Священномученик Митрофан и его роль в восстановлении Патриаршества

6 июля — память мученической кончины архиепископа Астраханского и Царевского Митрофана (Краснопольского)

В учебниках церковной истории ХХ в. жизнь архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского) не находит подробного освещения. Имеются упоминания о кровавом расстреле в 1919 г. крестного хода в Астрахани, работе Поместного Собора 1917−1918 гг. Между тем, мало кто знает о роли в восстановлении Патриаршества и сохранения Церковью чистоты исповедания Астраханского преосвященного тех лет, архиепископа Митрофана.

В революционные годы ярко расцвел его талант выдающегося церковного организатора и идеолога консервативного направления. И лишь то, что мученическую кончину владыка Митрофан принял одним из первых иерархов Русской Православной Церкви, в день чествования Владимирской иконы Божией Матери 6 июня 1919 г., не позволило продолжить начатую активную деятельность и войти в круг наиболее значительных исторических личностей, определивших судьбы Русского Православия в минувшем столетии.

Незаурядные способности и решительность владыки Митрофана, тогда ещё преосвященного Минско-Туровской епархии, стали впервые заметны ещё в период его работы членом Третьей Государственной Думы. То же касалось и работы на поприще церковного управления. Как только явились первые известия о предстоящем созыве Собора, он энергично начал готовиться к нему. Владыка кропотливо исследовал и соединил исторические и канонические свидетельства об институте Патриаршества. Письмоводитель Консистории В. И. Кузнецов вспоминал: «Владыка Митрофан поручил мне переписывать на пишущей машинке обширные исторические исследования о Патриаршестве, справки, выписки из ученых трудов. Иногда поздно вечером я шел в архиерейские покои и нёс ему то, что я успевал сделать за день, я заставал Владыку за письменным столом, буквально заваленным стопами книг и журналов. Владыка сидел, сосредоточенно думал, писал, а я и келейник стояли около стола — нас он не замечал».

Ситуация в Церкви перед началом Собора оставалась противоречивой. Наряду с радостью от того, что впервые за 250 лет Русская Церковь созывала канонический орган своего управления, свободный от давления власти, присутствовало также и множество опасений. Страна была сплошь захвачена революционными настроениями. Всё чаще раздавались голоса о необходимости существенного обновления и внутри Церкви. От Собора поэтому ожидали реформ, и реформ либерального толка. Чаяние же восстановления Патриаршества, широко распространившееся в церковных кругах в первое десятилетие ХХ в., понемногу отошло в тень. Появление твердого единоличного управления в Русской Церкви казалось несвоевременным и даже реакционным на фоне упразднения самодержавия и распространившегося повсюду стремления к выборности, демократии и самоуправлению.

С 17 августа 1917 г. начались заседания с избранием президиума, членов отделов и их председателей. В кулуарах Собора жизнь била ключом: организовывались партии, высказывались различные суждения, атмосфера все более накалялась. Чтобы не допустить торжества обновленчества, нужно было «раскачать» колеблющуюся середину, повернуть ход заседаний в более конструктивное русло. Требовался особый духовный порыв, необычайная твердость в защите консервативных идеалов. И данных качеств владыке Митрофану было не занимать.

Убежденный сторонник патриаршества, он сразу же стал для Собора заметной фигурой. Его избрали в члены почти всех отделов, но наиболее видная роль была связана с председательством в отделе Высшего церковного управления. Астраханский преосвященный самолично вёл заседания, выступал с речами, предложениями и проектами решений, и его решительная позиция почти всегда имела решающее значение.

