Позиция Греческой Церкви

Послание Архиерейского Собора

Общецерковная греческая газета «Ортодоксос Типос» («Православная печать») 8 апреля 2005 г. поместила статью под заголовком: «Вклад Церкви в борьбу порабощенного народа. Послание Архиерейского Собора в связи с 25 марта». У нас говорят — Элладская Православная Церковь, хотя в Греции это просто — Церковь Греции (Церковь Эллады) — по-гречески. Её Архиерейские Соборы собираются несколько раз в год, почему и имеют возможность так или иначе откликаться на животрепещущие темы.

Как известно, 25 марта в Греции отмечается ежегодно государственный праздник — в ознаменование национально-освободительной революции 1821 г., покончившей с почти 400-летним османским игом. В этот день, в 1821 г., в старинном монастыре Святая Лавра под Калавритой в Пелопоннесе митрополит Старых Патр Герман (соратник св. Патриарха Григория 5) благословил греческих повстанцев на борьбу с турками. Ежегодно 25 марта в греческих церквах служат молебны в честь национального праздника.

Публикуем выдержки из этого послания Архиерейского Собора Греческой Церкви.

В послании подчеркивается «роль Церкви как вождя нации, особенно в период с 15-го по 17-й век, борьба Церкви против исламизации, её участие во всех восстаниях, её управление многими из них, что дало великое число новомучеников, которые одновременно являются и героями христианской веры, и героями национального сопротивления».

Далее в послании Архиерейского Собора упоминаются события, известные в Греции как «Орлофика». Напомним, что русский флот под командованием А.Г.Орлова-Чесменского полностью уничтожил превосходящий турецкий флот при Чесме 24 июня 1770 г. После этого флот под командованием А.Г.Орлова действовал в Эгейском море в течение трех лет, вплоть до 1773 г., имея базу на греческом острове Парос. Наши десантные отряды взяли даже Сидон (Сайду) и Бейрут в современном Ливане, а русские крейсеры доходили на юге до устья Нила. К русскому флоту присоединились суда греческих повстанцев.

Тогда же в Пелопоннесе, в 1770 г. произошло восстание греков против османского ига, к великому прискорбию, потопленное в крови 60-тысячной албанской армией (албанцы служили туркам). Поскольку Орлов по-гречески произносится с оглушением на конце, то события, так или иначе связанные с его победой при Чесме, вошли в греческую историю как «Орлофика».

В послании Архиерейского Собора далее говорится: «В Орлофике в конце 18-го века главную действующую роль сыграли Епископы Пелопоннеса — Парфений Патрский, Макарий Коринфский и т. д. Национальный священномученик Патриарх Григорий 5 посвятил свою жизнь поддержке „Филики Этерия“, о которой стало известно туркам». Общество Друзей («Филики Этерия») было основано греками в Одессе, в России, в 1814 г. и поставило целью подготовку освобождения Греции от османского ига. Греческое Общество Друзей («Филики Этерия») было православно-националистической организацией, враждебной масонству, антихристианской и космополитической силе. «Филики Этерия» находило опору в рядах Православной Церкви. Митрополит Амвросий Калавритский и Эгиалейский, видный современный греческий иерарх, приводил в своей давней работе «Масонство и Филики Этерия» (1-е изд., Афины, 1972) много фактов об антагонизме между «Филики Этерия» и Церковью, с одной стороны, и масонами — с другой. На с. 98 митрополит Амвросий пишет: «В 1745 г. Церковь /Константинопольская/, узнав, что в Галате, квартале Константинополя, есть масонская ложа, издала о ней Синодальное послание, в котором осудила эту ложу и отлучила масонов как безбожников». Это надо иметь в виду, когда речь идёт о связях св. Григория 5 и других тогдашних иерархов с православными повстанцами из «Филики Этерия».

В послании Архиерейского Собора Греческой Церкви далее сказано: «Французский историк Пукевиль пишет, что во время турецкого ига приняли смерть за веру и родину 11 Патриархов, 100 епископов и 6000 простых клириков». Имеются в виду Константинопольские Патриархи и их епископы на всех греческих землях — от Малой Азии до собственно современной Греции (автокефальной Церкви Греции тогда не существовало).

Архиерейский Собор Греческой Православной Церкви цитирует в своем послании слова Феодора Колокотрониса, вождя греческих повстанцев 1821 г.: «Нужно беречь веру и укреплять её, потому что когда мы возьмемся за оружие, мы скажем, во-первых, — за веру и затем — за Родину». В послании Собора приводится и призыв двух других известных предводителей восстания 1821 г. — Марка Боцари и Кицу Цавелла: «Змея поражена Крестом… Свобода, Религия, Родина! Вот наша эмблема».

Архиерейский Собор Греческой Церкви напоминает имена иерархов, участников борьбы 1821 и последующих годов за независимость Греции, подчеркивая неразрывность Православия и патриотизма. В конце послания есть такие слова: «Дорогие и благочестивые христиане! Это есть историческая истина, записанная многими и серьезными историками. Главное же — она вписана в сознание нашего народа. Наша Церковь продолжит быть духовной окормительницей греческой нации».

