Русская линия / Библиотека периодической печати / В.В.Шульгин

Белов Андрей Михайлович Д.и.н. профессор кафедры истории института филологии и истории Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Сулоев Иван Николаевич С.н.с. отдела хранения Костромского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.

Подготовленный доктором исторических наук А.В. Репниковым сборник работ известного политика и публициста В.В. Шульгина посвящён актуальной и востребованной в сегодняшнее время политической проблеме — месту России в изменяющемся мире. Как и 100 лет назад, так и сегодня перед Россией стоит выбор: по какому пути развиваться дальше? Чем является Россия для проживающего на её территории гражданина, для русского человека? К этим двум вопросам добавляется и третий: судьба и дальнейшее будущее окраин государства и сопредельных территорий. Несмотря на то, что уже двадцать лет как нет Советского союза, мы пока ещё не окончательно прервали историко-культурное единство с Белоруссией, Украиной, странами Прибалтики.

Во вступительной статье А.В. Репников прослеживает жизненный путь В.В. Шульгина. Автор освещает различные стороны его жизни и связанные с ними глобальные события (революция, Гражданская и Вторая мировая войны), повлиявшие на эволюцию взглядов Шульгина. По поводу развития своей творческой мысли сам Шульгин говорил, как бы подытоживая очередной этап своей жизни: «было бы неразумно прожить столь долгую жизнь и остаться в суждениях на уровне молодого Шульгина «с усиками»[1].

Наряду с анализом биографии Шульгина в начале сборника проводится краткий обзор его публицистики, речей и работ. Показано развитие публицистического и литературного наследия Шульгина в контексте происходящих в его жизни событий. Это помогает понять причину разбросанности трудов Шульгина по различным архивохранилищам и сложность их сбора. Поэтому в собрании воедино записей Шульгина видит Репников задачу будущих исследователей[2].

Появление сборника избранных работ одного из выдающихся политических деятелей ХХ века стало логическим продолжением издания в последнее десятилетие трудов В.В.Шульгина[3]. Данные сборники являлись сборниками документов и публицистики Шульгина по различным проблемам. Главным принципом их составления становился хронологический подход, а задачей — показать жизненный путь политика и развитие его мировоззрения. В свою очередь исследовательскую задачу систематизации наследия Шульгина ещё никто не ставил. Но, как показывает источниковедческая и историографическая ситуация, условия для этого сложились.

Подготовленный А.В. Репниковым сборник соответствует этому. Тема определения места России в изменяющемся мире появляется ещё в переписке В.А. Маклакова и В.В. Шульгина[4]. Продолжилось обсуждение проблемы окраин в сборнике избранных статей, речей и писем А.И. Деникина[5]. Настоящее издание является логическим продолжением уже начатой работы по систематизации наследия Шульгина по отдельным вопросам. Избранные работы, кроме источниковедческой направленности, содержат попытку, опираясь на систему мышления и опыт Шульгина, понять что же происходит с Россией и миром в начале ХХI века. На наш взгляд составителю сборника это удалось. Сборник снабжён комментариями, которые позволяют ориентироваться в историческом и источниковедческом пространстве эпохи.

Шульгин принадлежал к консервативному центру, был русским националистом. Прекрасное образование, опыт политической борьбы и тонкие наблюдения журналиста за революционными потрясениями России, дискуссии в Государственной думе — всё это делает взгляд В.В. Шульгина события в России очень полезным для историков.

