 |
| Известия | Алексей Ульянов | 28.10.2016 |
Общественный деятель Алексей Ульянов — о том, к каким последствиям может привести решение вывести аборты «по желанию» из системы обязательного медицинского страхования
Россия должна двигаться в сторону запрета бесплатных абортов «по желанию», оставив их в перечне медицинских социальных показателей.
Вспомним историю. Первой в мире аборты разрешила пролетарская диктатура большевиков в 1920 году. Но в 1936 году аборты были запрещены: во многом, чтобы восполнить демографические потери от коллективизации, раскулачивания и голода. В 1955 году аборты вновь разрешили в СССР и странах соцлагеря.
До сих пор нигде, кроме России и некоторых стран бывшего коммунистического блока, государство не оплачивает аборт по желанию женщины.
70% стран — членов ООН сохраняют полный или почти полный запрет на бесплатные аборты: страны Латинской Америки, где сильны католические традиции, исламского мира, Азии и Африки. Помимо Польши запрет на аборты по желанию сохраняется в Японии, Израиле, Ирландии, Люксембурге, Мальте. В ФРГ, Франции и большинстве других стран континентальной Европы действует так называемая «неделя тишины» (женщина должна подумать неделю перед тем, как пойти на операцию). Врачам даётся право на отказ по религиозным убеждениям совершать аборт, перед абортом проводится обязательное консультирование (в ФРГ его осуществляют церковные организации). Цель последнего — помочь женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, сохранить ребёнка. В Италии, несмотря на формальное разрешение, аборт сделать практически невозможно —врачи отказываются от операции по религиозным соображениям, операция стоит до € 2−3 тыс.
Страны Центральной Европы и Балтии в 1990-е годы начали процесс ограничения права на аборт, которое рассматривалось как наследие коммунизма. Польша в 1993 году ввела запрет на аборты по желанию женщины, в 1998 году — на аборты по социальным показаниям. К этому сейчас близка Венгрия, гарантировав в конституции право на жизнь с момента зачатия. Чехия ввела оплату за прерывание беременности, обязательные предабортные консультирование и лекции.
А что же в России? С середины 2000-х наше государство начинает постепенный отход от большевистской модели: введены «неделя тишины» и право врача на отказ от аборта по религиозным соображениям. Сначала ограничена, а потом вовсе запрещена реклама абортов. Сокращены перечни медицинских и социальных показаний, введена ответственность за нарушения порядка и сроков проведения абортов.
Тем не менее этих мер оказалось недостаточно. Правда, в абсолютном выражении число абортов снизилось с максимума в 5,5 млн в 1964 году до 4 млн в 1990 году, 2 млн в 2000 году и чуть менее миллиона сейчас. Но Россия по-прежнему занимает первое место в мире по числу абортов в расчёте на одно рождение или одну женщину.
Этому способствуют несколько причин. Во-первых, полная доступность услуг по прерыванию беременности. Аборт, к сожалению, для многих россиян остаётся главным средством планирования семьи. Во-вторых, на аборт женщину часто толкает поведение мужчин, не готовых брать ответственность за ребёнка. В-третьих, существует сильное лобби, заинтересованное в финансовых потоках как от самой «услуги», так и от «абортного материала», востребованного в западной косметологии.
В-четвёртых, это нравственное состояние нашего общества. В регионах Центральной России, где доля верующего населения традиционно высока, делается меньше абортов, чем в Сибири и на Урале. На общероссийском фоне выгодно выделяется Северный Кавказ с самой низкой статистикой по прерыванию беременности. Согласно социологическим опросам, 75% россиян принимают факт начала жизни плода одновременно с зачатием. Но при этом на одну женщину приходится в среднем три аборта.
Полтора года назад патриарх Кирилл предложил прекратить госфинансирование абортов. Казалось бы, либеральное предложение — не заставлять ту часть общества, которая считает аборты убийством, платить за них из налогов. Мне представляется, что эта инициатива — правильная и назревшая. Средства, сэкономленные на абортах, можно направить на помощь женщинам в сложной жизненной ситуации, на лечение бесплодия, повышение детских пособий. Уместно было бы в рамках программы поддержки женщин ввести предабортное консультирование и психологическую помощь. Подготовить врачей способстовать сохранению жизни ребёнка, отговаривать от абортов.
По оценкам экспертов, в частных абортариях в 95% случаев не соблюдается «неделя тишины», аборты совершаются по факту на сроке позже 12 недель. По-прежнему можно легко найти рекламу абортариев в интернете.
Сторонники абортов указывают на риски последствий запрета абортов по желанию. Среди них рост числа криминальных абортов и материнской смертности, брошенных детей и даже рост преступности. Так ли это? В Польше после 1993 года материнская смертность, в том числе от подпольных абортов, снизилась в 1,5 раза. Не правы и авторы популярной «Фрикономики» — снижение подростковой преступности в США в 1990-е годы связано не с легализацией абортов двумя десятилетиями ранее, а с банальным уходом подростков с улиц в интернет- и видеоигры.
Не подтверждается на практике и тезис о росте числа брошенных детей. Как в СССР, так и в Польше с Румынией число детей в детдомах после запрета абортов только снижалось. В России уже действуют 500 кризисных центров, которым удалось отговорить от абортов десятки тысяч женщин.
Автор — директор Института повышения конкурентоспособности, член рабочей группы по демографической и семейной политике экспертного совета при правительстве России
