Житие преподобного Лукиана Александровского

[1] См.: Романова А. А. Повесть о основании Лукиановой пустыни и сказание о иконе Рождества Богоматери в Псковитиновой рамени // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3. Т. 4. СПб., 2004. С. 524−527.

[2] Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1989. С. 345.

[3]ОПИ ГИМ, ф. 195, ед. 617, л. 1−5.

[4] РГБ, Музейное собр., № 9662, л. 1−25.

[5]Стромилов. Н. С. Рождества Пречистыя Богородицы явленная икона в Лукиановой пустыни. Владимир, 1893.

[6] Там же. С. 30.

[7] Там же.

[8] ОПИ ГИМ, ф. 195, ед. хр. 616, л. 33 об.-34; монастырская Летопись: Там же, л. 45.

[9] Морозов Б. Н. Сказание об Успенском монастыре в Александровской слободе // Вестник церковной истории. 2006. № 4. С. 5−31.

[10]ОПИ ГИМ, ф. 195 (собр. Стромилова), ед хр. 616; РГБ, Троицкое собр., II. № 85.

[11] Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII—XX вв.ека. М., 1959. № 356.

[12] Кукушкина М. В. Филиграни на бумаге русских фабрик XVIII — начала XIX в. // Исторический очерк и обзор фондов Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР. М.; Л., 1958. № 355. С. 328.

[13]Морозов Б. Н. Сказание об Успенском монастыре в Александровской слободе // Вестник

[1]Истории о обители Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, честнаго и славнаго Ея Рождества, иже именуется Лукианова пустыня1, како судьбами Всемогущаго Бога, благоволениемъ же Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы [2]и Приснодевы Марии2 и молитвами угодника Ея преподобнаго отца Лукиана обитель сия[3] начало себе восприяла

(Л. 1) И како потомъ въ познание и до царскаго пресветлаго величества прииде и от ихъ государскаго благочестия во всякихъ нужныхъ потре[бахъ][4] (Л. 1 об.) ко препитанию обитающихъ въ ней благопотребне взыскана. Такожде и от[5]благочестивыхъ многихъ превысокихъ господъ и прочихъ[6] всякаго чина верующихъ и любовию ко[7] святей сей[8] обители присовокуплшихся[9], пособствуема и созидаема, и доселе молитвами Пресвятыя Богородицы и преподобнаго отца Лукиана монастырскимъ всякимъ зданиемъ, а наипаче же церквами святыми благоукрашается. [10]И о житии повесть¹⁰ преподобнаго отца Лукиана, како трудолюбно во обители сей подвизася.

Въ начале[11] предглаголемъ[12] повесть о чудесехъ Пресвятыя Богородицы, яже быша от святаго образа честнаго и славнаго Ея Рождества[13], како трикратнымъ прехождениемъ того святаго образа назнаменано[14] место сие, идеже быти храму Ея и святей сей обители на собрание иночествующымъ[15] къ славословию Божию.

(Л. 2) Въ лето от сотворения[16] мира 7102 (1594)-е[17] во дни благочестивыя державы благовернаго великаго государя царя и великаго князя Феодора Иоанновича[18], всея России самодержца, по благословению Святейшаго первопрестолнаго Иова[19], Патриарха Московскаго и всея России, по прошению же некоего священника именемъ Григориа[20] построена церковь[21] во имя Рождества[22] Пресвятыя Богородицы в пределе[23] града[24] Переяславля Залескаго[25], въ веси, зовомой Игнатьева, присудствуемой[26] старая Александрова слобода. По совершении же церкви того жь лета во единъ от дний вниде той[27] священникъ Григорий въ новосозданную [28]от него²⁸ церковь по обычаю святую службу совершити, и въ церкви настоящаго[29] образа Рождества[30] Пресвятыя Богородицы не обретеся. Священникъ же бысть о семъ во ужасе и въ печали велицей и вскоревозвести о томъ всемъ своимъ прихожаном. (Л. 2 об.) Они же стекшеся и видевше сице бываемая[31], недоумевахуся, что бысть сие и камо скрыся той святый образъ. И начаша повсюду того святаго образа искати и не обретаютъ его нигдеже. Прешедшымъ[32] же неколикимъ днемъ, некий христианинъ[33] от техъ прихожанъ[34] пойде[35] в[36] близъ тоя веси сущий[37] лесъ, и отшедъ поприща за два от веси, и прииде на место, иже нарицается Псковитинова[38] Рамень[39], близъ болота, зовомаго Богородицкое, да исполнитъ, яже ему на потребу. И абие явися ему то дражайшее сокровище, [40]святая Богоматере⁴⁰ икона. Оле чудесе! Стояща о себена воздусе, идеже ныне во имя[41] Пресвятое обитель стоитъ. Христианинъ же той[42] от многаго страха и ужаса паде на землю. И егда воста от места[43], тече спешно къ своей веси (Л. 3) и вскоре поведаетъ о томъ[44] священнику и прихожаномъ. Имени же[45] христианину тому не возмогохомъ уведати, понеже история сия, отнележе бысть чудо сие, начася писати по прехождении же[46]многихъ летъ. От начала же о бывшей истории [47]бяше поведаемо древними монахи⁴⁷ и веси тоя[48] жителми. Яко егда предпомянутому священнику случися быти от места того отлучение и незапное[49] разорение от нахождения поляковъ, яко же о томъ ниже известитъ, тогда и[50] историа она без вести сотворися. Мы же на предлежащую[51] возвратимся. Егда же поведано бысть священнику и прихожаномъ о таковомъ чудеси[52], они же скоро собравшеся, съ радостию течаху[53] на предреченное оно место и обретаютъ святую икону тако, якоже имъ от христианина поведано. Они же, падше пред образомъ Пресвятыя Богородицы, со слезами молящеся на многъ часъ. Потомъ же священникъ со многимъ страхом и благоговением приступаетъ и приемлетъ ту святую (Л. 3 об.) икону Богоматере в фелонь свой и со многою радостию преносятъ ю до своея веси и поставляютъ паки въ новосозданномъ от нихъ храме честно.

По семъ прешедшу некоему времени, священнику паки по обычаю въ церковь пришедшу на Божественную службу и второе не обретеся та святая икона Богоматере въ церкви. Онъ же печалию велиею одержимъ бысть, паки о томъ поведаетъ скоро своимъ прихожаномъ. И поидоста на предреченное оно место, идеже первее обретеся святая та икона. И паки обретаютъ о себе на воздусе стоящу. Они же со многими слезами и со страхомъ приемше паки ю, преносятъ во свою церковь. Но и въ третие содеяся. По третиемъ же исхождении видевъ священникъ то преславное чудо, сотворившеся иконою Пресвятыя Богородицы, начатъ съ прихожаны своими со (Л. 4) ветовати, глаголя: «О, братие, видите, яко убо восхотеБогъ на томъ пустынном месте быти храму Пресвятыя Богородицы. Темъ же подобаетъ намъ потщатися по воли Божией сотворити». И тако советовавъ священникъ, отиде въ царствующий градъ Москву и возвещаетъ о томъ чудеси Святейшему первопрестолному Иову Патриарху. И испросивъ у него благословение, пренесе церковь от своея веси на то пустынное место, идеже сама восхотепренепорочная Владычица и преходила честнымъ своимъ образомъ три краты. Въ веси же оной на церковномъ месте поставиша часовню, иже и до днесь видима есть всеми. Таже и самъ священникъ къ церкви той съ домомъ своимъ преселися и живяше ту до того времени, иже бысть Божиимъ попущениемъ за наше согрешение во дни благочестиваго царя Василиа Иоанновича Шуйскаго[54]. Въ то бо время (Л. 4 об.) от нахождения иноплеменныхъ безбожныхъ ляховъ царствующему граду Москве и прочимъ окрестнымъ градомъ бысть великое разорение, и от таковаго злаго случая той священникъ Григорий отиде от своея церкви, а камо отиде, и где, и како скончася, о томъ не бяше ведомо. И бысть та церковь Рождества Пресвятыя Богородицы въ запустении множество летъ. И от того многолетнаго запустения на церкви от дождя кровля прогнила и обвалилася, и стояла никим же брегома многое время даже до пришествия къ ней преподобнаго Лукиана и некоего иеромонаха Феодосиа от монастырей вологодскихъ. Тому бо иеромонаху Феодосию явися Пресвятая Богородица, сущу ему въ своей обители на Вологде Спаса боголепнаго Преображения, иже именуется Прилуцкой монастырь[55], повелевая ему, да идетъ в Переяславской уездъ Залескаго (Л. 5) и покрыетъ церковь Ея ветху сущу, якоже о том пространно пишетъ в житии преподобнаго отца Лукиана. Иконы же в той церкви местныя и деисусы от течи дождевныя все облиняли, точию настоящий чудотворный образъ Рождества Пресвятыя Богородицы да другий за престоломъ Пресвятыя жъ Богородицы Одигитрии Смоленския ничимъ же от того дождя и слоты не вредишася и даже и до ныне[56] темъ святымъ иконамъ починки не бывало, яко же всеми есть видимо в сей святей обители, и притекающымъ къ нимъ съ верою исцеления подаются не оскудна благодатию Пресвятыя Богородицы.

