Юрий Шутов на суде: «под прикрытием голубых кительков орудует обычная ОПГ..»

Сегодня мы публикуем сенсационное выступление Ю.Т. Шутова на суде 9 августа с.г., о котором нашему корреспонденту рассказал один из участников «Крестовского процесса» адвокат Константин КУЗЬМИНЫХ.

9 августа Ю.Т. Шутов, уже как обычно, был доставлен привязанным к инвалидной коляске, но только на сей раз он подавал признаки жизни и, тяжело дыша, сразу же обратился к суду с ходатайством дать ему слово, на что судья А. Иванов согласился, явно опешив от внезапного шевеления тяжело больного Ю.Т.Шутова.

С закрытыми глазами и удерживаемый руками санитаров, Ю.Т.Шутов начал говорить:

 — Каждое утро, пользуясь моим беспомощным состоянием, мне насильно делают какую-то инъекцию, после которой я теряю сознание. Сегодня этой процедуры мне удалось избежать, поэтому я могу говорить и хочу сделать заявление. Но прежде обращаю внимание суда на присутствующую тут тюремного врача Фомину, подпись которой, среди прочего, стоит и на медсправке от 21 июня т.г. с сообщением суду о моей якобы относительной годности участвовать в судебном заседании, хотя в тот день я тоже находился в бессознательном состоянии. Подложность данной медсправки очевидна, и суд может это тут же установить, к тому же неопровержимо. Для этого достаточно будет задать лишь один-единственный вопрос врачу Фоминой: «Когда она 21 июня пришла на работу?» Хотя и так известно, что ее рабочий день 21 июня начался в 8.00 и закончился в 17.00, о чем свидетельствует официальный табель выхода на работу, который хранится в бухгалтерии тюрьмы, т.к. на его основании была выплачена ей зарплата.

Сей вопрос к Фоминой очень важен, поскольку в рапорте тюремного контролера, охранявшего 21 июня дверь в мою камеру, четко зафиксировано, что осмотр меня врачом 21 июня действительно состоялся, но только в 12 час. 40 мин, а медсправка о результате этого осмотра была представлена суду уже в 10.00. Таким образом, установлено, что эта медсправка об осмотре была составлена задолго до самого медосмотра. Стало быть, данное медзаключение фиктивно.

Стремясь скрыть правду, администрация тюрьмы стремглав солгала о том, что будто бы врач Фомина осмотрела меня 21 июня, но только пораньше — в 7 час 30 минут, т. е. фактически до ее прихода на работу. Чтобы опровергнуть и эту также вполне очевидную ложь, предлагаю суду немедленно затребовать табель ее выхода на работу. Причем это нужно сделать как можно быстрее, иначе присутствующие здесь прокуроры распорядятся подделать и этот документ. Ведь именно под их непосредственным руководством совершены все предыдущие известные суду подлоги, подтасовки и фальсификации, что, конечно же, тоже можно легко доказать, но только при объективной позиции суда, которой до настоящего времени не наблюдалось.

На протяжении почти пяти лет этого беспредельного разбирательства, которое назвать судебным язык не поворачивается, суд публично глумится над Конституцией и правосудием. А под руководством судьи Иванова меня попросту убивают путем неоказания необходимой мне медицинской помощи. В результате я уже стал глубоким инвалидом, и кончина моя предопределена…

Шутов Ю.Т. делает глоток воды, которую ему подает санитар.

Как депутат законодательного органа власти, я со всей ответственностью заявляю: судья Иванов — не судья, а наемный убийца и палач, исполняющий заказ по моему умерщвлению. Но, несмотря на это, я все равно настаиваю на оказании мне надлежащей медицинской помощи, хотя мой диагноз крайне тяжел: ведь тяжелейшая травма черепа с размозжением головного мозга, перелом позвоночника, восемь грыж и кризовая гипертоническая болезнь в последней стадии — все это попросту несовместимо с жизнью, что неоспоримо. Поэтому сокрытие диагноза подложными прокурорскими справками, которые суд ежедневно приобщает к материалам дела, свидетельствует о явной предвзятости суда. Я настаиваю на оказании мне медицинской помощи! Я настаиваю на оказании мне медицинской помощи!

