быть членами большевистской партии. Оказывается, в таком случае они слушались бы батюшку, а не секретаря первичной парторганизации! ВКП (б) была тоталитарной структурой, где все были, как один, а один — как все, поэтому своих оппонентов они считали такими же. Генпроркурор Юрий Луценко — дитя партноменклатуры, сын первого секретаря обкома компартии, и он, очевидно, полагает: коли Блаженнейший Киевский митрополит «лоялен» какому-то политику, то и все 30 миллионов православных христиан страны будут ему «лояльны». Но Церковь не общественная или политическая организацией, её миссия заключается не в том, чтобы вести политика к власти, а в том, чтобы вести человека к Богу и ко спасению. Причём, любого человека, независимо от того, чьим избирателем (электоратом) он является. Если политику занести в храм, то община превратиться в склочный майдан, где все будут выяснять, кто лучше — Порошенко или Тимошенко и т. д., — а митинги будут сопровождать богослужения. Поэтому церковными установлениями священникам запрещено, и самим быть членами политических партий, и допускать политическую агитацию в храме. Никто этот ящик Пандоры в Церковь тащить не собирается, и уж тем более архипастыри и Предстоятель.

— Но у Киевского митрополита могут быть свои политические предпочтения?

— Конечно. Но чтобы их довести до верующих, он должен стать политическим агитатором и пропагандистом, какие-то послание и обращения рассылать, выступать в прессе, поддерживать одного политика, оппонировать другому. Это мы проходили в 1991 году, когда тогдашний Предстоятель УПЦ Филарет (Денисенко) создал предвыборный фонд в поддержку Леонида Кравчука, перечислил в него 600 тысяч рублей, на всех перекрёстках стал восхвалять Леонида Макаровича и клеймить его оппонентов -руховцев во главе с Вячеславом Черноволом — бандеровцами, фашистами и убийцами. Грянул скандал, фонд прикрыли, если бы победил не Кравчук, а Черновил, то он, несомненно, отправил бы Филарета за решётку. Впрочем, через полгода на Харьковском архиерейском соборе Филарет был изгнан из руководства Церкви, лишён всех степеней священства и в качестве обыкновенного гражданина Денисенко продолжил свою агитационно-политическую деятельность уже в раскольничьей псевдо-церковной структуре, созданной для него тем же Кравчуком. Агитировал за Кравчука против Кучмы, затем за Кучму против Симоненко, потом объявил Кравчука и Кучму «старой злочинной властью», агитировал за Ющенко против Януковича и т. д. Собственно говоря, стал марионеткой с пониженной политической ответственностью. За раскольничью деятельность был отлучён от Церкви Христовой через анафематствование. Кравчук уже в 1993 году был вынужден объявить о досрочных президентских и парламентских выборах, и на будущий год потерял власть. Так что попытки поставить Церковь «под контроль» плохо кончились для их инициаторов.

— В 1990-е иерархи избирались даже в парламенты наших стран, не так ли?

— Законодательством это не запрещено. Священнослужители не поражены в своих гражданских избирательных правах, как это было после революции. При Горбачёве некоторые принимали участие в выборах и показали хорошие результаты. Скажем, знаменитый наш митрополит Одесский Агафангел (тогда он был митрополитом Винницким) стал народным депутатом Украины, победив на выборах и секретаря обкома партии, и лидера Руха, и «красных директоров», и учёных. В Верховной Раде на панно, посвящённом независимости Украине, он изображён благословляющим независимую державу. Владыка тогда был единственным депутатом-архиереем. Митрополит Лазарь набрал 40 процентов в Тернополе и немногим уступил классику советской коммунистической литературы поэту Дмитрию Повлычко. Митрополит Феодосийский Платон служил тогда в России и выиграл парламентские выборы в Ярославле. Церковь показала свой реальный авторитет, и те немногие священнослужители, которые участвовали в выборах, составляли серьёзную конкуренцию политическим лидерам.