Чудо Пресвятыя Богородицы о исцелении болящия[57]

Въ лето 7161(1653)-е бе убо некая жена, именемъ Онтонида, волости Старослободския (Л. 5 об.)[58], веси, нарицаемыя Авксентьева, иже отстоитъ от обители Пресвятыя Богородицы за три поприща. Та жена скорбела ногою шесть месяцей и на ту свою болную ногу не ступала ни мало. И некогда жене той въ болезни своей мало заснувшей, явися ей Пресвятая Богородица, повелевая ити[59] во свою[60]обитель въ[61] Лукианову[62]. Егда же привезоша ю ко обители и введоша в церковь, и ста предъ образомъ Пресвятыя Богородицы, подкрепляема двоима[63] своима дщерми, мольбу простирая къ[64] Богородице. Преподобный же отецъ Лукианъ с братиею[65] нача молебная совершати[66]. По совершении же молебнаго[67] пения припаде жена къ чудотворному образу Рождества[68] Пресвятыя Богородицы и целова той[69] чудный[70] образ, так же и запрестолной образъ Пресвятыя жъ[71]Богородицы Честнаго Ея Одигитрии[72] Смоленския, и абие въ той[73] часъ получи исцеление. И благодарение воздавши[74] Пресвятей Богородице, пойде из[75] церкви, яко никогда[76] же болела тою своею ногою, (Л. 6) и прослависта[77] Бога и Пречистую Его Матерь, убрусъ же положиша на запрестолную икону[78].

Чудо второе о исцелении болнаго[79]

Въ той же веси Авксентьевой[80] человекъ некий, именемъ Иоаннъ. Ему же случися мучиму быти от лукаваго[81] духа, и не бысть у него ума целый месяцъ, и сродниковъ своихъ не познаваше. Сродницы же привезоша его въ монастырь[82] и поставиша въ церкви пред образом Пресвятыя Богородицы и молиша преподобнаго отца Лукиана да сотворитъ о немъ молбы ко Пресвятей Богородице. И пребысть[83]человекъ той⁸³ [84]во обители⁸⁴ неколико дней. Преподобный же Лукианъ с братиею всегда о немъ молитвы совершая[85]. И некогда по совершении молебнаго пения человекъ той[86] целова чудотворный образъ Пресвятыя Богородицы, и абие исцеление получи и бысть (Л. 6 об.) здравъ в целомудрии. И благодаря Бога и Пресвятую Его Матерь, отиде во своя, радуяся.

О хотящихъ монастырь разграбити и братию всю оружиемъ смерти предати[87]

Въ лето 7163(1655)-е по преставлении[88] отца Лукиана приидоша нецыи злохищницы от разбойникъ ко обители Пресвятыя Богородицы зимнимъ путемъ нощию на несколкихъ санехъ, и устремившеся, хотяху внити во обитель[89]совершить злое свое намерение⁸⁹, еже бы братию всю погубити и обитель разграбити[90]. Братии же въ то время было малое число. И егда тии злии[91]человецы приближишася ко вратомъ монастырскимъ, тогда абие Божиимъ попущениемъ невидимая сила удари двухъ разбойниковъ о землю и нача[92] лютемучити. На прочихъ[93] же нападе (Л. 7) страхъ и трепетъ, и побегоша вси от обители, точию отсташа тии два мучими[94] со скотомъ своимъ и съ санми[95], неведуще, како невидимою силою ввержени быша во свои сани. И егда бысть утро, и вратомъ монастырскимъ от вратника отверзенымъ[96], той[97] скотъ, на немъ же приидоша на расхищение[98] обители, самъ о себе вниде въ монастырь с теми двема разбойникома[99], лежащымъ[100] имъ въ санехъ, яко мертвымъ[101], и привезе ихъ къ келарской келлии[102]. Братия же, сия видевше, дивишася зело и недоумевающе[103], что есть сие и откуду сие[104] людие, и начаша ихъ трогати[105], и не бысть отнюдь[106] гласа. И тако лежащымъ имъ три дни и три нощи, ни очима зрящымъ, [107]ни человекъ знающымъ¹⁰⁷, токмо от малаго воздыхания познавахуся, яко духъ ихъ[108] въ нихъ есть. Въ четвертый же день, (Л. 7 об.) едва провещаша и начаша они сами на ся со слезами исповедывати[109] о зломъ своемъ умышлении, сказаша же и товарищевъ[110], сколко[111] съ ними было. Наутрие же приидоша и товарищи ихъ и со страхомъ и боязнию начаша такожде сами о себе вся подробну со слезами исповедывати и тако пожиша прочее[112] въ покаянии.

Чудо о другихъ разбойницехъ, хотящихъ церковь окрасти[113]

Приидоша неогда друзии[114] разбойницы ко обители Пресвятыя Богородицы, хотяще[115] церковь покрасти, братию же овыхъ уязвити, а иныхъ умертвити. И егда устремишася нощию (устремишася)[116] къ монастырю и хотяще приити ко вратомъ монастырскимъ, тогда показася имъ множество народа воинскихъ людей, ходящихъ по монастырю[117], яко бы (Л. 8) и царю идущу и предъ нимъ многи свещи[118]носяще. Они же сия видяще, убояшася зело, побегоша вспять безделни. Наутрие[119]же приидоша, вопросиша[120] братию, егда убо бысть въ нощи сей походъ царю къ вамъ въ пустыню. Братия же отвещаша, не бысть къ намъ пришествия царева, ниже присланныхъ от него въ нощь сию видехомъ. Разбойницы же сами со слезами исповедаша о зломъ своемъ умышлении, како приходили въ нощи на разграбление церкви[121] и явлениемъ царевымъ устрашений[122] бывше, отидоша. И к тому обещастася от злодейства своего престати.

Чудо о исцелении[123] беснаго во обители Пресвятыя Богородицы[124]

Въ лето 7174(1666)-е приведоша некоего (Л. 8 об.) человека поселянина, иже житие свое имяше въ пределехъ сего же града Переяславля[125], въ веси, зовомой Белоезерово[126], именемъ Порфирий, мучима[127] от беса и никого же от своихъ познаваше и къ себе никого не припускаше, но всехъ руками своими хапаше и ногты[128] драше, и нелепая глаголаше. Строитель же бяше въ то время Корнилий, съ[129] братиею моляся о немъ Богу и Пресвятей Богородице, и пребысть той[130]человекъ во обители неколико дней. И благодатиею Божиею и молитвами Пресвятыя Богородицы исцеление получи и отиде въ домъ свой, радуяся и славя Бога и Пресвятую Богородицу.

Чудо о разслабленномъ отроке Ермолае

По семъ же прииде некто государева Кормова (Л. 9) го дворца стряпчей[131], именемъ Исаиа[132] Елизарьевъ сынъ, прозваниемъ Спечовъ, нося съ собою отрока своего, именемъ Ермолая, весьма разслабленна суща, яко ни рукама[133], ни ногама[134] можаше владети, и остави его во обители Пресвятыя Богородицы пребыти время доволно. И благодатию Пресвятыя Богородицы здравие получи, отиде[135] во своя си, радуяся.

О исцелении беснаго подобно первому[136]

Приведоша некоего человека от слободы Александровы, именемъ Савву, мучима от беса и ума изступивша[137] и никого же от человекъ познавающа, но руками своими всехъ биюща. И вязаху его узы[138] железными, и тако стражда, пребысть неколико дней во обители и помо (Л. 9 об.) щию[139] Пресвятыя Богородицы здравие получи.