Данный документ вполне точно отражает официальную позицию Элладской Православной Церкви и тем более важен для нас, русских, подвергаемых настоящему нашествию исламолюбов и сторонников «толерантности», псевдо-историков и псевдо-богословов. Один из них — диакон-профессор Кураев.

ЕЩі РАЗ ОБ ОПУСЕ КУРАЕВА

В газете «Русский Вестник», N 6, 2005 г. была опубликована моя статья «Верхоглядство или умысел? По поводу статьи А. Кураева». Речь шла о клевете Кураева на великого общеправославного священномученика Патриарха Григория 5. Тогда я ответил на измышления Кураева, приведя цитаты из трудов уважаемых греческих церковных историков и богословов — профессора Фессалоникского университета протопресвитера Ф. Зисиса, протопресвитера Г. Забелиса, профессора Афинского Университета В. Стефанидиса, историка из Пелопоннеса П. Папафеодору. Процитировал я и нашего корифея дореволюционной церковно-исторической науки, прекрасного знатока греческого языка профессора И. И. Соколова. Объем статьи не позволял ответить на все недостойные и безграмотные «перлы» Кураева.

Теперь пора восстановить справедливость и в отношении славного имени нашего дореволюционного исследователя профессора-протоиерея А. Ф. Преображенского (из Казанской Духовной Академии), ссылки на которого Кураев использовал в своей статейке. Тем самым Кураев как бы превратил Преображенского в своего единомышленника, в «клеветника» на св. Патриарха Григория 5.

На самом деле Преображенский, ученик нашего консервативного грековеда доктора церковной истории Ф. А. Курганова, сам был горячим поборником укрепления межправославных связей, восхищался борьбой греков за независимость, в совершенстве знал архаизированный церковно-литературный греческий язык (кафаревуса). И ничего дурного о св. Григории 5 наш дореволюционный исследователь Преображенский не только не писал, но в сердце совсем не помышлял.

Все знают «научный метод» современных экуменистов, сторонников безбрежных и бесконечных «диалогов» с любыми религиями. В череде перелётов, выбора гостиниц «люкс», панибратских лекций со студентами и студентками, эфирах на дюжине радиостанций, интервью в глянцевых журналах для «новых русских» никак нельзя углядеть, кого цитируешь и в какой связи. Главное — выклюнуть цитатку, нанизать на собственную скудную мысль, выпорхнуть с парой примеров из совершенно другой области, — и статейка готова.

Так и Кураев. Он выдернул из текста Преображенского две цитаты, чтобы бросить тень на св. Григория 5 (из его показной отлучительной грамоты на греческих повстанцев), а всё остальное, сотни страниц с цитатами на архаизированном церковном греческом, всё написанное Преображенским, — просто выкинул за ненадобностью.

Сам же Преображенский написал ясно в защиту Патриарха Григория 5: «Участники восстания ни на минуту не сомневались, что грамоты Григория — дело вынужденной необходимости и ни в одной йоте не соответствуют подлинным думам и чувствам Патриарха, архиереев, духовенства и представителей от народа» (А. Преображенский. Григорий 5 Патриарх Константинопольский. Обзор его жизни и деятельности. Казань, 1906, с.466). Целью чисто формального отлучения было предотвратить массовую резню православных греков. Но и это формальное отлучение св. Григорий 5 вместе с синодальными архиереями отменил.

В «Русском Вестнике», N6, обо всех низинах «открытий» Кураева сказать не удалось из-за нехватки места. Теперь надо отметить сам стиль опуса Кураева. Упоминание Кураевым имени Преображенского становится особенно отвратительным, когда Кураев приписывает св. Григорию 5 «выражения почти что из черной магии» (?!). Очевидно, свое погружение во тьму оккультизма под предлогом «миссионерства», религиеведения и т. п. Кураев решил приписать и св. Григорию 5. В совершенно развязном стиле Кураев пишет: «…патриарх призывал всех „стучать“ — доносить». Из психологических войн известно, что развязный стиль по отношению к мученику, к святости — не менее губительное оружие, чем прямое, грубое клеветническое обвинение. Но Кураев не брезгует ни кухонным стилем, ни грубым вымыслом.