Однако избранный по мажоритарке священнослужитель в парламенте должен был занимать какую-то позицию по различным законопроектам и поневоле становился участником политических конфликтов, что в Церкви посчитали недопустимым. Поэтому в 2000-ом году Архиерейским собором РПЦ были утверждены «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», запрещавшие участие священнослужителей в выборах и любую политическую агитацию в храмах. Ослушники строго наказывались, один известный священник-депутат Госдумы даже был отлучён от Церкви. Поэтому «электоризация» верующих запрещена и светским законодательством и церковным. Она абсурдна и по желанию и по возможности исполнения.

— Однако прокуратура полагает, что у власти такие возможности есть.

— Там не понимают даже структуры Православной Церкви. У неё — тысячелетняя децентрализация. Она состоит из епархий, каждая из которых является местной церковью и управляется архиереем по преемству власти святых апостолов, а не вышестоящего начальника. Московский Патриарх имеет административные полномочия лишь в пределах Московской епархии, которой управляет, Киевский митрополит управляет лишь Киевской епархией, в которую входит Киев и часть Киевской области. Посетить какую-то другую епархию Украины он может лишь по приглашению местного архиерея. Даже если ты имеешь благословение Киевского митрополита, без разрешения местного архиерея не можешь в его епархии ни лекцию прочитать, ни конференцию провести, ни газету распространить, ни книгу. Поэтому, чтобы «взять под контроль» Церковь, Виктор Янукович должен был ни одного правящего архиерея, а всех 53-х довести, путём умыкания под охрану их личных секретарей, до преждевременной смерти. И вместо них поставить «лояльных». Словом, чушь несусветная.

К тому же у Церкви вековой опыт противодействия тоталитарной власти: как её не гнули, не репрессировали, она советской не стала. Тот же «лояльный» КГБ, партии и правительству М. Денисенко (Филарет) как не пытался заставить монастыри активно голосовать — ничего не вышло: там считали политические выборные битвы если не бесовским, то очень суетным занятием. УПЦ разрешала по личному дозволению правящего архиерея избираться священникам лишь в местные советы, где они занимались теми проблемами, которыми никто заниматься не хочет — культурой, социалкой, ветеранами, спившимися родителями, брошенными детьми и т. д. Но немногие архиереи разрешали даже это.

— Но политические лидеры стремятся заручиться если не поддержкой, то симпатиями верующих.

— Для этого существует множество легитимных способов. Строй храмы, помогай приютам, отстаивай христианскую мораль — и единоверцы тебя поддержат. Все наши политические лидеры этим занимались и пиарились на этом. Непременно ездили на Афон, что свидетельствовало о их принадлежности к канонической Православной Церкви, а не унии или расколам.

— А как Блаженнейший Митрополит Владимир относился к Виктору Януковичу и к регионалам?

— Почивший Евгений Евтушенко в одном из последних своих интервью высказал любопытную мысль о том, что все люди делятся лишь на две категории: на благодарных и неблагодарных. Так вот Митрополит Владимир был очень благодарным человеком. Он ценил всех, помогающих Церкви и словом, и делом. Донецкие не только сотни храмов построили, возродили Святогорскую лавру, но и в течении 15 лет помогали митрополии, киевским духовным школам, а также оплачивали поездки, паломничества, лечение самого Митрополита. Они пришли к власти в 2010 году и сразу удостоили Блаженнейшего высшей наградой державы — орденом Свободы. На следующий год присвоили звания Героя Украины, оказывали уважение Православной Церкви и её Предстоятелю: на великие праздники президент, премьер-министр, голова Верховной Рады, мэр Киева, министры непременно стояли на богослужении в Лавре. В 2013-ом провели беспрецедентные по масштабу международные празднования Дня Крещения Руси: в Киев прибыли восемь православных патриархов, четыре президента православных стран. Такого не было за тысячу лет. После чемпионата Европы по футболу 2012 года, это была вторая по значимости акция их четырёхлетнего правления. Они хотели реализовать уникальные исторические конкурентные возможности Киева, как родины и древней мировой столицы восточно-славянского христианства, возродить его, как мекку всеправославного паломничества. Думали эти торжества сделать традиционными и всемирными, и в центре их, конечно, были наш город и Блаженнейший Киевский Митрополит, который с благодарностью поддерживал эти благие труды. Ежегодные торжества и ныне проходят в 70-ти странах мира, где находятся структуры рождённой в Киеве Русской Православной Церкви, но с 2014 года центр празднеств уже не Киев, а Москва.