Чудо о Давиде Дерябине[140]

Бысть въ царствующемъ граде Москве некий диакъ приказу Болшаго дворца, именемъ Давидъ Корнилиевъ сынъ Дерябинъ[141]. Случися ему быти въ поместьесвоемъ въ селе Рюминскомъ[142], иже разстояние имеетъ от обители Рождества[143]Пресвятыя Богородицы малых три поприща. И слышавъ, яко во обители по вся дни нощная и дневная служба совершается и звонъ колоколный бываетъ, и завистию диаволею[144] от живущих окрестъ тоя[145] обители поселянъ возмущен бысть на ненависть, и нача пакости творити обители и мыслити, како бы монастырь разорити[146], глаголющий[147] въ себе, да не тщета некая ему и прочимъ[148]живущымъ[149] окрестъ места (Л. 10) того будетъ, егда обитель распространится и в познание высокихъ лицъ приидетъ. И всегда на живущихъ во обители яряшеся и грозяше. Егда же от ярости устремися конечне, хотя ити къ монастырю на разорение, и абие удари его сила Божия о землю и нача бити его. И потомъ[150] удари его второе, онъ же по многомъ наказании едва прииде в себе и воспомяну свой грехъ, убояся и велми трепеташе и воздыхая, каяшеся Богу и Пречистей Его Матери. И абие прозре и пойде[151] к монастырю, нося съ собою много сребра. И пришедъ, даяше въ монастырь Пресвятыя Богородицы, повелевая же и одежду свою съ себе[152] взяти, даже и до срачицы, въ которой одежде бысть ему наказание. И всемъ сие самъ[153]онъ Давидъ¹⁵³ исповедаше. И припаде къ чудотворному образу Пресвятыя Богородицы, каяшеся сокру (Л. 10 об.) шеннымъ сердцемъ и многими слезами моча лице свое и прощения[154] прося своему согрешению. И совершивъ молебная, отиде въ домъ свой, славящий[155] Бога и Пресвятую Богородицу благодаряше[156], и оттоле начатъ велию веру имети ко Пресвятей Богородице и любовию присовокупися ко обители преподобнаго отца Лукиана[157], и бысть вкладчикъ.

О преизобиловании[158] муки ржаной въ сусеке[159]

При бытности строителя Корнилиа[160] некогда пришедшу хлебенному старцу и возвещающу строителю о ржаной муке, яко в сусеке токмо на единые[161] хлебы, и[162] потомъ хлебовъ на братию пещи не из[163] чего. Строитель[164] же глагола ему: «Вся убо сия, брате, подобаетъ намъ возлагати на Господа Бога и на Пречистую Его[165] Богоматерь, мо (Л. 11) щенъ бо есть и малая умножити. Ты же токмо вели без сумнения брати муку [166]и пещи¹⁶⁶ хлебы». И тако муке¹⁶⁷в сусеке не оскудевающе[167] на многи дни, наипаче же изобилующе молитвами Пресвятыя Богородицы.

О исцелении болящия[168]

По семъ привезоша некую рабыню от служащихъ болярина Иоанна[169]Василиевича[170] Бутурлина[171], именемъ[172] Екатерину, болну сущу и в разслаблении, ни человекъ познаше[173], ни очима зряше, яко и живота ея[174]отчаятися. Принесоша же ея къ чудотворному образу Пресвятыя Богородицы и сотвориша молебная о ней[175]. И егда целова образъ Пресвятыя Богородицы, [176]и в томъ часе благодатию Божиею и Пресвятыя Богородицы¹⁷⁶ здравие получи и смысленно в целомудрии (Л. 11 об.) нача глаголати и славити Бога и Пресвятую Богородицу, припадая к чудному[177] Ея образу. И благодарение воздавши, отиде во своя, радуяся.

О исцелении беснаго[178]

Въ лето от Рождества Христова 1707-е месяца ианнуариа[179] приведоша из Александровы[180] слободы Успенскаго девича монастыря трудника, именемъ Герасима, мучима от беса. И тако его лукавый мучаше, елико невозможно[181] было многимъ людемъ его удержати[182] и ввести въ хлебенную келлию[183]. И возложиша на нь железа тяжка, две цепи[184] на шию[185], такожде и на руки возложиша[186] железа, понеже никого къ себе не хотяше припустити, но всехъ бияше и нелепымъ гласомъ (Л. 12) вопияше, и многихъ устрашая и внезапу себе пометая, и на[187] святыя иконы дерзая, и на землю ихъ низвергая. Братия же, труждающиися въ хлебне[188], начаша его с великимъ трудомъ во святую церковь вводити[189] во время святаго пения, такъ же[190] и ко образу Пресвятыя Богородицы. Онъ же и в церкви велми кричаше и нелепая глаголюще[191]. Пребысть же во обители[192] неколико дней и благодатию Божиею и молитвами Пресвятыя Богородицы исцеление получи[193].

(Л. 13) Сказание о рождении преподобнаго отца Лукиана[194] и о пострижении его въ монашеский образъ, и о трудолюбномъ его житии, и о зачатии монастыря, иже именуется Лукианова[195] пустыня

Сей преподобный отецъ нашъ[196] Лукианъ рождение и воспитание име въ Российстей нашей стране, во граде, нарицаемомъ Галечь[197], благочестиву родителю сынъ, отца именемъ[198] Димитриа[199], матере[200] же Варвары[201]. Та благословенная двоица въ законномъ супружестве благочестно пребывающа, всякимъ же украшающа себе добронравиемъ. (Л. 13 об.) Провидевше же суету мира сего и желающе, еже бы отрещися суетныхъ. Точию имъ бе печаль о семъ, яко не имеяху[202] чадородия въ наследие роду своему. И молящеся[203] Богу о семъ прилежно и завещаша между собою, аще Богъ послушаетъ моления ихъ и даруетъ чадородие, то има оставлше[204] мирская, облещися во иноческий образъ, а рожденное от нихъ въ мире на поминовение оставити. Богъ же милосердый, предведый будущая, не презре веры рабовъ своихъ и прошения ихъ, дарова имъ по желанию ихъ чадородие. И родиста сего блаженнаго отрока и нарекоста имя ему Иларионъ и просветиста его святымъ Крещениемъ.

Доспевшу же отроку осмилетнаго[205] взраста. Тогда отецъ его Димитрий нача глаголати к супруге своей: (Л. 14) «О возлюбленная[206]! Уже приспе время завещания нашего, еже завещахомъ мы прежде сего времени. Аще послушаетъ насъ Богъ и даруетъ чадородие, оставити суету мира[207]. Милосердый же Богъ исполни наше прошение. Тем же и мы потщимся по завещанию нашему сотворити». И тако положиша себе намерение, еже облещися во иноческий образъ и работати единому Богу и плакатися [208]о грехахъ своихъ²⁰⁸. Слышавъ же сия, отрокъ Иларионъ нача молити отца своего: «Не остави[209] убо, отче, мене сира. Азъ убо[210] не хощу от тебе отлучитися, но желаю и азъ съ тобою быти и труждатися, зрящи[211] твоя седины, и плакатися [212]о грехахъ своихъ²¹²». [213]О, дивства!²¹³ Отроку еще осми летъ сущу, уже суетная презираетъ и молитъ отца сво (Л. 14 об.) его, еже бы не оставилъ[214] въ мире семъ суетнем. Отецъ же его Димитрий, слышавъ сия, прослезися. И воздохнувъ ко Господу Богу, и рече: «Благодарю Тя, Господи Боже мой, милосердый Владыко и Царю, о Твоемъ неисповедимомъ даре. Мы просихомъ от тебе наследия роду нашему и поминовения о насъ въ мире сем, а отрокъ намъ же хощетъ последовати. Слава Тебе, Христе Боже, яко удиви милость свою съ нами, и яви человеколюбие Твое надъ нами. И паки молимъ твое милосердие, устрой о наю[215], яко же хощеши». И по семъ начаша по намерению своему ко изшествию от мира сего приуготовлятися и нечто от имений своихъ на нужную потребу себе отлучиста, прочая[216] же вся требующымъ[217] раздаста. И по малехъ днехъ (Л. 15) конечно себе къ пути приуготовлше[218], сташа купно на молитве, призывающе на помощь Всемогущаго Бога и Пресвятую Богородицу, Ея же святый образъ пред собою имеюще, глаголаху[219]: «О Владычице, Богородице Рождшаго[220] Христа Бога Нашего, призри на моление сие наше и ускори въ помощь намъ, Благая, всякъ бо, уповаяй на Тя, не постыдится. Тем же и мы, раби твои, имеемъ тя покровъ и стену необориму, и на Тя уповающе, касаемся пути[221] спасенному. Имамы же и крестъ Сына Твоего, на враги оружие непобедимое». И падше вси на колена предъ образомъ Пресвятыя Богородицы и помолившеся со слезами, и целоваста той святый образъ. Такожде и другъ друга целующе[222], яко и соседямъ на ихъ плачь умилитися, и тако разлучистася[223] другъ от друга. И отиде Димитрий от (Л. 15 об.) дому своего и от града Галеча[224] со отроком своимъ Илариономъ и вселися въ пустынное место, иже нарицается Брынский боръ[225]. И обрете въ томъ бору место удобно на пребывание иноческаго жителства и возлюби его, и въ начале постави на томъ местекрестъ, потомъ же начатъ труждатися и место оно расчищати[226] и землю копати для своея потребы. И постави себе келлию и приятъ на ся монашеский образъ, и наречено бысть имя ему вместо Димитриа Дионисий, и пребываше въ посте и въ молитвахъ непрестанныхъ, и на теле своемъ нося вериги железны[227] и власяницу. По некоемъ же времени начаша[228] къ нему братия собиратися и сожительствати съ нимъ. И тако собрася къ нему братий 12. (Л. 16). Отрока же своего Илариона доблественный Дионисий нача[229] граммате[230] самъ учити. И благодатию Святаго Духа блаженный сей отрокъ вскоре изучися и добре Божественному писанию навыче, и бяше тихъ, и послушание имяше безразсудное[231], и навыкаше от отца своего иноческаго жития, посту и молитве, и стоянию всенощному. Доблий[232] же подвижникъ Дионисий самъ на братию труждаяся, дрова секий и воду нося, и хлебы пекий, и пищу приуготовляше братии. И проводи дни своя въ добромъ исповедании до исхода души своея и преставися о Господе. Последи же его тот[233] довершиша и возградиша братия. И поставиша церковь во имя Живоначалныя Троицы и даже до днесь[234] тотъ монастырь стоитъ и славится в немъ Святая Троица и братство живетъ. (Л. 16 об.) Мати же блаженнаго отрока Илариона после мужа своего Димитриа[235] оставлшее[236] имение расточи нищымъ[237]. И сама (восхоте)[238]такожде пойде[239] въ монастырь девичь и пострижеся, и поживе трудолюбно, преставися [240]о Господе²⁴⁰. И тако родители Иларионовы ко Господу отидоша. По семъ возжела блаженный[241] въ помысле своемъ, еже бы ему обрести подвижника во обычаехъ монашескихъ благоискуснейшаго, яко да видевъ, онъ навыкнетъ и добреда ходитъ по немъ въ послушании, якоже и по отце своемъ Дионисии. К тому же и близъ своихъ ему седение не без препятствия быти имать[242] и сего ради восхотеоттуду отити во иноключимое монашества[243] место. И прииде во оби (Л. 17) тель святыхъ отецъ Афанасиа и Кирилла Александрийскихъ, иже на реке Мологе, от града Углича отстоящу за четыредесять поприщь[244]. И благословение приимъ от игумена, нача жити в томъ монастыре въ послушании у игумена и братии. Они же, видевше его послушлива и благоразумна суща, возлюбиша его и начаша похваляти житие его. Онъ же поживе ту три лета и не восхоте славы и похвалы человеческия слышати, утаився, отиде от нихъ и прииде ко граду Углечу[245] въ монастырь Пресвятыя Богородицы, честнаго [246]и славнаго²⁴⁶ ея Покрова[247] и преподобнаго отца Паисиа[248], иже на реке Волге, и поживе ту едино лето, такожде и оттуду от славы отиде.

