Государство Крым

В начале 2004 года я побывал в Киеве на кинофестивале с двумя новыми картинами «Ленфильма». Картины, как водится, исчезли на четверо суток, собирая для кого-то полные залы, а фестиваль начинался (по просьбе московских кинокритиков) с фильма чеченских «постанцев» о зверствах русских солдат, а на громадную пьянку по поводу данных событий автобус с участниками не успел.

И ладно. Не о том речь.

Речь на фестивале звучала исключительно русская, как и на улицах, и в метро города Киева. Но что-то звенело в киевском воздухе чужое, как комариный звон.

Всё определилось после разговора с переводчицей фестиваля. Эта женщина, Ася, переехала с мужем из Омска в Киев пятнадцать лет назад. Оба русские. Русская, естественно, и дочь Аси. Так вот Ася с виновато-непонимающей улыбкой сказала, что ее 16-летняя дочь не говорит по-русски и русских ненавидит.

Что ж, видимо, бывает и так. Хотя в жизни я не сталкивался с подобным феноменом.

Сейчас, в Феодосии, я разговорился у старого «татарского» колодца с двумя молодыми людьми. Они, задумчиво потягивая портвейн из горла, сказали, что Крым — это, конечно, не Украина. Но и не Россия. На мои слова о татарской проблеме, которая, как мне кажется, разыгрывается с двух концов одновременно с различными, но отнюдь не мирными целями, они поморщились.

— Пусть живут, где жили — в стороне от Южного берега.

— Но как же, — сказал я, — их всего-то 200 тысяч. А в Крыму можно прокормить 10 миллионов.

Молодые люди молча встали и ушли вниз, меж садами.

В Риге местные русские интеллигенты также ощущают себя ущемленными в правах. Но как-то странно. «Негражданами» Латвии многие из них стали из принципа. Разумеется, на бытовом уровне латышский язык они знают с детства. Но необходимость «сдавать экзамен» для того, чтобы числиться полноправными Ивановсами и Бочкаревсами, рождает у них высокомерно-презрительную усмешку. Латвия и вся Прибалтика, как считают они, экономически, а, следовательно, и финансово принадлежит местным русским воротилам. И призыв Рогозина выкупить Прибалтику у местных путем вброса российских капиталов они, скорее всего, расценивают как внешнюю агрессию.

Не видно решения проблем Карабаха, Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья и, пожалуй, Калининградской области (Восточной Пруссии = Западной России) иначе как путем создания там независимых государств. Похоже, в ту же сторону направляется Крым.

Но это растянется на 10−15 лет. И произойдет само собой, когда Запад поймет тот очевидный факт, что бывший СССР — не Югославия. Растащить его на враждебные Москве государства не получится. А добиться противоположного результата — очень даже получится.

Здесь надо поговорить о психологии.

Неизвестно почему, по миру гуляет миф о неспособности русских к созданию государства. Может быть, он выгоден самим русским, которые под «варяжские», «татарские», «немецкие» и «еврейские» модификации этого мифа едва не обаяли весь мир.

Так вот, о психологии. Гибкость, приспособляемость русских к обстановке — это, пожалуй, главная их сильная сторона. Если евреи, теряя язык и собственные имена, остаются евреями и плодят антисемитов, то русские язык и имена не теряют. И какой-то Синебрюхофф так и остается Синебрюховым, как бы не фэкал.

Поэтому мне совершенно не понятна политика Запада по локализации русского влияния на прилегающие к России государства.

Может быть, конечной ее целью является распыление России и русских по мелким странам типа Юго-Западной, Юго-Восточной, Северо-Восточной России, Московии, Среднего Поволжья и других? Чтобы вернуть Россию к фазе удельных княжеств? А потом управлять ими из Брюсселя и Эр-Рияда? Но фаза удельных княжеств, очевидно, придумана в 18-м веке немецкими историками, и вернуть в эту псевдореальность русских так же сложно, как создать независимых членов ООН под названием Коннектикут или Пуату.

Правда, способ такой есть. Преодолеть стремление русских к централизации возможно в одном случае: если Украина, Прибалтика, Молдова, Грузия и другие станут такими же привлекательными для жизни, как Голландия и Люксембург.

Но это возможно лишь в том случае, если Голландия и Люксембург, а также — и подумать страшно — США вдруг воспылают неистовой любовью к странам Востока и за счет неисчислимых жертв собственных избирателей кинутся их развивать до собственного уровня.