— Но ты сам в то время писал критические статьи против власти.

— Я критиковал за две позиции. Первая — когда регионалы бросились в евроинтеграцию, как в омут, с головой, стали вопить о новом «цивилизационном выборе» народа, новых европейских ценностях, принялись нахраписто выполнять сотни требований Евросоюза, политических, законодательных, гуманитарных, экономических, разорительных для Украины. Это было отречением от своих традиций и истории. Вторая заключалась в том, что при всей той помощи, которую регионалы оказывали Церкви, они не решали главные, застарелые проблемы, оставленные тоталитарным прошлым: не возвращали Церкви статус юридического лица, не возвращали экспроприированную атеистическим государством собственность — монастыри, храмы, здания учебных заведений, иконы, реликвии, богослужебные принадлежности, которыми завалены запасники наших музеев, откуда они нещадно разворовываются, не восстанавливали права социального церковного служения и т. д. Даже депутаты парламентов ЕС, которые приезжали помогать Украине евроинтегрироваться, говорили нашей власти: что вы 20 лет тянете кота за хвост? Ещё в 1994 году вы приняли перед Советом Европы обязательства всё это сделать: вернуть Церкви церковное, Богу — Божие. Давайте мы вам поможем, покажем-расскажем, как это всё давным-давно сделано в Чехии, Болгарии, Румынии, Польше. Но Анна Герман отвечала: у нас это преждевременно, ещё нет условий и т. д. Гигантскую индустриальную собственность сверхдержавы в Украине растащили по олигархическим карманам в мгновение ока, а вот репрессированной Церкви Христовой вернуть её залитые кровью мучеников святыни — всё нет условий! Так что простор для полемики с донецкой властью был очень широкий. Я, кстати, говорил с Виктором Януковичем по этим проблемам перед его избранием президентом. Он сказал: потерпите полгода, и мы всё решим. Я передал наш разговор Блаженнейшему Владимиру, и он мне потом несколько раз говорил: напоминайте, напоминайте им об этом!

— Удалось напомнить?

— Увы! Я лишь однажды с ним встречался: Герман ему такую блокаду выстроила, что никого, кроме германовских, на выстрел не подпускали. Это с Ющенко можно было везде и всюду поговорить и записать, он легко шёл на контакты. Конечно, я говорил с депутатами, помощниками Азарова, но все кивали на Банковую, куда я был не вхож. Прошёл год, второй, третий, но ничего не продвигалось. В 2012 году я издал книжку «Тернии Второго Крещения», на обложке которой разместил портретики этих «терний»: Кравчука, Кучму, Ющенко и Януковича. После этого регионалы вообще перестали со мной разговаривать. В конце декабря 2013 года Янукович на ежегодный благодарственный молебен на Владимирскую горку впервые за всю историю Украины вместо больного Блаженнейшего Митрополита Владимира позвал отлучённого от Церкви М. Денисенко (Филарета). Это предопределило крушение его власти. Бог не стерпел предательства. Противостояние на майдане завершилось бойней, кровопролитием и бегством государственного руководства.

— Но прокуратура утверждает, что Янукович хотел довести Митрополита Владимира до смерти, сместить его с должности.

