Алхимики слова

Держаться партии народной и современно, и доходно
Козьма Прутков

Помните старый советский анекдот про японцев, приехавших ознакомиться с достижениями развитого социализма, и на все вопросы, как им понравились заводы, машины и прочие видимые свидетельства нашей производственно-идеологической мощи, отвечавших одно: «Дети у вас замечательные»? В конце концов, допрошенные с пристрастием, что же означают их странные оценки, они вынуждены были объяснить: «Просто все, что вы делаете руками, у вас… хуже выходит». С тех пор немало воды утекло. Судя по трагически ухудшающейся демографической ситуации в Украине, с этим, последним оплотом нашей уникальности, тоже все далеко не слава Богу. Но вот что мы зато научились делать в совершенстве, так это превращать свинец слов в золото самых что ни на есть осязаемых материальных благ, иные из которых зна-а-чительно дороже золота. Тут уж нам точно равных нет. Сколько слов уж было сказано о византийской природе нашей политики, казалось бы, достигшей совершенства при бывшем президенте, но чем дальше наблюдаешь за нашим политикумом, тем больше понимаешь: нет предела совершенству.

Бурные недели между вторым и третьим туром судьбоносных президентских выборов показали, как важно своевременно обновлять свой политический лексикон — особенно высоко ценилось умение сходу перейти с уверенного «Тому що» на победоносное «Так!», сколь весомое значение имеет цветовая дифференциация (бомжи на Крещатике утверждали, что тем из них, кто озаботился украсить себя оранжевыми ленточками, подавали обильнее и охотнее, чем не имеющим таковых)… Прославленные авторы популярных исследований о влиянии имени на судьбу локти себе искусали, глядя, как в одночасье меняется жизнь носителей тех или иных фамилий — вот где материал для докторских диссертаций и многотомных монографий!

И все, заметьте, совершенно логично и законно. Ну, скажите, кому, кроме заведомого самоубийцы, могло бы прийти в голову, обладая фамилией Пинчук, приватизировать «Криворожсталь»? Он бы еще Кучмой назвался для пущей неотвратимости наказания!.. Ясное дело, что не успели высохнуть чернила под назначениями нового, оранжевого, Кабмина, как всей стране объяснили: завод приватизирован незаконно, практически украден у многострадального и многажды обманутого преступной кучмистской кликой украинского народа, потому главная задача новой — честной — власти его у жулика отобрать… а там уже видно будет: то ли себе его оставить, то ли перепродать кому — своему, с правильной фамилией. Причем, всякие там суды, презумпции невиновности — это для тех, чьи имена не будят ни в ком… бело-голубых ассоциаций, а для остальных — извините, тут Фемиде придется подвинуться, тут место революционной целесообразности. Поэтому выполнение предприятием социальных программ, рабочие места, о создании которых так много было сказано раньше и все меньше слышно теперь, зарплаты, налоги — все ничто по сравнению со всепоглощающим чувством справедливости. Историко-экономической…

Ладно, с Пинчуком все ясно — фамилия проклятая, личность одиозная — все дешевый авторитет себе зарабатывает, вон, больного Роберта Шекли, на книгах которого не одно поколение еще даже не украинских — советских интеллигентов выросло (в этом-то и загвоздка, вот писал бы он по-украински, тогда, безусловно, был бы гораздо ближе социально и Президенту, и всем его министрам, включая любимцев поющего ректора, а по совместительству кумовей Самого), из Киева за свои деньги отправляет, не иначе, чтобы новую власть своей благотворительностью унизить. Как такого не разорить?! Или вот Олег Блохин — тот вообще дважды попал — неправильные аббревиатуры и прочие названия в свою жизнь допустил — СДПУ (о) там, «Динамо», Суркисы — хоть опосредованно, а все-таки! — так что закрыть глаза на его совместительство заседаний в Верховной Раде с тренерской работой нельзя ни в коем случае из соображений национальной безопасности. Это ж не нац? онально св? домий Зварич, героический Порошенко, обаятельный Терехин, истинный христианин Турчинов и еще порядка 30 прочих патриотов-многостаночников оранжевого призыва — этим не грех и растянуть удовольствие, в том числе и финансовое, пусть себе посидят на двух стульях, пусть их карточки по залу сами по себе погуляют — вот померли б они, как эсдек Плужников, тогда, конечно, такое заочное голосование было б верхом безнравственности, а раз — тьфу-тьфу-тьфу — здоровы, так чего ж!.. Можно заодно и пропиариться, постепенно снимая с себя полномочия, как луковые шкурки — то с руководства комитетом уйти — и в новостях, в прайм-тайм на собственном канале об этом взахлеб рассказывать, то пообещать написать заявление об уходе с депутатства (вот только еще один закончик пропихну, я ж не для себя, я ж для дела, кто ж кроме меня за отечество порадеет?) — и снова на голубой экран, уже с этой новостью.

