 |
| Экспресс К, Казахстан | Кайрат Сатыбалды | 21.09.2005 |
— Как известно, в апреле текущего года вы зарегистрировали движение «Ак Орда». Каковы его идеология и цель?
— Стержень идеологии движения «Ак Орда» — гражданский мир и межнациональное согласие, равенство прав людей всех национальностей, консолидация казахстанского общества. Мы опираемся на идею межнационального единства как на исходный посыл государственности, которая является платформой внутриполитической стабильности.
Наша цель — воспитание духовно-нравственной личности и создание сильного государства, которые должны взаимно дополнять друг друга. Мы считаем, что именно государство может обеспечить условия для достойной жизни и развития гармонично развитой личности. Только стабильное и безопасное общество может дать гарантии для духовно-нравственного развития каждого гражданина республики.
Волею судьбы Казахстан стал отчим домом не только для казахов, но и для представителей более ста национальностей. Казахи не только отстаивали столетиями свою землю, но и гостеприимно принимали всех тех, кто сегодня считает ее своей родиной. Толерантность степняка стала основой формирования менталитета казахстанцев. Казахская открытость и гостеприимство обусловили сосуществование в нашей стране представителей разных национальностей и народностей.
«Ак Орда» выступает за развитие культуры всех народов, населяющих Казахстан. Каждый человек, каждый народ, живущий в республике, должны найти свое место в нашем общем доме. Своими достижениями казахская культура обязана продолжению мирного диалога между народами и конфессиями. На мой взгляд, только через развитие культуры всех народов, населяющих Казахстан, можно построить открытое и гармоничное общество.
Кочевой степи были чужды религиозный экстремизм, политика геноцида, коррупция и бюрократический произвол, так как общество строилось на других принципах. Главным из них был принцип коллективной ответственности каждого перед всеми и всех перед человеком, очагом, родом, племенем, страной. Исходя из таких народных обычаев, как открытость, гостеприимство и толерантность, у нас сложился уникальный генофонд казахстанской нации. Казахстанцы — казахи и русские, немцы и татары, украинцы и представители других национальностей — живут и созидают вместе в новом суверенном государстве.
Мы являемся сторонниками такого открытого общества, где к каждому человеку проявляют уважение, где нет места таким понятиям, как «нестабильность» и «экстремизм». Мы поставили перед собой цель — превратить Казахстан в страну с высокими стандартами жизни, культурой и безопасностью, опираясь при этом на принципы наших предков: открытость, межконфессиональное согласие, гостеприимство. Мы не сторонники изоляции, мы сторонники тесных контактов во имя дружбы и созидания.
— В свете сказанного каким вы видите будущее исламской религии в нашей стране?
— Считаю, что в любом деле должна быть последовательность, особенно это важно в социально-политической сфере. По отношению к Казахстану, бывшему на протяжении 70 лет частью СССР, в основе которого лежал атеизм, это исключением не является. Если будем пытаться ускорить события, то Аллах в любом случае все расставит по своим местам.
Судите сами: на момент развала Союза на весь Казахстан насчитывалось всего 63 мечети, из них лишь немногие пытались исполнять исламские предписания. Аяты Корана были слышны только на похоронах и на могилах наших предков, а доля казахов в республике на тот момент составляла всего 34 процента. Поэтому духовно не подготовленному мусульманину соблюдать нормы шариата очень сложно.
У Казахстана — великое прошлое. Ведь многие выдающиеся личности, внесшие неоценимый вклад в развитие исламской цивилизации, к примеру, имам Бухари, Ибн Сина (Авиценна), были представителями именно тюркоязычного мира. Казахстан должен учитывать, что он является самым северным государством исламского мира. Важно помнить истину, изложенную Аллахом в рассказах о погибших народах. Суть ее в том, что когда между Создателем, человеком, обществом и властями отсутствуют гармоничные и справедливые отношения, рано или поздно можно ждать полного краха. В этой связи хотелось бы привести слова Мухтара Шаханова: «Надежнее сердце и крепче рука, коль память корнями уходит в века».
Но при этом мы должны возродить тот просвещенный дух ислама, который сегодня, к сожалению, во многом утерян. Да, среди наших братьев и сестер есть много глубоко духовных людей, однако чисто бытовая сторона жизни в мусульманских странах пока не на высоте. А на Западе, отличающемся высокими достижениями в материальной сфере, широко распространены проституция, озлобленность, культ денег и т. д. Казахстану следует найти свой путь, который должен соответствовать исламу.
— Какие проблемы, требующие безотлагательного решения, по вашему мнению, стоят перед мусульманами сегодня?
— На мой взгляд, сегодня два самых больших бича для мусульман — бедность и невежество. Отсюда рождается фанатизм, наносящий всем нам огромный вред. Беда в том, что между исламом и некоторой частью его носителей сегодня лежит целая пропасть. Заполнить ее можно только просвещением и развитием научно-технического прогресса, в основу которого должна быть положена глубокая духовность.
Нам пора избавляться от распространенного среди мусульман ощущения быть мучениками, которое усугубляется различными призывами, когда во всем винят неверных, власть, окружающих и т. д. Хотя надо заниматься собственным духовным и интеллектуальным совершенствованием. Между тем в Коране сказано: «О Господи, дай нам в этом мире и в вечной жизни благо». Мы должны радоваться тем благам, в том числе материальным, которые дает Всевышний Аллах, чего, к сожалению, делать пока не умеем.