— Это клевета. Факты говорят о другом. Когда Блаженнейший впал в кому, и лишь через несколько месяцев, как сам говорил, «его вернули к жизни», они делали для этого возвращения всё возможное и в дальнейшем лечили его на самом высоком уровне: лучшие клиники, лучшие врачи, лучшие консультанты из Украины, России, Израиля, Франции, лечение за границей. За него отвечала сама министр здравоохранения, денег не жалели, если бы митрополиту понадобилась горстка снега из Антарктиды, то, уверен, за ней бы не медля отправили самолёт. Врачи говорили, что при его количестве болезней чудом было то, что Блаженнейший вообще живёт. Болезнь Паркинсона, перелом шейки бедра, электростимулятор сердца, диабет, рак желудка, кома, клиническая смерть, химиотерапия и т. д. — человека, пережившего и живущего со всеми этими бедами, с повреждённой речью, который с трудом мог что-то прочесть и написать, держали два с половиной года в церковном руководстве в стрессах и скандалах, которые сами же организовывали. Это и было доведением до преждевременной смерти. И занимались им не врачи и Янукович, а окружение, обслуживающее Митрополита. Оно в прямом смысле дотянуло его до смерти, о чём его секретарь А. Драбинко 24 февраля 2014 года и написал: «три дня Митрополит не приходит в себя», «тянуть дальше некуда», он «уходит» и уже не может вернуться к исполнению своих предстоятельских обязанностей. Написал рапорт в Синод. Секретарь ошибся: Блаженнейший прожил ещё четыре месяца. Но неужели он мог исполнять обязанности после комы 2012 года или клинической смерти 2013-го? Почему тогда тяжело больного не определили на покой, чем, безусловно, продлили бы его дни и годы?

— А продлили бы?

— Конечно. Я сам немного знаком с этими проблемами. У моего отца после комы киевские врачи, спасибо им, тоже вернули к жизни, обследовали, подлечили, выписали и сказали: если любите его, запасайтесь терпением на долгие месяцы, если не годы, строго выполняйте все рекомендации. А главное — никакой негативной информации, никаких волнений и стрессов не допускайте. Только радость, любовь, забота, уход. Кома — это катастрофа для организма, она усугубляет старые болезни, образует микроинсульты, поражает функции — речь, движения, зрение, глотание и т. д. — что угодно. Восстанавливается это очень медленно, не дай Бог больной разволнуется, перенервничает, давление прыгнет — всё пойдёт насмарку, погибнет человек. Отец девять лет прожил, я знаю людей, у которых старики и по 15 и по 20 лет жили. А Блаженнейшего Митрополита за два с половиной года добили. Хотя возможности и качество ухода за неходячими стариками в наших квартирах у работающей семьи и у Киевского Митрополита, за которым ухаживало, по сути, само государство — просто несопоставимы.

— Но почему «добили»?

— А как ещё это можно расценить? Какой, скажем, любящий сын позволит старика под 80 лет с тяжелейшими недугами таскать на инвалидной коляске по совещаниям, подвергать стрессам? Митрополит Владимир ещё был в клинике, едва пришёл в себя, а вся эта секретарская обслуга драбинок-коваленок тут же запустила к нему целую свору коррумпированных журналистов, которые под камеры начали стращать его: в Священном Синоде заговор, УПЦ хотят лишь независимости и т. д. Полулежачий ошарашенный Митрополит с трясущимися руками и губами что-то пытается говорить. Это ли не стрессы, это ли не добивание? Тут же в прессу были запущены заказные материалы о том, что проимперские архиереи рвутся к власти, хотят сместить больного патриота-митрополита и прочее.

— А чего они добивались?

— Показать, что митрополит видит, слышит, читает, говорит и вполне здоров и трудоспособен. А также запугать Синод: дескать, если определите митрополита на покой, нас тронете — устроим медиа-бучу, мало не покажется.

— А было их за что трогать?

— Конечно. Прежде всего — за строительство кафедрального собора в Киеве, чем заведовали те же секретари — Драбинко и Коваленко. Туда шли большие денежные потоки и средства: пожертвования благотворителей, специальные отчисления храмов и епархий, бюджетные деньги Киевсовета, золото Черновецкого. Аудит, который провели митрополиты Павел и Софроний, заставили синодалов схватиться за сердце: только на цокольных, земляных работах было похищено почти 20 миллионов гривен. За такие деньги митрополит Агафангел в Одессе построил самый большой в Украине храм — Спасо-Преображенский собор. Другой знаменитый храмостроитель митрополит Софроний заявил, что за уже потраченные средства он бы построил четыре собора. Были выявлены и другие злоупотребления. Грянул скандал. Настоятель строящегося храма владыка-секретарь А. Драбинко перевёл стрелки на казначея- священника Коваленко, дескать, он ведает финансами. Тот, не мудрствуя лукаво, — на Блаженнейшего Митрополита, поскольку правящий архиерей за всё в ответе. Втягивают Митрополита, который находится в полуобморачном состоянии, и говорит, что он, разумеется, во всём виноват. Хотя ни одной калькуляции, думаю, и разобрать-то не мог. Никто дознаний, конечно, проводить с ним не стал. Вот им и прикрывали, если не воровство, то преступную халатность. А какой удар этот скандал нанёс здоровью Митрополита, который очень щепетильно относился к церковной копейке? Синод таки отстранил секретарей от стройки, но затем грянул ещё более громкий скандал — с похищением монахинь. Из огня да в полымя.

