 |
| Страна.ua | Вадим Новинский | 16.11.2016 |
Уже на этой неделе Верховная Рада должна рассмотреть представление Генеральной прокуратуры о привлечении народного депутата от «Оппозиционного блока» Вадима Новинского к уголовной ответственности. Регламентный комитет рассмотрит этот вопрос 16 ноября и затем он может быть вынесен на голосование в парламент. Депутату инкриминируют причастность к незаконному лишению свободы в 2013 году архиепископа Александра Драбинко. «Страна» встретилась с Вадимом Новинским, чтобы расспросить о сути предъявляемых ему обвинений.
— В парламент внесено представление о лишении вас депутатской неприкосновенности. Вы обратились к своим однопартийцам, чтобы они поддержали это представление. Вы считаете, что без фракции Оппозиционного блока голосов в Раде не хватит?
— Нет. Дело не в этом. Я обращаюсь к своей фракции, потому что я знаю, что я не виновен. Мне бояться нечего. Я сам заинтересован в том, чтоб в этом грязном деле поставить жирную точку и чтобы это дело обернулось против тех, кто его фабрикует. Для них есть статья Уголовного кодекса, им всем тоже придётся ответить за это когда-то. Я поэтому и сказал, что буду обращаться к своей фракции, чтобы они приняли решение и проголосовали за лишение меня неприкосновенности. Чтобы это дело расследовалось и было закрыто за отсутствием состава преступления. А виновные в его фабрикации понесли наказание.
— Но, как известно, политсовет партии уже отказал вам в этой просьбе.
— Я не могу воздействовать на политсовет партии. Свои аргументы я высказал. У политсовета были свои аргументы — с их точки зрения, это уже не моё личное дело. Это дело, касающейся всей партии.
— Вы уже получили это представление? Вы ознакомились с тем, что именно написано в фабуле уголовного дела и какое там ваше участие, по версии следствия?
— Эти вопросы я задавал на протяжении всех встреч со следователем. Что мне инкриминируют конкретно? Дело полностью сфабриковано, могу сказать сразу. Драбинко никто не лишал свободы, никто не ограничивал его передвижение. Он сам, собственноручно написал заявление о предоставлении ему охраны, потому что боялся за свою жизнь. И были сведения от правоохранительных органов, что ему угрожает опасность. Он сдал своих подельников по определённым преступлениям и боялся их мести. Ему охрана была предоставлена. Он мог в любой момент отказаться от этой охраны, написав соответствующее заявление и эту охрану бы сняли. Других законных оснований, кроме его заявления не было. Это была его сделка со следствием. Ему предоставили охрану на совершенно законных основаниях. И это была охрана, а не конвой, как они пытаются сейчас это всё представить. Кстати говоря, против этих ребят из «Грифона», которые выполняли свои служебные обязанности, заведено уголовное дело. Оно расследуется. Это дело уже 4 раза было в Вышгородском районном суде. И четыре раза его суд отправлял обратно за отсутствием состава преступления. И если я был соучастником или заказчиком преступления по удержанию Драбинко, значит должны быть наказаны исполнители, а потом уже можно переходить к организаторам. Но ещё никто не наказан! И дело разваливается, и они ничего не могут с этим сделать. «Грифоновцы» каждый день давали отчёты, давали рапорты: где? что? что он делал? куда ездил? У него было столько возможностей сказать, что его незаконно удерживали под стражей, или под конвоем. И он ими не воспользовался. Он участвовал в заседаниях с Блаженнейшим Владимиром, в заседаниях Священного Синода и нигде не сказал, что на него оказывается давление, его держат под стражей и удерживают, чтобы Владимир ушёл в отставку. Этого не было. Это дело расследуется с мая 2014 года. Я несколько раз встречался со следователем, дал свои пояснения по этому поводу. И потом дело лежало под сукном. И только уже с приходом нового генпрокурора дело вытащили, стряхнули с него пыль и начали по новой расследовать уже исходя из направляющих указаний властей. Как оно должно расследоваться, в каком русле и с конкретным обвинением против меня.
— Почему у вас с Драбинко произошла такая ситуация? Насколько давний у вас с ним конфликт?
— У меня с ним конфликтов нет. И не было.
— Так почему он тогда обвиняет вас, пишет заявления, по которым возбуждают уголовные дела?