Главный предмет дискуссии, споров, размышлений Шульгина — Россия в целом и Западно-Русский край в частности. Как представитель консерваторов, он выступал в защиту традиционного уклада исторической России. В передовой статье газеты «Киевлянин» от 8 января 1917 г. Шульгин пишет «Сущность консервативного настроения в том, что этой складки люди, всё „существующее давно“ склонны считать хорошим уже по одному тому», что самодержавный строй давно существует и доказательство противного указывает на тех, кто хочет существующий порядок изменить. В тоже время «новаторы отличаются прирождённым нерасположением к старине и наклонностью к реформам, что потребность в новизне не требует доказательств»[6]. Когда революция 1905 г. ломала «историческую власть, мы, консерваторы, восстали против этой ломки ибо сложившийся порядок как-никак создал Россию». Защитники традиций в ходе дискуссии требовали от «борцов за свободу доказательств того, что будет лучше. Но в том то и было всё дело, что доказать нам этого не сумели… не оставив никаких сомнений на их счёт: эти борцы за свободу в качестве правителей были бы ужасны».

Были ли сторонники В.В. Шульгина принципиальными защитниками самодержавной России? Да, и об этом свидетельствуют его речи с трибуны II, III и IV Государственных дум. В условиях разразившейся смуты 1905−1907 гг. он выступил резко против расшатывания авторитета правительства, против террора, грабежей и насилия. Ставя диагноз революционной болезни общества, В.В. Шульгин обличает многих чиновников, которые стали тайными и явными слугами революции, показывает, как повседневные газеты обратились «в послушное орудие революции». «Они зажигательными статьями, восхвалением политических преступников и потоком клеветы на всякое действие представителей власти, борющихся с революцией, ежедневно ширят революционные идеи воспитывая новых убийц и грабителей» и т. д[7].

Особо острое значение в общественной жизни России начала ХХ века приобрёл вопрос о земле. Но как его решить? Можно ли добиться справедливости в равенстве, конфискации земли, в нарушении собственности? — «В прошлом [1906] году уже началась в этом отношении драма в одной из южных губерний, где в нескольких сёлах крестьяне владевшие 10−15 десятинами земли были убиты в стремлении установить равенство. Но это снежный ком, который может породить лавину доведёт до резни, которая неминуема»[8]. Впрочем, в судьбе депутата Государственной думы В.В. Шульгина был эпизод его резкой критики правительства в выступлении с трибуны Думы 3 ноября 1916 г., когда он связал с деятельностью правительства во главе с Б.В. Штюрмерем продовольственную и экономическую разруху, чреватую в условиях войны гибелью России. Но это был лишь эпизод и особенно ярко мысли о важности традиционных устоев для России приводятся в выступлениях и размышлениях памятного периода революционных потрясений 1917 — 1918 гг.

Важнейший принцип, который отстаивали консерваторы в стремлении сохранить российское государство, в борьбе с революционной анархией было возрождение иерархического начала. Только на основах иерархии и дисциплины можно возродить армию, писал Василий Витальевич в 1918 г., в период краха старой армии и государства. И стремление к иерархии — главная черта монархической психологии, заключает Шульгин: «Монархисты — это те, которые хотят повиноваться, чтобы побеждать»[9]. Интересно, что когда читаешь строки воочию представляешь сколь враждебной была обстановка и сколько требовалось смелости В.В. Шульгину в условиях разгула революционной демократии и торжества насилия, преследования и падения дисциплины, неуважения к собственности, да и к любому инакомыслию. В этом просматривается подлинная свобода духа Василия Витальевича, противостояние тяжкому давлению окружающих настроений, господству в обществе противных его убеждениям идей.

Интересным и по-прежнему актуальным остаются и мысли, высказанные В.В. Шульгиным о русском и украинском вопросе.

Как известно революция 1917 года выдвинула вопрос об автономии Украины. В рецензируемом издании приводятся исторические сведения о обсуждавшемся Временным правительством проекте автономии Украины, по которому украинскими считались 5-ть губерний: Киевская, Волынская, Подольская, Полтавская и Черниговская (за исключением 4-х уездов)[10]. Выступая 14 августа 1917 г. на Государственном совещании В.В. Шульгин заявил, что наряду с приверженностью сильной и даже «неограниченной власти»[11], есть вещи которые нельзя отдавать никакой власти: «это вера и национальность». Далее автор разбирает спор интеллигенции Южной Руси, «малороссов» и «украинцев». Выступая в защиту «малороссов» он напоминает, что они, во-первых, дорожат своим русским именем. Во-вторых, сознавая вековые интересы своего края, они считают тесную связь с остальной Россией в высшей степени необходимой. В-третьих, малороссы до конца войны не желают слышать ни о каких автономиях, наконец, в-четвёртых, они желают сражаться и умирать в одной русской армии, и что только единая русская армия способна защитить всю Россию и «великую» и «малую» от немцев.