О пришествии преподобнаго во[249] Александрову слободу

И[250] прииде преподобный въ пределы града Перея (Л. 17 об.) славля[251]Залескаго[252] въ слободу Александрову и снидеся съ некимъ христианиномъ[253]благочестивымъ, ему же имя Симеонъ[254], и беседоваста съ нимъ[255] о ползедушевней. Потомъ же преподобный нача его вопрошати, где бы обрести место пустынное на безмолвное пребывание. Некто же другий благочестивый мужъ именемъ Марко, виде преподобнаго съ Сименомъ[256] беседующа и о пустынномъ месте вопрошающа, странна же его и разумна суща, и слышавъ душеполезная его словеса, зваше его въ домъ свой. Житие же свое имея разстояние от Александровы[257] слободы четыре поприща въ веси, нарицаемой Авксентьева[258], преподобный же шедъ с нимъ до веси тоя[259]. Марко же[260] приятъ его в домъ свой, радуяся, (Л. 18) и упокоивъ его у себе. Потомъ же нача ему поведати: «Есть, рече[261], место пустынное не зело далече от веси нашея близъ болота, зовомаго Богородицкое, словетъ Псковитинова рамень, от града же Переяславля[262]Залескаго[263] разстояние имать за двадесять[264] поприщь. И на томъ пустынномъ месте поставлена церковь въ давные лета во имя Рождества[265] Пресвятыя Богородицы. Пренесена[266] же та церковь из села, нарицаемаго Игнатьево, вины ради сицевыя. Понеже Пресвятая Богородица сама изволила на томъ пустынномъ месте быти своему храму. Тем же и образомъ своимъ честнымъ невидимо от церкви своей изъ села Игнатьева на то место трикратно преходила и стояла о себе на воз[д]усе[267]. Пренесенная же на то (Л. 18 об.) место церковь запустела от нахождения Всероссийския[268] страны безбожных поляковъ. Стоитъ же и до днесь[269] впусте, священнику бо от нея въ то время отшедшу». Поведа же преподобному и сие со многимъ смирениемъ: «Азъ, рече, брате, часто хождахъ въ церковь ону и много молихся со слезами пред образомъ Пресвятыя Богородицы, дабы даровала на месте томъ жителя добраго и служителя церкви сей[270] изряднаго, еже бы его наставлениемъ и намъ не лишитися[271] пути спасеннаго[272]». От сихъ же смиренныхъ словесъ его[273] благочестиваго мужа нецыи глаголютъ, яко по первомъ изшествии из церкве[274] чудотворная икона Рождества[275] Пресвятыя Богородицы имъ Маркою первее бяше (Л. 19) обретена въ пустынномъ томъ месте, [идеже и до ныне обитель святая стоитъ, видевъ образъ Пресвятыя Богородицы, стояща[276] на воздусе][277]. яко же о томъ въ чудесной истории о той святой иконепишетъ. Но онъ за свое смиренномудрие сего о себе не поведа. Почудися же преподобный Иларионъ, слышавъ таковая от Марка, и со многимъ умилениемъ и вниманиемъ послушавъ словесъ его. По беседе же оной, абие поидоста оба из дому на то пустынное место, идеже стоитъ церковь Пресвятыя Богородицы, и пришедше тамо, внидоста въ церковь и помолистася пред образомъ Пресвятыя Богородицы. И виде преподобный Иларионъ церковь непокровенну и святыя иконы от дождевныя течи вси от благолепия своего изменишася [кроме настоящаго образа Рождества[278]Пресвятыя Богородицы и запрестолныя Одигитрия Смоленския][279]. И воздохнувъ, поболе сердцемъ своимъ о таковомъ нестроении, место же виде то[280] удобно къ безмолвию, и возлюби е. Воздавше[281] же хвалу Богу и Пречистей Богоматери[282], нача ту жителствовати. Марко же возвратися въ домъ свой. Преподобный же нача труждатися, лесъ сещи и строити селитву, постави себе келлию[283], пригради[284]же и сени. Помале же времени приидоша къ нему преждереченнии Марко и Симеонъ и сожительствоваху съ нимъ. По семъ некоему времени минувшу, прииде к нему некоторый иеромонахъ от монастырей вологодскихъ, именем Феодосий въ лето 7148(1640)-е[285]. Царствующу тогда в России благочестивому государю (Л. 20) царю и великому князю Михаилу Феодоровичу, всея[286] России самодержцу, въ духовномъ же чине архипастырствующу Святейшему Иоасафу, Патриарху Московскому и всея[287] России, иже бысть прежде архиепископъ Псковский и Изборский. Предреченному[288] тому иеромонаху Феодосию еще сущу во своей стране на Вологде во обители Всемилостиваго Спаса, иже на Прилуце, от града Вологды отстояща три поприща. Явися ему Пресвятая Богородица, стоящу ему на молитве и мало воздремавшуся [яко же самъ, пришедъ к преподобному Илариону поведа][289], и бысть ему гласъ, глаголющь: Феодосие, иди въ Переяславские[290] пределы Залескаго[291] и покрый церковь мою непокровену сущу и многими леты (Л. 20 об.) запустевшу. Онъ же, слышавъ сия, и не ведаше, камо ити[292] и обрести такову церковь, но съ великимъ трудомъ дойде[293], вопрошая о месте семъ. Доблий же Иларионъ, слышавъ сия от того иеромонаха Феодосиа и почудися промыслу Божию. Вкупе же и возрадовася[294] душею о пришествии такова добродетелна мужа, его же обрести изъ млада[295] желаше, да последователь будетъ добродетелному житию его. И прослависта Бога и Пречистую Его Матерь[296], возвести о сем преподобный и прочимъ[297] своимъ[298] сожителствующымъ[299], и вси вкупе, елико возможно, потщашася церковь покровомъ обновити, подобне и внутрь, елико возможно.