— Я Драбинко знаю где-то с 2006 или 2007 года. И с ним неоднократно встречался при разных обстоятельствах: на Богослужении, за столом, на разного рода мероприятиях. И никогда не было с его стороны претензий ко мне. Но Драбинко из-за своего поведения, из-за своего отношения к людям, дискредитировал себя полностью. Речь идёт даже о его отношении к Блаженнейшему Митрополиту Владимиру. Он пытается эти отношения «продавать» до сих пор, но многие люди знают сколько горя принёс Драбинко Блаженнейшему Владимиру. И об этом, кстати говоря, во время следственных действий говорили и священнослужители, но почему-то на многие факты в этом деле следствие просто не обращает внимания. Не хотят даже расследовать в этом направлении. Драбинко был соучастником в преступлении по похищению монахинь. Об этом все знают. И он дал признательные показания. Потом была его сделка со следствием. У нас есть протокол с его подписью, где он сознаётся во всём. У нас есть стенограмма заседания суда, в котором решалась мера пресечения для других. Где Драбинко на них показывает и говорит о том, что он тоже был соучастником. С какой целью сейчас делает это Драбинко? Наверняка эти уголовные дела у власти остались, они держат его на крючке. И говорят, что б он лжесвидетельствовал для своих целей против меня и других людей. Ведь, что неоднократно заявлял генпрокурор? Это дело против Януковича. Власти нужно хоть что-то предъявить своим сторонникам накануне годовщины Майдана. Януковича и его людей обвиняли в коррупции, в расстрелах, превышении полномочий, а доказать ничего не могут. И теперь хоть за мифическое похищение, прости Господи, Драбинко, хотят их привлечь. Хоть за что-то.
— Была ещё история с тем, что вы его якобы избили.
— Это имеется в виду инцидент в Корце, там был разговор на повышенных тонах. Я ему объяснил, что он делает много зла для церкви. Примерно было сказано так: «Ты своим поведением и своими действиями раскалываешь Церковь. Прекрати клеветать на Церковь». Да, назвал его подонком и негодяем — это было. И он сел в автомобиль и уехал. Во время очной ставки спрашиваю у него: «я вас бил?». Ответ: «нет, не бил, но толкнул». «А сильно?». «Нет, не сильно, но мне было неприятно». У меня спрашивают: «Вы его били?». Я говорю: «к сожалению, не успел. Он слишком быстро бегает».
— И чем эта история закончилась? Или дело продолжает расследоваться?
— Дело не является каким-то отдельным. Оно присовокуплено к большому делу в отношении незаконного удержания Драбинко под стражей. Это просто как эпизод. Я спрашиваю: скажите, пожалуйста, а сколько в Украине бывает случаев, когда два мужика друг с другом говорят на повышенных тонах? И по скольким таким инцидентам заводятся уголовные дела, мне интересно? Вы помните историю, как во время заседания СНБО Саакашвили и Аваков друг в друга кидались стаканами? А ещё 2006 или 2007 год, когда Луценко бил Черновецкого? Он его реально ударил. И этому многие были свидетелями. А художества Парасюка? Так почему не расследуются эти дела?
— Одной из причин появления уголовного дела против вас называют нынешнюю ситуацию вокруг православной церкви и попыток создать единую поместную церковь.
— Возможно и так. Потому что и я, и «Оппозиционный блок» всячески поддерживают каноническую Православную Церковь и стараются оберегать её от нападок со стороны власти. Церковь сейчас живёт в обстановке, когда власть через губернаторов, силовиков давит со страшной силой. Но ничего не получается. Говорят, что якобы кто-то не даёт создать поместную церковь. Могу сказать так: глава Церкви — Христос. Люди, которые хотят путём давления на священников и прихожан создать поместную церковь, они просто не верят в Бога. Если Господь захочет, всё в одно мгновение состоится. Хотя всё будут против на земле. А если даже все на земле будут «за», а Господь будет против — никогда ничего не состоится.
— Тем не менее, в парламенте регистрируются законопроекты, которые как раз и направлены на ускорение процесса создания поместной церкви. Например, законопроект о переподчинении церковных общин, который вы назвали законом о церковном рейдерстве.
— Законы по церкви на эту сессию поставили, но не думаю, что они будут выносится в зал, потому что это будет означать начало гражданской войны. По всей Украине начнутся и массовые захваты церквей, и массовое сопротивление этому. Что разрушит страну окончательно. Нужно вообще не думать головой, или желать своей стране только зла, чтоб требовать принять эти законопроекты. Поэтому надеюсь, что их даже рассматривать не будут. А с меня неприкосновенность, если хотят, то пусть снимают.
— Насколько вероятно, что, если с вас снимут неприкосновенность, последует следующий шаг — голосование по вашему аресту. Готовы ли вы к этому?
— Я ничему уже в нашей стране не удивляюсь. Если бы закон соблюдался, то никогда бы такого представления даже не поступило бы в Верховную Раду. Вы посмотрите текст представления. Что мне там инкриминируется? Это смешно даже читать. Там 80% текста про Януковича и как он узурпировал власть. Только может быть 5% текста в отношении меня. Если будет другое представление на задержание и арест, ну будем как-то дальше с этим жить. Я никуда из страны не уеду, могу сказать сразу. Я буду защищаться здесь. Буду защищать своё честное имя. Я уверен, что это дело развалится.
— Знаете ли вы, кто персонально из власти курирует ваше дело?
— Луценко по долгу службы этим занимается. Мы все об этом знаем. А кто ещё этим занимается? Я знаю, кто за этим стоит. И они знают, что мы знаем.
— Кто эти люди?
