С батей по минному полю

Светлой памяти архиепископа Никона (Петина)

Архиепископ Одесский и Херсонский Никон (Петин) (01.06.1902 — 16.04.1956)

Молодой священник, отец Александр Петин, приехал весной 1937 года после пяти лет каторги на Колыме в город Пензу. Здесь он несколько лет прослужил священником. В начале войны его призвали в стройбат, строивший на аэродроме взлетную полосу. Но немцы наступали так стремительно, что ничего не понадобилось. Получен приказ: «Отходим! Завтра здесь будут враги!» Протоиерей Александр Кравченко описывает налет с воздуха на конный обоз с отступающими, оказавшийся на лесной поляне. Летчик «Мессершмитта-109», когда израсходовал бомбы, стал в буквальном смысле охотиться за солдатами, расстреливая их с бреющего полета.

«Отец Александр Петин, когда спасался от смерти с самолета, ничком валился на землю, вжимаясь в нее при новой пулеметной очереди.

Солдаты бегали от смерти с неба, а она и в земле поджидала. Вероятно, наши отступавшие войска заминировали места, опасаясь прорыва танков, да и противопехотные мины бросали. Случилось так, что их батальон аэродромного обслуживания остался по чьей-то халатности чуть ли не за линией фронта, в тылу наступающих по большим дорогам немецких войск. Обоз с остатками аэродромного хозяйства, двигаясь вперед, упрямо вырывался из немецких клещей. <…> Оглушительный раскат взрыва заглушил поскрипывание обозных колес. Передняя телега неожиданно взлетела на воздух. Теперь оставалось одно: с самодельными щупами медленно продвигаться вперед. Но там, где проходил человек, лошадь с нагруженной телегой могла подорваться на мине.

Наступила ночь. Немцы в эти часы отдыхали. <…> Обоз еле двигался, прокладывал дорогу по минному полю в полной темноте. Но вот снова яркий всполох огня, оглушительный грохот. Все останавливались. Так продолжалось несколько дней. <…> Похолодало. Пошел мокрый снег. Дорогу начало заносить. С первой телегой теперь никто не хотел идти. Ропот грозил перейти в неповиновение. Обоз прекратил и без того медленное движение".

Бойцы батальона хорошо знали отца Александра, уважительно звали батей, несмотря на то что он был сравнительно молод. Его спокойная уверенность, особенная любовь к окружающим передавалась всем. «И тут командир позвал отца Александра. Оказывается, бойцы сказали, что они пойдут дальше, если батя перейдет на первую телегу или пойдет за ней. Командир, молодой еще человек, смущенно пояснил, что сейчас ни он, ни политрук обстановкой уже не владеют. Офицер… сказал: «Я понимаю, что война есть война и можно приказывать, но у меня язык не поворачивается, и я прошу вас внять не голосу разума, а чувствам. Конечно, это жестоко, вроде быть заложником, но сейчас людей может повести за собой только вера в священника. У бойцов есть уверенность, что с батей не пропадем. Вы знаете, — продолжал командир, — я и сам разделяю эту уверенность».

Не колеблясь, отец Александр пошел с первой телегой. Это не было броском на огнедышащую амбразуру. Но здесь присутствовала самоотверженность, в которой его укрепляла вера людей.

<…> Бойцы повеселели и приободрились. Батя шёл без устали. Отец Александр думал о том, что не каждому выпадают такие прекрасные мгновения в жизни, когда его вера обретает видимое подтверждение. Все страхи остались позади, на том поле смерти, где не прервалась его жизнь от пулеметной очереди. Видимо, судил Господь и далее пронести свидетельство о Нем среди людей. <…> Нервное напряжение спало, но тело временами наливается тяжестью. То знобит, то бросает в жар. Когда стало совсем невмоготу, отец Александр прилёг на телегу.

После многокилометрового пути, когда самое тяжелое осталось позади, силы покинули измученного батюшку. Отец Александр горел в жестокой простуде. После выхода из окружения его доставили в ближайший госпиталь, в Кимрах. Оказалось, двустороннее воспаление легких. <…>

Вскоре отца Александра от военной службы освободили. И он остался служить священником в Кимрах. <…>Во время своего священнического служения отец Александр отправлял… обозы с продовольствием в госпитали. За эти труды на благо победы батюшке были вручены медали «За победу над Германией» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и вынесены благодарности от Верховного главнокомандующего.

Позже отец Александр принял монашество с именем Никон. Затем состоялась хиротония его во епископа Ворошиловградского. С 1948 года управлял Одесской епархией, был назначен епископом Херсонским и Одесским. В 1951 году возведен в сан архиепископа. Владыка Никон умер в 1956 году, когда ветераны Великой Отечественной войны были ещё сравнительно молоды. Его хоронила вся Одесса. Гроб с его телом пронесли на руках от церкви на Французском бульваре до одесского Успенского кафедрального собора" [11, с. 402−416].

Из книги А.И. Фарберова «Спаси и сохрани. Свидетельства о помощи Божией в Великую Отечественную войну»