 |
| Русская планета | Екатерина Петрова | 14.09.2016 |
С момента назначения Анны Кузнецовой на пост омбудсмена по правам ребенка, прошла почти неделя. За эти дни на нового уполномоченного вылилось невообразимое количество грязи. Злопамятный фейсбук припомнил Анне давнее интервью о телегонии, поддержку закона Димы Яковлева, но наибольший вал претензий вызвал тот факт, что у Кузнецовой — шесть детей, за которыми она, очевидно, теперь уследить не сможет. Сама она — «попадья», жена священника, а потому такой высокий пост занимать не может — иначе, не дай Бог, привнесет в дело защиты детей традиционные ценности.
Несостоятельный набор обвинений при отсутствии реальных поводов для критики захлебнулся и пошел на спад. Но если уж наша либеральная фейсбучная общественность взялась кого-то травить — можете быть уверены: быстро это не закончится. Новой претензией к омбудсмену стало обвинение в. «репродуктивном насилии». Именно так назвала деятельность фонда Кузнецовой по поддержке женщин, планирующих сделать аборт, известный социолог и феминистка Элла Панеях.
В своей статье Панеях критикует работу фонда и считает, что его деятельность противоречит правам человека — естественно, в сугубо либеральном понимании этих самых прав. «Под видом консультации психолог, которому этический профессиональный кодекс предписывает быть, опять же, на стороне клиента, использует свои профессиональные знания и навыки, чтобы преследовать свою политическую повестку. Расплачиваться же за принятое решение будет женщина», утверждает Панеях.
По мнению «правозащитницы», сотрудники фонда отказывают женщине в праве распоряжаться своей жизнью и своим телом по собственному усмотрению, а врачи и психологи, отговаривая молодую девушку от страшного шага, ни много ни мало — нарушают профессиональную этику и даже закон, отказывая в медицинской помощи, положенной по закону. «.. стимулы подталкивают его к тому, чтобы врать, запугивать, манипулировать, искать предлоги отказать пациентке в помощи. Я не хочу сказать, что все, или даже многие врачи поддаются таким соблазнам, но созданная фондом ситуация подталкивает их именно к такому поведению», считает Панеях.
Еще одна претензия — то, что это направление деятельности фонда осуществляется на бюджетные деньги, с привлечением властей. По мнению Панеях, это нарушает права получения социальных услуг, права пациента и клиента. «Те методы, которыми действует фонд Анны Кузнецовой, одобрить невозможно. Защитой прав детей в российском правительстве теперь будет заниматься человек, системно пренебрегающий даже правами совершеннолетних правоспособных граждан», выводит свой вердикт Элла Панеях.
Так чьи же права на самом деле нарушены и как именно фонд «Покров» борется за снижение количества абортов?
Аборт из-за ремонта
Первый ребенок, чью маму сотрудники фонда отговорили делать аборт, появился на свет в 2009 году. Сама программа, названная «Жизнь как дар», была запущена фондом годом ранее. Ежегодно только в Пензенской области в результате аборта погибает свыше 12 тысяч детей. В день — 50 не рождённых жизней. А по всей России число абортов в год — свыше миллиона.
«У меня мир перевернулся после первых дней в абортарии. Никто на самом деле не хочет от ребенка избавляться. Но одна говорит: „Я вот тут в ближайшие пару годиков ремонт запланировала — сделаю, тогда рожу“. Или другая в Германию в поездку собралась: „Вдруг меня в автобусе тошнить начнет?“» — по словам Анны Кузнецовой «Ленте.ру», когда к ней приходили на консультацию женщины, желавшие сделать аборт, она испытала настоящую растерянность. Так и появилась идея системно помогать женщинам, оказавшимся в трудной ситуации и отговорить от шага, последствия которого исправить будет уже невозможно.
«Причем о пережитом насилии — как о причине такого шага — речь практически никогда не шла, — подчеркивает Кузнецова. — А вот тревоги и страхи, медицинские показания, проблема с отцом ребенка — с этим сталкивалась постоянно. Я могу только догадываться, как это сказывается на психике женщины, — хотя сама не сталкивалась и дай Бог никогда с этим не столкнусь. Но понимание пришло».
Возникла идея сотрудничать с женскими консультациями. С девушками стали беседовать психологи фонда, и не просто разговорами, но предлагали реальную помощь. Итог — за первые три года работы программы родилось свыше 300 ребятишек (в Пензенской области). Была организована бесплатная анонимная психологическая помощь, Фонд оказывал также юридическую и финансовую поддержку молодым матерям, помогал с жильем. А вскоре сама программа «Жизнь как дар» получила грант и шагнула на всероссийский уровень.
