 |
| Русский Афон | Михаил Шкаровский | 26.01.2016 |
Братия Русского на Афоне Свято-Пантелеимоновского монастыря в XIX — начале XX вв. оказывала активную помощь русским келлиотам и пустынникам на Святой Горе Афон.
Таким образом, складывалась и создавалась духовная монашеская семья, сплоченная вокруг древней русской святогорской обители святого великомученика Пантелеимона, распростершей, словно мать, духовные объятия свои и собравшей под омофором Божией Матери всех русских иноков на Афоне.
Но семья эта была бы неполной без двух крупных афонских русских скитов — Ильинского и Андреевского. Напомним, что оба эти скита были основаны в тот печально известный период, когда Руссик казался навсегда утраченным для русской братии. Действительно, не было никаких человеческих средств исправить положение, кроме как со смирением и терпением положиться на Промысел Божий, целиком доверившись ему. Правильность именно этой позиции показал даль¬нейший ход истории: отнюдь не человеческая рука, а детоводящая десница Промысла Божия чудесным образом возвратила русским инокам их древнее достояние.
Эти три русских святогорских обители были родственны не только и не столько по национальному признаку, но и по духовному родству, так или иначе, в большей или меньшей степени, будучи связаны с общим для всех русских на Афоне корнем — великим старцем Арсением, авторитет которого признавали как андреевцы, так и ильинцы. Приняв смиренно выбор старца Арсения, они объединились вокруг старца Иеронима (Соломенцова) и его преемника старца-игумена Макария (Сушкина), которого вскоре назовут игуменом всех русских святогорцев, в единую семью под его духовным руководством как русского духовника на Афоне.
Мир и добрые взаимоотношения были восстановлены, нестроения и неприятие остались позади, лучшим свидетельством чего явилась совместная сплоченная деятельность всех трех русских обителей. Собравшись вместе, они выкупили участок земли в Галате, предместье Константинополя, для устройства там своих подворий, которые должны были стать ядром своеобразного русского квартала, где паломники из России, проезжающие через Константинополь к святыням Востока, могли бы чувствовать себя в относительной безопасности, почти как дома".
Со временем один из настоятелей Свято-Ильинского скита сказал о союзе трех русских обителей на Афоне: «Мы, как Троица, на Афоне неразлучны и нераздельны». Под покровительством Свято-Пантелеимоновой обители, имевшей своего представителя (антипросопа) в афонском Киноте и использовавшей свой голос в защиту интересов всех русских святогорцев, русские скиты и келлии были защищены от нападок и претензий кириархальных греческих монастырей.
Однако духовник Руссика иеросхимонах Иероним (Соломенцов) хорошо понимал зыбкость статуса русских скитов, не имеющих, по афонским законам, абсолютных прав на свою землю. Из всех русских обителей только Свято-Пантелеимоновский монастырь обладал всей полнотой подобных юридических прав в качестве владетельного монастыря.
Скиты же имели относительные права и являлись русскими только номинально. Земли, на которых они стояли, принадлежали греческим кириархальным монастырям. В существовавшей во второй половине XIX века ситуации виделось только два выхода: приобрести земли, на которых располагались скиты, в пользу Руссика, как полноправного владетельного монастыря, что было сделано с землей скита Ксилургу, древнейшей русской обители на Афоне, или добиваться для скитов такого же владетельного статуса, который имели монастыри. Эти планы старец Иероним (Соломенцов) пытался осуществить с помощью антипросопа обители иеромонаха Нафанаила (Кобелева) и российского посла в Константинополе графа Н. П. Игнатьева, однако они не увенчались успехом.
До конца своих дней иеросхимонах Иероним оставался верен своей идее создания сплоченной русской монашеской семьи на Афоне под эгидой Свято-Пантелеимоновского монастыря, объединения всего русского Афона.
Фактически Руссиком предлагался новый вид взаимоотношений между монастырем и подчиненными ему скитами и келлиями. Свято-Пантелеимоновский монастырь выступал по отношению к другим русским обителям не как кириархальный, то есть господствующий или владетельный монастырь, но как обитель-мать, несущая ответственность и попечение о дочерних скитах и келлиях. Руссик представлял их интересы не только в административных органах Святой Горы, но и перед внешними мирскими институтами, координировал совместные действия русских обителей, распределял средства, необходимые для их существования.