Почему Кураев так ненавидит св. Патриарха Григория 5? Кураев — филокатолик, а Патриарх Григорий 5 издавал в основанной им патриаршей типографии книги полемические против латинян и унии. Преображенский подчеркивает (с. 144), что до июня 1798 г., когда св. Григорий 5 основал патриаршую типографию, греки зависели от типографий в Венеции и Риме, находившихся под католической цензурой. Естественно, что православные были лишены возможности отвечать на папистские памфлеты, полные нападок на Православную Церковь. Преображенский отмечает плодотворную работу патриаршей типографии в течение 23 лет, вплоть до турецкого террора 1821 г. Есть и другая причина ненависти к св. Григорию 5. Кураев такой «свободомыслитель», что ни перед каким догматом, ни перед какими св. Отцами не остановится, головы не склонит. А Патриарх Григорий 5 обличал «просветительские» и вольнодумные идеи т.н. «великой французской революции».То есть Патриарх Григорий 5 был борцом с двумя антиправославными силами, тогда внешне соперничавшими друг с другом, а ныне объединившимися, — с папизмом и масонством. Главное, Патриарх Григорий 5 олицетворял неразрывность Православия и национализма, освященного Церковью. А такое сочетание в современной России кое-кого пугает более, чем тайфун или извержение вулкана. Хотят же Православие и патриотизм, выхолостив и подменив, развести по разным «квартирам». Вот почему на дух не переносят и св. Григория 5, чтобы мы, русские, не подражали ему ни мыслью, ни словом, ни делом.

Вот почему Кураев отрицает и турецкий террор в Константинополе, Малой Азии и на Кипре, вот почему пытается, подтасовав факты, обвинить св. Григория 5 в… предательстве!

А ведь Преображенский, чьё славное научное имя использует Кураев в своих корыстных целях, писал: «В продолжение двух месяцев столица Турции представляла из себя как бы одно обширное лобное место, кругом которого царили убийства, страх и отчаяние. По выражению одного писателя, дикое отношение Порты и турок к христианскому населению столицы превосходило всякое наименование зла» (с. 468−469).

Самого св. Патриарха Григория 5 Преображенский называл «одним из лучших патриархов греческого востока», чья мученическая смерть «упрочила за /султаном/ Махмудом эпитет «убийцы», придала борьбе греков «характер священной религиозной войны». Кончина Патриарха «лишний раз воочию показала, что ничто нравственно великое не пропадает бесследно, ничто действительно жившее не умирает» (с.477).

Думаю, что русским людям надо больше читать дореволюционных авторов, размышлять самим, а не питаться суррогатом — сочинениями разных «батюшек на все руки», готовых состряпать что угодно, лишь бы сделать из нас послушное стадо «нового мирового порядка».

Н. Селищев, член Русского Исторического Общества

Ответ протопресвитера Герасима Забелиса

Известный в Греции церковный писатель протопресвитер Герасим Забелис (клирик митрополии Левкады и Итаки Элладской Православной Церкви) выпустил и книгу в защиту св. Патриарха Григория 5. Помимо этой работы, отец Герасим опубликовал только в период с 1982 по 1998 г. 35 работ по церковной истории, по борьбе с ересями.

Отцу Герасиму были посланы — публикация Н. Селищева в «Русском Вестнике» (N6, 2005 г.) «Верхоглядство или умысел? По поводу статьи А. Кураева»; распечатка самой статьи Кураева из журнала «Благодатный огонь»; распечатка официальной автобиографии Кураева с сайта «Радонежа». Отец Герасим, имея на Левкаде переводчика, составил свое мнение о статье Н. Селищева и о статье А.Кураева. Селищевым был получен следующий ответ от протопресвитера Герасима Забелиса:

«Левкада 29−6-05

Брате во Господе!

Только сегодня смог ответить на Ваше письмо. С особенным вниманием изучил публикации о национальном священномученике Патриархе Григории 5. Я был огорчен антиисторической и беспочвенной позицией достопочтенного отца (Кураева. — Прим. авт.), а также и бездоказательным мнением.

Ответственное приближение к историческим, общественным и политическим действовавшим лицам той взрывчатой эпохи, подлинное изучение роли, которую сыграли личности и народы по отношению к мученическому вождю Православия и страдающей греческой нации — Патриарху Григорию, — непременно ставит правдивого и беспристрастного историка на весьма почетную почву честного исторического свидетельства.

Патриарх Григорий своей жертвой закрепил свободу своей родины. Своей освященной жизнью он занял драгоценное место „одесную Господа“. Патриарх — личность с нестареющей лучезарностью, отеческим влиянием, силой вождя нации, величественной простотой, православной нравственностью и благообразной наружностью, которые имеют своим источником единственную и мученическую личность Иисуса Христа.

Характерна черта, в особенности обнаруживающая веру благочестивого греческого народа, — как уже с 1822 года, второго года после мученической жертвы Патриарха, была составлена церковная служба мученику, и её использовали в Церкви. Это убедительное доказательство веры народа в его святость. Факт, который не оставляет камня на камне и ниспровергает всякое антиисторическое суждение и сомнительное толкование святой личности мученика и святого Григория 5.

Прилагаю моё исследование о роли святого по отношению к европейскому просвещению.

Поздравляю Вас с прекрасной Вашей борьбой, не позволяющей искушать братьев наших во Христе.

Желаю и молюсь, через предстательство святого Григория 5, чтобы Господь благословил Ваши труды и всех Вас освятил.

С любовью Христовой
Протопресвитер Герасим ЗАБЕЛИС»

Монах Максим (Николопулос) Иверский
«О национальном священномученике Святом Григории 5, Патриархе Константинопольском»
(Речь в Духовном центре Димитриадской митрополии, в г. Волосе, 13/26 Марта 2005 г.)

