Священномученик Николай Любомудров

Николай Иванович Любомудров родился 11 апреля 1862 г. (в среду Светлой седмицы) в с. Юркино Пошехонского уезда Ярославской губернии в семье псаломщика. Николай был старшим среди шестерых детей Ивана Михайловича и Ольги Ивановны Любомудровых. Фамилия Ивана Михайловича первоначально была Суслонов, но, когда он поступил в духовное училище, начальник училища заменил её на фамилию Любомудров, сочтя её более подходящей для будущего церковнослужителя.

В 1877 г. Николай окончил Пошехонское духовное училище и поступил в Ярославскую Духовную Семинарию. В 1884 г. он окончил Семинарию по первому разряду, что давало право на поступление в Духовную Академию, однако для этого не было материальных возможностей: как старший сын, он должен был обеспечивать больную овдовевшую мать, младших братьев и сестёр.

В 1884—1887 годах Николай служил псаломщиком в церкви Рождества Богородицы на Духовской улице в Ярославле.

2 февраля 1887 г. он обвенчался с дочерью священника села Печелки Софьей Петровной Дьяконовой, учительницей школы для крестьянских детей в селе Абакумцеве (основанной Н. А. Некрасовым). Её брат, Александр Петрович Дьяконов, позднее стал профессором Петербургской Духовной Академии.

Вскоре Николай Иванович был рукоположен в священники, и в начале марта 1887 года приехал в село Лацкое Мологского уезда Ярославской губернии, куда был назначен на службу и где прожил почти 32 года.

Лацкое было многолюдным торговым селом, находившимся на проезжем тракте. В селе имелась каменная церковь Вознесения Господня и деревянная кладбищенская церковь Казанской иконы Божией Матери. Большинство населения прихода составляли малоземельные крестьяне и торговцы.

Отец Николай стал подлинным духовным пастырем для своих прихожан. Вся его жизнь в Лацком была наполнена служением своей пастве, деятельной любовью к ближним, заботой об их духовных и материальных нуждах. Он развернул необычайно активную духовно-просветительскую работу, которая не ограничивалась церковной проповедью и преподаванием Закона Божьего в трёхклассной земской школе. О. Николай создал в Лацком первую в округе библиотеку-читальню для крестьян (открылась в 1895 г.), в которой его усилиями были собраны книги духовно-нравственного содержания, русская классика, книги для детей, газеты и журналы.

Для того чтобы укрепить нравственность народа, усилить борьбу за трезвость, повысить культуру и грамотность, привить интерес к рациональному ведению сельского хозяйства, отец Николай организовал публичные чтения литературы, иллюстрируя их диапозитивами при помощи проекционного устройства. Эти, так называемые, «народные чтения с туманными картинами» проводились по воскресеньям осенью и зимой в 1900—1915 годах; число присутствующих доходило до 600 человек. В качестве чтецов выступали сам отец Николай, его жена, дети, учителя местной школы. После чтений устраивались беседы с крестьянами. Отец Николай вёл журнал записей о каждом сеансе (хранится у его родственников), где отмечены чтения житий святых и других духовно-нравственных книг, классики, материалов по агрономии и медицине.

В проповедях, публичных чтениях о. Николай вёл неустанную борьбу с пьянством. Сам с юных лет являясь абсолютным трезвенником, он решительно осуждал употребление алкоголя и курение.

На выделенных его семье 10 десятинах церковной земли о. Николай завёл образцовое хозяйство, разбил яблоневый сад, пасеку. Он часто консультировал крестьян по вопросам плодородия земли, снабжал их высокосортными семенами зерновых культур, выписал из Америки несколько сельскохозяйственных машин на конной тяге, которыми также пользовались крестьяне.

Основным источником средств семьи о. Николая была обработка церковной земли. Сам с детства привыкший к крестьянскому труду, он и своих детей с юных лет приобщал к крестьянским работам и вообще много внимания уделял их нравственному воспитанию.

Отец Николай отрицательно относился к существовавшей системе, когда плата прихожан за церковные требы непосредственно составляла доход священнослужителей, и был сторонником постоянного государственного жалования для приходских священников. Он считал, что получать за церковные требы деньги с крестьян-бедняков — и унизительно, и безнравственно.

Именно это обстоятельство было одной из причин того, что своим детям отец Николай дал светское образование. Окончив гимназию (юноши) или епархиальное училище (девушки), все восемь детей получили впоследствии высшее образование.

Отец Николай очень любил музыку, самостоятельно научился играть на скрипке. Эта любовь помогла ему создать в Лацком слаженный церковный хор (к моменту его приезда в село хора там не было), в котором пели и все его дети.