(Л. 21) О пострижении Илариона въ монашеский образъ

Нача добрый сей подвижникъ Иларионъ со усердиемъ молити иеромонаха Феодосиа[300], да облечетъ его въ монашеский образъ. Феодосий же поведа ему, каковъ есть подвигъ жития монашескаго, и поучивъ его пути спасенному, постриже въ монашеский образъ и нарече имя ему Лукианъ[301], суща летомъ тридесяти[302] и нечто[303] боле. И самъ добродетелный Феодосий нача съ нимъ жителствовати, и наставляя[304] Лукиана[305] монашескому добродетельному житию, воздержанию, молитве, посту и бдению всенощному. И тако имъ живущымъ[306], начаша братия къ нимъ приходити, хотяху сожителствовати съ ними. (Л. 21 об.) Прииде же из града Переяславля Залескаго[307] Николаевскаго монастыря инокъ именемъ Филимонъ, и той начатъ преподобному Лукиану[308], свидетелствуя, глаголати, яко самовидецъ есть чудесемъ, совершающымся[309] иконою Пресвятыя Богородицы, понеже онъ егда въ мире житие свое имелъ близъ того места въ деревне, нарицаемой Бекирево[310], и прихожанинъ былъ къ церкви Рождества Пресвятыя Богородицы, яко же и[311] предпомянутый Марко. И моли преподобнаго Лукиана[312], да и его прииметъ къ себе в сожителство. Преподобный же приятъ его, радуяся. Потомъ же начаша вси советовати, еже бы имъ построити новую церковь вместо ветхия. И послаша единаго от братий въ царствующий градъ Москву, да испроситъ благословение от Святейшаго (Л. 22) Патриарха на поставление[313] новыя[314] церкви. Святейший же Патриархъ благослови и повеле дати о томъ граммату[315]. Принесенней же бывшей[316] граммате[317] ко преподобному съ[318] братиею, и начаша они своима[319] рукама[320] лесъ сещи и приуготовляти къ церковному строению. Ненавидяй же добра искони врагъ диаволъ, нача[321] пакости творити, воздвиже ненависть на Лукиана[322] и возмути человеки близъ того места живущыя[323], еже бы отгнати его от места того пустыннаго. Бе же тогда некий архимандритъ монастыря Рождественаго[324], иже во граде Владимире[325], именемъ Иосифъ[326], по реклу[327] Чсусъ[328], бывый прежде въ Москве во Андроникове[329] монастрыре, а въ то время владелъ и Симеоновскимъ[330] монастыремъ, иже[331] близъ Александровы слободы на реке Сере. Случися же (Л. 22 об.) ему тогда быти въ томъ приписномъ[332] своемъ Симеоновскомъ[333] монастыре и наважден бысть от завистниковъ, да изженетъ блаженнаго от пустыннаго пребывания. Онъ же прииде съ некими злыми человеки, нача пустынное то место разоряти, бревна, которые были приуготовлены на церковное строение, а иныя[334] на келлии[335], повеле онъ перевозить къ себе в Симеоновский монастырь, а остаточныя все сожещи, братию же всю разгналъ. Въ то время и прежде помянутый иеромонахъ Феодосий, пришедый от Вологды, паки во свою страну отиде. На самаго же преподобнаго Лукиана[336] повеле возложити оковы железны и повезе его съ собою въ Москву[337], и в пути многи[338] (Л. 23) скорби претерпе[339] от злыхъ человекъ. Привезши[340] же въ Москву[341], обадиша[342] его Святейшему Патриарху, аки бы не добре жителствуетъ. И посланъ бысть под началъ в Чудовъ[343] монастырь.[344]Архимандритъ же Чудова монастыря³⁴⁴, бывый тогда именемъ Кириллъ[345], повеле ему труждатися въ хлебне, такожде и во иных службахъ. Онъ же во всемъ творя послушание, претерпевая со смирениемъ приключшаяся ему[346] искушения. Но не по мнозе времени и тамо[347] яве бысть всемъ добродетелное его житие. Не можетъ убо[348] град укрытися, верху горы стоя. Прешедшымъ же[349] неколикимъ летомъ, прииде въ Москву[350] некий инокъ, именемъ Тихонъ[351] от града Архангелскаго из обители Всемилостиваго Спаса, иже именуется Кожеруческий монастырь[352]. И молитъ Святейша (Л. 23 об.) го Патриарха, еже бы благословилъ кого и[353] изволилъ имъ[354] послать добраго[355] и искуснаго инока въ началники монастырю ихъ. Великий же господинъ уже тогда Святейший Иосифъ[356], Патриархъ Московский и всея России, вопрошая некихъ при немъ сущихъ духовнаго чина властей о таковомъ старце. Бысть же ту съ прочими[357] предстояй и[358]Чудова монастыря архимандритъ Кириллъ[359], возвещаетъ Святейшему Патриарху о семъ доблественномъ иноке Лукиане[360] и рече: «Есть, Владыко святый, у мене во обители инокъ, присланный под началъ[361], житиемъ своимъ зело искусенъ. И аще волитъ твоя святыня, возможно имети тому началство во обители». Святейший же повеле привести его пред себе. Приведену же бывшу, вопрошаетъ его Патриархъ, где (Л. 24) рожденъ и где пострижеся, и колико время в монашестве пребываетъ. Преподобный же [362]вся о себе по ряду³⁶² исповеда. Святе[й]ший же[363] слышавъ его во ответахъ[364] искусна суща и разумна, рукополагаетъ его по чину церковному[365] священника въ лето от сотворения мира 7154-е[366], въ[367] первое лето благочестивыя державы великаго государя царя и великаго князя Алексиа Михайловича, всея[368] России самодержца[369]. И вскоре посылается по прошению инока Тихона[370] быти ему строителемъ в ихъ монастыре. Егда же прииде во обитель Всемилостиваго Спаса, показавъ всяко[371] тщание въ добродетелномъ своемъ житии. Завистию же и наветомъ лукаваго беса и тамо возненавиденъ бысть от преждепомя- (Л. 24 об.) нутаго инока Тихона[372], многи бо скорби и напасти начатъ творити, како бы ему отгнати святаго от обители. Онъ же ничесого вопреки глагола, но воздавъ благодарение Всемилостивому Спасу и миръ давъ братии, отиде оттуду. Братия же велми печалнии быша о разлучении таковаго добраго пастыря и провождаху его со слезами, глаголюще: «О, пастырю нашъ добрый! Кому насъ оставляеши?». Он же, утешая ихъ и наказуя въ посте и молитвахъ пребывати и во всякомъ послушании, в кротости же и смиренномудрии, наипаче же [373]въ любви и безмолвии³⁷³. И воздохнувъ из глубины сердца своего, испусти слезы, зря на святую обитель. И сотворивъ молитву къ братии, рече: «Оставляю васъ Всемилостивому Спасу, той бо печется (Л. 28)[374] всею Вселенною, той и вашъ путь ко спасению управитъ». И тако [375]отиде от нихъ³⁷⁵.

Прииде же паки в Переяславския пределы на обещание свое къ церкви Рождества Пресвятыя Богородицы и помолися Господу Богу и Пресвятей Богородице со слезами, да даруетъ ему помощь паки[376] второе въ начатокъ дела, еже совершити[377] первое начинание. И по молитве начатъ делу касатися, постави же себе келлию[378], начатъ[379] жити, въ безмолвии упражнятися[380]. Уведевъ же о семъ преждереченный[381] Марко, и прииде къ нему. И видевъ преподобнаго Лукиана[382] возвращшася от таковыя далныя страны, возрадовашася[383] зело и беседоваста между себе со многими слезами. Потомъ глагола Марко: «К тому убо[384]азъ не отлучуся[385] от[386] тебе, возлюбленный мой отче и пастырю доб- (Л. 28 об.) рый». И нача преподобнаго молити, да облечетъ его въ монашеский образъ. Преподобный же Лукианъ[387], поучивъ его от Божественнаго писания, и постриже въ монашеский образъ и нарече имя ему Матфей[388]. Потомъ же прииде къ преподобному[389] Александровы слободы купецкой человекъ, именемъ Михаилъ. И той, припадая къ ногамъ преподобнаго, и молитъ со слезами, да облечетъ его во образъ монашеский. Он же, видевъ его млада суща, сказа[390] ему, каковъ есть подвигъ иноческаго жития и[391] каково послушание подобаетъ имети, и вся приключившияся[392] напасти от диавола и от злыхъ человекъ благодарно терпети. И много поучивъ его от Божественнаго писания, облече его[393] во иноческий образъ и нарече имя ему Макарий.