Ниже приводится ответ диакону А. Кураеву и всем клеветникам, пытающимся очернить память св. Патриарха Григория 5, глубоко почитаемого как Греческой, так и Русской Церквами. Текст речи афонского монаха Максима (Николопулоса), из Иверского монастыря, был получен благодаря содействию межправославного союза «Св. Апостол Павел» (Афины). Афонский монах Максим произнес свою речь на архаизированном церковном греческом языке высокого стиля (кафаревуса). Перевод выполнен при любезном содействии руководства и сотрудников межправославного союза «Св. Апостол Павел». Монах Максим выступал перед духовенством Димитриадской митрополии (Элладская Православная Церковь).

Возлюбленные во Христе братья!

Национальный священномученик Св. Григорий 5 (в миру Георгий Ангелопулос), из самых выдающихся Патриархов Константинопольских, родился в древнем небольшом городке Димицане, местности Гортинии, около 1745 г. Димицана, как известно, находится в центре округа Аркадии, в Пелопоннесе, и в Димицане всегда имеет свою кафедру митрополит Гортинский и Мегалопольский.

В годы турецкого пленения Димицана процветала как торговый и промышленный центр благодаря своему гористому расположению и привилегиям, полученным от турецких властей. Также достойна памяти и её духовная жизнь в этот период.

Школа нового монастыря Философа (монастырь Философа основан в 863 г. — Прим. авт.), преемница греческой школы Димицаны, основанная в 1764 г., приняла видных иерархов и духовных людей. Кроме Св. Григория 5, из школы (согласно календарю Греческой Церкви, эта школа была тайной. — Прим. авт.) также вышли — вождь национально-освободительного движения митрополит Старых Патр Герман, многие члены общества «Филики Этерия», борцы 1821 г. и т. д.

Димицана, надо сказать, сыграла главную роль во время Революции 1821 г., как центр снабжения бойцов порохом. Достопримечательности Димицаны — её значительная библиотека, табачные мельницы, крепостные стены древней Тевфиды (найденные археологами многоугольные стены принадлежат к доисторическому городу Тевфис, правитель и жители которого участвовали в Троянской войне, т. е. примерно к 13-му веку до Р.Х. — Прим. авт.), река Лусиос и исторические монастыри Философа, Св. Иоанна Предтечи и Рождества Пресвятой Богородицы Эмиалон. Было бы желательно, чтобы к памятникам Димицаны прибавился очень скоро и видный со всех сторон храм Патриарха нашей нации святого Григория 5, храм, к сожалению, отсутствующий в месте его рождения. Этот вопрос, однако, изучается внимательно, и, по Божией милости, наступят времена, когда будет начато богоугодное и проникнутое любовью к святости быстрое возведение храма.

Св. Григорий 5 — из бедного семейства в Димицане. Его отец, священник, звался Иоанн, его мать — Асимина; имел ещё брата и двух сестер.

Неимущий его отец, лишенный необходимых средств для обучения своего сына, взял его как помощника в своем пастырском служении. Впоследствии, однако, необходимые средства, по-видимому, были найдены, и отец послал его в школу в родных краях. В Школе Димицаны Георгий оставался вплоть до 1765 г. Здесь он получил огромную помощь от своих учителей Мелетия и Афанасия Русополусов, которые оба были и монахи, и пресвитеры; первый из них был его дядей по отцовской линии и восприемник при крещении.

В возрасте 20 лет Георгий отправился в Афины для пополнения образования, сопровождаемый своим учителем Афанасием. В Афинской школе он учился в течение двух лет. Здесь огромное влияние оказал на него церковный проповедник Димитрий Водос, знаток латыни и выдающийся писатель. В 1767 г. Георгий уехал в Смирну, где служил как екклесиарх храма св. Георгия его дядя Мелетий из Димицаны. Будучи любознательным, Георгий тогда продолжил занятия в городской гимназии, в Евангелической школе Смирны (русский биограф св. Григория 5 — А. Преображенский так объяснял происхождение названия этой школы: «по нашему мнению, от предоставленного наставникам школы права возвещать с церковного амвона слово евангельского благовестия». — Прим.) в течение 5 лет, трудясь одновременно в храме Св. Георгия как помощник дяди своего Мелетия.

Благодаря духовной среде Смирны и прирожденной тяге к святыне, Святой склонился к церковному поприщу, а после завершения занятий в этой школе, в том числе и по богословским предметам, — уехал на острова Строфады в Ионическом море, где и принял монашество, переменив имя на Григорий.

Там Григорий оставался недолго, ввиду того что в 1772 г. был вынужден уехать в Академию Патмоса для завершения своей богословской подготовки. Эта Академия находилась в то время в поре своего расцвета. Её руководителем и профессором был Даниил Керамевс. А Василий Куталинос преподавал философские предметы. В 1775 г. Григорий, достаточно усовершенствовавшись в богословии и философии, отбыл в Смирну, призванный, скорее всего, митрополитом Смирнским Прокопием, уроженцем Пелопоннеса.