В 1912 г. на съезде священников благочиния о. Николай был избран благочинным первого округа Мологского уезда Ярославской губернии.

Сын отца Николая Владимир так свидетельствует о личных качествах отца: батюшка был всегда «бодр, энергичен и жизнерадостен… Принципиальный, требовательный к себе и другим, кристально честный, человеколюбивый, отзывчивый, он пользовался большим уважением у всех, кто его знал. Как церковнослужитель он был чтим верующими, и не только своего прихода… Бессребренность, отсутствие всякого ханжества, искренняя готовность всяческими средствами помочь людям, не говоря уже об общественной деятельности, создали ему широкую популярность. Он стеснялся этой популярности, даже боялся её, так как хотел быть незаметным, обыкновенным человеком, смысл жизни которого — жить для людей… Как всякий человек, он не лишён был недостатков, знал об этом и старался освободиться от них. Одним из этих недостатков в его характере была вспыльчивость, которую с исключительным тактом и спокойствием помогала ему преодолевать жена, Софья Петровна».

В 1912 г. по случаю 50-летия со дня рождения и 25-летия пастырского служения в лацковском приходе отец Николай был награждён епархиальным архиереем наперсным крестом. Ходатайствовали о награждении и провели сбор денег на покупку золотого нагрудного креста прихожане. В этом же году по ходатайству Земской Управы отец Николай был награждён за просветительскую деятельность орденом Святой Анны третьей степени.

Жизненный путь о. Николая освящён благословением и молитвенной помощью двух великих российских святых, канонизированных Русской Православной Церковью — святого праведного Иоанна Кронштадтского и святого Патриарха Тихона. Отец Николай глубоко почитал приснопамятного протоиерея Иоанна Кронштадтского, по молитвам которого он был исцелён от опасной болезни. В 1898 г. отец Николай тяжело заболел тифом. Жена, Софья Петровна, несмотря на то, что была беременна, отправилась в Петербург и просила молитвенной помощи у отца Иоанна. Помолившись, отец Иоанн сказал ей: «Супруг выздоровеет, а ребёнок родится здоровым». Отец Николай, действительно, вскоре поправился, а родившийся сын, Николай — единственный из оставшихся к настоящему времени (1990 г.) в живых детей о. Николая — ныне благополучно здравствует на 93 году жизни.

Отца Николая хорошо знал и ценил Архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон, будущий Патриарх Московский и Всея Руси. Объезжая приходы своей епархии в августе 1912 г., ярославский владыка Тихон провёл в гостях у о. Николая целый день, познакомился с его семьёй, благословил детей.

Отдаваясь всецело пастырскому служению, отец Николай был далёк от политики. Дошедшие в Ярославскую провинцию известия о революционных событиях 1917 г. он принял, по воспоминаниям детей, нейтрально, никак внешне не обнаруживая своего отношения к новым властям и порядкам, руководствуясь словами Священного Писания: «несть власти, аще не от Бога».

Перемены в жизни Лацкого становились, однако, всё более ощутимыми. В связи с голодом из Петрограда и других городов в село приехало много новых людей; возвращались демобилизованные солдаты с фронта и тыловики. Устойчивый сельский быт всё более раскачивался, стали расти анархические настроения, начались пьянство, разгулы, убийства. В начале 1918 г. власть в волостном совете и на селе фактически захватила группа молодых людей из бедноты, демобилизованных солдат во главе с председателем волостного исполкома А. П. Городничевым (бывшим приказчиком галантерейного магазина в Петрограде), которые вскоре присвоили себе название «лацковской ячейки РКП (б)», а позднее — и комитета бедноты. Поставив своей задачей борьбу с «мироедами, кулаками и попами», эта группа угрозами и запугиваниями терроризировала население. В ряде домов были проведены обыски в поисках укрытого хлеба, и первый, в крайне грубой и унизительной форме — у отца Николая, который был объявлен врагом революции, советской власти и крестьянства. Волисполком требовал отобрать у о. Николая землю, имущество, хлеб, доходя до прямых угроз расправиться с ним.

Отец Николай был чрезвычайно возмущён беззакониями, творившимися на селе группой Городничева, и матушке приходилось постоянно его успокаивать и призывать к терпению.

Весной 1918 г. на пасхальные (весенние) каникулы к родителям в Лацкое приехали все дети. С особой торжественностью и проникновенностью проводились службы Страстной седмицы и Пасхи.

