 |
| Regions.ru | 15.01.2016 |
Протоиерей Всеволод Чаплин, в самом конце минувшего года смещенный со своих постов в Отделе по взаимоотношениям Церкви и общества и во Всемирном русском народном соборе, выступил в своих блогах в Живом журнале и «Фейсбуке» с целой программой церковной реформы. Три ее главных пункта таковы:
— Кандидаты в настоятели и клирики конкретной общины должны предлагаться только этой общиной, в крайнем случае — епархией и избираться на приходском собрании. То же касается и архиереев: кандидаты в правящие или викарные архиереи конкретной епархии должны предлагаться только этой епархией, без исключений (если кандидатов нет, епархия не может считаться жизнеспособной местной Церковью), и избираться на епархиальном собрании. При отстранении клирика или епископа от служения собранию прихода или епархии должны быть представлены канонические основания, а решение должно принимать собрание.
— Следует резко ограничить сферу полномочий патриарха, оставив за ним только председательство на Соборах и в Синоде, представительство на высшем уровне перед властью, разрешение конфликтов, возможность давать братские советы архиереям, предстояние за богослужением, посещение епархий, внешние визиты. «Необходимый для этого административный аппарат — 20 человек. Остальную работу могут нести епархии и Синодальные учреждения, беря ответственность на себя, а не апеллируя каждый раз, в ватиканском духе, к Предстоятелю Церкви», — пишет протоиерей.
— Данные о доходах и расходах центрального церковного бюджета должны быть открытыми для всех православных христиан — «чтобы значительная часть доходов не оказалась вдруг перекинута на счет какого-нибудь фонда или „духовно-административного и культурного центра“. Важно также понимать, какой объем и какая часть доходов формируются за счет ростовщических операций. И, конечно, людям нужно знать размеры основных статей расходов: содержания центральных духовных школ и Патриарших резиденций, зарплаты сотрудникам Патриархии и синодальных учреждений, благотворительных пожертвований, организации Патриарших визитов, международной деятельности и так далее».
Regions.ru попросили священнослужителей прокомментировать эту программу.
Александр Пелин, настоятель собора св. Спиридона Тримифунтского Чудотворца в Главном штабе ВМФ РФ в Адмиралтействе в Санкт-Петербурге
Когда человек отставлен от своей должности, поздно кричать вслед ушедшему паровозу — мол, остановите, я еще не договорил. Надо было работать технологично и правильно в рамках той системы, которая действует при сегодняшнем, действующем, дееспособном, грамотном патриархе. Если отца Всеволода что-то не устраивало с самого начала, надо было сказать: «Я не могу с вами сотрудничать, отправьте на приход». Но если уж взялся за гуж, не говори, что не дюж. Отец Всеволод, к сожалению, оказался именно не дюж: начал совершать ошибки, сдавать позиции, теперь вот с больной головы на здоровую пытается перевалить. Поэтому все его заявления гроша выеденного не стоят. Конечно, они не будут поддержаны большинством церковного народа.
Много что хорошего и важного необходимо и должно делать. Но Россия устроена так, что у нас нельзя быстро ввести демократические реформы по западному или иному образцу. У нас страна с высококонтекстной культурой, которая не переносит революционных изменений. Это воспринимается отрицательно. Начни сейчас патриарх реформы, в том числе те, что предлагает отец Всеволод, народ это воспримет как ухудшение.
Более того, за последние пять лет произошли серьезные изменения: открыты новые епархии, епископ может служить в самых отдаленных уголках, и он максимально приближен к народу — фактически по образцу раннехристианской Церкви. Неужели это не доказательство действительных перемен в церковной жизни?
Что касается финансов, то надо понимать действующую систему. Например, в зарубежных православных в храмах совершено другие условия, они не живут по российским реалиям. Вот православная община Финляндии частично финансируется за счет регулярных взносов, которые отчисляет каждый прихожанин на содержание Церкви — и так во многих странах мира. А в Греции и некоторых других странах священники получают жалование от государства — в России ничего подобного тоже нет. В такой ситуации, конечно, нужна полная подотчетность и контроль. В наших общинах регулярной десятины никогда не вводилось. Наши доходы невозможно точно прогнозировать.