Прения по вопросу о формах высшего церковного управления начались задолго до назначенного срока. Выступая на одном из пленарных заседаний, владыка Митрофан проинформировал Собор о результатах и направлении работы возглавляемого им отдела: «Целых семь заседаний, — сказал он, — в течении месяца отдел Высшего Церковного управления обсуждал вопрос о церковном устройстве… И о чём бы мы ни говорили, наша мысль неизменно возвращалась к вопросу о патриаршестве…»

11 октября на пленарном заседании епископ Астраханский Митрофан выступил с подробным докладом. На материале исторического и канонического характера он всесторонне обосновывал необходимость восстановления патриаршего управления в Русской Церкви. «Учреждением Патриаршества, — говорил владыка, — достигалась и полнота церковного устройства, и полнота государственного управления. Упразднение Патриаршества Петром I являлось антиканоническим деянием, Русская Церковь стала безглавна, акефальна. Синод оказался учреждением, чуждым России, лишённым твёрдой почвы у нас. Мысль о Патриаршестве продолжала теплиться в сознании русских людей как золотая мечта». «Нам нужен Патриарх как духовный вождь и руководитель, который вдохновлял бы сердце русского народа, призывал бы к исправлению жизни и к подвигу и сам первый шел бы впереди», — этими вдохновенными словами закончил Владыка свою пламенную речь. Отныне мысль о восстановлении Патриаршества становится в самый центр обсуждения Собора.

Около месяца продолжались жаркие прения. Позиция епископа Митрофана многими критиковалась. И всякий раз владыка выступал с ответным словом, подробно останавливаясь на высказанных возражениях. «Посмотрели бы вы на него в эти дни боевых схваток, — говорил один из участников Собора, И. И. Великанов, — он почти не сходил с трибуны и бесконечно выступал в защиту Патриаршества!»

Несмотря на упорное сопротивление противников, число сторонников Патриаршества среди членов Собора неуклонно росло. И немалая заслуга в этом принадлежала епископу Митрофану. Наконец, 28 октября Собор вынес своё историческое решение: «восстанавливается Патриаршество и управление церковное возглавляется Патриархом». Но радость оказалась омрачена серьезным ухудшением политической и военной обстановки в стране.

25 октября в Петербурге было свергнуто Временное правительство, а 28 октября революционные выступления и бои перекинулись на Москву. Собор решил тотчас приступить к избранию Патриарха. Перед самым избранием служили Литургию. После запричастного стиха владыка Митрофан выступил с проповедью и выразил общую мысль о чаянии русским народом духовного вождя: «О, как нужен нам голос пастырского дерзновения, сильный призыв к миру, братству и прекращению междоусобия! Никогда, даже в самые страшные моменты своего существования Русь не переживала таких ужасов, какие переживаем мы. Нельзя словами изобразить всего горя, страдания и позора нашей Родины. Рана открытая, живая, болезненно сочится, когда к ней прикасаются… Раны нашего сердца открыты и не будем трогать их воспоминаниями, от которых кровь стынет и все наше существо содрогается. Одно мы чувствуем и сознаем, что жить так дальше нельзя и жизнь действительно у нас замирает.

Что спасало Россию? Спасала Троицкая Лавра с её молитвами и благословением, спасли грамоты патриарха Гермогена, которые воспламенили сердца Россиян. Не отсюда ли родилась и в наши дни мысль о Патриархе, как испытанном средстве духовного оживления русского народа? Мысль о Патриархе, никогда не умиравшая у верующих, сама собой ожила под влиянием переживаемых событий, быстро окрепла в сознании народа, стала господствующей, и силой внутренней присущей ей исторической правды сразу покорила сердца верующих людей, со всей России собравшихся в Церковный собор. Участники собора с изумлением наблюдали как прямо чудодейственно вырастала мысль о Патриархе, и скоро воплотила в себе лучшие чаяния лучших людей. И вот мы ныне присутствуем на самом торжестве чина избрания Всероссийского Патриарха».

Слова владыки произвели сильный эффект. «Молись усердно в сей час вся Русь Православная, — продолжал проповедник, — и молитвой испроси себе у Господа избранника, который поведёт нас по пути спасения, обвеянный общенародной молитвой. Приидет он, говоря библейским языком, яко дождь на руно и яко капля каплющая на землю, напоив своим живоносным словом жаждущие сердца, затеплит в них огонь святой и поведет всех к подвигу служения и стояния за Святорусскую землю».