При всём при этом Шульгин напоминает, что национальный вопрос, столь важный для образованного сословия, для «огромного 30-миллионного населения южной Руси» в «своём большинстве» малосознательного «в национальном отношении», а потому о крестьянстве «желая быть совершенно добросовестным, следовало бы не высказывать определённого мнения и ждать, пока будет возможно узнать его подлинные желания»[12]. Эти слова на, наш взгляд, вполне актуальны и для подавляющего большинства населения современной Украины.

Для кого выгодна «Украина»? — задаётся вопросом публицист в статье «Украинский народ». Это выгодно немцам, которые загнав «этим способом в „украинскую державу“ весь юг России, „отрывают у русского племени свыше тридцати миллионов, ослабляя его таким образом на одну треть“[13]. Разбирая на следующих страницах историю народа, В.В. Шульгин приходит к выводу, что „население Южной России никогда своего русского имени не забывало: с древнейших времён и по сию пору оно считало себя русским“. Приводит публицист и историю терминов „Великая“ и Малая» Русь. Терминология эта греческая и была введена в употребление греческим патриархами. Пока стоял Киев греческие патриархи имели дело с единой Русью. Но когда Киев упал, и вместо него образовались Русь Восточная и Русь Западная, греческие патриархи во избежание смешения, должны были обозначить эти две половины какими-нибудь различными именами. Так как Западная Русь была более древним гнездом русского народа (не надо забывать, что Галичина входила в состав Киевского княжества), то греческие патриархи назвали её Малой Русью. Известно, что у греков было в обычаи обозначать термином «Малая» метрополию, древний центр, из которого происходила колонизация. Так, Малой Грецией называется собственно Греция в отличие от греческих колоний, которые носили название Великой Греции. Восточный же центр, восточную Русь как позднейшее образование, вышедшее из первоначальной киевской колыбели, они обозначали Великой Русью. Терминология привилась. Галичские князья принесли титул: король всея «Малой Руси» (Rex totis Russiae Minoris). Как же называл себя народ этого государства? Неужели украинским? — вопрошает с сарказмом В.В. Шульгин «Всё, что осталось от той эпохи, свидетельствует, что, как и в Киевскую эпоху, ни о каком украинском народе никто тогда не слышал. Народ считал себя русским, свой язык и свою веру называл русской, образованный класс писал письма русским, никакого признака украинского народа в эту эпоху мы не замечаем»[14]. И только попав под власть Польско-Литовского государства запорожские казаки «которых современные господа украинцы — пишет В.В. Шульгин в 1918 году — выставляли первыми бойцами за независимость украинского народа. Вот эти самые казаки …под предводительством разных воинов, из которых самыми выдающимися оказался Богдан Хмельницкий, затеяли грандиозное восстание против польской власти. Но за что боролись эти „украинские казаки“, т. е. казаки, проживавшие на Украине (на границе польского государства)? Они боролись за независимость русского народа. Все исторические памятники с совершенной непреложностью свидетельствует об этом: „Сделал я то, о чём сначала я не думал: выбью [в смысле выведу] весь русский народ из польской неволи“. Вот подлинные слова Богдана Хмельницкого не украинский, а русский»[15].