По настоянию детей отец Николай обратился с просьбой о переводе его в другой, более спокойный приход к заместителю епархиального архиерея архимандриту Иакову, но тот благословил отца Николая положиться на волю Божию, оставаться в своём приходе и не покидать вверенное ему духовное стадо и сказал: «Если убьют — примешь от Господа мученический венец».

В июле 1918 г. в Ярославле, Рыбинске и других городах произошли эсеровские мятежи. Они не были поддержаны крестьянами и вскоре были подавлены большевиками, объявившими «красный террор».

В октябре произошёл ряд крестьянских восстаний в Ярославской губернии, одно из которых коснулось и села Лацкое.

По воспоминаниям очевидцев, утром 16 октября 1918 г. в Лацком неизвестные вооружённые люди собрали жителей села на площади, призвали их к борьбе с большевиками, и, сформировав ополчение из лацковцев, действуя уговорами и угрозами, повели их к ближайшей железнодорожной станции.

Матери, жёны, сёстры ушедших бросились к отцу Николаю, слёзно прося отслужить молебен о спасении ушедших и уведённых ополченцев. Дочь отговаривала отца Николая от этого, но он счёл своим христианским долгом, долгом пастыря выполнить просьбу женщин и отслужил молебен о здравии.

Отряд повстанцев двигался медленно. Пройдя около десяти вёрст, они попали под дождь, стали разбредаться, и к вечеру того же дня все лацковцы вернулись домой целыми и невредимыми.

Собравшиеся вскоре активисты-комбедовцы расценили молебен как открыто контрреволюционный акт и впоследствии оклеветали отца Николая, утверждая, что он служил молебен якобы «о даровании победы над советской властью».

На другой день стало известно, что в Лацковскую и соседние волости направляется карательный отряд красноармейцев (латышских стрелков), чтобы расправиться с организаторами и участниками восстания; дошли слухи о расстрелах нескольких священников в соседних приходах.

Отец Николай оставался в это время дома один с 22-летней дочерью Ольгой и 13-летним сыном Владимиром; жена находилась у больной матери, но должна была вскоре вернуться в Лацкое. И дети, и близкие к отцу Николаю крестьяне советовали ему на время скрыться, предлагали убежище: «Батюшка, пойди в любую избу, и будешь цел». Но отец Николай отвечал: «Я не совершал никаких преступлений и ничего не боюсь». Не считая себя виновным в чём-либо перед властью и не находя возможным оставить паству и своим бегством дать повод к подозрениям, отец Николай решил всецело предаться воле Божией.

В эти дни, предчувствуя близкую кончину, батюшка написал прощальное письмо жене и детям, в котором выражал любовь и признательность супруге за прожитые вместе годы и за помощь во всех делах, обращался к каждому из детей, говоря об их достоинствах и недостатках, давая советы на будущую жизнь; призывал всех к твёрдой вере и любви друг к другу и благословлял всех.

Получив утром 19 октября телеграмму от жены, отец Николай немедленно поехал на станцию, чтобы встретить её, но, прождав на вокзале целый день (поезда из Ярославля ходили нерегулярно), не встретил и поздно вечером вернулся домой.

Дочь Ольга свидетельствует, что ночью отец Николай в своей комнате молился, стоя на коленях перед иконами со свечой в руке.

20 октября по старому стилю 1918 года была Димитриевская родительская суббота. Отец Николай служил в Вознесенской церкви заупокойную литургию и панихиду.

Участь батюшки была решена утром этого дня в разговоре командира прибывшего в Лацкое карательного отряда и членов волисполкома. В ответ на запрос, кого местный совет считает нужным предать казни, было предложено два человека: кузнец Д. Р. Воробьёв, не сочувствовавший новым порядкам и волисполкому, и отец Николай. Однако члены исполкома пришли к выводу, что кузнец необходим селу, и было решено расстрелять только священника.

Военный комиссар и двое солдат с винтовками отправились в церковь.

В это время в Лацкое вернулась жена отца Николая Софья Петровна: приехав на железнодорожную станцию (Шестихино) ночью, ощущая тревожное предчувствие, она решила не дожидаться подводы и одна ночью прошла 16 вёрст до села пешком. Придя домой, она с дочерью Ольгой сразу же поспешила в церковь, на паперти которой увидела вооружённых солдат.

Народу в церкви было немного. Отец Николай заканчивал панихиду у канонного столика. Обернувшись, увидел жену и сказал ей: «Соня, ты приехала…» Софья Петровна сказала ему: «За тобой пришли…»

Переоблачившись, отец Николай простился с женой, детьми, псаломщиком, благословил всех. Комиссар и солдаты повели его за село, сзади шли жена и дети. День был морозный, ярко светило солнце. Улицы были пустынны — очевидно, испуганные сельчане боялись вступиться за любимого ими батюшку. Проходя мимо Казанской церкви, отец Николай снял шапку и перекрестился. Солдаты приказали сопровождающим остаться на месте и повели отца Николая к капустному огороду, находившемуся на окраине села, недалеко от дома Любомудровых.