«К вам, великие святители и молитвенники земли Русской, святые Петре, Алексие, Ионо, Филиппе и Гермогене, обращаем свой молитвенный вопль: прийдите к нам и подкрепите своим дерзновенным ходатайством нашу пламенную молитву, дабы дал нам Господь мужа, который, преемствуя Вам в служении, явился бы среди нас и живым примером того самоотвержения и любви, какими пламенели Ваши сердца в дни земного вашего служения Русской Церкви.

Царица Небесная, наша Предстательница и Заступница! Не остави нас в сей час великого всенародного моления и Сама укажи жребий служения тому, которого со слезами испрашивает у Господа русский народ. Призри на моление рабов Твоих, всенепорочная Владычица… все упование наше возлагаем на Тя, Мати Божия, сохрани нас под кровом Твоим!».

Жребий на Патриаршество пал на митрополита Московского Тихона. Его интронизация стала венцом Собора. А владыке Митрофану предстояло решить ещё одну задачу, которой были отданы его жизнь и служение: достичь соборного прославления выдающегося церковного деятеля, столпа Русского Православия XVII в. митрополита Иосифа Астраханского. Святитель принял мучения и смерть от восставших разинцев в 1671 г., перед тем сыграв огромную роль в политике и церковных делах своего времени: борьбе против польского завоевания, врачевания раскола, расследования дела низложенного патриарха Никона, созыве Собора 1666 г. В самой Астрахани митрополит Иосиф пользовался огромным авторитетом и любовью местного населения, как русских, так и татар с калмыками. Будучи взят под арест казаками Разина, он не переставал проповедовать мир и необходимость прекращения мятежа, принесение покаяния Государю. Мученическая же кончина святителя, последовавшая 11/24 мая 1671 г. дала повод к народному восстанию в городе, изгнанию бунтовщиков и выходу Астрахани из смуты.

Понятно, что для условий начала ХХ в., времени нарастающего революционного напряжения и упоения стихией народной борьбы против самодержавия, значили факты из жизнеописания митрополита. Документы, свидетельствующие в том числе и о многочисленных чудесах святого, широком его почитании верующими, из раза в раз откладывались Синодом, возвращались под предлогом внесения изменений и доработки. Астраханские ревнители прославления дошли до самого Императора Николая Александровича, изложив от лица земляков просьбу повлиять на результат синодального рассмотрения, сходно с тем, как ранее занятая Государем принципиальная позиция способствовала прославлению преподобного Серафима Саровского. Но по понятным причинам Глава царствующего дома воздержался от инициативы в данном вопросе: либеральные критики не преминули бы использовать его против Государя и монархии.

Дело застопорилось, и только с прибытием 11 августа 1916 г. на астраханскую кафедру владыки Митрофана последовали новые энергичные шаги в подготовке новых материалов к канонизации. Владыка выразил пожелание приурочить прославление Митрополита Иосифа убиенного к 11 мая 1917 г., ко дню его мученической кончины. В преддверие этой даты, в конце января 1917 г. с благословения Синода, в Астрахани было даже произведено освидетельствование мощей святителя Иосифа в нижнем храме Успенского кафедрального собора, выявившее их почти полное нетление. Но вмешалась Февральская революция. «Революционный обер-прокурор» Синода князь Львов и слышать не хотел о причислении к лику святых митрополита Иосифа, страдальца за Царя и за веру. Были подвергнуты сомнению результаты работы «Комитета по открытию и прославлению честных останков митрополита Иосифа».

Владыка Митрофан, несмотря ни на что, продолжал неутомимую деятельность. Ближайшие его друзья и помощники отмечали его необычайную работоспособность. Архипастырь совершенно забывал об усталости и отдыхе, к чему он постоянно призывал и других, желая и всех зажечь своей неутомимой энергией. Маловажных задач для него не существовало. Сам он при этом считал:«Кто любит свое дело, тот быстр и решителен в своих поступках, он весь в напряжении, он весь кипит как в огне, и дело горит в его руках. Это огненные души, не знающие отдыха и усталости. Препятствия их не устрашают и не останавливают, но ещё сильнее возбуждают их энергию и мощь, как огонь, чем больше встречает горючего материала, тем сильнее воспламеняется, так и эти неутомимые борцы, чем больше у них работы, тем кипучей и напряженней становится их деятельность». К концу лета 1917 г. обновленный состав документов снова был представлен в синодальное делопроизводство.