По времени же[394] некоемъ отиде Лукианъ[395] со учеником (Л. 26)[396]своимъ[397] Макариемъ некия ради потребы в слободу Александрову, инока же Матфеа[398] остави въ келлии[399] единаго. И внегда возвратися[400] из слободы, прииде къ келлии[401] своей и сотвори молитву, и не бысть ответа, сотвори же второе молитву, и Матфей ничтоже отвеща. Святый же абие вниде въ келлию[402] и виде ученика своего Матфеа[403] на земли лежаща, умучена и окровавлена[404], из ушей и из глазъ кровь текущу. Мантия же его вся изодрана и вне келлии[405]повешена на кусте. Начатъ же его Лукианъ[406] во[з]зывати. Матфей же едва къ нему проглагола и рече: «Прости мя, отче святый, уже бо конецъ жития моего прииде». И рече ему Лукианъ[407]: «Что ти, брате, содеяся?». Он же отвеща ему тихо: «Приде некто къ келлии[408] безъ тебе и толкну въ двери, глаголя: Отверзи[409]. Азъ[410] же неискусенъ сый, не дождавъ молитвы, абие отверзохъ двери. И внидоша ко мне[411](Л. 26 об.) человецы сини и темнообразни, лица имуща развращенна, и начаша мя бити и давити животъ мой, и глаголюще[412]: Отидите[413] от места сего, не имамы бо престати, воююще на вы! И от того их биения крови[414] изшедшей изъ ушей и[415] очесъ моихъ».

Тогда Лукианъ[416] сотвори прилежное моление ко Всемогущему Богу и ко Пресвятей[417] Владычице Богородице, еже сохранену[418] быти месту тому от зависти и от навета лукавыхъ бесовъ. Инока же Матфеа[419] причасти святыхъ Христовых Таинъ. Онъ же по семъ мало поболевъ, преставися о Господе. Лукианъ[420] же преподобный со ученикомъ своимъ Макариемъ живяше въ келлии[421] своей, безмолвствующе и трудолюбно въ ней подвизающеся постомъ, бдениемъ и всенощными молитвами. Ненавистный же диаволъ паки наветомъ своимъ наусти[422] злыхъ человекъ близъ места[423] того живущихъ. Они же несмыс- (Л. 27) леннии паки нападаютъ на святаго, паки дело, хотящее Богомъ быти, тщатся разорити. [424]Паки отгоняютъ святаго от места⁴²⁴ того пустыннаго. Святый же прослезився жалостне о безмолвномъ своемъ пребывании, обаче ревностию и любовию распалаемь[425] ко Пресвятей Богородице, надеяшеся на помощь Ея святую, яко имать упразднити вскоре вся наветы тщетныя. И пойде[426] в царствующий градъ Москву и паки[427] прииде въ Чудовъ[428] монастырь, и приемъ благословение, труждаяся въ хлебне. Мнози же от благочестивыхъ человекъ приходяще къ нему и пользовахуся о[429] душеполезныхъ словесехъ[430] его. Поведаша же имъ святый и о месте ономъ пустынномъ, и о чудесехъ Пресвятыя Богородицы, како трикратнымъ из церкве[431] прехождениемъ честнаго своего образа место оно присещала, и како онъ желание свое о месте томъ имеет, и какова ради случая оттуду[432] отиде. Благочестивии[433] же людие, слышаще[434] от него сия, начаша[435] любо- (Л. 27 об.) вию къ нему присовокуплятися и о намерении его споможение[436] творити. Наипаче же протчихъ[437] любовию приложися тогда царскаго[438] чина истопничей Александръ Феодоровъ сынъ Борковъ[439] да переславецъ Тимофей[440] Иоанновъ сынъ Микулаевъ. И совещастася съ Лукианомъ[441] то пустынное место построить[442] и просили о томъ великаго государя царя и великаго князя Алексиа[443] Михайловича, всея[444] России самодержца, и Святейшаго Патриарха Иосифа, дабы по велению[445] ихъ государскому и по благословению архиерейскому на томъ месте построить пустыню[446]. И великий государь повелелъ, Святейший же благословилъ по прошению ихъ то пустынное место строить[447], церковь новую поставить, и ему, Лукиану[448], въ той пустыне быть и священнодействовать, яко же о семъ свидетельствуетъ самого[449] преподобнаго Лукиана[450] рука написанная[451], по указу же его, Святейшаго Патриарха, [452][о церковномъ строении]⁴⁵² (Л. 25)[453]подписанная[454] челобитная въ лето 7158(1650)-е, августа 28 дня, [455]и иные государские указы⁴⁵⁵, такожде и Святейшаго Патриарха о церковномъ строении благословенная граммата[456] за его патриаршескою домовою печатью, иже и до днесь честно хранимы въ сей святей обители. Егда же Лукианъ[457] взятъ въ Москветаковыя указы, въ то время присовокупишася[458] къ нему любовию от купецкихъ людей благочестивии[459] гостиные сотники[460] Герасимъ Шевелевъ, Тимофей Рыбенской, Иоаннъ Гаврииловъ[461], сынъ Шильцовъ[462], Чудова[463] монастыря Феодоръ иноземецъ да из садовниковъ Онисимъ Борисовъ сынъ Горловъ и обещастася съ нимъ [464]тамо в пустыни⁴⁶⁴ вселитися, и[465] поидоста[466] вси вкупесъ преподобнымъ. И приидоша въ пустыню к церкви Рождества[467] Пресвятыя Богородицы и съ радостию многою благодарение воздаша Господу Богу и Пречистей Богородице[468] о несповедимомъ его даре и вселишася- (Л. 25 об.) ту и поставиша двекеллии[469] на пребывание себе, потомъ же начаша и на[470] церковное строение лесъ готовити. Таже приготовя, наяше[471] делателей церковныхъ[472] и помощию[473]Пречистыя Богоматере⁴⁷³ совершиша храмъ, цену же даваху за лесъ и за строение церковное делателемъ тии пришедшии съ Москвы купецкие люди.

Не по мнозе же времени и они во мнишеский образъ облекшеся, святыя же иконы от ветхаго храма пренесоша въ новосозданную ими церковь и освятиша во имя Пресвятыя Богородицы, Честнаго и Славнаго Ея Рождества[474], въ лето 7158(1650)-мъ году. Се уже третие начинание сотвори преподобный сей Лукианъ[475]о святей сей[476] обители. И благодатию въ Троице славимаго Бога и помощию[477]Пресвятыя Богородицы нача подвизатися и пещися со многимъ тщанием о обители своей и о братии. Самъ[478] преподобный, пребывая въ посте и в непрестанных молитвахъ (Л. 29)[479], не оставляя же и церковнаго правила и святаго служения божественныя литургии. И толикое дарова ему Богъ умиление, яко никогда же святую литургию без слез можаше служити. И таковаго ради добродетелнаго его жития начаша къ нему братия приходити и сожителствовати съ нимъ. Инии[480] же от мирскихъ презирающе[481] суету мира сего, прихождаху и желающе подражатели быти равноангелному его житию. Онъ же всехъ съ радостию приимаше и постризаше. Собрася же къ нему во едино лето братий 12[482] числомъ. Въ предидущия[483] же лета и болшее[484] число[485] умножашеся[486], и Божиею благодатию и молитвами Пресвятыя Богородицы, обитель его потребами монастырскими изобиловаше. И тако начатъ пасти стадо свое добре и богоугодне[487], поучая всегда братию въ послушании быти безроптивномъ, в любви же нелице- (Л. 29 об.) мерней, в целомудрии и нестяжании, и никому же что свое имети, но все обще, в церкви же беседовати другъ со другомъ не попуская[488]. На трапезе же въ молчании пребывати, от трапезы же воставшимъ въ келлии[489] своя отходити съ молчаниемъ же[490] повелеваше[491] и не уклонятися на некия беседы, ниже [492]ко иному въ келлию⁴⁹² приходити кроме великия нужды. Завещеваше же всемъ, еже не имети отнюдъ [493]мудрование свое кому⁴⁹³, но готовы[м] быти ко всякому послушанию. Такожде и братия ему во всемъ повинующеся, яко ангелу Божию, и [494]аще подвизався⁴⁹⁴, поживе преподобно и праведно, никогда же бо измени[495] правила молитвеннаго, но труды къ[496] трудомъ прилагаше, имея постъ съ милостынею, странныхъ приемля и кормлю подавая требующымъ. И тако ему богоугодне (Л. 30) живущу. Пройде[497] слава о немъ по всей стране той, даже и до царствующаго града Москвы, и[498] начаша къ нему приходити людие от царствующаго града [Москвы][499] и [500]от иныхъ странъ⁵⁰⁰ и благословение от него[501]приемлюще⁵⁰¹. А наипаче же къ чудотворному[502] образу Рождества[503]Пресвятыя Богородицы велию веру имуще. Ко преподобному же[504] любовию прилагающеся и потребная ему и братии проносяще[505] и на строение монастырское мнози от [506]имений своихъ⁵⁰⁶ подаваху, инии[507] же и сожителствовати съ нимъ изволяюще. Онъ же доблественне[508] и единоравною любовию богата и убога приимаше и упокоеваше ихъ и никого же не кормя хлебомъ не отпускаше, поминая апостолское слово: «Страннолюбия и общения не забывайте, таковыми бо жертвами благоугождается Богъ». Сице о по себе сущымъ[509] во обители [510]повелеваше творити⁵¹⁰, (Л. 30 об.) еже и до днесь молитвами его тако творится.

