 |
| Православие.Ru | Мария Потапова | 08.04.2016 |
Пару месяцев назад Промысл Божий свел меня с удивительным человеком — матушкой Марией Потаповой. Матушка Мария — умная, по-русски открытая, энергичная, гостеприимная. Верная спутница митрофорного протоиерея Виктора Потапова. Дочь священника, супруга священника, племянница епископа.
Она происходит из древнего русского рода. Ее мама, Анна Михайловна, урожденная Родзянко, — внучка Михаила Родзянко, председателя Государственной Думы третьего (1907−1912) и четвертого (1912−1917) созывов. Папа — известный протоиерей Сергий Чертков. Чертковы были знамениты в царской России своей благотворительностью: открыли в Москве первую бесплатную публичную библиотеку, построили в Воронежской губернии Кадетский корпус, школу для крестьянских детей, сахарный завод, провели железную дорогу между Ростовом-на-Дону и Воронежем. Прадед матушки, Федор Чертков, в своем родовом имении под Воронежем возвел церковь во имя святой великомученицы Параскевы, в которой и был похоронен.
После революции семья Чертковых разделила участь многих русских изгнанников. Во время Второй мировой войны отец матушки Марии попал в концлагерь. Избежав чудесным образом смерти, он дал обет служить Церкви и людям. Был рукоположен в диаконы в 1947 году, на праздник иконы Божией Матери «Державная», и десять лет сопровождал архиепископа Иоанна Шанхайского в его поездках.
Протоиерей Сергий Чертков
Отец Сергий посвятил себя служению русским беженцам, спасая их от преследований после Второй мировой войны. Пользуясь своими связями в Министерстве иностранных дел Франции, помогал в переезде Леснинского женского монастыря из коммунистической Югославии во Францию. Его дочери Александра, Марина и близнецы Анна и Мария жили в этом монастыре под крылом владыки Иоанна Шанхайского, сыновья алтарничали.
Почти все шестеро детей протоиерея Сергия связали свою жизнь с Церковью. Старшая дочь Александра работала в Париже на радиостанции «Голос Православия» — эта радиостанция вещала духовные передачи на Россию. Марина — монахиня в Иерусалиме в Елеонском женском монастыре. Анна — иконописец, супруга протоиерея Владимира Данилевича.
В 1970-е годы протоиерей Сергий был назначен настоятелем Николаевского храма в Тегеране, где несколько лет не было священника. Когда он узнал, что многие православные здесь похоронены без отпевания, — стал обходить все могилы и отпевать усопших. Он также смог добиться строительства в Тегеране дома престарелых и пожизненной пенсии русским старикам, заброшенным на чужбину.
Отец Сергий очень любил Россию и до конца жизни молился за нее.
Его дочь, как и он, много сил и времени отдает попечению о страждущих, помогая всем нуждающимся, которых приводит к ней Господь. Мария Потапова и ее муж также трудились многие годы в Комитете защиты гонимых православных христиан в СССР. Члены комитета организовывали встречи, освещали в печатных изданиях случаи гонений на верующих, собирали и посылали деньги, писали протесты в Советское посольство.
+++
— Матушка Мария, по вашей семье можно изучать историю России.
Матушка улыбается в ответ:
— Я маленькая часть большой семьи. Мой папа — отец Сергий Чертков-Трубецкой. Его мать, моя бабушка, — княжна Александра Николаевна Трубецкая. Прадед — Михаил Владимирович Родзянко, председатель Государственной Думы. Моя мама — родная сестра епископа Василия (Родзянко). Мой дядя Владимир Михайлович Толстой — внук Льва Николаевича Толстого.
— Ваш отец десять лет служил протодиаконом при святителе Иоанне Шанхайском.
— Да, папа был многие годы рядом с Владыкой. И я родилась и провела первые двенадцать лет моей жизни при владыке Иоанне. Папа был единственным его протодиаконом. Тогда Владыка являлся Западноевропейским экзархом, и папа любил повторять, что они с Владыкой «расколесили» всю Европу. Папа служил 50 лет, 22 года диаконом, умер протоиереем.