А весной 1918 г, опираясь на свой опыт организационной работы в рамках Собора, владыка Митрофан решился напрямую поставить перед соборным собранием вопрос о канонизации священномученика Иосифа. С большим чувством и благоговением сделал владыка Митрофан доклад собору о необходимости канонизации святителя Иосифа. И 5/18 апреля 1918 г. Поместный собор Русской Православной Церкви принял постановление о прославлении святителя Иосифа Астраханского.

От лица Церкви этим были засвидетельствованы не только заслуги и дарования выдающегося подвижника, но и политические намерения Собора. Связь между канонизацией Астраханского митрополита, убитого разбойной шайкой мятежников, и тем, что происходило в России после переворота 1917-го, была для всех очевидной. Церковь стояла в преддверии тяжелых гонений от безбожных властей, которые действовали по-разбойничьи безжалостно и дерзко. Вновь прославленный угодник Божий святитель Иосиф, молитвы к которому в этот тяжкий момент обратила вся Русская Церковь, служил зримым примером стойкости и смирения в исповедании веры Христовой.

Однако, чтобы не допустить обострения ситуации, участники Собора приняли решение отложить торжества прославления митрополита Иосифа до следующего, 1919 г. Время прошло, но желаемого успокоения в пределах России не наступало. Напротив, начало 1919 г. ознаменовалось для Астрахани вхождением в город красных частей и массовым произволом «чрезвычайки». По мере приближения даты торжеств, 11/24 мая, тучи над Церковью сгущались. Когда после литургии в Знаменском храме толпы верующих устремились к Астраханскому Кремлю, к месту погребения новопрославленнного митрополита Иосифа, процессию встретил свинец пулеметных очередей. Десятки убитых и сотни раненых — такова оказалась трагическая развязка праздничного дня.

6 июля 1919 г. мученически завершился земной путь одного из самых почитаемых астраханских архипастырей, выдающегося церковного деятеля, отдавшего много сил на восстановление Патриаршества и на благо епархии, архиепископа Митрофана (Краснопольского).

Подробности страшных событий, случившихся под покровом ночи на праздник Владимирской иконы Божией Матери, сегодня восстановлены по архивным данным и свидетельствам очевидцев. Владыка Митрофан, который не шёл на компромиссы с безбожной властью и всегда открыто обличал большевиков за их преступления, задолго знал о грозящем ему аресте. Местное духовенство пыталось уговорить его тайно покинуть Астрахань и избежать расправы. Но архиепископ Митрофан не согласился, сказав: «Вы предлагаете мне побег, и это в то самое время, когда у нас на глазах расстреливают невинных наших братьев. Нет, я никуда не уеду от своей паствы, на моей груди Крест Спасителя, и он будет мне укором в моем малодушии. Знайте, я совершенно чист и ничем не виновен перед своей Родиной и народом».

