«Оранжевое» похмелье

Политический сезон в России и большинстве стран СНГ обычно начинается в сентябре и заканчивается в начале июля. Чем больше всего запомнился прошедший сезон? Конечно же, чередой «цветных революций». Трудно найти другое явление, которое вызвало бы столько недоумений экспертов, надежд оппозиции, страхов законопослушных граждан. Пожалуй, в нашей стране с этим сопоставимой явилась только монетизация льгот с ее бурными политическими последствиями.

На этом фоне даже странно, что итоги «бархатных революций» интересуют аналитиков и общественность гораздо меньше, чем сами революции. Между тем, с момента смены режима в Грузии прошло более полутора лет, Ющенко и его соратники на Украине у власти уже около полугода — достаточный срок, чтобы сделать первые обобщения. И действительно, мы видим общие черты у новых, «революционных» режимов. Как ни странно, но это как раз те признаки, за которые российская оппозиция критикует: президента Путина, причем проявляющиеся подчас в более жесткой форме.

1. Всесилие «партий власти». «Партии власти» (в отличие от правящих партий) — типично постсоветское явление. Их представители не попадают в органы власти в результате борьбы с политическими оппонентами — напротив, они делегируются исполнительной властью в парламент, чтобы представлять там ее интересы. До «цветных» революций и в Грузии, и на Украине местные «партии власти», конечно, пользовались значительным финансовым и административным ресурсом, но были всё же слабы. Более того, на землях «незалежной» действовало одновременно несколько «партий власти», конкурировавших друг с другом (Объединенные социал-демократы, Партия регионов и другие). Все изменилось с приходом к власти новых режимов. Около года назад в Грузии было создано «Единое национальное движение», куда вынуждены были вступить политики и чиновники, желающие продемонстрировать свою лояльность президенту Саакашвили. Характерно, что в грузинский парламент они прошли под флагами самых разных партий, а во фракцию ЕНД вступили потом, уже будучи депутатами.

Весной этого года в украинском городе Каневе президент республики Виктор Ющенко, премьер Юлия Тимошенко и председатель Верховной Рады Владимир Литвин договорились о выступлении на грядущих парламентских выборах единым блоком и, возможно, о создании единой партии. Кстати, в 1999 году в том же Каневе встретились ведущие лидеры украинской оппозиции социалист Александр Мороз, аграрий, председатель Верховной Рады Александр Ткаченко, экс-председатель Службы безопасности Украины Евгений Марчук и мэр Черкасс Владимир Олийнык («каневская четверка»), чтобы объединить усилия против президента Кучмы. Вы уже обратили внимание, что звезд «оранжевой революции» Ющенко и Тимошенко среди «каневцев» не было. Да и не могло быть — ведь на этот момент они находились во властных структурах и были преданными сторонниками президента Кучмы, помогая ему избраться на следующий срок.

«Каневская четверка» очень быстро распалась. Велика вероятность того, что такая же судьба ждет новую «партию власти». Но тенденция все равно налицо — все новые «цветные» режимы стремятся к созданию «полуторапартийной системы» — когда сверхвлиятельной бессменной правящей партии противостоит очень слабая разобщенная оппозиция.

Ничего не напоминает? Правильно — «Единую Россию». Партию, объединяющую политиков самого широкого спектра взглядов, созданную на базе двух соперничающих блоков («Единство» и «Отечество — вся Россия»), прошедших в Госдуму РФ отдельно, и получившую в 2003 году полный контроль над парламентом. Оказывается «медведи» водятся не только в России:

2. Наступление на права регионов. Переход от выборов к фактическому назначению губернаторов в России был неоднозначно воспринят не только в пределах страны, но и за рубежом. Один из последних примеров — принятое в конце июня Постановление Парламентской ассамблеи Совета Европы с критикой этого нововведения. Примерно так же ранее оценивалось создание федеральных округов, предоставление президенту права снимать с должности губернаторов, перераспределение налоговых доходов в пользу федерального бюджета.

На Украине губернаторы всегда назначались президентом. Перед последними выборами раздавались призывы к тому, чтобы перейти к их избранию населением, но после прихода к власти Ющенко они затихли. Режим начал оказывать давление на единственное автономное образование в составе страны — Крым: под влиянием центра сменилось руководство автономии. Если ранее премьер республики утверждался ее парламентом, то теперь он был фактически назначен из Киева.