Именно Свято-Пантелеимоновская обитель, стремительно развивавшаяся и объединявшая всех русских иноков вокруг себя, по мнению многих наблюдателей, в конце XIX века воплощала в себе саму идею общежительного монашества на Святой Горе. В то время как греческие монастыри еще не вполне оправились от засилья пагубного для монастырской организации идиоритма, распространившегося на Афоне в начале XVIII века.
Сплоченная русская иноческая община в кругу разобщенных греческих монастырей, занятых удовлетворением лишь собственных интересов, приобрела огромное уважение, вес и влияние в монашеской среде на Афоне. Осознавая это значение и используя его, Свято-Пантелеимоновский монастырь стал одним из главных и деятельных защитников и проповедников общежительных принципов на Афоне. В качестве примера большого значения и уважения, которые приобрел Руссик, можно привести факт избрания греческими монастырями Агио-Павла и Ксенофонт себе в игумены насельников, хотя и греков по национальности, но происходивших из русской обители, в которой процвело образцовое общежитие. Это было сделано в связи с отсутствием достойных и сведущих кандидатов в собственной среде, способных поддержать и сохранить киновию.
Существовали и многочисленные конкретные факты помощи Свято-Пантелеимоновского монастыря другим русским обителям на Афоне. Так, в 1856 году его братия уступила по недорогой цене Свято-Андреевскому скиту келлию свт. Василия Великого с участком земли. Насельники Руссика оказали помощь Свято-Ильинскому скиту в постройке его собора св. пророка Илии.
Когда с 18 по 24 июня 1881 года у берегов Афона находилась великая княгиня Александра Петровна (прп. Анастасия Киевская) со свитой, ее пароход «Эриклик» остановился вблизи пристани Свято-Пантелеимоновского монастыря. 19 июня настоятель Свято-Ильинского скита с двумя иеромонахами взошел на пароход, был представлен великой княгине игуменом Руссика о. Макарием и поднес ей икону св. пророка Илии. 22 июня 1881 года в Свято-Ильинском скиту был совершен молебен, и представитель великой княгини контр-адмирал Д. З. Головачев положил от ее имени закладной камень в основание нового собора. Камень был изготовлен накануне в Свято-Пантелеимоновском монастыре. При посредстве игумена Макария и духовника Руссика о. Иеронима в конце декабря 1881 года проект собора был послан великой княгине Александре Петровне, одобрен ею и утвержден Константинопольским Патриархом Иоакимом III.
В свою очередь, в 1910 году эконом Свято-Андреевского скита был приглашен в скит Руссика Новая Фиваида строить собор, который оказался уже заложен, и где даже сделали фундамент. Начал строить собор инженер-грек, допустивший серьезную ошибку в расчетах; потом был приглашен итальянский инженер, которому заплатили 2 000 рублей, но он тоже бросил строительство, считая, что ошибку уже нельзя исправить. Тогда обратились за помощью к соотечественникам. Эконом по благословению старцев Свято-Андреевской обители отправился в скит Новая Фиваида, составил свой проект, и собор был успешно построен .
При содействии игуменов Свято-Пантелеимоновского монастыря русские иноки приобрели и восстановили многие пришедшие в упадок полуразрушенные греческие келлии: были отстроены Иоанно-Златоустовская, свт. Николая Чудотворца («Белозёрка»), Свято-Троицкая (монастырь Хиландар), Георгиевская Керасийская (Великая Лавра преп. Афанасия), св. ап. Андрея Первозванного и равноап. Нины (монастырь Ставроникита) и некоторые другие малые обители.