Реальная помощь
Такая деятельность, по мнению Панеях, вредна, поскольку «целевой аудиторией программы фонда оказываются самые беззащитные: юные, бедные, находящиеся в трудных жизненных обстоятельствах, малообразованные, без профессии, наименее зрелые и подготовленные к материнству, наименее способные вырастить здорового и социализированного ребенка, и как раз те, кто в наибольшей степени будет страдать от последствий принятого под давлением решения».
«Русская Планета» решила позвонить психологам центра «Покров» и спросить, какие женщины и каким образом попадают на консультацию к психологу. Психолог Анна Лозовая, сотрудничающая с фондом в качестве волонтера, рассказала, что такая группа женщин — неустроенные, обездоленные, со сложным материальным или социальным положением — немногочисленна: меньше трети.
«Женщины, с которыми я работаю, чаще всего не уверены в себе либо в своем партнере. Либо ей движет чувство страха, возникшее при беременности», — рассказывает Анна. «К сожалению, в наших роддомах не созданы условия, чтобы роженица чувствовала себя комфортно. Более того: у нас в России в принципе нет психологической поддержки женщинам на протяжении всей беременности. По сути, женщина на всех этапах вплоть до рождения ребенка не знает, что с ней делает доктор. Даже если он с ней беседует — в среднем это 15 минут. То есть женщина постоянно находится в состоянии стресса. Захочет ли она рожать? Нет».
По словам психолога, самое сложное — пробиться сквозь пелену женских страхов и предубеждений. В нашем обществе долгое время активно пропагандируется иной тип женщины — активной, занимающей мужскую позицию, которая много зарабатывает и обеспечивает себе высокий уровень жизни. «Это не женщина, это самка. Мне трудно говорить с нынешними женщинами об этом», признается Анна. По ее словам — большинство тех, кто приходит к ней на консультацию по рекомендации клиники или гинеколога, женщины состоявшиеся, у них все прекрасно, они приезжают на своих автомобилях, либо их привозят партнеры или мужья.
Принуждение к аборту
Сложилась страшная ситуация. По сути, аборт — это не выбор женщины, а следование шаблону. «Сегодня успешная женщина — это не многодетная мать. Это та, которая много зарабатывает и красит ногти в красный цвет, ездит на дорогой машине».
Если на женщин, которые планируют сделать аборт, и оказывается давление — то уж точно не сотрудниками фонда. «Во-первых, мы никого не отговариваем», говорит Анна. «Тех, кто прислушиваются к моим словам — а на самом-то деле, прислушиваются к самим себе, к своему женскому естеству — процентов 15. Те же, кто не могут избавиться от страхов и сомнений — не меняют решение и делают аборт. Что поделать, они имеют на это право». Это не просто давление, говорит психолог: это массовое помешательство, навязываемый социальный шаблон. И если женщина ему не следует — она чувствует себя неуверенно.
Образ новой женщины, по мнению Анны, сложился в послевоенные годы. На то было много причин — и экономические, и социальные. И все равно тогда женщины рожали больше, чем сейчас. Кто и с какой целью внедряет социальные установки на малодетность в обществе — сказать сложно, но они очевидны. Итог — современная женщина сейчас даже не видит другого выхода, кроме аборта. Она не умеет заботиться о детях и о себе, она не знает, зачем они вообще родились на свет женщинами. «Когда я им это говорю — они плачут и спрашивают: — зачем вы все это нам рассказываете? Я объясняю: ну как, вы же ребенка убиваете, это ведь такая ответственность. Но они не понимают этого и предпочитают вместо того, чтобы родить, купить себе новый телефон. И это очень страшно», сетует психолог.
Другая проблема — что делать с ребенком после того, как он родится. В стране не хватает детских садов, женщины отказываются сидеть дома — либо не хотят, либо не могут по финансовым обстоятельствам. Необходимо не только ломать сложившийся стереотип, но и объяснять мамам, как они могут заниматься развитием личности, сидя дома, как можно заработать. А если несколько мамочек из одного дома объединятся и договорятся о очереди сидеть с детьми — у каждой из них на неделе будет несколько свободных дней, которые она может потратить на себя либо работу.
О таком нарушении прав женщин — быть, в первую очередь, женщинами — матерями, женами, ни один правозащитник либерального толка почему-то не беспокоится. Зато их, по всей видимости, очень беспокоит, что в России количество абортов год от года снижается — пусть медленно, но все же. Иначе ничем другим и не объяснить столь яростную атаку на нового омбудсмена, который вместо запретительных и не работающих мер старается по-настоящему помочь женщинам. Вряд ли у сотрудников отдельно взятого фонда хватит сил на то, чтобы переломить ситуацию по всей России — но с назначением Кузнецовой на пост уполномоченного по правам ребенка надежда на это есть. Что будущие поколения здоровых, успешных и состоявшихся женщин не будут выбирать между ребенком и айфоном, а смогут реализовать свой потенциал полностью, преуспев во всех сферах жизни. И сам новый омбудсмен тому яркий пример.