Примерно то же самое происходит и в Грузии. Можно еще было бы оправдывать необходимостью «борьбы за государственную целостность» агрессивную позицию Тбилиси в отношении Абхазии и Южной Осетии, давно объявивших о своей независимости и создавших собственные силовые органы. Однако республика Аджария никогда не претендовала на суверенитет. Тем не менее, в марте 2004 года там произошла смена власти при прямом вмешательстве грузинского руководства, в том числе с использованием угрозы применения военной силы. Нынешнее положение Аджарии лидер Республиканской партии Грузии Давид Бердзенишвили (вначале один из лидеров «революции роз», а ныне — противник Саакашвили) в интервью российскому изданию «Коммерсант-власть» в феврале текущего года охарактеризовал как «псевдоавтономию», «прямое президентское правление в демократической оболочке».

3. Отношения с оппозицией и независимой прессой. Самым заметным конфликтом последних лет между правоохранительными органами и представителями оппозиции на Украине стало «дело Юлии Тимошенко». Тем не менее, причиной (или, по крайней мере, предлогом) для него послужили экономические претензии. Кстати, неожиданный переход «леди Ю» в оппозицию приблизительно совпадает с началом ее уголовного преследования. Какова причина ухода Тимошенко в политику: «внезапное озарение» верного члена команды Кучмы или желание спастись от уголовного преследования? Решайте сами.

«Оранжевая» революция породила новое явление — массовое преследование деятелей оппозиции за сделанные ими политические заявления. «Первой ласточкой» стал арест председателя Донецкого облсовета Бориса Колесникова за выдвинутое им предложение превратить Украину в федерацию. В этом заявлении не было призыва к сепаратизму: возможность автономии регионов заложена в Конституции страны, практическим проявлением чего стал статус Крыма. Вслед за Колесниковым в Генпрокуратуру страны был вызван (на момент написания этой статьи — пока в качестве свидетеля) Виктор Янукович — главный соперник Ющенко на прошедших президентских выборах, а ныне один из ведущих лидеров украинской оппозиции. Лидеры объединенной социал-демократической партии (СДПУ (о)), при Кучме бывшей одной из «партий власти», а теперь находящейся в оппозиции, неоднократно заявляли о давлении на членов партии, работающих в госструктурах, с требованием покинуть её ряды или сменить работу.

Яркие примеры отношений «постреволюционных» режимов с оппозиционной прессой демонстрирует сегодняшняя Грузия. Напомним, что существование независимых общенациональных телеканалов стало важнейшим подспорьем для «цветных» революций. Теперь государственные телеканалы поддерживают уже новую власть — так же, как и прежние оппозиционные. А вот новая оппозиция лишилась важнейшего информационного ресурса — телеканала «Иверия», поддерживавшего теперь уже бывшего главу Аджарии Аслана Абашидзе. В упоминавшемся выше интервью грузинского оппозиционера Давида Бердзенишвили российским журналистам называется причина такого поведения нового режима: «Саакашвили боялся появления альтернативной политической партии, сначала в рамках аджарской автономии, а потом и по всей Грузии». Правда, далее лидер грузинских республиканцев заявляет, что с демократией в его стране лучше, чем в России. Основанием для такого заявления послужило наличие в Грузии независимых газет. Если это самое большое достижение «революции роз» в области демократии, можно судить, чего же стоят остальные!

4. Соблюдение права собственности. Идея о массовом пересмотре итогов приватизации (причем не в форме национализации, т. е. возвращения народу отобранной «реформаторами» собственности, а в форме передела богатств между олигархическими группировками!) начала носиться в воздухе в первые же недели новой «оранжевой» власти на Украине. О ситуации в Грузии снова процитируем интервью Давида Бердзенишвили: «Мы против той политики, которую проводила Генпрокуратура Грузии, когда задерживали людей, отбирали деньги, а потом отпускали людей».

5. Социальные гарантии. Говорить об изменении ситуации с социальными гарантиями в Грузии довольно трудно, поскольку почти все льготы, воспринимаемые как должное в нашей стране, там отсутствовали изначально. Справедливости ради следует отметить повышение пенсий (на сумму, приблизительно эквивалентную 7 долларам — теперь она соответствует 14 долларам (28 лари)).