Когда он стал священником, среди ночи приходил в церковь, чтобы успеть совершить проскомидию. Собирал с полок все помянники, вспоминал всех, кого встречал в своей жизни, — тысячи имен. Часами вынимал частицы за каждого человека. И я думала тогда, что это нормально, что так делают все священники.
Я как-то спросила у него, когда он был уже старенький: «Папа, почему ты так долго совершаешь проскомидию?» И он улыбнулся: «А разве ты не помнишь, с кем я проводил ночи в алтаре?» Это были плоды владыки Иоанна Шанхайского.
— Может быть, поделитесь с нами воспоминаниями о детстве, проведенном у ног святителя?
— Я росла рядом с владыкой Иоанном — святым человеком — и чувствовала его святость всем нутром. Дети чувствуют лучше, чем взрослые.
Владыка постоянно жил в молитве. Он был аскетом, подвижником, но не был оторван от мира. Заботился о людях потрясающим образом! Вокруг него всегда собирались скорбящие, несчастные семьи, и он о них заботился.
У него немного живот торчал, но ел он совсем мало. И я удивлялась: почему у него торчит живот? А потом я узнала, что он, возможно, носил вериги. Все называли его босым, но я его видела только в сандалиях на босу ногу. Знала также, что он никогда не ложится спать в кровать. А я смотрела на его кровать и думала: «О, как здорово: эту кровать никогда не нужно стелить!»
Хорошо помню его келью в Леснинском монастыре — я и мои сестры буквально там росли.
Там подвизались потрясающие монахини! Игумения Феодора, в миру княгиня Нина Николаевна Львова. Благочинная матушка Магдалина (Граббе), потрясающий человек, очень светлая. Таких много там было. Слышали об этом монастыре?
Игуменья Феодора (Львова), монахиня Магдалина (Граббе)
— Да, матушка. Для наших читателей добавлю несколько слов о сестрах, упоминаемых вами.
Будущая игумения Феодора родилась в Хабаровске в 1893 году. 20-летней девушкой добровольно пошла на фронт Первой мировой войны сестрой милосердия. Высокая, сильная, красивая, неутомимая, она желала послужить Отчизне. Во время гражданской войны вышла замуж за князя Константина Львова и участвовала вместе с ним в походе Белой армии. Через восемь месяцев после свадьбы ее муж скончался от сыпного тифа, и Нина Николаевна покинула Россию вместе с Белой армией.
По благословению митрополита Антония (Храповицкого) княгиня поступила в Леснинский монастырь, находившийся тогда в Югославии. Заведовала детским сиротским приютом и привела его в цветущее состояние — за время ее управления ни один ребенок не умер. За 20 лет через любящие руки леснинских сестер прошло более 500 детей.
Монахиня Магдалина, в миру графиня Нина Павловна Граббе, сменила на посту игумению Феодору после ее упокоения в 1976 году. Была известна как знаток святоотеческой литературы и аскетики. Благодаря ее стараниям был заново издан сборник Валаамского монастыря «Умное делание» — об Иисусовой молитве — на русском, английском и французском языках.
Матушка Мария, наверное, вам на всю жизнь запомнились дни, проведенные в этом монастыре?
— Да, мне очень повезло, что я там жила. Помню кресло Владыки в углу его кельи — в нем он дремал. Как-то я находилась у него в келье, когда он болел. Мать Феодора пришла и стала настаивать, чтобы он лег в постель хотя бы в болезни, но он отказывался.
Мы, девочки, прислуживали во время службы в Леснинской обители — девочки могут прислуживать в женском монастыре, не заходя в алтарь. Мои сестры — Анна, Марина — тоже помогали. В алтарь не заходили, а все остальное делали. Всю Литургию мы стояли — кто с посохом, кто со свечой — у открытых царских врат во время архиерейской службы. Это мое детство. И мы участвовали, когда малый вход, когда великий вход. Я помню, как во время Литургии я стояла с тазом и кувшином для омовении рук архиерея, и мне клали на плечо ручник. И Владыка споласкивал руки, вытирал их. Нам, девочкам, повезло. Мы выросли с такими детскими воспоминаниями.
Владыка занимался еще кадетами в Кадетском корпусе в Версале, пригороде Парижа, служил там.
Лето я обычно проводила в летнем лагере «Витязей». Когда стала постарше — в РСХД (Русское студенческое христианское движение). Мы были очень дружны! «Витязи» давали ощущение русского духа, РСХД — больше церковного.