Поэтому лучше сохранить нынешнее положение дел. Сказки о чрезмерной «закормлености» духовенства, как правило, остаются сказками. Это связано с некоторыми излишествами, которые были, когда, например, существовал один храм на большой город в полмиллиона жителей. Мне рассказывали, что в конце 80-х годов некоторые священнослужители имели около тысячи рублей в месяц, когда средняя зарплата по стране была двести рублей. Сейчас о таких деньгах просто помыслить невозможно. Даже в самых крупных храмах и приходах такого нет.
Не в компетенции одного священника или группы священников ограничить полномочия патриарха. Они определены в Уставе Церкви, в решениях Архиерейских и Поместных соборов, которые только и могут вносить изменения.
И вообще все должно внедряться постепенно: главное — не вносить раздел и смуту. Не думаю, что «революционные» изменения, предложенные отцом Всеволодом, что-то улучшат: наоборот, попытки улучшить в этой ситуации неминуемо приведут к ухудшению. Надо учитывать, в каком обществе мы живем. Общество движется в сторону возврата к традиционным нравственным ценностям. То есть движется вперед, возвращаясь к базовым позициям, из которых вышло. Поэтому движение вперед не значит введения европейских методов. Нам это не нужно.
Протоиерей Сергий Рыбаков, доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета, председатель отдела религиозного образования Рязанской епархии
Церковь знала и знает сейчас различные устроения своих поместных образований. Где-то уклон больше в сторону демократии, где-то более авторитарное управление. Я думаю тут надо исходить не из абстрактных положений и представлений, а из ситуационных вариантов, поскольку у нас огромная страна с очень разными регионами по этноконфессиональному составу, по ментальности. И в этом смысле централизация лучше способствует управляемости, особенно в условиях мобилизационной потребности.
Поэтому мне кажется, сейчас затевать подобного рода реформу нецелесообразно и даже в какой-то степени опасно. К этому не готовы те же приходы, епархии. Если передать власть на места, то способны ли они взять на себя эти функции, не приведет ли это, наоборот, к утрате целостности? Не возникнут ли сепаратистские настроения? Ведь почему на Украине как раз произошел раскол в Церкви? Захотели самостоятельности.
И так же с финансами. Я знаю, что не все отцы готовы показывать доходную и расходную часть — и не потому, что тратят средства на себя. Большинство батюшек копят на ремонт храма, на какие-то приобретения, которые касаются не личного благосостояния. Вот хочет батюшка сделать сюрприз прихожанам — заказать какую-нибудь икону у известного мастера, и копит на это денежки. Мне известны случаи, когда, видя дополнительную доходность, приход стремился перераспределить средства, служащие храма просили повысить им зарплату. То есть непрозрачность не несет большой опасности, у нас духовенство на приходах в основном имеет не такие великие доходы, чтобы что-то можно было так уж скрывать. Конечно, и у архиерея, и в патриархии есть расходы, которые не могут быть обсуждаемы заранее, потому что местнический эгоизм может парализовать ту полезную деятельность, которая производится центральным органом.
Так что надо сохранять статус-кво. Думаю, у архиереев достаточно мудрости, чтобы решать насущные вопросы без массового обсуждения. Поэтому давайте будем верить предстоятелю Церкви, и Господь все управит.
Протоиерей Андрей Спиридонов, клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве
Затрудняюсь всерьез комментировать по одной причине: почему отец Всеволод Чаплин опубликовал это, только когда оказался уволен? Только тогда он начал резвиться в стане оппозиционеров. А почему на своей должности, имея все возможности, он не обращался к архиереям? Отец Всеволод занял высокие посты при нынешнем патриархе, — так почему все это надо делать сейчас, их лишившись? Все это сразу делает его предложения сомнительными и придает им душок скандала.
По существу же выборность священников возможна, когда есть настоящая серьезная община и есть кому выбирать. Такие прецеденты были в Церкви. И если это уместно, то почему нет. Но, например, в сельском храме, где прихожан одна-две бабушки, а остальные — дачники, какая «община» будет выдвигать и кого? Если некому и не из кого выбирать, тогда ждите, кого пришлет архиерей. Чаще так и бывает, а скоро нас вообще ожидает кадровый дефицит.
Обязанности патриарха — это не дело отца Всеволода, это дело соборное. Пусть решает соборный разум Церкви — поместный или архиерейский собор, если сочтет необходимым. И вопрос финансов — тоже к Собору или Синоду: сочтут необходимым — ради Бога, пусть печатают отчеты.