А вот судьба социальных гарантий на Украине находится под вопросом. Дело в том, что премьер Юлия Тимошенко еще в начале года предложила провести радикальную реформу с отменой большинства действующих налогов. Значительные потери бюджета должны были компенсироваться доходами от управления государственным имуществом, объем которого должен был увеличиться в результате массового пересмотра итогов приватизации. Однако правительству пришлось уступить давлению и пока приостановить реализацию этого плана. А в это время кабинету Тимошенко был нанесен другой серьезный удар. В ответ на попытку установить максимальный предел цен на топливо власти получили фактический бойкот со стороны нефтяных кампаний. В итоге правительству пришлось уступить, а пострадавшим от скачка цен сельхозпроизводителям выделить дотации из госбюджета. Доходы бюджета сокращаются, а расходы растут — вспомним, за счет каких расходных статей всегда находили в таких ситуациях средства власти республик СНГ? Конечно, тех, которые обеспечивают решение социальных вопросов!

6. «Оранжевые» и красные. Российские левые раскололись по отношению к «цветным» революциям. Одни, помня о поддержке новых режимов с Запада, резко осудили их, других прельстило само слово «революция», и они уже начали мечтать о непременной «оранжевой составляющей красной революции в России». Между тем, новая политическая реальность привела к резкому снижению влияния левых. Особенно ярко это видно на примере Украины. Еще недавно местная компартия (КПУ) была одной из самых влиятельных сил страны, но на последних президентских выборах ее лидер Петр Симоненко набрал лишь около 5% голосов (четвертое место) вместо 22% с выходом во второй тур (в котором он получил уже 38% голосов!) пять лет назад.

Главной причиной резкого ослабления КПУ стал начавшийся в последние годы общий кризис левого движения в странах СНГ (исключение — до сих пор находящаяся у власти Партия коммунистов республики Молдова — лишь подтверждает правило). Это явление требует отдельного анализа, но его составляющие очевидны — идеологический, кадровый и организационный кризис. Однако «оранжевая» революция намного ускорила этот процесс. Противостояние между двумя группировками властной элиты, символами которой стали Ющенко и Янукович, поставило именно их в центр внимания общественности. Коммунисты уже не были ни главными оппозиционерами (эту роль взял на себя Ющенко), ни главными защитниками интересов русскоязычного населения восточных и южных областей (эти лозунги перехватил Янукович). Собственный кризис просто не позволил им победить в этой конкурентной борьбе.

+ + +

Итак, мы видим, что последствия «бархатных» революций способны напугать простого человека, независимо от того, как он относится к действующей власти. Правда, это не смущает многих лидеров оппозиции, ставших «оранжевыми мечтателями». Возможно, потому, что «бархатные революции» у них ассоциируются с возвращением в эпоху Ельцина — время, когда нестабильность и постоянная смена президентских «фаворитов» могла дать политику возможность головокружительной карьеры. Отсюда целый пласт политической мифологии про «доброго дедушку Ельцина». Между тем, достаточно вспомнить вооруженное решение конфликта с Верховным Советом в 1993 году, снятие с должности нелояльных губернаторов, разгон оппозиционных демонстраций в первый срок президентства Бориса Николаевича, чтобы задуматься, таким ли уж добрым был «дедушка». То же самое выявляется при сравнении власти Путина с режимами других стран СНГ (в том числе переживших «революционный бум»). При всем неприятии существующей российской власти следует признать, что она является не более авторитарной, чем власть в соседних республиках.

Кроме того, спорным является восприятие «цветных» революций как возможного будущего России. Более вероятно, что это несостоявшийся вариант нашего прошлого. Ведь все павшие режимы можно отнести к «ельцинскому» типу. В Грузии, Киргизии и Украине поиск выхода из политического тупика сопровождался схваткой за место «наследника» действующего президента и расколом в рядах властной элиты. В России в 1999 году тоже была такая схватка и такой раскол (вспомним: «Отечество — вся Россия» против «Единства»), но противостояние разрешилось без «революционных» потрясений еще на стадии парламентских выборов.

Дальновидным политикам следует смотреть не в прошлое, а в будущее, и предлагать варианты решения новых, актуальных задач. Кто сумеет сделать это, сможет победить в перспективе.