Четвёртая мировая война

Она уже ведЈтся эта война, хотя мы не хотим признаться в этом. Она сотрясает наши улицы, вторгается в наши дома, но мы с упорством страусов отвергаем происходящее, засовывая головы в песок привычных догм и давно отживших своЈ представлений. Нам гораздо легче видеть в еЈ сполохах случайные явления, нежели реальность — тотальное и тщательно продуманное истребление того, что нам дорого, вместе с нами самими, беспощадным врагом, с которым не договориться, которого не умилостивить, которому нельзя даже сдаться — ибо он уже твЈрдо решил пленных не брать.

Это — религиозный враг, но не в привычном нам виде «крестоносного воинства» или, вернее — «муджахидинского». Язычники и неверные древности имели шанс выжить — предав веру отцов. Сегодняшние «серпоносцы», объявившие Мировой Джихад, не нуждаются во вновь обращЈнных. Более того, они хотят основательно «почистить» и саму мировую умму от всех, кто не с ними. ПричЈм только они будут решать, кто это — несмотря ни на какие уверения, ни на то, что думают и во что верят подвергающиеся чистке. «Вычищаемые» могут быть рождены от мусульманских родителей, всю жизнь провести в мечети, соблюдать самые малейшие религиозные обязанности Веры Пророка, ничего не читать кроме Корана, а «вычищающие» — в открытую пить водку и закусывать еЈ свининой. Это ничего не значит. ИдЈт манихейская война, суть которой отлично выразил каноник Бижу во время альбигойского крестового похода, когда граф Симон де Монфор спросил его: «Как нам отличить еретика от честного католика?» — «Kill'em all. Let God sort im out!» — «Убивай всех. Господь их рассортирует!». Этот нехитрый принцип доказывается ежедневно — в ту же самую неделю, когда прозвучали взрывы в лондонской подземке, убившие 50 неверных, теракты в Ираке истребили ровно вдвое больше правоверных.

Феномен «чистого ислама» глубже и фундаментальнее простых религиозных отличий. Нам нужно рассмотреть настоящие основы этого движения, чтобы понять, что происходит и перед какой пропастью стоит наша цивилизация. Но сначала отметим, какая война против нас ведЈтся, и почему нам так легко еЈ не замечать.

Это — война нового поколения. Традиционные орудия убийства в ней имеют значение второстепенное и посредственное. Это «биологическая» война, смысл которой — геноцид, а главное оружие, еЈ тяжелая артиллерия — это не бомбы в домах, поездах, метро и дискотеках, а скрипящие койки. Задача — уничтожение и тотальное замещение людей определЈнного образа мысли и жизни.

Поэтому в актах войны недалЈкие люди видят что угодно, но только не то, что происходит на самом деле. Легче видеть «наркобизнес», «терроризм», «нелегальную миграцию», «уличную преступность», «естественное падение рождаемости», чем правду. А подонкам двух типов: одним — развязавшим еЈ и вторым — думающим, что им удастся оседлать белого коня Апокалипсиса и руками этих бандитов достигнуть своих грязных целей, в большинстве случаев не выходящих за банальное личное обогащение, — это на руку.

Одни только заклинания, сопровождающие каждый открытый «горячий» акт этой войны, каковы! Оказывается: «главное — не допустить конфессиональной и межэтнической ненависти!» и «у террористов нет национальности и религии». Во как! В таком случае у германских фашистов тоже не было ни национальности, ни партийной принадлежности (партийность заменяет на высших ступенях цивилизации религию со всеми еЈ атрибутами — от символики до Символа веры). Какая ещЈ NSDAP?! Какие немцы?! У SS-вцев нет ни убеждений, ни национальности. Только вот Нюрнбергский трибунал почему-то так не посчитал. Да и современные немцы почему-то платят компенсации жертвам той войны.

Кстати, та война также была манихейской — вторгаясь в Россию, Гитлер заявил: «Грядущая война станет войной нового типа, войной идеологий. ЕЈ надо вести с необычайной твЈрдостью, не зная жалости. Наша задача не просто победить противника, но подорвать самые основы его существования. Это война не против людей, а гораздо более. Это война за метафизические принципы, только воплощающиеся в человеческие жизни». Под этими словами могли бы подписаться и Осама бин Ладен, и Шамиль Басаев. Но только «скрытые шейхи» знают, что они значат на самом деле.

Вдумайтесь в эти слова: «След Сатаны явственно различим за кулисами Русско-Чеченской войны, ибо это даже не война христиан с мусульманами, это — война мусульман с безбожниками. Великий Коран ясно говорит нам, что неверие в Бога есть тяжелейшая форма безумия, а безумие — одно из главных проявлений Сатаны. И мы хотим призвать читателя поднять свой взор немного выше второстепенных причин (нефти, трубопроводов, продажи оружия, грязных денег, политических интриг и т. п.) и взглянуть в жуткий образ Главной Причины, коренящейся в ИСКАЖЕННОЙ КРОВИ сознательных и стихийных сатанистов. Сделайте это, и с ваших взоров и сердец спадет пелена, застилающая черно-багровой завесой тайну мира, тайну Иблиса (дьявола — В.), тайну жизни. Ваша борьба станет осознанной, ваши пути выпрямятся, вас ждет успех.