— Вскоре всё станет явным. Мы обязательно в деталях расскажем об этом деле и о том, кто причастен к нему. Но пока что я не хочу раскрывать некоторые карты.
— Были ли к вам какие-либо предложения от властей? Возможно, предложения договориться, решить этот вопрос, прекратить какую-то деятельность, либо поделиться бизнесом, чтобы это уголовное дело свернули?
— Здесь юридической составляющей вообще не существует в моём деле. Есть три составляющие. Первая, политическая. Давление. Второе — рэкет. Третье — это месть, злопамятство. Поделиться бизнесом — пока таких не поступало предложений, разговоров не было. Но не исключаю, что будут. Мне предлагали, не буду говорить кто, но были предложения, чтобы я дал показания на Януковича. Тогда против меня все дела закроют. Я сказал: нет, это будет клевета в отношении Януковича. И я на это никогда не пойду. Купить своё спокойствие ценой клеветы на другого человека — это очень низко.
— А что касается мести?
— Делайте выводы сами. Пока фамилии называть не буду.
— Вот вы показывали документ, что 31 октября никакого уголовного дела в вашем отношении не заведено, проходит 2 дня, и оно появляется. Почему это случилось именно сейчас?
— Все знают ситуацию в стране. У нас полнейшее поражение власти везде и на всех фронтах. За что не берутся — везде поражение. У нас катастрофа в экономике, полное обнищание людей, тарифный геноцид, доводящий людей до отчаяния. Надо как-то сбивать негатив. Показывать зрелища. Если внимательно почитать декларации высшего руководства, то есть о чём задуматься и простым людям. Министры, депутаты, чиновники за 2 года вдруг стали миллионерами. И вот чтобы увести людей от этой темы, немножко рассеять внимание, выбрасываются вот такие гнилые новости, как представление на меня. Ради этого делается. И плюс ещё годовщина Майдана близится, надо давать отчёт своим сторонникам, что сделано. Ну, хоть что-то надо показать. Власть живёт от события к событию. Она просто живёт телевизором. Какими-то политическими дешёвыми мыльными операми. С дешёвыми артистами, дешёвыми режиссёрами. Но люди уже устали на это смотреть. Хлеба дайте людям. Зрелища дают, а хлеба нет.
— В интернете гуляет видео о вашей перепалке с Петром Порошенко в Верховной Раде в феврале 2014 года, где звучит уже всем известное оскорбление с уст Порошенко «сука православная» в ваш адрес. Встречались ли вы потом с президентом, проговаривали ли этот инцидент?
— Это был тот момент, когда на Майдане шли массовые убийства с разных сторон. И убийства милиционеров, убийства активистов. Все были на взводе. Мы повздорили, после этого я вышел в другую комнату и буквально через 5 минут ко мне подошёл Пётр Порошенко, говорит: «Вадик извини, Вадик прости, я погорячился, ты меня прости». Я сказал, что тоже погорячился. И мы с ним пожали руки, обнялись. Просто это уже никто не снимал на видео. У нас всегда с ним были нормальные отношения. Я к должности президента отношусь с уважением. На нём большая ответственность за судьбу всей страны. Ему не позавидуешь, скажу сразу. Ситуация тяжелейшая в стране. Когда была инаугурация, у меня спросили, что вы можете пожелать? Я желаю ему только успеха, потому что если он будет успешен — будет успешна Украина. Могу, как президента, его критиковать по разным вопросам. Многое делается в стране не так, как хотелось бы. Очень много обещаний и ничего не сделали. Нам обещали перед выборами закончить войну за 2 недели и что страна будет жить по-новому. Так это мы сейчас живём по-новому? Да, мы живём по-новому. Мы живём катастрофически хуже, чем жили тогда. Та Верховная Рада, которая сейчас заседает, нынешний состав не отражает настроения общества. И перевыборы нужны. Это парламент войны. В нём всё заточено на войну и на усугубление конфликта на юго-востоке. Но стране как воздух нужен мир. Достаточно высока вероятность проведения перевыборов в следующем году. Соответственно и после выборов в парламент, вероятны и досрочные выборы президента. Но я против любых революций. Ещё один Майдан уничтожит страну. Прошлый Майдан принёс что-то доброе стране? Ничего. Кроме того, что поменялась власть и в кабинетах сидят другие люди. Но ситуация в стране стала только хуже после этого. Что, коррупцию победили? Нет. Экономика растёт? Нет. Люди стали богаче или счастливее жить? Нет. Преступность на улицах. Правоохранительных органов нет вообще. В результате того Майдана потеряли Крым, потеряли Донбасс. Сейчас ещё один Майдан? Не выдержит страна ещё одного Майдана. И наша политическая сила ситуацию раскачивать не будет. Стране нужны не революционные, а эволюционные изменения. И президент это должен понять. Где-то пойти на уступки. Например, в вопросе досрочных выборов. Как и предыдущий должен был идти на уступки и тогда, возможно, и не было бы Майдана и крови. Так и нынешний президент должен пойти на уступки, чтоб спасти страну.