Отметим, что в Смирне нашли тогда пристанище многие родственники Святого и многие его соотечественники из-#за ужасов, последовавших в Пелопоннесе после неудачи восстания Орлофика в 1770 г.

Прокопий, высоко ценя Григория за добросердечие и богоугодную жизнь, рукоположил его во диакона и впоследствии в архидиакона, трудившегося на благо Церкви. Преуспев в этих послушаниях, он был позже хиротонисан во пресвитера и назначен протосингелом Митрополии Смирны.

Вслед за тем Прокопий стал Вселенским Патриархом в 1785 г., а Григорий был избран преемником его в мученическую митрополию Смирны, по требованию клира и народа. Вся десятилетняя служба Григория в этой митрополии с 1775 вплоть до 1785 г. (как диакона, архидиакона, пресвитера и протосингела) завоевала любовь в сердцах христиан Смирны.

Служение Григория в качестве митрополита Смирны было многогранным, и его деятельность обнимала все направления жизни тогдашней Церкви и общества. Он интересовался не только делами Церкви, но и наукой и просвещением в целом, заботился о социальном обеспечении и о попечении стариков в округе своей Митрополии, и много преуспел.

Прежде всего он обеспокоился закладкой храмов — сооружением тогда сверкавшего кафедрального собора Святой Фотины; поддержкой приходского клира и религиозной жизни вообще через проповедь Слова Божьего; Григорий пекся об основании новых школ и содействии существующим; о помощи нуждающимся ученикам, прежде всего бедным. Григорий перевел по смыслу на общеупотребительный греческий язык того времени Слова св. Иоанна Златоуста о Священстве (известный трактат св. Иоанна Златоуста. — Прим. авт.), напечатал церковную службу св. Фотины Самаритянки.

Благодаря своей великой национально-религиозной деятельности, Григорий вызвал восхищение, симпатию и преданность народа, в знак чего с общего одобрения стал преемником 9 мая 1797 г. Патриарха Константинопольского Герасима 3 (1794−1797) (ушедшего в отставку по причине старости), — поскольку 12 лет окормлял как пастырь во имя Славы Божией любимый народ в Смирне.

Времена, когда Григорий вступил на патриарший престол, были трудные. Несмотря на то, что конец 18-го века отмечен в перечне достижений порабощенной Греции многими серьезными успехами в развитии торговли и мореплавания, в устроении торговых сообществ, в распространении просвещения вообще и т. д., однако влияние Константинопольской Церкви было отнюдь не велико. Надо отметить ослабление управления. Нерешительность характеризует многих Патриархов, и поэтому великое учреждение Патриархата не сопровождало благоприятное в целом развитие нации.

Строгий в выполнении своих обязанностей, Григорий интересовался с самого начала восстановлением великого сотрясаемого учреждения, одновременно думая о полном восстановлении Патриаршего дома и хозяйственных дел Патриархата. Далее он обратил своё внимание на внутреннюю жизнь Великой Церкви, вычерчивание линии строгой и нравственной, обеспечивая, таким образом, беспрепятственное развитие давней традиции.

Проникнутый ясными помыслами устроитель церковной и религиозной жизни, он снова приступил к упорядочению монашества для его блага, для Церкви и общества.

Думал также он о проповеди Слова Божьего, которой он посвятил свои силы и других к этому призывал, имел попечение об образовании, об учреждении школ и типографии в Патриархате, где издал многие полезные книги. Исключительной, однако, была его деятельность как этнарха (вождя нации. — Прим. авт.2)!

Эпоха Григория отмечена тогда начавшимся в нашей нации освободительным оживлением, которым Патриарх был призван управлять с большим благоразумием и сделать, в конечном счете, источником национального движения (движения, давшего и первого Мученика Борьбы).

Из краткого рассмотрения многообразной работы Григория как Патриарха мы можем сделать вывод, что вступление его на высший престол Константинополя увенчалось успехом. Однако оно не было бескрайним. Святой Григорий патриаршествовал три раза после двух долголетних изгнаний, которым его подвергли турки прежде всего по политическим причинам. Первое его Патриаршество продолжалось всего лишь 19 месяцев и прекратилось султанским приказом 19 декабря 1798 г. Это была эпоха, когда войска Наполеона Бонапарта захватили Ионические острова и Египет, и волнения среди греческих христиан, стремившихся к освобождению, стали очевидными. Обстоятельства тогда в Константинополе были критическими, и Патриарх Григорий, который был этнарх, рассматривался турками-османами как ответственный. Однако в действительности Григорий тогда мыслил, что освобождение всех в целом христиан Востока должно было быть достигнуто собственными их силами, после систематической подготовки и, к тому же, после духовного и экономического возрождения.

Итак, смещенный Патриарх отправился в изгнание и прибыл в надежную гавань Святого Афона, после небольшого перерыва в своем путешествии в монастыре Пресвятой Богородицы Икосифиниссы на горе Пангеон. Первая его ссылка продолжалась с декабря 1798 по сентябрь 1806 гг.