О создании Девича монастыря, [511]иже во Александрове слободе⁵¹¹

Егда же благоволи Богъ показати жителство его на пользу многимъ и сладкия плоды учения его всемъ подавахуся, тогда пришедше къ нему из слободы Александровы купецкие люди и молиша его, да составитъ обитель у нихъ во Александрове слободе на собрание инокинь, идеже стоитъ церковь каменная во имя Пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго Ея Успения от многихъ летъ запустевшая, и дабы былъ[512] той обители[513] инокинямъ къ Богу[514] наставникъ и пастырь[515]. Онъ [516]на мнозе^516- отрицашеся, [517]недостойна себе и грешна⁵¹⁷именуя. По мноземъ же ихъ прошении побежденъ бысть любовию проше- (Л. 31) ния ихъ исполняя, пойде[518] с ними въ царствующий град Москву. И били челомъ о томъ великому государю царю и великому князю Алексию Михайловичу всея Великия [519]и Малыя России самодержца⁵¹⁹ и Святейшему Никону, Патриарху. И великий государь пожаловалъ граммату[520] и монастырь девичь велелъ строить. Святейший же благословилъ и храмъ Успения Пресвятыя Богородицы повелелъ освятить. Преподобный же Лукианъ[521] пришедъ [522]с ними⁵²² из[523] Москвы, церковь[524] освятиша и монастырь девичь составиша въ лето[525] 7101 (?)-е[526], ограду же и келлии[527] на пребывание инокинь[528] состави[529]. Собрася же[530]ту во обитель⁵³⁰ при семъ преподобномъ отце[531] яко до двадесяти[532] сестръ. Онъ[533] избра имъ игумению[534] и законоположение общаго жития предаде и бысть имъ отецъ и пастырь, пекися[535] ими и о потребныхъ промышляя и Божиею благодатию и молитвами Пресвятыя Богородицы окормляеми быша[536] оба монастыря[537] единымъ отцемъ. Самъ (Л. 31 об.) бо образъ и прописание во всемъ[538] сущимъ у него своимъ ученикомъ бысть. И по немъ хотящимъ ревновати добродетелному его житию.

Сице же ему живущу и пекущуся о обеихъ[539] своихъ обителехъ, часто преподобный хождаше во[540] Александрову слободу, ово да напаяетъ сладкими своими ученми новонасажденнный свой виноградъ, глаголю, инокинь богоугодне[541] имъ во обители насажденныхъ, ово же да и народному множеству подастъ слово утешения духовнаго. Многажды бо сице творяше, [542]ставъ посреденарода, простираше⁵⁴² слово учителное, имяше бо благодать от Бога изустнаго сказания, и бяше слово его солию растворено. Къ сему же имяше сей[543]преподобный даръ Святаго Духа и предбудущая ведати[544]. Глаголаше бо во учении своемъ къ народному множеству, наказуя ихъ, да преста- (Л. 32) нетъ кийждо ихъ от злобъ своихъ, и по апостолу, да блюдетъ[545] себе, како опасно ходитъ, предвозвэщая имъ о предгрядущемъ гневе Божии, иже бысть Божиимъ попущениемъ в прешедшихъ[546] въ[547] 171(1653)-м[548] и второмъ[549] (1654) годехъ[550]. Пред темъ временемъ, года за два и за три, пришедъ не единою, но и множицею, велегласно сказуя и со слезами глаголя: «Правовернии[551] людие, покайтеся, грядетъ бо гневъ Божий великий[552]. Посылаетъ Господь Богъ язву[553] смертоносную и будетъ въ людехъ моръ великъ и будутъ имения многихъ, сребро и злато никим же брегомо, и от страха[554] гнева Божия никто же то[555] взяти восхощетъ». И ина многа наказуя их, глаголаше. Народи же слышащии сия, овии умиляхуся и со страхомъ словесемъ его внемлюще. Инии[556] же ругающеся ему и словеса его ни во что же вменяюще, и аки бы праздныя и[557] некия и[558]лестныя глаголы (Л. 32 об.) его наричуще[559], но во во свое время вся глаголанная имъ уразумеша. Егда начахъ[560] зелнескончаватися, тогда глаголы его поминаху.

О преставлении преподобнаго отца Лукиана[561]

По семъ[562] блаженный сей подвижникъ и проповедникъ слова Божия нача и самъ скорбети и изнемогати къ смерти сущу [563]ему во своей⁵⁶³ обители. И повелесебе вести въ церковь Пресвятыя Богородицы и причастився[564] святыхъ Христовыхъ Таинъ, таже ставъ пред чудотворнымъ[565] образомъ, нача молитися о обители своей со многими слезами, глаголя: «О Владычице моя, Пресвятая Богородице, не остави места сего и не попусти ему опустошену быти, но яко же исперва[566] изволи присетити[567] трикратнымъ прехождениемъ честнаго своего образа, тако и ныне изволи неотступна быти от места (Л. 33) сего самого Тобою, Владычице избраннаго, и храмъ свой святый утверди и обитель святую [568]сохрани сию⁵⁶⁸ до скончания века». И егда сконча молитву, нача наипаче изнемогати. Братия же, видяще его тако изнемогающа, [569]к Богу⁵⁶⁹ отити хотяща, нача скорбети о разлучении его, глаголюще: «Оставляеши [570]насъ, отче⁵⁷⁰, сирыхъ». Преподобный же, утешая ихъ, глаголя: «Не скорбите, братие. Вручаю васъ Господу Богу и Пречистей Его Матери. Разумно же вамъ буди о семъ. Аще Господь грехи моя отпуститъ и дерзновение [571]буду имети⁵⁷¹ ко Всемилостивому Богу, места сия оба не оскудеютъ, но прославитъ ихъ и распространятся по моемъ отшествии и царския лица посещати ихъ будутъ. Вы же в любви пребывайте!». И сия многа утешая ихъ, глаголаше. И повеле ученикомъ своимъ извести себе изъ церкве[572] на монастырь и ляже на траве, возглавие же повеле положити камень. Таже и часу отхождения его ко Господу приходяще[573]. Братия же вси къ не- (Л. 33 об.) му приходяще, целоваху его во уста съ плачемъ и слезами[574] и последняго прощения и благословения просяще. Онъ же, яко чадолюбивый отецъ, всехъ облобызаше и всемъ благословение и прощение подаваше. И [575]самъ прощение⁵⁷⁵ от всехъ прошаше. Нача же молитву творити о исходе души своея. И конечное слово изрекъ: «Въ руце Твои, Господи, предаю дух мой». И[576] тако преставися въ вечный покой въ лето 7163[577] (1654)-е септевриа во 8 день, въ самый праздникъ Рождества Пресвятыя Богородицы[578].

Бяше же преподобный по плотскому образу возрастомъ малъ, лицемъ бледъ, очи имея воглубленны, носъ продолговатъ и тонокъ, ланиты влущени, браду имея русу и широку[579], но продолговату и мало проседу.

Потребно же и сие воспомянути, при отце Лукиане[580] принесенъ[581] съ[582]Москвы образъ Пресвятыя Богородицы (Л. 34) Страстныя, что по левую страну дверей царскихъ[583], и иные многие[584] мелкие[585] и местные[586], и несколько было колоколъ.

По преставлении же преподобнаго Лукиана[587] многимъ летомъ прешедшымъ[588], прииде во обитель Пресвятыя Богородицы преждепомянутый монахъ Тихонъ от Спаса Кожеруческаго монастыря и вопрошаетъ братий[589], гдепреподобнаго Лукиана[590] положено тело. Братия же показаша ему место. Онъ же нача надъ гробомъ святаго плакати и рыдати и прощения прося о своемъ согрешении, еже без вины изгналъ его от обители Всемилостиваго Спаса. И отпевъ панихиду[591], пойде[592] во своя си. Такожде и архимандритъ Иосифъ Рождествена[593] монастыря прииде въ пустыню и той каяся[594] о своемъ согрешении, како хоте обитель разорити и преподобному многи напасти на (Л. 34 об.) веде безвинно. И на многъ часъ у гроба преподобнаго плачася[595], припадая и прощения прошаше[596]. Потомъ же строителю Корнилию глагола[597], да прииметъ къ своей пустыни на поможение и Симеоновский[598] монастырь, из[599] котораго онъ приежжалъ[600] на разорение[601] преподобнаго Лукиана[602]. Строитель же отрицашеся и не взя монастыря того. Архимандритъ же пойде[603] из обители печаленъ и отдаде тотъ монастырь во обитель Живоначальныя Троицы и чудотворца Сергиа[604].