— Это когда владыка-секретарь А. Драбинко вызвал монахинь ночью в Лавру, где их связали и похитили?

— Да. О нём сообщили не только наши, но и зарубежные СМИ. Чтобы монахинь бандиты похищали в центре столицы, в монастыре при соучастии архиерея — такого никто и припомнить не мог. История эта многократно описана. Как оказалось, был создан некий мошеннический благотворительный фонд, руководила которым супруга высокопоставленного сотрудника управления делами администрации президента Януковича. Фонд имел какие-то налоговые льготы по импорту иномарок, продавал их за наличные и оказывал помощь Покровскому монастырю. Затем исчезла руководительница и собранные на покупку «Лексусов» средства, по заявлению Драбинко — 15 миллионов долларов, а занимавшейся этим делом Вадим Новинский говорит даже о сорока миллионах. Сумма запредельная. По версии Драбинко, к Блаженнейшему обратились обманутые покупатели, и тот поручил ему разобраться в ситуации. Он со своим приятелем из обманутых, братом одного депутата, вызвал настоятельницу монастыря с помощницей на ночную беседу в Лавру, чтобы поинтересоваться у них, куда могли пропасть деньги. После встречи физкультурники, которых привёз приятель, связали, упаковали монахинь в свою машину и с мешками на головах вывезли за город для продолжения беседы. Покровский монастырь забил тревогу, милиция сработала профессионально: похитители были установлены, арестованы, монахини отпущены. Было объявлено, что Драбинко стал сотрудничать со следствием, из соучастника переквалифицировался в свидетели и по его просьбе ему предоставили охрану, чтобы уберечь от возможной мести обманутых подпольных миллионеров.

— Но сегодня прокуратура утверждает, что власть не охраняла Драбинко, а лишала его свободы с целью принудить Блаженнейшего уйти в отставку.

— А что, с мешком на голове, как монахини, он был бы более свободен? Это же мафия. Власть вообще была бы счастлива как-то замять это дело, поскольку и сама была замешена в этих преступных автосхемах (чиновника из Администрации выгнали), и Блаженнейший сам просил за Драбинко Януковича, а по его просьбе просили президента и члены Синода, и Кучма, и Ющенко. Но это не давала сделать майдановская оппозиционная пресса — Олег Ельцов, тот же Артём Скоропадский и прочие, которые постоянно ворошили это дело. Кто был организатором аферы и присвоил миллионы долларов — до сих пор непонятно. Свалили всё на исчезнувшую женщину, дескать, аферистка, украла, скрылась. И концы в воду. Хорошо, если так. А если похитили, убили? А иные говорят, что она порядочная, богобоязненная женщина, а потому не могла ни украсть, ни сбежать, а главное — бросить своих детей. Некоторые обманутые «терпилы», как их назвал Ельцов, во всей афере Драбинко считали крайним, отчего его и охраняли, как турецкого султана.

Поразительно, что наша нынешняя страшно европейская некоррумпированная Генеральная прокуратура занимается не расследованием преступления против личности (исчезновение человека), не поиском и изъятием огромных украденных средств, которые были не лишними для державы, а высасывает из пальца нелепейшие истории о смещении умирающего Митрополита, заточении в вип-отелях, саунах и ресторанах его секретаря, которого Янукович даже орденом за выдающиеся заслуги успел наградить перед бегством.