Возвращение Григория на престол произошло 18 октября 1806 г. Служение его как Патриарха во второй раз оказалось двухгодичным, было оно, однако, вновь трудным, поскольку за 2 дня до его прибытия в Константинополь русская армия вторглась в Молдавию, и в декабре того же года была официально объявлена война против Турции со стороны России. Патриарх тогда сохранил, как и раньше, благоразумную позицию как в действиях своих, так и по отношению к требованиям турок, не забывая катастрофу, постигшую Пелопоннес во время Орлофика, после неудачи там русских.

Итак, второе патриаршество Григория было продолжением первого и важнейшим его деянием в пользу греческого просвещения и наук, вызвав справедливую похвалу и Адамантиса Кораиса.

И вновь великолепную деятельность Григория как этнарха прервали политические события, которые были вызваны в Константинополе 8 июля 1808 г. взбунтовавшимся против султана начальником янычар Мустафой Байрактаром, потребовавшим отстранения Патриарха.

Святой Григорий был смещен со своего второго патриаршества 10 сентября 1808 г., и ему было приказано удалиться на остров Принкипи в монастырь Преображения Господня. Там он прожил только с год, поскольку позднейшим приказом был удален вновь на Св. Афон, где снова встретил монахов, выражавших живейшую радость из-за возвращения в их среду приветливого и добродетельного отца.

Его вторая ссылка была 10-летняя, продолжалась же она вплоть до января 1819 г., когда Священный Синод склонил Григория к патриаршеству в третий раз. Во время третьего этого периода Григорий продвигался в усовершенствовании своего дела, начертанного с самого начала. После обычной своей деятельности он имел попечение о благотворительности, основав тогда «Кружок милосердия», отдаленной целью которого стала подготовка Борьбы. Также он заботился о больницах, упорядочил обязанности архиереев, установил постоянные дни собраний для членов Патриаршего Синода, определил их права и обязанности, составил некоторым образом Устав, старался ввести характеризующую его воздержанность и строгость жизни во всех своих соработниках, окончательно разрешить затянувшуюся до эпохи его тему Колливадов (это были проблемы заупокойных служб по воскресным дням), заботился о церковных и общественных делах, о возобновлении монастырей, о проповеди Слова Божьего, вызвав в Константинополь из Смирны выдающегося церковного проповедника Константина Икономоса и т. д.

Но действительная деятельность Григория была направлена на то, чтобы по Божией милости сдержать бурные исторические события, которые подвигли на высшую жертву для спасения народа, угнетенного турками. Его же увенчали бессмертным венцом мученика к славе Царя Небесного 10 апреля 1821 г. в день Пасхи!

Греческий Патриарх был умерщвлен публично турками согласно документу, приговаривающему к смертной казни через повешение, поскольку Патриарха рассматривали как участника восстания греков против мусульманской религии и власти и из-за того, что он был уроженец Пелопоннеса, бывшего в центре греческого восстания.

Если кого-нибудь спросили и он сказал, что, поскольку Патриарх был виновен в участии в Революции, следовательно, его законно увели на виселицу, — то мы бы ответили, что это произошло незаконно и трижды незаконно. Турецкие историки свидетельствуют, что не существовало ясных доказательств вины Патриарха, и это было сделано к устрашению греков, чтобы задушить национальную революцию.

Да что там говорить! И если существовали свидетели его вины, вновь незаконной перед Богом была такая смерть, поскольку ни в какой книге Церкви не написано — оставить навечно людей, порабощенных захватчиками!

И случилось известное. Святой был умерщвлен бесчеловечно, после пыток, которые он вытерпел из-за своей веры. Тело его оставались на виселице в течение трех дней, затем было продано торжествующим евреям Константинополя, тащимо по улицам города и брошено в бухту Золотой Рог. По милости Божией, однако, мощи остались спасенными и были подобраны в конечном счете греческим капитаном Марином Склавосом и прибыли, наконец, благоуханными спустя примерно месяц в единоверную Россию. Патриарх-мученик был похоронен в храме Св. Троицы в Одессе с великими почестями. Однако спустя 50 лет произошло перенесение его святых мощей на его родину, и они были помещены для общего поклонения в величественный гроб в Афинском Митрополичьем соборе, где и остаются до сего дня.

Вопрос канонизации Григория, получив свое начало в чудесном спасении его мощей, в почитании русских и тамошнего греческого сообщества — поскольку Святой явил чудеса в Одессе и продолжает, конечно, совершать всем, чтущим имя его и ищущим его помощи, — был возбуждаем неоднократно в Греции. В сознании греков, и в особенности афонцев, Патриарх-Мученик был святой с самого начала и как таковой почитался многими. Однако 8 апреля 1921 г., спустя сто лет, он был признан официально и канонически Греческой Церковью как святой, и в особенности как святой священномученик, почитаемый 10 апреля каждого года.