Владыка приезжал к «Витязям» в Альпы. Он жил в палатке в лесу. И я убегала из лагеря, приходила к Владыке в палатку. А он сидит — работает. Печатает. Куда бы он ни ездил, всегда возил с собой пишущую машинку. Всегда был при деле. Очень заботился о своей епархии, о пастве — до мельчайших деталей их жизни. У нас даже хранятся дома копии всех его рукописных указов — он так беспокоился о своей пастве, это просто удивительно, невероятно!
И он никогда не прогонял меня — а я почему-то очень хотела быть рядом с ним. Он угощал меня орехами, миндалем, и я сидела у палатки, на траве, играла с веточками, наблюдала за муравьями, стрекозами.
— Принято считать, что Владыка несколько юродствовал.
— Говорили, что владыка Иоанн юродивый. Но мой папа с этим не соглашался. Владыка просто был не как все. Несколько косноязычен. Особенный человек.
Когда я была рядом с ним, я знала, что он не как все. Когда я шла с ним — а я была маленькая, — он умел так общаться с детьми, на их детском уровне, что ребенок чувствовал себя прекрасно. Был просто невероятный контакт!
— Проявлялась ли прозорливость Владыки в отношениях с вашей семьей?
— У меня есть брат Николай, он очень дружил с 14-летним французским мальчиком Рене. Рене был католиком, и он умирал от рака. Владыка за него молился. И вот пришла весть, что Рене скончался. Мой брат очень переживал — он отказывался есть и пить. Родители извелись, не знали, как ему помочь. У нас в то время не было телефона. Вдруг — звонок в дверь. Открываю — там стоит Владыка и говорит: «Я к Коле пришел».
Я взяла у него благословение, а он сразу пошел к моему брату — ему даже не нужно было показывать, куда идти. И он сам знал, как Коля переживает, — ему не нужно было об этом рассказывать, хотя ему об этом никто не сообщал. Заперся с братом в его комнате и долго-долго с ним сидел. Я уверена, что мой брат на всю жизнь запомнил, как Владыка его утешил.
Владыка повсюду ходил пешком или ездил в общественном транспорте. Он мог явиться к одинокому, никому не известному, умирающему человеку в любое время дня и ночи, в любом месте. Откуда он мог знать о переживаниях моего брата? О смерти этого французского мальчика? У нас не было телефона, и он не мог знать. Но он знал.
— Это чудесно!
— У нас было много чудес, связанных с Владыкой. Мой дядя, Владимир Михайлович Толстой, рассказывал, как владыка Иоанн приехал в Покровский приход города Наяк, недалеко от Нью-Йорка. Там служил чудесный батюшка, настоятель этого прихода, протоиерей Серафим Слободской, автор замечательной книги «Закон Божий», которая издавалась и переиздавалась огромными тиражами. Патриарх Алексий в свое время говорил, что это настольная книга всех православных, самая издаваемая после Библии.
Протоиерей Серафим Слободской
Отец Серафим был настоящий пастырь, он отдал всю свою жизнь Богу и людям. Абсолютный бессребреник, знал всех своих прихожан, заботился обо всех. Если он узнавал, что у кого-то какая-то скорбь, неприятность, — он сразу же бросался туда и старался помочь, утешить и подкрепить. Никогда не оставался в стороне. Это был потрясающий приход, потому что там был потрясающий настоятель. Отец Серафим очень любил Владыку, а Владыка любил его.
И вот Владыка отслужил Литургию на этом приходе и должен был уезжать, лететь на самолете, он был ограничен во времени. Он вышел из храма и вдруг говорит, что никуда не уедет, если ему не найдут одну женщину. Город Наяк не очень большой, но приход достаточно большой. Однако приход был как одна семья, и отец Серафим всех знал — но эту женщину не знал никто. Прихожане решили, что Владыка что-то путает. Все заволновались, потому что мой дядя должен был везти Владыку в аэропорт. А Владыка уперся, он был такой упрямый в хорошем смысле, и сказал, что не уедет, пока ему не найдут этого человека.