Однако уверен, что и в этом мне будет тоже отказано судом, т.к. смерть моя уже давно заказана, кою в Кремле, возможно, отметят небольшим банкетом для особо приближенных. А так как вслед за убийством обычно настает черед убийц, то на том банкете мимоходом скомандуют ликвидировать всех исполнителей, дабы на оставлять в живых свидетелей причины столь чудовищной фальсификации, лжи и властного произвола. Полагаю, что вон с теми ребятами, сидящими у окна в голубых кительках, кои именуют себя прокурорами, церемониться вообще не станут. Ведь их ничтожность очевидна, поэтому подобную публику могут просто потравить, как тараканов. А вот с Ивановым и прочими судейскими возможен менее гуманный метод. Следует отметить, что после правления Сыдурака (Шутов, вероятно, осознанно исказил фамилию бывшего горпрокурора — корр.) в нашей горпрокуратуре не могло остаться достойных сотрудников, имеющих честь и совесть, поэтому неукоснительно следовать закону попросту некому. У всех еще на слуху история б. помощника горпрокурора, который в свободное от службы время сутенерствовал в Испании, за что там и был арестован. Стало быть, под прикрытием голубых кительков орудует обычная ОПГ…

Далее судья Иванов по команде прокуроров отказал Ю.Т. Шутову и его защитникам в допросе присутствовавшего в зале врача Фоминой, а также в истребовании табеля ее выхода на работу и в проведении проверки по факту подлога меддокументов, т.к. это якобы «не имеет отношения к делу», на что Ю.Т. Шутов, тяжело дыша и синея, громко сказал из последних сил:

«Если истина не имеет отношения к делу, то вы, Иванов, — не судья!»

За это Ю.Т.Шутов был тут же вновь удален до конца судебного процесса.

Когда коляску с привязанным к ней Ю.Т.Шутовым санитары вытаскивали из зала суда, он перед тем, как в очередной раз потерять сознание, успел громко добавить:

«Обвинительный приговор по закону требует веских оснований, в то время как для оправдания достаточно лишь сомнения. У исполнителя заказа Иванова, кроме сомнений, вообще ничего нет, зато имеется сам приговор, вынесенный мне задолго до суда, который Иванову требуется лишь оформить. Поэтому судебное разбирательство абсолютно бессмысленно, как и присутствие адвокатов в зале такого, с позволения сказать, суда…»

В своем выступлении Ю.Т. Шутов также акцентировал внимание участников процесса на том, что он не желает, чтобы действия суда привели к его убийству. Но за настойчиво прямое требование от судьи Иванова хотя бы не препятствовать оказанию ему необходимой медицинской помощи, судья Иванов удалил Ю.Т. Шутова из зала суда с формулировкой: «за воспрепятствование работе суда»!

Пораженные таким ходом мысли председательствующего судьи Иванова, адвокаты сразу заявили ему отвод.

На этот раз народные заседатели недолго рассматривали заявленный отвод и уже через полчаса подготовили определение: оснований для отвода судьи Иванова не усматривается.

Уголовно-процессуальный кодекс, как известно, не предусматривает дальнейшее обсуждение уже принятого судом решения: что есть — то есть.

Но как юрист, могу сказать, что если после всего сказанного Ю.Т. Шутовым судья Иванов не возьмет самоотвод, как того требует Закон (статьи 61, 63 УПК РФ) и здравый смысл, то это будет еще одним веским доказательством сугубо личной заинтересованности судьи в исходе данного дела.

Записал наш корр.

Из редакционной почты: читательский отклик

Полным ходом продолжается судебный процесс над автором нашей газеты — депутатом Законодательного собрания Ю.Т. Шутовым. И чем дальше он идет, тем более обрастает вопиющими фактами бессердечного, если не сказать — преступного, отношения к подсудимому. Журналисты других газет, побывавшие на процессе, тоже выражают в своих заметках удивление по поводу того, что обвиняемого привозят на процесс в бессознательном состоянии, прикручивают цепями к креслу-каталке, поддерживают руками голову…
Два дня назад в редакционной почте появился дискета-письмо, в которой один из врачей тюремной больницы пытается объяснить редакции, что происходит в «лечении» подсудимого. Мы не сочли возможным оставить эту информацию без внимания и хотим привлечь к ней внимание правозащитников, общества и надзирающих органов.
У нас нет возможности проводить следствие, а чрезвычайность и срочность обстоятельств, угроза жизни депутата таковы, что откладывать — не обнародовать текст — невозможно, хотя и трудно в него поверить.
Мы заверяем, что в случае поступления обращений в редакцию они будут рассмотрены для дальнейшего уточнения описываемых в письме событий.

Мне, как и всем другим тюремным врачам, было больно читать статью Н. Андрущенко

Уважаемая редакция!

На прошлой неделе в вашей газете была опубликована статья Н. Андрущенко под названием «Кто приказал убить русского патриота Юрия Шутова?» В этой статье журналист Н. Андрущенко очень уж гадко охарактеризовал тюремных врачей, назвав их «…мадамами в кирзовых сапогах, которые за много лет научились отличать слово „пипетка“ от слова „таблетка“, на чем и закончили медицинское образование». Кроме этого, Н. Андрущенко дал понять читателям, что в тюрьме вообще не врачи, а послушные, специально подобранные нелюди, которые заключенных не лечат, а убивают либо калечат… Однако это не так, поэтому мне, как и всем другим тюремным врачам, было больно читать эту статью. Ведь все врачи, служащие в «Крестах», имеют высшее медицинское образование и, конечно же, оказывают заключенным посильную медпомощь. Именно посильную врачебную медпомощь, потому как медсанчасть «Крестов», которая расположена в 10-м тюремном корпусе и в обиходе прозвана «тюремной больничкой», не имеет соответствующей оснащенности и оборудования для специализированного лечения больных. Кроме нее, на территории тюрьмы в соседних корпусах содержат инфекционных, туберкулезных и других больных. В общем, работы нам, тюремным врачам, более чем хватает, хотя численность наша невелика, да и зарплата мала.