Я посвятил последний раздел моего выступления яркой жизни Патриарха на Афоне, потому что предстоит лучше понять эту часть моего доклада, и кроме того, чтобы привлечь интерес и любовь нашу к Святому, которому, по общему признанию, посвящена и большая часть нашей жизни, и целью имеем посвятить и оставшуюся, пока живем.

Жизнь Патриарха на Афоне в течение 15−16 лет подряд во время двух его изгнаний была и остается предметом многолетнего поиска и научной работы докладчика. В 1988 г. был издан особый том о жизни Патриарха на Афоне — ещё предстоит и издание второго тома, с неизданным ещё материалом и с исправлением предшествующей нашей работы о нем.

Блаженной памяти национальный священномученик св. Григорий 5, «величайший защитник Православия», по слову мудрого ритора Константина Икономоса; «один из трех представителей Греческой нации и святых нашей Церкви» (другие два — Константин Великий и Юстиниан Великий), по слову приснопамятного профессора Фессалоникского Университета отца Иоанна Романидиса; «этнарх страдания», по выражению Блаженнейшего архиепископа Афинского и всей Греции Христодула, — был душой и телом Святогорец, и в особенности, Иверский!

На Святой Горе Афонской место аскетических подвигов прославленного национального священномученика Патриарха Григория 5 было перед воротами почитаемого Иверского монастыря и в скиту Пророка Илии, находившемся на величественном холме.

Именно там блаженной памяти Патриарх вел выдержаннейшую жизнь, на протяжении 15−16 лет, дважды изгнанный, как было вышеупомянуто, турками по политическим причинам. Первая ссылка его продолжалась с декабря 1798 г. по сентябрь 1806 г. и вторая — с июля 1809 г. по январь 1819 г.

Во время первого изгнания сослужителем его был иеромонах Герман, впоследствии вождь национального восстания Митрополит Старых Патр Герман. И во время второго его изгнания — племянник его диакон Дионисий — в будущем ему предстоит стать первым, после освобождения, митрополитом Афинским Дионисием 2, тем, кто, конечно, благословил на борьбу героя 1821 г. Одиссея Андруцоса.

Этот исторический скит стал в эпоху св. Григория 5 духовным очагом. Здесь любили собираться множество монахов и верующих для исповеди и духовной поддержки. Достаточное число из приходивших, главным образом, молодые, исламизированные по разным причинам, наставлениями и побуждениями святого духовного отца были приведены на путь мученичества, дабы кровью искупить отречение от Православной веры. Среди них известные нам новомученики Иверского скита Св. Иоанна Предтечи Евфимий (племянник Патриарха), Игнатий, Акакий и Онуфрий, как и новомученики Агафангел Эсфигменский, Константин с острова Идра, Константин из Агарян, Иларион Айаннитис, Павел из Ароании Калавритской (покровитель города Триполи) и т. д.

Также посещали скит и выдающиеся, и особенно, друзья и сотрудники св. Григория 5 — святой Никодим Святогорец, святой Макарий Коринфский и многие другие высокоученые и духоносные старцы той эпохи.

Что касается национальных чаяний, там, например, был центр национального движения. Известным посетителем Патриарха был Иоанн Фармакис, член общества «Филики Этерия», как и иные ведомые и неведомые по именам участники Борьбы. Верным также и весьма дорогим чадом Святого был и его секретарь хартофилакс (архивохранитель. — Прим. авт.) Никифор Иверский, сопровождавший в январе 1819 г. святого Григория в последний раз в Царьград, когда св. Григорий в третий раз был призван на патриаршество. Когда началось греческое восстание, Никифор был назначен Эммануилом Паппасом, знаменитым главнокомандующим в Македонии и зачинателем Революции на полуострове Халкидики, — его заместителем и первым военным и гражданским начальником Святого Афона.

Св. Григорий 5 оставил в Иверском монастыре в 1813 г. и своё завещание, которое было исполнено впоследствии верным его чадом хартофилаксом Никифором Иверским. В монастыре также сохраняются и другие реликвии святого — мантия, два посоха и Евангелие с разноцветным вышитым окладом. Наконец, была приобретена частица его св. мощей; в месте, где он совершал аскетические подвиги, в скиту Пророка Ильи, был построен в 1979—1985 гг. и первый храм в честь святого, построен смиренными руками здесь выступающего и благодаря пробужденной поддержке благочестивых христиан.

О конце св. Григория 5 уже было сказано в нашем повествовании. О национальном священномученике Григории 5 существует обширная литература. Старейшие историки воспевали его с восхищением и без сдержанности по отношению к его личности, воспевали его национальную, образовательную и религиозную работу, и, конечно, подчеркивали благотворное влияние его жертвенного подвига на успешный исход Революции 1821 г.