Но к кому апеллирует отец Всеволод в блоге? Пусть бы он выходил с этим на повестку готовящегося Собора. А если он апеллирует к газете «Московский Комсомолец» или к радио «Эхо Москвы», — то только там это, конечно, и может обсуждаться.
Протоиерей Алексий Новичков, Директор православной гимназии протоиерей, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери села Душоново Щелковского района Московской области
Назвать это программой, наверное, нельзя, поскольку перечисленные вопросы давно витали в воздухе, обсуждались на уровне неформальных слушаний, и ни у кого не хватало духа сформулировать их и принимать по ним конкретные решения — ну, таковы уж реалии церковной жизни.
Но предложение отца Всеволода вызывает вот какой вопрос: а чем он занимался все это время? Пока он занимал свои посты, его словам можно было придать больше энергии, смысла. А сейчас все, что он говорит, не имеет никакого значения — к сожалению.
Протоиерей Александр Куцов, настоятель храма Преображения Господня в Орске, благочинный, ректор православной гимназии
В этом предложении есть и плюсы и минусы — но минусов, на мой взгляд, больше. Нельзя понимать Церковь как организацию, подобную любой мирской. Церковь — это все-таки важный сакраментальный организм, и предстоятель Церкви в лице патриарха — духовное достояние народа Божия. А если мы будем патриарха ограничивать, это принизит роль патриаршества как такового. Патриарх и так не всесилен — по учению Церкви главенство в духовной, высшей административной и законодательной власти принадлежит архиерейскому и поместному соборам. И если еще больше ограничивать права патриарха, пропадет смысл в самом институте патриаршества.
Да, существовала древняя практика, когда епископы и священники избирались на свои должности именно собором верующих, но здесь есть важная деталь: общины были очень активными и просвещенными. Сейчас большинство нашей паствы составляют так называемые «захожане» — люди, которые по сути далеки от Церкви, они просто пришли помолиться, или, скажем, заказать молебен. Их мало или совсем не волнует ее внутренняя жизнь. А церковный костяк, который должен быть в каждой общине, бывает слишком малочислен или даже отсутствует вовсе. Конечно, некоторые могут возразить: «у нас все по-другому». Да, есть лучшие и худшие, но есть и некая середина. И вот эта середина «хромает». И советоваться с общиной в ключевых вопросах сейчас, как предлагает отец Всеволод, не представляется возможным. А вот существующая система успешно функционирует и неплохо себя зарекомендовала.
Что-то кардинально менять — значит, расшатывать и без того нетвердо стоящее здание. Церковь должна набирать авторитет и вес в обществе, а подобными действиями мы только внесем раздор — в том числе, в финансовых вопросах. Я считаю, нет никакой необходимости сообщать мирянам, куда тратятся деньги. Они же не интересуются деятельностью какого-то завода, не назначают зарплату директору или рабочим? Это информация никому, кроме работников этого завода, неинтересна. В Церкви тоже существуют свои внутренние порядки. Не бывает так, чтобы всех все устраивало — для некоторых людей извне это будет повод в чем-то обвинить Церковь, ее представителей. Мне кажется, это неправильно и даже опасно.
Протоиерей Алексий Кульберг, настоятель храма «Большой Златоуст» в Екатеринбурге, руководитель Отдела религиозного образования и катехизации Екатеринбургской епархии
В этой программе много интересных и здравых мыслей, к которым нужно отнестись со вниманием. Но эти здравые мысли нужно согласовать с жизненными реалиями — а реалии Москвы, Санкт-Петербурга, Магадана или Биробиджана весьма отличаются. Что интересно и полезно для одного региона, для одной епархии, может стать губительным для другой.
Думаю, рассуждения отца Всеволода, должны быть предложены на рассмотрение Архиерейского совещания или Архиерейского собора. Я, как человек, верящий соборному разуму Матери-Церкви, не сомневаюсь: там трудятся и служат люди верующие, богобоязненные и искренне ратующие за Церковь. Они внесут должные коррективы в эти предложения, чтобы здравые мысли отца Всеволода стали бы для церковного организма лекарством, а превратились бы в яд из-за непродуманности или скоропалительности.
Иерей Святослав Шевченко, клирик кафедрального собора Благовещенска
Похожие предложения давно слышны от представителей «оппозиционного духовенства», — например, протодиакона Андрея Кураева. Их же мы слышим и от представителей либеральной политической интеллигенции. Например, политтехнолог и публицист Станислав Белковский предлагал превратить Церковь в конфедерацию независимых приходов, — что, в сущности, и предлагает сейчас опальный протоиерей.