Тогда — да. Тогда Украину захлестнет поток гастарбайтеров из Москвы и Белгорода, тогда белорусы ночными тропами потянутся в Литву, а абхазы водрузят на затылке грузинский каблук.

Можно ли в здравом уме представить такое?..

Пока же Россия досрочно возвращает чужие долги Парижскому клубу и скупает футбол в Англии и Франции. Может быть, недалеко время экспансии русского капитала не только в Испанию и на Кипр, но и в банки Манхэттена.

Если у Запада все же есть стратегия на долгие годы в отношении недавнего противника и нынешнего партнера (России), то она близорука, невнятна и порочна.

Судите сами. Вместо того, чтобы использовать преимущества небольших новых стран в управлении экономикой простым и бесспорным способом — путем консолидации национальных идей, межнационального согласия, эти страны на долгие годы ввергли в состояние внутренней смуты.

Какое будущее ждет, скажем, Латвию? Неужели хотя бы десяток политиков этой страны и ЕС верит в депортацию «неграждан» из этой страны? Или в то, что «неграждане» никогда не станут «гражданами»? И что будет, когда сотни тысяч русскоязычных рижан получат возможность избирать и быть избранными? Это понятно уже сейчас: русская диаспора в Латвии создаст свою фракцию в латвийском сейме и, объединившись с какой-то партией сельских хозяев, круто переложит рули латвийской политики.

Что ждет Украину, эту прекрасную во всех отношениях республику СССР в недавнем прошлом?

Поезд «Феодосия-Петербург» в этом году ходит без туалетов и воды в половине вагонов. В разгар сезона набережные Крыма пустынны — прибывающие полупустые поезда из России осаждают толпы квартировладельцев с предложениями жилья. На рынке приморского города продается малосольная тюлька и полутухлые бычки. Качество украинских товаров не поддается оценке: заводской брак, рога и копыта вместо тушонки и рассыпающийся хлеб. А в стране в это время происходит триумфальная украинизация СМИ и госучреждений. Что это, как не коллапс, спровоцированный «выборами»? Или в Киеве нет других целей, кроме как разорвать страну надвое? Или Европе мало Ближнего Востока, ей хочется погреться у костра в собственном доме?

Отсутствие идеалов в международной политике, хотя бы идеалов Ф. Рузвельта и де Голля, неизбежно ввергает ее в состояние неутолимой мести.

Феодосийская поэтесса Виктория Беднякова пишет в стихотворении «Эмигрантский романс» (используя известное четверостишие Ю. Борисова):

Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили,
Будто аспиды мы басурманской крови.
Даже места нам нет в ошалевшей от горя России,
И она нас не слышит, зови не зови.

Нам пришлось пережить, что другим и вовек не приснится.
Для нее забывали заботы и беды свои.
Почему же теперь, почему мы теперь за границей?
За границей покоя, надежды, тепла и любви.

И ищи не ищи — только место на глобусе старом,
Но за цепью границ, за лесами, за синью морей
Ждет нас бронзовый Пушкин в начале Тверского бульвара,
Ждет нас свет петербургских, навеки родных фонарей.

Здесь — психологические корни явления, вынесенного мною в заглавие статьи — «Государство Крым». Не нужные никому люди, населяющие полуостров, уже осознавшие свои жизни в реальности «не Украина и не Россия», стоят всего лишь в шаге от судьбы канадской провинции Квебек. Как известно, франкоязычные граждане этой провинции в благополучнейшей стране мира раз за разом проводят референдумы об отделении от Канады. И едва-едва не отделяются — не хватает немногих процентов. Нет сомнения в том, что в обозримом будущем такие референдумы, как пожар, разгорятся по всему пространству бывшего СССР и Восточной Европы. Вспомним хотя бы Чехию и Словакию и кровавый опыт Югославии.

Почему «нет сомнения»? Потому что европейские ценности прав человека неминуемо распространятся и на них.

Что тогда?..

И сколько можно водить за нос народ крымских татар и использовать их для устрашения? Или судьба Косова так завидна? Крымские татары — такие же граждане Крыма, как остальные. Требуются лишь разумные и ответственные переговоры для их участия в общей жизни. Разумные и ответственные. Со всех сторон.

По всему периметру бывшего Союза.