Выдающиеся почитатели Патриарха существуют, разумеется, и сегодня; некоторые, однако, умаляют его труды, замалчивают всё доброе, что он сделал, и упирают на отлучение, которое он произнес на Революцию во главе с Ипсиланти, — поскольку ищут предлог обвинить Патриарха. Однако для знающих людей этот акт был необходим, акт, совершенный для видимости (мнимый), и благодаря ему удалось избежать всеобщей резни безоружного христианского народа. Подобные действия предпринимались, как известно, и другими предшествующими Патриархами. Несмотря на это клокочущая ненависть определенных кругов, подчеркиваю, продолжается. И хотите, я назову, кто они? Они преемники «просветительской философии» или, лучше сказать, помрачения умов, поскольку святой встал в своё время на пути распространения этого «просветительства».

«Просветительская философия» имела чётко антихристианский и антицерковный характер. По существу, в духе рационалистическом, который отвергает понятие живого и в Троице славимого Бога, авторитет Церкви и духовную власть духовенства. В эту ловушку попал, к сожалению, и патриот — в других случаях — Адаматиос Кораис, как и все его единомышленники.

Святой Григорий, когда почувствовал опасность, которой подвергался народ Божий, выпустил энциклики, основал типографию, издал книги…, стал, вкратце, главным действующим лицом — волнорезом на пути безбожной «просветительской философии». Итак, вот чем вызвана полемика против Патриарха. Нененавидят его, следовательно, не за то, что он якобы отлучил греческое восстание, потому что хорошо знают, что это было необходимой уловкой (маневром). Просто поставили как дымовую завесу для незнающих.

К числу борющихся со святым принадлежат также и те — вы знаете, кто они — которые старались и стараются нам сказать, что греческая Революция была классовой, а отнюдь не национальной, не делом всех греков, таким образом лишая греческий клир и монашество их великого вклада в борьбу и их жертвенного подвига. И эти полемисты ранят нашу Церковь и обесцвечивают нашу Нацию для более отдаленных целей — не духовных и вовсе не патриотических!

И что хуже, договорились до того, что год назад (т.е. в 2004 г. — Прим. авт.) было опубликовано в день 25-го марта в афинской газете, в «Вима», что Революцию 1821 г. совершили не греки, но — прошу слушать внимательно и сдерживаться — что совершили некие албанцы. Люди неблагодарные, «беспозвоночные», корыстолюбивые, не признающие родины и фальсификаторы написали такие вещи и отнюдь не случайно. Другая похожая афинская газета, «Ризоспастис» (это давний орган компартии Греции. — Прим. авт.), писала 23-го марта 1935 г. в статье следующее:

«Власть капитала во главе с правительством подготавливает национальный праздник 25-го марта. Национальные панихиды, великолепные парады с участием национальных организаций, учащихся, армии, во всех городах и областях, шествия старых воинов по самым главным афинским улицам, молебны… с целью совратить трудящиеся классы и довести их до националистического фанатизма. Трудящиеся классы должны саботировать празднование 25-го марта»!

Таким образом, речь идёт о людях, исследующих историю с предвзятостью и политической страстью, которые толкуют историю с позиций безбожия и материализма, которые лишены научной ответственности и нравственности, которые связаны мнением и отношением к ним интернационала, которые пишут историю для того, чтобы размыть и разрушить наши национальные чаяния. Это самопровозглашенные «интеллигентные» историки, верящие в исторический материализм, т. е. в коммунизм. Они и под другим обличьем враги национального священномученика Патриарха св. Григория 5.

В ответ им мы могли бы сказать и многое другое, но поскольку время нас поджимает, ограничимся приведением того, что сказал в греческом парламенте 3 сентября 1864 г. достопамятный Спиридон Трикупис (известный греческий историк и дипломат. — Прим.): «Обманываются, господа, великим обманом все те, кто думают, что в конституции 3-го сентября (в 1864 г. в Греции была принята конституция при короле из дома Глюксбургов, этот королевский дом правил Грецией с перерывами целый век — по 1967 г. — Прим.) записана впервые независимость. Независимость записана в 1821 г. И хотите, я вам скажу, в какой день? Она записана в день, в который великий пастыреначальник православных народов, оставивший святая святых, был повешан, и освятил и стал святым, вкушая и пия святую кровь Господа. В тот день был записан основной догмат независимости. И хотите, я скажу вам — где был записан? В ваших сердцах. И чем был записан? Кровью Григория. Эту запись, господа, невозможно никогда уничтожить».

Дорогие мои, подытоживая моё выступление, премного благодарен всем вам, проявившим благородную любезность выслушать меня, — в особенности, Преосвященнейшему митрополиту Димитриадскому Игнатию и секретарю митрополии протопресвитеру Харилаосу Папагеоргиу, — за почетное приглашение присутствовать как докладчику на сегодняшнем национальном, скажем так, проявлении Ваших чувств. Покидая Вас, желаю Вам от всего сердца, чтобы покров святого Григория 5 сохранил всех Вас и Ваши семьи. Любящие святого пусть помнят всегда его жертвенный подвиг во имя веры и Родины, говоря словами взволнованного стиха поэта Аристотеля Валаоритоса: «Сыны мои, не забывайте верёвку Патриарха!».