Город Наяк поставили на уши. Через десятые руки кое-как нашли эту женщину, и мой дядя, Владимир Михайлович, отвез владыку Иоанна к этой одинокой несчастной женщине. И вот Владыка вышел из машины, поднялся в квартирку к ней — а она как раз собиралась наложить на себя руки. Он долго с ней сидел, говорил с ней, утешал и потом передал в руки отца Серафима, который после этого, естественно, о ней заботился.
Дядя увез Владыку в аэропорт, и его там ждали — он никуда не опоздал.
Можете себе это представить? В наше время, в XX веке, среди нас жил такой человек!
Моя старшая сестра в детстве очень болела. И вот лежит она в больнице в очередной раз и вдруг слышит: стук-стук. Что это за звук? И она видит: подходит Владыка к ней, нагибается, улыбается, благословляет. Кладет ей просфорочку на живот — и исчезает! Вот такой ангел пришел — утешить ребенка. Он мог оказаться у постели страдающего больного ночью, когда метет вьюга, в непогоду, в бурю.
— Какой эпизод вашей жизни рядом с Владыкой запомнился вам больше всего?
— Помню, как я провожала Владыку. Совсем одна. Я стою на платформе — а он уже в поезде. И благословляет меня обеими руками — своим архиерейским благословением.
Я часто вспоминала этот эпизод своей жизни, когда выросла. Как он беспрерывно меня благословлял — даже когда двери закрылись и поезд тронулся. И он благословлял меня, пока поезд не исчез из виду. А я стою — такая маленькая девчонка, одна на вокзале.
Сейчас я понимаю, что он благословлял меня на всю мою жизнь — о которой он тогда уже всё знал. Благословлял, чтобы дать силы и подкрепить. Я тогда не могла представить, что буду жить в Америке, буду женой священника. Верю, что ему было открыто всё обо мне: и что я стану матушкой, и что мой муж будет служить в единственном приходе, который Владыка сам основал в Америке. И я знаю, что он о нас молится, хотя мы и недостойные такие.
Святитель Иоанн (Максимович) на Тубабао
Это его приход! Видите вот эти иконы? Они были в палаточной церкви владыки Иоанна на острове Тубабао в лагере Международной организации беженцев, где в 1949 году проживало примерно 5 тысяч русских из Китая.
— Вы чувствуете помощь Владыки в вашем служении?
— Конечно! Мы чувствуем его присутствие в этом храме. Многие люди приходят просить о помощи — это он их приводит. И Владыка сам им помогает. Это не мы — это он.
И по его молитвам мы занимаемся тем главным, чем должен заниматься приход, — помогать людям, невзирая ни на что. И пока приход будет так жить — будет всё идти хорошо. И все участвуют в этом — все прихожане, нам не нужно никого уговаривать, ничего объяснять. Это образ жизни.
Я помню время, когда у нас еще не налажена была благотворительность. Один раб Божий предоставлял нам дом, где мы селили нуждающихся. Помню, был такой момент: я не знала, где взять деньги, чтобы накормить этих людей. Мне часто приходилось на кредитную карточку покупать продукты. Я не хотела отца Виктора беспокоить этими проблемами — это была моя проблема. Я никому ничего не говорила.
— А много было нуждающихся?
— Да. Господь нам постоянно посылает таких людей. У нас даже сейчас дома живет одна семья бездомных.
А тогда мне было очень плохо, потому что я не могла решить проблему с деньгами. В воскресное утро я пришла в храм. Владыка еще не был прославлен, но отец Виктор знал, что его должны скоро прославить и взял на себя смелость изобразить его образ на столбе в храме. В это время шел Великий пост. Отец Виктор вел катехизические беседы во время Великого поста после Литургии и трапезы, а я стояла сзади в храме.
Я купила самую большую свечку, которая только была в свечном ящике, поставила ее и сказала: «Владыка, дай мне деньги!»
И больше ничего не сказала. Это была такая короткая молитва.
Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча. Я оборачиваюсь — и этот человек протягивает мне чек на большую сумму и говорит при этом: «На, бери для твоих бедолаг!»
И я была в полном шоке — потому что никто ничего не знал. Я просто попросила Владыку: «Дай мне деньги!» Этот человек увидел мое удивление. И я рассказала ему в двух словах, почему так удивлена. И помню, как он сказал мне: «Маша, ты не молись слишком часто владыке Иоанну, а то мы все обанкротимся».