Так, например, в 1882 году по благословению игумена Руссика о. Макария (Сушкина) и духовника о. Иеронима (Соломенцова) в келлии свт. Николая Чудотворца, прозванной «Белозёркой», поселился русский иеросхимонах Антоний. Старший сын о. Антония впоследствии принял постриг на Афоне с именем Петр — и в дальнейшем стал настоятелем келлии. С иеросхимонахом Антонием в эту келлию перешло 12 русских послушников старца. Позднее о. Петру пришлось обращаться за помощью в Россию и писать множество просительных писем, но в итоге в келлии были устроены два храма: верхний в честь свт. Николая Чудотворца и нижний во имя Покрова Божией Матери. В 1917 году на деньги, полученные от игумена Руссика о. Мисаила, иеросхимонахом Федосием (Харитоновым) была построена Свято-Троицкая келлия на Каруле и т. д.
В начале XX века под покровительством Свято-Пантелеимоновской обители более 80 русских келейных обителей (всего около 1 200 насельников) были во многом защищены от нападок и претензий кириархальных греческих монастырей. В некоторых келлиях (например, Иоанно-Златоустовской, Благовещенской, Иоанно-Богословской) проживало по общежительному уставу по 70−100 человек братии. Согласно сведениям, предоставленным в 1913 году для российского консульства в Салониках его корреспондентом А. А. Павловским, русским монахам также принадлежали 187 калив, в которых подвизались те, кто избрал не общежительный, а пустынный образ жизни. Большая часть этих пустынников получала денежную и продовольственную помощь из Свято-Пантелеимоновского монастыря .
Благотворительная помощь оказывалась и нерусским обителям Святой Горы. Старцы других афонских монастырей нередко обращались за содействием и поддержкой к братии Руссика. Так, осенью 1880 года игумен Макарий и духовник о. Иероним получили письмо из сербского Хиландарского монастыря с жалобой на бедственное положение обители, которая при малом числе монашествующих и отсутствии хорошего управления даже не имела средств нанять рабочих для сбора маслин и была вынуждена распродавать овец в метохах.
Поэтому сербские иноки решили пригласить в игумены кого-нибудь из братии Свято-Пантелеимоновского монастыря для устройства правильной жизни по общежительному уставу, также надеясь на материальную помощь своей обители. Подобная просьба высказывалась еще ранее Сербским митрополитом Михаилом. Принять такое предложение для русских старцев было непросто: они предвидели значительное сопротивление со стороны греческих монастырей и Константинопольского Патриарха, кроме того, среди самой сербской братии около трети были противниками введения общежития, наконец, сомнения вызывали огромные расходы, которые требовалось сделать для улучшения состояния Хиландара, его метохов и келлий.
Поэтому отцы Макарий и Иероним склонялись отказаться от предложения сербов, но не отказывались полностью от участия в этом деле. 15 октября 1880 года они писали российскому послу в Константинополе Н. П. Игнатьеву: «Наше мнение таково, чтобы митрополит прислал сюда одного из своих, понимающего это дело, который бы советовался о управлении обители с русскою обителию». В заключение старцы подчеркивали важность оказания помощи Хиландару как славянской обители, которая может быть при дальнейшем нерадении о ней поглощена греками. В дальнейшем, благодаря в том числе и русской поддержке, монастырь был спасен от разорения и сохранен как национальная святыня сербского народа .
Подобные переговоры велись в начале 1870-х годов обедневшим и обремененным долгами греческим Ставроникитским монастырем со Свято-Андреевским скитом: предполагалось введение нескольких русских иноков в братию монастыря и привлечение российских средств на его восстановление. Об этом, в частности, духовник Руссика о. Иероним писал Н. П. Игнатьеву 3 ноября 1873 года. Однако данный план не был осуществлен из-за противодействия Протата. Позднее, в конце 1880-х годов, в разгар спора монахов Свято-Ильинского скита с Пантократором антипросоп Руссика о. Нафанаил разработал проект покупки Ставроникитского монастыря у греков и поселения в нем в качестве игумена вместе с русскими насельниками из обителей св. вмч. Пантелеимона и св. прор. Илии. Проект остался неосуществленным из-за смерти о. Нафанаила в 1890 году.
Михаил Шкаровский, доктор исторических наук, профессор
Печатается по книге: «История Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря с 1735 до 1912 года». Серия «Русский Афон ХIХ-ХХ веков», том 5. — Афон: Свято-Пантелеимонов монастырь, 2015