Памятники эпохи, который, впрочем, вполне актуален и для сегодняшнего дня, является открытое письмо В.В. Шульгина г. Петлюре. Разве не констатацией и перекличкой с современностью являются следующие слова письма: «Вы отлично знаете, что по переписи 1917 г. 62 процента населения города Киева считают родным своим языком русский язык, и только 9 процентов — украинский. И вот Вы, называющий себя демократом, в угоду этим 9 процентам запретили все русские газеты, сняли и варварским образом уничтожали все вывески и надписи на русском языке, заменивши их безграмотным жаргоном галицийского происхождения. Под страхом смертной казни Вы запретили в русском городе Киеве, который считается колыбелью Руси, Вы запретили всякое проявление национальный стремлений, называя это государственной изменой. Подкованный сапог Коновальца, австрийского капитана, измывается над несчастным русским городом, должно быть, во исполнении программы президента Вильсона о правах народов»[16]. В продолжение мысли В.В. Шульгина напомним, что близкие мысли высказывал А.И. Деникин, поднимая наряду с украинским вопросом, и проблемы польских и грузинских окраин, отмечая, что «восстановление государственной связи окраин с Россией после её освобождения — в обстановке мировых кризисов и безмерных вожделений соседей — потребуется жизненным интересам России в такой же мере, как и интересами новообразований, сохранением и укреплением их народов и культуры»[17]. И, видимо предчувствуя их судьбу в планах фашисткой Германии пишет: «ведь и планы Гитлера… страшные своей моральной обнажённостью планы колонизации запада и юга — колонизации территории, но. без населения»[18]. Антон Иванович, как военный историк и стратег смотрел на окраины с военно-стратегической точки зрения, охватывая своим взглядом судьбы всех отколовшихся от Российской империи народов.

Можно привезти ещё много интересных исторических справок и аналогий, но, лучше почитать, подержать в руках книгу самому. Прекрасную редакторскую работу по выверению текста, составлению интересных биографических справок и комментариев провёл доктор исторических наук А.В. Репников. Всё это позволяет читателю лучше почувствовать и понять дух времени, увидеть переживания русских людей той драматической эпохи, которую, увы, повторно переживает наш народ и спустя сто лет после появления работ Василия Витальевича Шульгина.

Белов Андрей Михайлович, д.и.н. профессор кафедры истории института филологии и истории Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова.

Сулоев Иван Николаевич, .н.с. отдела хранения Костромского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.

Примечания:

[1] Шульгин В.В. Россия, Украина, Европа. Избранные работы. М., 2015. С. 46.

[2] Там же. С. 50.

[3] См.: Тюремная одиссея Василия Шульгина: Материалы следственного дела и дела заключённого / Сост., вступ. ст. В.Г. Макарова, А.В. Репникова, В.С. Христофорова; Коммент. В.Г. Макарова, А.В. Репникова. М., 2010; Шульгин В.В. Тени, которые проходят / Сост. Р.Г. Красюков. СПб., 2012 и др.

[4] См.: Спор о России: В.А. Маклаков — В.В. Шульгин. Переписка 1919−1939 гг. /сост., автор вступ. ст. и примеч. О.В. Будницкий. М., 2012. С. 45, 99, 343, 344.

[5] Деникин А.И. Окраинный вопрос./На страже русской государственности. Избранные статьи, речи, письма. М., 2014. С.309−324.

[6] Шульгин В.В. Россия, Украина, Европа. Избранные работы. М., 2015. С. 116.

[7] Там же. С.70

[8] Там же. С. 77,78.

[9] Шульгин В.В. Россия, Украина, Европа. Избранные работы. М., 2015. С.145

[10] Там же. С.370−371

[11] Там же. С.137

[12] Там же. С.137

[13] Там же. С.180

[14] Шульгин В.В. Россия, Украина, Европа. Избранные работы. М., 2015. С.179−181

[15] Там же. С.182

[16] Там же. С.189−190

[17] Деникин А.И. Окраинный вопрос./Деникин А.И. На страже русской государственности. Избранный статьи, речи, письма. М., 2014. С. 319.

[18] Там же. С. 321.