— Но ведь секретарь говорит, что его заставляли рапорт писать о невозможности Митрополитом выполнять свои обязанности, спрашивали о преемниках.

— Если руководитель в коме или при клинической смерти, кто бы не задавался такими вопросами? Папа Бенедикт почувствовал недомогания, передал руководство, сейчас, наверное, книги свои богословские дописывает, в порядок творческое наследие приводит. Лидер нашей многопреступной унии кардинал Любомир Гузар, стал подслеповат-приглуховат, ушёл на покой, передал правление Шевчуку, пусть тот занимается внутриуниатскими скандалами и мажороми. И теперь с телеэкранов не сходит, учит депутатов Верховной Рады уму-разуму. И наш Митрополит мечтал закончить свои замечательные дневники-размышления, докторскую, о чём мне не раз говорил. Почему его лишили такой возможности?

У нас представляют, что Митрополит до последнего вздоха, дрожащими руками держался за кресло, и только секретарь, пуп земли, мог эти руки разомкнуть своим рапортом. Это неправда. Священный Синод мог поручить опекать больного другому епископу или священнику и определить его на покой по заключению любого лечащего врача. Я не думаю, что кто-то из них с конца 2011 года написал бы, что Митрополит мог выполнять управленческие функции без угрозы своему здоровью и жизни. Что время и показало: тяжкие кризисы, возвращавшие его в клинику, новые болезни следовали друг за другом, а через полтора года дело дошло до клинической смерти, о чём написал сам Драбинко. Синод не принимал этих решений по этическим соображениям. Надо было, чтобы Митрополит сам написал прошение об отставке. Блаженнейший писать не мог, а секретарь, которому Синод поручил уход за больным, убеждал его в обратном. Он боялся, что без защиты Митрополита, синодалы, которым он надоел своими скандалами и мажорством, как горькая редька, отдадут его на растерзание бесчеловечным донецким правоохранителям.

— А почему под прицелом Драбинко оказался управделами митрополит Антоний, которого власть якобы продвигала в предстоятели?

— По придворной зависти. Управделами по статусу более всех контактировал с властью в подготовке тех же всеправославных торжеств в Киеве в 2013 году, вот и объявлен любимцем донецких. Я не знаю, как президент относился к митрополиту Антонию, но сам-то юный владыка-секретарь не упускал возможности похристосываться с Виктором Фёдоровичем и повисеть у него на шее. Выборы Предстоятеля УПЦ, которые готовил и митрополит Антоний, прошли честно, на многоальтернативной основе, демократично, тайным голосованием, в два этапа, и на них подавляющим большинством голосов победил Блаженнейший Митрополит Онуфрий, епископ из плеяды наших великих архиереев, отцов-исповедников Харьковского Собора, которые отстояли Церковь Христову во времена атеистических гонений, и возродили её наши дни. Никто из власти за митрополитом Онуфрием не стоял, как никто не стоял и за его предшественником — митрополитом Владимиром. Так что все распространяемые прокуратурой измышления о взятии властью Церкви под контроль — досужие вымыслы. Такие же выборы, с таким же результатом можно было провести и в 2012 году. Поэтому весь героизм секретаря А. Драбинко в борьбе с кровавой «живодёрной машиной» Януковича по недопущению выборов — чистый фейк.

— Судя по свежим скандалам, связанным с А. Драбинко, это борьба была отнюдь не бескорыстной. Прокуратура объявила о поимке какого-то бывшего священника, который пытался продать драгоценные панагии Блаженнейшего Митрополита Владимира за 15 миллионов гривен. Они каким-то образом оказались дома у Драбинко, откуда и были похищены.