После ареста 8 июня он отверг обвинения в соучастии в белогвардейском заговоре, однако вместе с епископом Леонтием был приговорен к расстрелу. Об обстоятельствах казни рассказывает очевидец расстрела по фамилии Терехов. В ночь казни архиереев он, Терехов, был дежурным по камерам арестованных. Около трёх часов ночи к камере, где содержались епископы, подошли комендант Волков и караульный начальник. Комендант вошёл в помещение, и Терехов видел, как он толкнул ногой спавшего на койке архиепископа Митрофана (Краснопольского) и услышал голос: «Вставай!» Терехов видел, как тот встал и начал одевать рясу, но комендант схватил его за воротник рясы и закричал: «Живее выходи, на том свете обойдёшься и в подштанниках». Вслед за этим комендант ухватил его за руку и потащил к двери, а, оказавшись во дворе, быстро-быстро зашагал увлекая за собой жертву. Архиепископ Митрофан был в одном нижнем белье и босиком; сделав несколько шагов, архиепископ споткнулся и упал. Терехов подбежал к нему, поднял, и вместе с Волковым довёл до закоулка, где происходили расстрелы. Здесь стояли трое с винтовками. Архиепископ Митрофан, увидев их, благословил по-архиерейски двумя руками, за что Волков ударил его рукояткой револьвера по правой руке и сейчас же схватил его за левую часть бороды, с силой нагнув голову владыки вниз, и в таком положении выстрелил из револьвера в левый висок. Убитый упал. Уходя с этого места Терехов услышал второй выстрел из револьвера. Через несколько минут те же лица вновь вошли в камеру и вывели оттуда епископа Леонтия. Терехов слышал голос: «Эй, выходи скорее, клади своего приятеля в телегу». Леонтий также был в нижнем белье. Едва он дошёл до этого же места, как раздался ружейный залп. Утром Терехов видел, что у владыки Митрофана вырвана левая часть бороды и разорван рот.

Останки убитых архиереев чекисты отказались выдать на погребение. Их ожидала участь всех остальных расстрелянных в застенках ЧК — общая могила на свалке, на Собачьем бугре, за городом. Однако верующим удалось под большим секретом и за огромные деньги уговорить извозчиков доставить тела в другое место — к Покрово-Болдинскому монастырю, где уже была вырыта могила. Обоих архиереев одели в приготовленное новое бельё. Архиепископа Митрофана облачили в священнические одежды, а соборный ключарь о. Дмитрий Стефановский снял с себя наперсный крест и одел его на владыку. Для епископа Леонтия нашлась епитрахиль. Ни гробов, ни архиерейских облачений добыть было нельзя ввиду спешности погребения. Обоих архиереев завернули в простыни и положили в могилу: сначала положили епископа Леонтия, а сверху архиепископа Митрофана. На могиле сначала сделали небольшой холмик, лишь позже, когда кровавый беспредел военного времени начал утихать, был сооружён небольшой памятник из кирпича.

Памятник существовал до 1930 года, когда был разрушен из-за постоянных паломничеств к нему верующих астраханцев. Сюда часто приходили служить панихиды, особенно после Пасхи, на Радоницу. День страдания и кончины владыки Митрофана стал для православных людей днём особого радования о крепости и правде веры Христовой. Традиция поминовения убиенного святителя Астраханского Митрофана возрождается в наши дни. Хотя территория, на которой расположено захоронение, относится теперь к ведению городской туберкулезной больницы и закрыта для посещения, священнослужителями о. Иосифом (Марьяном), о. Вячеславом Шемякиным, иереем Константином Осацким и др. уже отслужено несколько панихид по убиенным архиереям, а поминовение владыки Митрофана на заупокойных богослужениях и проскомидии стало добрым обычаем для многих астраханских приходов. В мае этого года на могилу пришли несколько десятков учеников воскресных школ помолиться новому мученику преосвященному Митрофану, послушать рассказ о его жизни и подвиге, расчистить и привести в порядок прилежащую территорию.

26−27 декабря 2001 года в Москве под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II состоялось заседание Св. Синода Русской Православной Церкви, на котором, после доклада Председателя Синодальной комиссии по канонизации святых митрополита Крутицкого и Коломненского Ювеналия, было решено включить в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века и представленного Астраханской епархией священномученика Митрофана (Краснопольского). 14 апреля 2002 года в Покровском кафедральном соборе г. Астрахани, по благословению архиепископа Астраханского и Енотаевского Ионы состоялось торжественное прославление этого нового угодника Божия.

Верим, что и прославивший Христа своей мученической смертью святитель Астраханский Митрофан не оставляет нас своими молитвами, даруя в наше нелёгкое время утешение христианским душам и укрепляя нас на твёрдое несение жизненного креста и грядущие подвиги исповедания веры Христовой.