Возникает вопрос: почему отец Всеволод Чаплин молчал, когда находился в должности руководителя Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества и имел полномочия что-то решать? Меня это удивляет. На мой взгляд, сейчас его предложение продиктовано не стремлением принести пользу Церкви, а обидой.
Период, когда духовенство выбирали, в жизни Церкви уже был, и об этом прекрасно написал святитель Иоанн Златоуст. В своем труде «О священстве» он рассказывает о событиях, очевидцем которых был: подкупе, кумовстве, грязных политических технологиях того времени. Именно по этой причине Церковь была вынуждена отказаться от выборов. Представьте, что произойдет сегодня, в наш век цифровых, информационных технологий! Думаю, некоторые нечистоплотные кандидаты на тут или иную должность, особенно епископскую, могут начать «войны компроматов», которые выльются в прессу, и Церковь будет втоптана в грязь, начнутся раздоры. И никакой проблемы выборы не решат.
Сегодня назначение — прерогатива узкого круга людей — Патриарха, Священного Синода. Архиереи на местах тоже вправе принимать какие-то кадровые решения. Но если ввести выборную систему, в Церковь начнут проникать различные люди, которыми движут корыстные цели. Пусть нынешняя система несовершенна, но она сейчас оптимальна. Да, у современной системы назначения на должность того или иного священника или архиерея есть минусы. Но у той, что предлагает отец Всеволод Чаплин, их больше.
А требование чуть ли не упразднить патриаршество — это все-таки слишком. Так мы можем скатиться в протестантизм и сектантство.
Так что, на мой взгляд, предлагаемая отцом Всеволодом реформа нежизнеспособна. Вообще к реформаторским идеям нужно подходить очень осторожно, и если вносить какие-то изменения, то делать это коллегиально, соборно, обсуждая все предложения, а не реализовывать каждую идею, которая придет в голову того или иного обиженного человека.
Священник Димитрий Лиин, клирик Храма святителя Николая на Трех Горах
Отец Всеволод предлагает развернутую и весьма радикальную программу, заслуживающую осмысления и обсуждения. Изложу свои соображения по этому поводу:
Начнем с первого пункта, касающегося участия общины в формировании клира. Хочу напомнить: слово «клир», используемое для обозначения священнослужителей, происходит от греческого, которое обозначает «жребий». Древняя практика предполагала именно выборы священнослужителей и церковнослужителей с их последующей жеребьевкой, когда сам Господь совершает этот выбор. Так было в древней Церкви, так было и сравнительно недавно, в 1918 году, когда выбирали Святейшего патриарха Тихона.
Проблема вот в чем: эта модель хороша, когда есть четкое представление, что такое православная община, люди в ней знают друг друга, чувствуют свою ответственность за жизнь общины — и хозяйственную, и богослужебную. Иными словами, требуется определенный уровень общественного сознания. А у нас этого нет. Наши приходы просто к такому не готовы. Необходимо, чтобы люди себя чувствовали членами общины, ощущали ответственность за принятие решений. Если этот дух общинности или соборности будет, — участие общины в формировании клира станет необходимым. В этом случае можно даже говорить об участии в управлении епархией. В древности если по каким-то причинам в епархии не было архиерея, она называлась «вдовствующей». То есть отношения архиерея и епархии обозначались брачными терминами — по примеру брака Христа и Церкви. Понятно, что любой брак — дело добровольное. Однако мы знаем: порой браки заключались насильственно, что нередко приводило к трагедиям. То же касается и отношений епархии и архиерея. Брачный союз, конечно, должен быть добровольным, а не навязанным.
Понятно, что такие отношения — не демократия в современном понимании, это нечто другое. Некоторый надзор высшей церковной власти за епископами все-таки необходим, и здесь не последнюю роль должен играть предстоятель Церкви.
В общем, если это не выльется в какую-то оголтелую выборную компанию, такое предложение — не просто принимать во внимание мнение общины и епархии, но и по существу предоставить возможность предлагать кандидатов — по-моему, можно считать хорошим.