— Кто, на ваш взгляд, сможет сегодня реально продвигать процесс развития исламского мира?
— Мне кажется, что основной вклад могут внести мусульманские сообщества стран Запада, России и Средней Азии, которые в целом насчитывают порядка 100 млн человек. Именно они должны проложить путь к подлинно исламскому подходу к современности, отличительными чертами которого являются сбалансированность, просвещенность и духовность.
Что касается постсоветского пространства, то качество мусульманского сообщества поднимут на новую высоту те, кто родился уже после развала СССР. В них есть соответствующая энергетика.
— В последнее время многие наши русскоязычные граждане принимают ислам (русские, корейцы и т. д.). Не стоит ли в этой связи использовать русский язык для пропаганды основных нравственно-духовных ценностей исламской религии?
— Казахстан — многонациональная страна, в которой проживают представители порядка ста тридцати национальностей. Они представлены в Ассамблее народов нашей республики. Всем им гарантировано право на свободное развитие своей индивидуальности. В то же время казахский язык провозглашен государственным, а русский — официальным.
Я всегда придерживался того мнения, что в областных центрах, где проживает большое число некоренного населения, проповеди должны вестись на двух языках — русском и казахском. Ведь очевидно, что основная цель исламского призыва — донести до людей необходимую информацию, заронить в их сердца стремление к Аллаху, укрепить веру людей. А это невозможно, если прихожане не понимают того, что им говорят.
— А как воспринимает ислам казахстанская элита?
— Являясь родственником президента и одним из руководителей спецслужб, я изнутри могу видеть как позитивные моменты, так и перегибы в жизни нашего общества. Ведь в основном для политической элиты тот, кто носит бороду или совершает намаз, представляется в лучшем случае «человеком не от мира сего», а иногда даже экстремистом или ваххабитом.
Проблема тут заключается в том, что среди исламских деятелей не так уж много подкованных специалистов, которые могли бы разъяснить этим высокообразованным, высокоинтеллектуальным людям истины ислама. Если же с ними говорить адекватно их уровню, обосновывая принципы Корана, то они соглашаются с приведенными доводами.
Вместе с тем могу с радостью отметить, что процесс обращения нашей элиты к ценностям ислама с каждым годом интенсифицируется. Люди, насытившись благами этого мира, начинают осознавать, что без духовности нет будущего. И наша задача помочь им в этом.
— Бытует стереотип, что человек, занимающий ответственный пост, крупную государственную должность, не может быть глубоковерующим. Вы же опровергаете подобные представления. Поэтому не могли бы вы рассказать о себе, своем пути к исламу?
— Я выпускник советской системы образования, которая мне очень многое дала. Закончил суворовское, а затем военное и командное училища. Вообще, в бывшем Советском Союзе мне видится 99 плюсов из ста. Минус — это воинствующий атеизм. Все то положительное, что дал нам СССР, из сознания нашего поколения, наверное, никогда уже не уйдет.
Смотреть же на многие вещи под нетрадиционным для того времени углом зрения я стал в годы перестройки, когда росло национальное самосознание народов, изучал историю и культуру своего народа, в первую очередь в контексте ислама. Намаз начал совершать в 1995 году. С того времени занимаюсь теологическим самообразованием, семь раз был в священной Мекке, из них два раза совершил хадж: один — за себя, другой — за покойного отца.
Бывая на святой земле, я каждый раз убеждался, что ислам, как воздух, необходим и для меня лично, и для страны, и для моего народа. Об этом я всегда говорю президенту, как родному человеку, заменившему мне отца. В будущем я твердо намерен выучить арабский язык, чтобы иметь возможность читать Коран в оригинале, а также запомнить как можно больше аятов. Меня также интересует исламская экономика. В общем, это путь, у которого есть начало, но нет конца. Можно только развиваться и развиваться:
— Что вообще значит ислам для семьи Назарбаевых?
— Насколько это было возможно в советские годы, в нашей жизни ислам непременно присутствовал. Когда мой отец, который был моложе нашего президента на семь лет, в 1981 году разбился в аварии в возрасте 34 лет, его старший брат Нурсултан Назарбаев уже был секретарем ЦК Компартии Казахстана по промышленности. Чтобы избежать попадания информации через КГБ в Москву, я помню, как моему отцу жаназа (намаз по упокоению души умершего) совершали в три часа ночи.
Что касается президента, то, безусловно, будучи человеком своего поколения, он, можно сказать, находится на духовном пути, изучая Коран и хадисы. Нурсултан Абишевич дважды ездил в Мекку. Первый раз это было в 1994 году, второй — в прошлом. К хаджу он подходит очень скрупулезно, говоря, что отправится, как только будет готов к этому духовно.
Президент, конечно, понимает: как руководитель Казахстана, он не может игнорировать тот факт, что с каждым годом число мусульман в стране растет. Это касается не только политики, но и общественной жизни, его образа жизни. В этой связи он попросил меня, как родного человека, по мере возможности заниматься вопросами развития ислама в республике.
Интервью взял Арман Жанов
month=9&year=2005&day=20&img=no&area=1