Потребно же и сие зде написати, кто по семъ преподобномъ отце Лукиане[605]бяху во обители его начальствующий и при коегождо ихъ бытности, какое бысть въ ней строение и како распространися сия святая обитель.

По преставлении преподобнаго отца Лукиана[606] приятъ начальство сея жъ обители иеродиаконъ именем Онуфрий, поживе лето едино и месяцей шесть. Тоже[607] по избранию всего братства (Л. 35) посвященъ во иеромонахи отецъ Корнилий Святейшимъ[608] Патриархомъ[609] всея России и учиненъ строителемъ[610] и духовникомъ въ 166(1658)-мъ году маиа въ 13 день и владея обеими[611] обительми, своею и девическою. Сей мужъ благъ сый и добре пасяше своя духовныя овцы и изряденъ проповеди[612] слова Божия. При семъ сугубо распространяхуся обе[613] святыя обители, яко же предрече преподобный отецъ Лукианъ[614]. И въ познание приидоша до царскаго пресветлаго величества, яко и многократно сами[615] пришествиемъ[616] государскимъ[617] изволиша присещати[618] и многими по своему царскому благому разсмотрению монастырскими потребами взыскаша и удовольствоваша[619]. Зде объявляемъ, какое ихъ государское бысть рачение и взыскание и жалование ко святэй (Л. 35 об.) сей обители. Въ лето мироздания 7185(1677)-го[620] февруария въ 6-й день, в жалованной ихъ государской граммате пишетъ: «Божиею милостию мы великий государь царь и великий князь Феодоръ Алексиевичь всея Великия и Малыя и Белыя России самодержецъ, по нашему царскаго величества обещанию изволи наше государское шествие сотворить Рождества Пресвятыя Богородицы и Приснодевы Марии въ монастырь въ Лукианову пустыню, что въ Переяславскомъ уезде Залескаго, и нашимъ царскимъ благо разсмотрениемъ видя тоя святыя обители въ нужныхъ потребахъ скудство для милости Всемогущаго в Троице славимаго всех питателя Бога, пожаловали мы великий государь въ той Рождества Богородицы монастырь в Лукианову пустыню строителю Корнилию с братиею. И кто по нихъ иныя строители или игумены и братия будутъ для общаго и немятежнаго (Л. 36 об.) ихъ жительства ко благоупотреблению довольства, въ Переяславскомъ же уезде Залескаго пустошь Аминево и съ лесы и с сенными покосы безъоброчно ныне и впредь на вечныя времена, донеле же Вседержитель, онъ вся окормляя Богъ видимый сей миръ въ целости блюсти изволитъ"[621].

Въ прошломъ 186(1678)-мъ году маиа 26 дня во второй[622] [623]ихъ государской жалованной⁵⁹⁰ граммате пишетъ, яко же и въ первой, пожаловано три пустоши[624]да мелница на реке Маломъ Киржаче[625]. Во 188 (1680)-мъ году иуниа 2 день въ третией ихъ государской жалованной граммате пожаловано 17 пустошей[626]. Во 189(1681)-мъ году иулиа[627] 31 день въ четвертой[628] ихъ государской[629] грамматепожаловано 14 пустошей[630]. А[631] въ окончании техъ великаго государя (Л. 36 об.) въ жалованныхъ грамматахъ написано, дабы за такое ихъ государское жалование строителю съ братиею и будущымъ по нихъ въ святей обители настоятелемъ и братству за ихъ великихъ государей и за ихъ царскаго величества державу сущихъ въ ней всехъ православныхъ христианъ Бога молитъ соборне и келейне, а темъ государскимъ жалованиемъ владеть в векъ неподвижно.

А во 193(1685)-мъ году декемвриа 24-го дня те все вышеозначенные жалованные грамматы, слушавъ, пожаловали великие государи цари и великие князи Иоаннъ Алексиевичь, Петръ Алексиевичь всея Великия, и Малыя, и Белыя России самодержцы велели те жалованные грамматы подписать[632] на свои великихъ государей имена и быть о всемъ потому, какъ въ (Л. 37) указе брата ихъ великихъ государей блаженные памяти, и въ техъ жалованныхъ грамматахъ написано. При сей ихъ государской милости много рачение и милость показали своимъ ходатайствомъ и заступлением ближние его царскаго [633]чина околничие⁶³³ величества люди[634]: благочестивии мужие Алексий[635] да Михаилъ[636] Тимофеевичи Лихачевы[637], еже за такое ихъ благодеяние долженствуетъ [638]сия святая⁶³⁸ обитель в молении своемъ непрестанное поминовение творити.

Конецъ и [639]Богу слава⁶³⁹.

Челобитная прп. Лукиана Александровского Патриарху Иосифу[640]

(Л. 1) Великому господину Святейшему Иосифу, Патриарху Московскому и всея Русии, бьет челом царской и твой государя святителя богомолець черной попъ Лукъянище. В прошломъ, государь, в 155(1647)-м году били челом тебе, великому господину, истопничей Александръ Федоров сынъ Борковъ да переславецъ Тимофей Иванов сынъ Миколаевъ, что в Переславском уезде Залескаго на пустоши в лесу на болоте церковь во имя Рожество Пресвятые Богородицы от лихолетья стояла пуста и бес кровли многие лета по 148(1640) год. А в той, государь, непокровеной церкви стоял образъ Пречистые Богородицы, честнаго и славнаго Ея Рожества многие лета, и в литовскую войну и розоренье от солнца и от дождя и от слоты целъ и ничимъ не вредимъ и до днесь. И в томъ, государь, в прошлом в 148(1640)-м году по явленью от Ея Пресвятыя Богородицы образа покрыли тое церковь с Вологды Спаса Прилуцкаго монастыря черной священник Феодосей Поморецъ и иные с нимъ прихожие старцы. И в прошлом же, государь, в 157(1649)-м году они же, вкладчики тое пустыни Пречистые Богородицы Александръ да Тимофей, по совету тамошних окрестных христолюбцовъ вкладчиков и невкладчиков, которые велию веру держатъ ко Пречистой Богородице, и слыша многие чюдеса от Пресвятые Богородицы образа и милость, по твоему святительскому благословенью воздвигнули новую церковь во имя Пресвятыя Богородицы честнаго Ея Рожества и били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Руси обо мне, Лукъянище, что они, Александръ и Тимофей, и я, Лукъянище, с ними ж трудился и на той пустыне новую церковь по твоему святителскому благословению воздвигнули и быти бы у той церкви и за государское мнноголетное здравие Бога молити мне, нищему государеву и твоему святителскому богомолцу. А по обещанью, государь, своему пострижен я на той же пустыни в старой церкви Рожества Пресвятыя Богородицы от преже прихожего священника Спаса Прилуцкаго монастыря Феодосия Поморца. А в попы, государь, черные благословлен и поставлен от твоего святителскаго рукоположения в прошломъ во 154(1646)-м году и по их, государь, вкладчиков челобитью Александра Боркова с товарыщы государь царь и великий князь Алексей Михайловичь Всеа Русии пожаловал велелъ мне, нищему своему царскому и твоему святителскому богомолцу, туто, на пустыне у Рожества Пресвятые Богородицы быт, и ис приказу Болшого дворца государева жаловальная грамота мне дана. И я нищей вашь государевъ богомолецъ бес твоего святителскаго благословения и бес перехожей памети служити не смею.

Великий государь Святейший Иосифъ, Патриархъ Московский и всеа Русии, пожалуй, государь, меня, нищево царскаго и своего святителскаго богомолца, по обещанью моему, где я пострижен, вели, государь, мне тут по своему святителскому благословению священная действовати на пустыне у Рожества Пресвятыя Богородицы. Государь, Святейший Патриархъ, смилуйся.

(Л. 1 об.) 158(1650) августа въ 28 день великий государь Святейший Иосиф, Патриархъ Московский и всеа Русси[и], с сей челобитной слушав, указал черному попу Лукьяну по государеву указу и по грамоте, какова ему дана ис приказу Болшого дворца, быти в той пустыне у церкви Рожества Пречистые Богородицы и священноиноческая действовати по ставленой иноческой грамоте не возбранно. И по сему списку с государевы грамоты, что под сею челобитною, а ис сей пустыни не переходити, а будет прейдет, и онъ священноиноческая да не действует. Диакъ Федоръ.