 |
| Православие.Ru | Мария Сараджишвили | 06.12.2016 |
Художник: Ладо Тевдорадзе
Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.
(Быт. 3: 16)
Вы, наверное, помните историю Шекспира и Магды, чей венчанный брак развалился, как спичечный домик, из-за глупых причин. Шекспир отказался от долгожданного сына, сказав, что это «не его работа», а разъярённая Магда поклялась отрезать поганый мужнин язык и скормить собакам при удобном случае. И двое верующих разошлись, словно облака в ветреный день.
Остыв, Шекспир не раз пытался построить сожжённые мосты, но Магда была непреклонна: отключала мобильник и стирала длиннющие sms-ки с цитатами из Библии, лопаясь от злости. Духовник их преставился, и некому было помочь мудрым советом — помирить супругов. Друзья и соседи каждой стороны винили во всём противоположную, и выхода из тупика явно не проглядывалось.
В этой конфронтации прошло лет десять или около того. Их сын Петре рос и шкодил соответственно возрасту и гиперактивному темпераменту, даже не подозревая, какие страсти разыгрываются за его спиной.
Вся эта тягомотина так бы и продолжалась, не наткнись Магда в интернете на беседу протоиерея Андрея Ткачёва, известную массам как «Ломать жену об колено».
Магда прослушала речь священника, несказанно возмутилась и стала искать другие высказывания «попа-монстра» об испокон веков угнетаемом женском поле. Оказалось, что проповедей у него на эту тему немерено. Сами собой попадались «возмутительные» куски:
Один пример из обыденной жизни. Садясь за стол обедать или ужинать, кому в наших семьях подают первую тарелку с едой? — Детям. Вот так! А кому надо бы? Мужу! Мужу первую тарелку! Кормильцу семьи, потом всем остальным, жене последнюю. Это норма жизни. И жена должна этот принцип отстаивать последовательно. Маму должна второй покормить, а первым — мужа, пусть мама хоть треснет от злости. Потому что это закон Божий! Сначала первый по смыслу[1].
Нет, положительно, это и в уме не укладывается! Шекспир, недобитый пыльным мешком из-за угла, оказывается первый по смыслу. А она, Магда, умница-разумница и пчела-труженица, на которой всё держится, лишь так, вторая с конца. Ну куда это годится?!
Глаза уже выискивали новое, в ум не вмещающееся:
Посмотрите на семью святителя Василия Великого. Кстати говоря, и у святителя Василия Великого, и у святителя Иоанна Златоуста, и у святителя Григория Богослова — святые матери. У Василия — Эмилия, у Григория — Нонна, у Иоанна — Анфуса. Можно так и поминать их вместе с мамой: «Молитвами Василия Великого и мамы его, молитвами Григория Богослова и мамы его, молитвами Иоанна Златоуста и мамы его помилуй мя, Господи». У святого мученика Пантелеимона — мама святая, Иула. У блаженного Августина — мама святая, Моника. Причём мужья у этих святых жён отнюдь не святые были. Подруги святой Моники даже удивлялись, почему она ходит без синяков и шишек: у неё муж был очень нервный, во гневе страшный, а у них мужья покладистей, но они вечно с синяками. А она говорила им: «Да я молчу, я не спорю с ним никогда. Он мне слово — я ему: „Прости меня!“». И так она всю жизнь без тумаков ходила при таком свирепом муже. А остальные при кротких мужьях получали тумаки. Вот школа семейной жизни[2].
Протоиерей Андрей Ткачёв. Фото: Православие.Ru
Или как вам такое? Опять из тех же проповедей, с которыми ни одна уважающая себя женщина не должна согласиться:
Спрошу вас и себя: если ребёнок — главная ценность и если женщина всем управляет и командует, то где место мужу? Какое место ему отведёте взамен прежнего и естественного — господственного? Неужели он создан, чтобы биологически осчастливливать дочерей, делая их матерями; дарить жёнам постельные радости и зарабатывать деньги (желательно большие), а в остальном стоять сбоку молча? Всё что ли? И неужели мамами наученные и женскими журналами наставленные, именно об этом «счастье» подсознательно мечтают и молятся тысячи девушек, желающих выйти замуж? «Кормит, любит, одевает, балует, ласкает, ни в чём не перечит, ибо я — хозяйка». Это, девушки, мечта не о реальном муже, но о Коте в сапогах, который пушист, ласков и по совместительству — чудотворец. С такой мечтой о браке придётся остаться незамужней или в отчаянии выйти в конце концов за стареющего вдовца. Чтобы так не случилось, нужно в мечты о браке (мечты неизбежные, естественные и греха в себе не несущие) допустить библейскую идею служения, добровольного смирения и невидимой роли. Желай стать тенью мужа, желай стать ребром его и водвориться на естественное место — ближе к сердцу его и под покров плоти. Желай отдать себя ему, чтобы потом раствориться в материнстве. Тогда будущее счастье из разряда невозможного переходит в разряд возможного, хотя и необязательного[3].