— Очевидно, секретарь настолько беззаветно и безоглядно защищал умирающего Митрополита от «поругания донецкой банды», что в пылу брани не заметил, когда и как перетащил его сокровища в свои сейфы. По дороге пару вёдер, надо полагать, занёс в прокуратуру, коли она с ним в одну дуду дует. А если говорит серьёзно, то у него комплекс вашей Мары Багдасарян: из скандала в скандал. Это трагедия. Что касается сокровищ, то я думал, что все они, как и полагается, по описи, переданы Митрополии, а не разошлись по частным рукам. Ведь Киевский Митрополит, в отличии от нас, грешных, работающих для своих семей, трудится для Митрополии. И если всё заработанное мы оставляем детям и внукам, то он — митрополии и Киево-Печерской лавре, священноархимандритом которой являлся и в которой трудился. Если, допустим, Святой Лавре, которая помогает и приютам, и детским домам, и госпиталям, и беженцам, понадобятся средства, она может выставить какие-то драгоценности Блаженнейшего на благотворительный аукцион, что многократно увеличит их стоимость, продать и потратить деньги на свои нужды. Но этим имеют право заниматься лишь Митрополия и Лавра, а не какие-то проходимцы на чёрных рынках.

— А много у Митрополита было драгоценностей и как он к ним относился?

— Наверное, немало. Если майдановцы, захватившие резиденцию президента, говорили о целой машине дорогих подарков, полученных Януковичем за четыре года, то Киевский Митрополит за 22 имел их не меньше. Я много раз присутствовал на разных торжествах, когда и патриархи, и государственные деятели, наши и зарубежные, и бизнесмены, и учёные, и политики дарили какие-то дорогие вещи. Несколько раз даже сопровождал к нему деятелей-иностранцев, которые специально для него заказывали и изготавливали драгоценные подарки, а при встрече вручали. Но, по-моему, Митрополит относился к драгоценностям без всякого пиетета. Я не видел, чтобы он когда-то разглядывал драгоценности. Книги — другое дело. Он с любовью осматривал заинтересовавшую его новую книгу со всех сторон, как полиграфист, медленно перелистывал, вдыхал её. Он был настоящим книжником.

— Ну, а что будет с перемещёнными Драбинко и уже, как видим, частично разворованными драгоценностями покойного Митрополита? Ведь секретарь говорит, что они ему были подарены.

— Полагаю, драгоценности должны быть возвращены митрополии. Я не юрист, но, если не ошибаюсь, по гражданскому кодексу любые дарения превышающие 50 тысяч гривен, между людьми, если они не являются родственниками первой линии, должные быть юридически оформлены, внесены в декларацию, и с них должен быть уплачен 15-процентный налог. Иначе это воровство, незаконное завладение чужим имуществом. К тому же ценность этих сокровищ, как я думаю, заключается не в их стоимости, а том, что они принадлежали Блаженнейшему Митрополиту Владимиру, личности исторической, и всё, что связано с ним, должно принадлежать Церкви.

— А как ты сам с точки зрения своего журналистского опыта оцениваешь эту ситуацию?

— В начале 2000-х я видел замечательный фильм на инвалидную тематику. Там парализованная умирающая старуха на каталке, в прошлом знаменитый скульптор, лауреат премий, чуть ли не ученица Родена (её играет Алиса Фрейндлих) приютила у себя в огромной мастерской молодого человека, провинциала и неудачника (его играет Евгений Миронов). Он покупает продукты, готовит, убирает, переносит её из коляски в кресло и т. д.- ухаживает за инвалидом. Целый фильм они обмениваются колкостями, спорят, ссорятся, но самом деле — это картина о любви, высокой, жертвенной, возвышенной. Ни одного любящего взгляда, прикосновения, ни слова о Христе, о любви к ближнему — но везде понимание трагедии друг друга, поддержка и ненавязчивая трогательная забота. Когда героиня умирает, надо покидать жилище, герою предлагают взять что-то из наследства или на память. Но он категорически отказывается, чтобы не запятнать даже намёком на корысть своё высокое служение гениальной старухе. Хотя он очень бедный и нуждающийся человек. Когда высокое скрыто за обыденным и мелким — эта христианская европейская практика.

А вот когда банальная алчность, болезненное тщеславие, жажда наживы прикрываются сыновними чувствами, патриотическими порывами, борьбой с деспотизмом и т. д. — это, увы, наша чисто украинская история.

— Спасибо за обстоятельную беседу!

Беседовал Евгений Никифоров

http://radonezh.ru/analytics/antitserkovnye-dela-gpu-vysosany-iz-paltsa-168 925.html