Все развеется горсткой праха, кроме Высшего Свидетельства, что вы вошли в круг избранных, вступили в партию Аллаха. Только это — вечное счастье, вечная прибыль, вечный свет. Да хранит нас Аллах на своем прямом пути!» (Дени Баксан «След Сатаны на тайных тропах истории», Грозный, 1996).

Для того, чтобы признать германский нацизм преступной идеологией, понадобилось 55 млн. жертв и разрушение всей Европы. Хотя истинные виновники этой драмы, разумеется, не только не были наказаны, но даже названы. Кому и что говорят имена розенкрейцеров Пауля Камерера и Карла Льюиса ван Грассхофа, писавшего под именем Макс Гендель? Под суд попались только непосредственные исполнители, которые этоих имен тоже не слышали. Поэтому вполне правомочен вопрос: сколько будет стоить человечеству признание преступными религии и нации, развязавших IV Мировую? Только не надо путать понятия «народ» и «нация». «Нация» лишена всякого родового или расового смысла — например, «американская нация», включающая в себя и WASP, и негров, и чиканос, и остатки индейцев, и чЈрт-те знает ещЈ кого.

Корни новой манихейской войны лежат глубоко. Это покажется странным нашему современнику, привыкшему видеть за любой войной, за любым столкновением только денежные интересы, но они практически современны самому исламу. Идеологией новой войны являются тайные эзотерические доктрины некоторых толков суфизма. И началась она не в конце XX века. Когда знамя Пророка затрепетало над поверженной Персией — тогда-то она и началась.

В последние годы существования Персидская империя очень напоминала Римскую. Бывшая ортодоксально зороастрийской, ещЈ помнящая истребление последователей Мани и Маздака, она была пронизана этими ересями зороастризма, занимавшими в духовной жизни главенствующее место наряду с иудаизмом и несторианским христианством. Варвары, еЈ завоевавшие, принесли новую религию — ислам, в которую насильственно обращали покорЈнных. Но это были варвары — арабы, ещЈ вчера только распрощавшиеся с кочевым образом жизни и первобытнообщинным строем. Они были сильнее, и, как говорил ГумилЈв, пассионарнее, — но за спиной покорЈнных была многовековая культура, которая помнила ещЈ Александра Македонского. Навалившиеся победители были сильнее, но не умнее. Персидские сектанты рассмотрели Коран, указали на его противоречия и опровергли его божественное происхождение. Таким образом в исламе возникло движение, нападающее на догматы.

Так появился суфизм — представлявшая собой манихейство, проникшее в новую религию, тайная традиция, построенная с использованием опыта еретиков, привыкших к трЈхсотлетним гонениям, организованная по принципу тайного общества, состоящая из «сужающихся кругов». В которой внешние и многочисленные последователи культа даже не догадывались об его истинной доктрине. И если им предписывалось строжайшее соблюдение заповедей Пророка и изучение Корана, то для того, чтобы пройти во внутренний круг, нужно было встать обеими ногами на этот самый Коран, плюнуть на него и во весь голос назвать Мухаммада «лжецом, который проклят». Только и всего. Но и это — только начало. Ибо за одним внутренним кругом был второй. И далее. А изучение Корана новоначальными было нужно только для того, чтобы дать понять ученику нелепость буквального смысла Корана и намекнуть, что под этой скорлупой — тайное учение. Путь лежал через материализм. Со временем отношение к Пророку изменилось, суфии адаптировали кораническую фразеологию, но дух и принцип остался прежним. Пророка уже никто не оскорблял.

Впервые свою силу суфизм продемонстрировал в XII веке, когда и арабы и европейцы столкнулись с феноменом ассасинов, потрясшим самые основы тогдашнего мира. Они оказались абсолютно беззащитны перед террористами Хассана-ибн-Сабаха, Старца Горы, персидского шейха, сидевшего в замке Аламут, и только монголо-татары, докатившиеся до тех мест, смогли покончить с этой сектой. Хассан был первым теоретиком и практиком того, что сегодня прячут под термином «международного терроризма». И он же первым в истории человечества начал использовать одурманенных наркотиками и пропагандой террористов-смертников.

ЕщЈ одной важной особенностью суфизма как основания IV Мировой является его принципиальная революционность. Обычные религии выдыхаются от времени. Где воинственность того же христианства? Только протестантские секты, возникшие самыми последними, имеют такой заряд, да и то выражающийся в хватании за рукав ни в чЈм не повинного обывателя и в пудрЈже его мозгов библейскими цитатами с требованием пожертвований. Суфизм же постоянно адаптирует и новые идеологические представления, и новую технику, в частности, технику ведения войн.

Если сравнить по уровню организации проработки и четкости исполнения, то террористические акты в Москве, Хайфе, Лондоне, Египте и везде по миру мало чем отличаются от американских войсковых операций против Ирака. По существу это — бесконтактные войны ХХI века с нанесением устрашающих ударов по объектам жизнеобеспечения ради достижения политических целей.

Современный мир создал немалые материальные и идеологические условия и предпосылки для этой войны. Суфизм существует много столетий, но только сегодня, спустя века со времЈн Старца Горы, он смог вновь поднять свою змеиную голову и замахнуться на мировое господство. Почему? Потому, что появились предпосылки. Прежде всего они заложены в либеральных ценностях — «троянском коне», посредством которого сегодня обезоруживают жертву, делают еЈ неспособной к сопротивлению. Сегодня «защитник меньшинств» в ущерб человеческим правам большинства — это полицай Мирового Халифата.