Но все равно, другого куска хлеба у нас нет, потому и служим в расчете на скорую офицерскую пенсию, а так как мы носим погоны офицеров внутренней службы, то обязаны беспрекословно исполнять все указания вышестоящих начальников, от приказов которых нам самим порой тошно и жутко делается. И хотелось бы эти приказы не исполнять, но тогда вмиг выгонят со службы и лишат единственного куска хлеба, а также надежды на близкую пенсию.

Вот поэтому-то и приходится иногда не лечить, а наоборот, что, например, и делается в отношении городского депутата Ю.Т.Шутова, которому в тюрьме фактически отказано в нужной ему медпомощи. Наша тюремная медсанчасть совершенно не приспособлена для лечения нейро-сосудистых заболеваний, да еще в такой тяжелой форме, как у Ю.Т. Шутова. Ведь у него обширная травма черепа с размозжением головного мозга, перелом позвоночника, многочисленные грыжи дисков и злокачественное, кризовое течение гипертонии в последней стадии. Любой из этих диагнозов практически почти не совместим с жизнью, да еще и сильно усугублен, т.к. на протяжении всех шести с лишним лет со дня его ареста он лишен надлежащей медпомощи, поэтому тяжесть состояния здоровья Ю.Т. Шутова у настоящих врачей вообще не может вызывать сомнений.

Чтобы скрыть это, нам было приказано на все официальные запросы и вопросы отвечать, что будто бы Ю.Т. Шутов относительно почти здоров и вдобавок намекать, что свои действительно смертоносные болезни он якобы искусственно усиливает. Инструктаж с каждым из нас в отдельности о том, как себя вести в случае объективной проверки и что при этом делать, проводила лично зам. начальника «Крестов» по лечебно-профилактической работе, подполковник внутренней службы Л.Ф. Бережкова, которая нам рассказала, что судье приказано приговорить депутата Ю.Т. Шутова к высшей мере наказания, поэтому лечить его бессмысленно, что для тяжело больного человека может быть даже и лучше. Ведь без лечения он скорее умрет, а иначе еще долго будет мучаться. Посему в нужном лечении, рекомендованном специалистами, депутату Ю.Т.Шутову вообще отказано, что уже само по себе для него смертельно. От нас же требуется лишь ускорить этот процесс, для чего Л.Ф. Бережкова пару недель назад приказала с помощью капельницы незаметно ввести в вену тяжело больного человека лошадиную дозу магнезии, что и было исполнено. После чего кровяное давление у Шутова Ю.Т. стремительно упало ниже критической отметки и возникла реальная угроза остановки сердца. Однако Ю.Т. Шутов все равно выжил. Правда, он впал в почти бессознательное состояние и самостоятельно с койки подняться уже не смог. Л.Ф. Бережкова дала всем понять, что именно такое «лечение» Ю.Т. Шутова согласовано с прокуратурой, поэтому нам не надо бояться ответственности, и приказала продолжать начатое, чтобы летальный исход выглядел как можно более естественно. При этом она велела на всякий случай распустить слух о том, что Ю.Т. Шутов будто бы решил покончить с собой и сам наглотался каких-то таблеток. А чтобы этот обман не раскрылся, было сказано, что судья приказал не допускать к Ю.Т. Шутову посторонних, т. е. не тюремных врачей, и ежедневно таскать его в инвалидной каталке на суд даже в таком бессознательном состоянии, сопровождая это фальшивыми медсправками о способности совершенно бесчувственного человека участвовать в судебном разбирательстве, где Ю.Т. Шутов теперь и проводит целые дни, крепко привязанный к каталке и в плотном окружении санитаров, которым велено удерживать его голову в вертикальном положении.

Мы, тюремные врачи, люди подневольные, поэтому не нас надо винить в гибели депутата Ю.Т. Шутова, мужество, стойкость, сила воли и ум которого многих восхищают. Но не выполнить приказ мы не можем, хотя на душе каждого из нас муторно. Поэтому и отважилась направить в редакцию это письмо, подписать которое боюсь, т.к. буду сразу же вышвырнута со службы, как уже было с теми врачами, кто рискнул сказать правду о том, что творят с тяжело больным Ю.Т. Шутовым.

ТЮРЕМНЫЙ ВРАЧ, НО НЕ В КИРЗОВЫХ САПОГАХ