Несколько женщин, собиравших капустные листья (Мария Мосягина, Евгения Кутузова), увидев, как ведут отца Николая, спрятались в кустах и оказались свидетелями расстрела. По их рассказам, двое солдат привели отца Николая на бугор около откоса к реке Латке и стали заряжать ружья. Они потребовали повернуться спиной, но отец Николай, стоя к ним лицом, перекрестился и со словами «Господи, прими дух мой! Прости им: не ведают, что творят!» поднял руку и благословил их.

Раздались два выстрела, отец Николай упал. Солдаты подошли к нему, выстрелили ещё раз, сорвали серебряный крест и, споря о том, кому он должен достаться, поспешили в дом священника, где в это время другие члены отряда уже начали грабёж.

Это произошло в половине второго дня 20 октября 1918 г. (по ст. стилю), в Димитриевскую родительскую субботу, на память великомученика Артемия и праведного отрока Артемия Веркольскаго. Отец Николай был расстрелян без допроса, без объявления приговора, с ним не говорил никто из местных властей.

Услышав выстрелы, жена, дети, несколько крестьян прибежали к месту казни. Земля под телом отца Николая пропиталась кровью, задняя часть черепа оказалась раздробленной. Жена, дочь опустились на колени, женщины причитали. Один из членов волисполкома громко произнёс: «Собаке — собачья смерть!».

Тело отца Николая было перенесено на полотне в дом и положено на кушетку, которая вскоре насквозь пропиталась кровью. В доме всё было перевёрнуто после разгрома, учинённого карателями. Под видом обыска они разграбили ценные вещи, одежду, музыкальные инструменты, серебряные ризы с икон.

В ответ на просьбу похоронить отца Николая по христианскому обычаю, на третий день, из волисполкома поступило распоряжение — похоронить отца Николая немедленно и без всяких обрядов. Один из крестьян предоставил готовый гроб, в который было положено тело мученика. Софья Петровна облекла отца Николая в рясу, епитрахиль, скуфью, вложила в руки деревянный крест с Афона. Проститься с отцом Николаем пришли многие чтившие его лацковцы. Погребение происходило около полуночи, при свете факелов и тихом пении «Святый Боже». Могила была вырыта около алтаря Казанской церкви на кладбище.

На следующий день, в воскресенье, приехал близкий друг отца Николая, отец Константин Ельниковский, и совершил заупокойную службу. Отпевание отца Николая, после настоятельных просьб Софьи Петровны к знакомым иереям, было совершено тремя священниками над его могилой только 19 апреля 1919 года.

С мученической кончины отца Николая началось долгое мученичество его супруги Софьи Петровны, которая претерпела множество унижений и издевательств как вдова расстрелянного священнослужителя. На пятый день после расстрела, в канун первой годовщины октябрьской революции ей пришло персональное предписание из волисполкома вывесить красный флаг. Дети возмущались, но Софья Петровна призвала их «терпеть до конца», сшила из кофты флаг и вывесила его. Председатель волисполкома Городничев не переставал преследовать семью Любомудровых. 14 сентября 1919 г. по его доносу Софья Петровна была арестована Ярославской ЧК и провела два месяца в тюрьме, пока обвинение в «агитации против Советской власти» не было снято за отсутствием доказательств. Скончалась Софья Петровна восьмидесяти лет в 1951 году в Ленинграде.

Могила отца Николая сохранилась в селе Лацком (ныне Некоузского района Ярославской области). Она почиталась и до сих пор почитается местными верующими как могила святого мученика.

Отец Николай был расстрелян без суда и следствия, став одной из многочисленных жертв «красного террора» и ненависти малой кучки односельчан. Будучи далёким от политики, никогда не выступая против советской власти, отец Николай обличал те преступления и беззакония, которые происходили на его глазах в его селе, и все свои силы направлял на исполнение долга духовного пастыря и служителя Церкви Христовой. Поводом для его казни явилась молитва о спасении своей паствы — проявление бесстрашной любви, подвигнувшей его к мученической кончине за други своя.

Составлено из воспоминаний детей отца Николая и записано его правнуком.

Освящение в 2013 г. памятного креста на месте убийства священномученика Николая Любомудрова

Священномученик Николай прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13−16 августа 2000 г.

http://spb-eparh-vedomosti.ru/article.php?id=99