И Владыка часто мне так помогал.
Один мальчик-инвалид очень страдал: проблемы с костями, с зубами. Он ползал по полу — не мог ходить. Мы дали его семье кров. Нужны были большие деньги на его лечение. Отец Виктор спросил у меня: «Ты хочешь помочь этим людям — но как ты будешь за это платить?» Я ответила: «Не беспокойся об этой проблеме!» И когда он ушел, я говорю Владыке: «Владыка, пожалуйста, помоги!»
И вот мы сидим с этим мальчиком и его матерью у зубного врача, который совсем нас не знает, не знает историю этого ребенка, приехавшего из России. Хороший врач, дорогой. Я подсчитываю свою чековую книжку и думаю: «Как я буду платить за лечение?» И вдруг приходит его мать, вся красная, смущенная, и говорит: «Ничего не надо платить».
Как я узнала позднее, мальчик во время лечения тоже думал: «Как матушка Мария будет платить?»
И тут врач прерывает процедуру лечения и говорит ребенку, будто слышит его мысли: «Ты знаешь, я ведь тебя бесплатно лечу!» Мать удивленно спрашивает: «А почему?» И врач отвечает с улыбкой: «А потому что мне Сережа нравится!»
И я понимаю, что Владыка опять мне помог!
Вот такие маленькие истории — у нас их много было.
Этот мальчик-инвалид стал ходить после прославления владыки Иоанна. На него накинули мантию Владыки — и по его телу пошло тепло, пропали боли. Он выпрямился и сделал первый шаг.
У мощей свт. Иоанна (Максимовича)
— Вы разговариваете с Владыкой как с живым человеком! Да ведь он и на самом деле всё слышит.
— Здесь, в нашем храме, — всё по молитвам святителя Иоанна Шанхайского! Я хорошо знаю: мы должны бояться того дня, когда Господь перестанет посылать нам людей, нуждающихся в нашей помощи. И помогать нужно не только, когда тебе удобно, легко это сделать, когда есть деньги, а тогда, когда денег нет, когда отрываешь кусок от себя, — вот это помощь! И тогда Господь никогда не оставит!
Если человек не помогает, когда у него нет средств, — он не поможет и когда разбогатеет. Надо уметь помогать — когда мы не можем.
— Матушка, вы чувствуете поддержку Владыки в искушениях?
— Как-то у меня случилось большое искушение. У нас не было достаточно средств, я не могла свести концы с концами, но не могла отказать в помощи нуждающимся. И меня упрекнули близкие мне люди в том, что я помогаю всем направо и налево и лишаю собственных детей необходимого. Я пребывала в смущении и переживала, думала: «Наверное, я на самом деле сумасшедшая..» Находясь в этом тяжелом искушении, я даже избегала исповеди и причастия.
И ночью во сне мне явился Владыка — очень строгий, в мантии архиерея. Он строго приказал мне исповедаться и причащаться. Но это была заботливая строгость — от любви. Он поставил меня на колени, стал исповедовать. А затем смягчился, стал очень добрым. Встал на колени рядом со мной и сказал: «Чтобы твое сердце не смущалось, продолжай делать то, что ты делаешь! Не волнуйся!»
И он вложил мне в руки деньги, которые вдруг размножились.
Когда я проснулась, на меня буквально с неба свалились деньги — и я смогла свести концы с концами.
— Отец Виктор так же обращается с молитвой к Владыке, как и вы?
— Он не имел счастья знать Владыку, но когда услышал, что Владыка скончался, — очень переживал. Он очень почитал его. Святитель Иоанн явился ему во сне в трудных обстоятельствах, утешил и предсказал ему будущее общественное служение на радиостанции «Голос Америки», которое продолжалось 30 лет. В этой работе Владыка всегда помогал отцу Виктору, и на работе, в уголке, рядом с батюшкой всегда висела икона святителя Иоанна Шанхайского.
— Благодарю вас, матушка Мария, за чудесную беседу!
— Помощи Божией всем читателям портала «Православие.ру» и его духовному руководителю владыке Тихону (Шевкунову)!
С Марией Потаповой Ольга Рожнёва
|
|