А вот предложение ограничить роль патриарха мне кажется слишком радикальным. На мой взгляд, оно не совсем соответствует нынешней ситуации — все-таки наш народ привык видеть в патриархе не просто «официального представителя Церкви». Патриарх же не только выполняет представительские функции: он — ответственный перед Богом руководитель. Ему даруется епископская благодать управления. И аналогий с папизмом я бы тут не проводил: никто же не приписывает патриарху непогрешимости. Поэтому, думаю, это предложение отца Всеволода, по меньшей мере, несвоевременно.
Ну и по третьему пункту: да прозрачность, финансовая ответственность за средства, которые собираются и на уровне приходов, и епархий, и центрального аппарата, нужна. Люди вправе знать, на какие цели направляются их деньги — тем более, что у нас нет сомнений, что расходование этих средств соответствует пожеланиям всей Церкви. Финансовая прозрачность, наверное, очень укрепила бы отношения между рядовыми членами Церкви, а особенно между церковными спонсорами и священноначалием. Поэтому такое предложение, думаю, уместно.
Священник Георгий Белодуров, клирик Воскресенского (Трех исповедников) храма Твери
Было бы хорошо, если бы епископы учитывали мнение прихожан при выборе настоятеля. Если у настоятеля с кем-то из священников сложились отношения, им легче организовать полноценную христианскую общину. В ином случае новый человек предлагает организовать работу просто по схеме. Христианская община и храм должны быть большой семьей во главе с любящим и заботливым отцом, который может часть забот перепоручить членам общины, и они с удовольствием все сделают.
Что касается епископов, тут никто кроме вышестоящих церковных органов разобраться не в состоянии, им его рукополагать, им и менять, если ошиблись в выборе. Выбирать себе епископа — это не функция простых мирян и даже священников.
Ограничивать компетенции патриарха не надо. Он их несет столько, сколько ему дают. Патриарх в согласии с церковными канонами о единовластии берет на себя только необходимое количество полномочий. Если бы какой-то член Синода хотел выдвинуть свое независимое мнение, он бы это сделал, но пока кишка тонка, видимо. А если кто-то «не тянет» свои обязанности, как отец Всеволод, то, конечно, отходит в тень и жалуется. Это все, без сомнения, личные обиды и желание отомстить патриарху.
А зачем влезать в чужие финансы? Кому это надо — проверять карманы патриархии? Обычно этим интересуются люди, которые прямо или скрытно ненавидят Церковь. У нас в стране есть ставропигиальные монастыри в отличном состоянии, отремонтированы и украшены, и при необходимости они получают помощь именно от патриарха. Полагаю, патриарх в силах просто позвонить любому бизнесмену, чиновнику в нашем государстве и попросить о помощи, если она нужна.
Иеромонах Макарий (Маркиш), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии
В связи с отставкой отца Всеволода у людей далеких от Церкви и мало участвующих в церковной жизни возникает естественная для них ассоциация с отставками в учреждениях правительственных органов или коммерческих организациях, когда человек не справляется со своими обязанностями и его увольняют. Но эта аналогия ошибочна, хотя внешне ситуации и похожи.
Священник — это прежде всего священнослужитель, исполнитель святых таинств Церкви. И устранение священника от его священства есть либо запрет служения или лишение сана, что время от времени происходит — всегда по заслугам и с соблюдением канонов Церкви. К отцу Всеволоду все это не имеет ни малейшего отношения. Обязанностей священника он не лишен, и, я надеюсь, не будет в будущем. Он настоятель огромнейшего храма в Москве, — кстати, рекомендую всем там побывать, это активный и хороший приход, и отец Всеволод продолжает там свое священническое служение. Для него работа в ОВЦС была делом дополнительным к священнической. А священником он остается, никто его ниоткуда не свергал и не прогонял.
У нас десятки тысяч священников, и каждый, наверное, найдет, что покритиковать в устройстве церковного аппарата — это нормально. Правда, я не вижу острой необходимости именно тех изменений, на которых настаивает о. Всеволод — хотя, конечно, некоторые недостатки церковной жизни эти предложения отражают. Но церковная жизнь в государственно-общественном измерении подвергается постоянным изменениям, это живой процесс, который требует постоянного внимания и совершенствования. И естественно, что есть замечания на эту тему: повторюсь, каждый священник имеет свои наблюдения и поводы для неодобрения тех или иных сторон церковной жизни.
Кстати, сейчас темп совершенствования и изменений церковной жизни более высокий, чем в предыдущие годы и века. А более высокого темпа перемен в Церкви не следует искать и добиваться.