Чем больше слушала, тем больше втягивалась Магда в этот садомазохизм. И тихо-тихо в броне собственной стопроцентной правоты стали появляться дырки, прогрызенные червяками сомнений.
Выходило, что, живи она в каком-нибудь XVII веке, терпела бы притрушенного Шекспира как миленькая и ещё благословляла бы небеса за мирного супруга. Так просто она бы от него точно не избавилась. И Магде, как по заказу, вспомнился эпизод на собственном венчании: вот Шекспир неловко берёт её за руку, путаясь с положением, чью руку вниз, а чью наверх; их духовник, связывая в это время длани брачующихся полотенцем, прикрикнул на главу семьи: «Да кто ж так жену держит?! Смотри, удерёт она от тебя при первом удобном случае..»
Надо ж, как в воду глядел.
И в чём-то отец Андрей Ткачёв таки прав: «С падением семьи исчезнет и государство, потом придёт антихрист».
Противостоять этому можно только каждому на своём месте. То есть принимать выделенную тебе половину, которая посылается каждому далеко не случайно.
В том, что встреча с Шекспиром была именно ответом на её, Магдины, молитвы, сомневаться не приходилось. Сколько раз она примеряла к себе мужей подруг и каждый раз понимала: «И с этим бы не смогла, и тот не моё, а вон того точно бы придушила подушкой во сне или фехтовала бы сковородкой в реале».
Так посмотреть, выходит, что и сама пчела-труженица тоже виновата в развале семьи. Она изначально воспринимала Шекспира как какой-то перевалочный пункт в её биографии. Возраст уже немалый, почему бы не сходить замуж? А мужики, они почти все одинаковые. И заранее просчитала вариант с разводом. Не она первая, не она последняя.
И сейчас, слушая удивительные новости от отца Андрея, что, оказывается, муж в семье главное, а не ребёнок и женщина создана как обязательная помощница мужу, а не как суверенная единица мироздания, Магда соглашалась: «Я знаю, что я ничего не знаю».
На память пришёл давно похороненный в глубине души случай.
Шли они как-то с Шекспиром по улице, ещё в ранге молодожёнов. Магда вроде что-то зудела ему про деньги и необходимость зарабатывать. В мозгах же циркулировало совсем другое, сокровенное: «Смогу ли я, несмотря на свой возраст, родить ребёнка? Господи, подай мне знак какой-нибудь. Может, не стоило лезть (косой взгляд в сторону благоверного) в это полуграмотное болото?»
А Шекспир знай себе идёт и солнышку улыбается. Потом остановился и всю мелочь из кармана выдал какой-то русской бабке у забора.
Художник: Ладо Тевдорадзе
Та, конечно, тираду благословения подателю выдала, не поскупилась. Потом поманила Магду скрюченным пальцем и прошамкала:
— Будет, будет у вас сын. Только своего мужа не грызи. Он у тебя блаженный. Его Бог любит, а люди чморят. Жизнь такая.
Ва! Ничего себе! Магда не ожидала такой речи.
— Трое у вас будет! — бабка, видимо, какую-то волну информационную поймала. — Только смотри своё счастье не проворонь.
— Э, о каком счастье речь. — скисла Магда. — Мне бы хоть одного родить.
— Ты слова такие слышала: «цветы запоздалые»?
Было от чего удивиться: бомжиха, оказывается, в курсе творчества Чехова. А та словно решила до конца её шокировать и продолжает:
— Так и у вас будет. Если оба потрудитесь. У меня самой такое было. Я тоже не на улице родилась.
Магда уже забыла, куда шли. Шекспир пристроился тоже слушать.
— Мы в Абхазии жили. Муж мегрел у меня был. Плантация мандаринов. Ещё людей нанимали, чтоб собрать. Но это так, к делу не относится. Да, так вот. У меня 17 лет не было детей. Ты только представь: 17! — она сделала на числе особое ударение. — У меня уже эти дела закончились. Смотрю: я располнела ненормально. Пошла к врачу. А он мне говорит: «Ты беременна». Муж не поверил и выгнал меня из дома. «Не от меня это! — так орал, чуть не убил. — Столько лет ничего не было! А сейчас что, „Аврора“ выстрелила?!»
Родила я дочку. Он её так за свою и не признал. Тут как раз война в Абхазии. Как водоворот какой-то. Так я в Тбилиси попала. Все мытарства рассказывать — книгу можно написать во-о-от такую, — и рассказчица показала руками предполагаемую толщину шедевра. — Моя дочка выросла. Она сейчас в Америке. Поехала туда нянькой и смогла закрепиться. А я здесь. Так, видно, Бог захотел.
Ещё что-то говорила тогда Магде бомжиха, но теперь и не вспомнишь.
После той встречи на улице много воды утекло. Шекспир с Магдой побили горшки, как вы знаете, и рождение ещё двух детей так и осталось за гранью реального.
Приходила как-то Магда на то место посоветоваться с бабкой-провидицей, но не нашла старуху на прежнем месте. Стала расспрашивать народ вокруг. Еле-еле её вспомнил парковщик в зелёном жилете:
— Зимой она замёрзла в Кировском парке. А вот в каком году было — не помню.
Магда снова и снова вслушивалась в поразившие её проповеди и выхватывала новое для себя:
Гордые дуры наказываются вдвойне. Залог счастья любой, даже самой раскрученной, женщины — быть в тени своего мужа независимо от его места на социальной лестнице.
В итоге Магда под впечатлением всего услышанного и прочитанного решила впервые за столько лет простить Шекспира и перестать попрекать его старыми косяками.
Шекспир несказанно удивился перемене в женином настроении и тут же забил стрелку в ближайшем парке.
Как давно Магда не видела мужа на расстоянии вытянутой руки! Бедный, бедный дохляк. Как же ты постарел. Без зубов, с выпирающим кадыком и трёхдневной седой щетиной, да ещё и лысиной в придачу. Видно, только и делал, что глушил пиво с водкой, не закусывая.
Но дело превыше всего. И Магда приступила к выработке мирного соглашения аж о десяти пунктах. Озаглавила эту филькину грамоту в лучших исторических традициях: «Пакт о ненападении».
— Я буду давать деньги и видеться с сыном по воскресеньям, — выпалил Шекспир долго вынашиваемую фразу и достал из кармана. очки.
Магду как током дёрнуло: у неё в сумке лежала точно такая же оправа.
— Ва, Шекспир, с каких пор ты ослаб глазами? Ты же рассказывал, что в армии был снайпером.
Бывший «ворошиловский стрелок» судорожно затянулся сигаретой без фильтра:
— Эх, старость не радость. Сварку как-то соседу делал, и стружками глаза засыпало. Потом пинцетом доставали. В итоге пошёл на базар и выбрал себе очки за пять лар.
— Как?! Без врача? Без замеров?
— Я примерил. Вроде ничего, и ладно.
Магда осмысливала процент вероятности. Это ж надо — выбрать не глядя оправу точно такую, как у неё. Это шанс один из миллиона.
Ох, неспроста это, неспроста.
Стороны подписали свежесостряпанный пакт. И Магда тут же представила отцу сына.
Вступивший в права папаша, недолго думая, развил бурную воспитательную деятельность:
— Я повезу вас на рыбалку на Черепашье озеро и покажу сыну, как надо правильно ловить рыбу. Мальчику полезно будет знать.
— С каких пор ты стал рыбаком? — удивилась Магда, не подозревавшая о дремавших в муже охотничьих инстинктах. — И как ты будешь ловить без удочки?
— На месте разберёмся! — бодро парировал Шекспир и остановил такси.
Рыбалка без удочки была обречена на провал, и Шекспир предпринял героическую попытку поймать в прибрежной тине крошечного лягушонка. Было много воплей, беготни по берегу и брызг (дело осложнялось тем, что и отец, и сын не умели плавать, а земноводное этим нагло пользовалось). Петруша принимал активное участие в преследовании жертвы и был в неописуемом восторге от самого процесса рыбалкоохоты в воде по щиколотку — иногда важен не результат, а само долгоиграющее действие.
Так появилась у бестолкового семейства традиция — встречи по воскресеньям и «походы на культурные мероприятия».
У Шекспира забрезжил новый стимул в жизни — работать, чтобы в воскресенья катать сына на качелях, ходить в зоопарк или в кафе, «как приличные белые люди», по его собственному выражению.
У Магды сам собой свалился с души огромный камень — загадка: почему так хорошо начавшийся консенсус двух верующих слишком резко и глупо оборвался? И глядя, как Шекспир воркует с сыном, рассказывая ему о моделях военных самолётов (тема, в которой Магда даже не пыталась разобраться), она понимала, что старость они доживать будут всё-таки вместе.
Примечания:
[1] Протоиерей Андрей Ткачёв о браке и семье (+ВИДЕО) // http://www.pravoslavie.ru/89 407.html.
[2] Там же.
[3] Протоиерей Андрей Ткачёв. Революция в уме // http://www.pravoslavie.ru/76 126.html.