Ну да ладно, пусть их, будем считать все эти эксцессы щепками на демократическом лесоповале. Но ведь не исчерпывается словесное колдовство нынешней власти именами отдельных персонажей. Бери шире — целые города и области у нас теперь делятся на тех, кому повезло с именем, и тех, кому — увы, не подфартило. Вот, у Львова, например, с именем все в порядке. Потому что там — в нужное время в нужном месте и на заборах правильные имена писали, и ректоры в институтах-университетах студентам правильные фамилии на политинформациях называли. А вот, скажем Николаеву — непруха. А кто ж ему доктор, спрашивается, с его бело-голубыми семьюдесятью процентами? Ну не штаб же Виктора Андреевича, в самом деле — иначе не сидел бы он в полном составе кто в руководстве вновь созданной «Нашей Украины», а кто и в облгосадминистрации! Нет, это сами николаевцы виноваты, сами своему городу репутацию подпортили, вот теперь и нечего удивляться, что самые успешные его предприятия (государственные предприятия, заметьте!) нынче иные обезглавливают, а иные и вовсе с молотка пускают, зато те, что прилипли к рукам, не так, чтобы стерильно чистым, но опять-таки, принадлежащим людям с правильными, не противными оранжевому уху фамилиями, обретают высочайшее покровительство, прощение грехов прошлых, настоящих и будущих и непробиваемый иммунитет от любых посягательств, сомнений и поползновений.

Если прав был Серго Орджиникидзе, утверждавший, что «каждая накладка имеет имя, отчество и фамилию», то, думаю, не слишком ошибемся и мы, предположив, что рука судьбы, воздающая правым и виноватым по заслугам, чаще всего не возникает сама по себе из горнего эфира, а имеет конкретное тело, паспорт и должность. И если для патриотично настроенной Волыни средоточием кар и благословений стал известный мордобоец и воинствующий нац? онально-ор??нтований християнин Василь Червоний, который за свое святое право и даже, можно сказать, государственную обязанность считает постоянные судебные тяжбы с местной прессой, то в свернувшем с пути истинного Николаеве роль Провозвестника Высшей Воли выпала Анатолию Кирилловичу Кинаху с его сакраментальным: «Власть переступила черту» времен Великого Противостояния.

Надо сказать, что авторитет бывшего первого демократически назначенного губернатора (тогда, в самом начале 90-х его действительно поставили руководить Николаевщиной по настоятельному требованию демократической — без иронии! — общественности) был в тогда еще корабельном краю не так чтоб непререкаемо высок, как позднее у того же Николая Круглова, но, в общем-то, вполне прочен. Можно сказать, что он покоился на фундаменте доброжелательной симпатии и снисходительного приятия. «Ну да, не оратор, не Большой Политик, но ведь старательный, вежливый, демократичный, во взятках не замечен, к тому же наш, николаевский, сам судостроитель — кому ж, как не ему нас понимать, за нас там, в Киеве, заступаться…», — приблизительно так, пожалуй, можно сформулировать отношение большинства николаевцев к сначала губернатору, потом нардепу, потом премьеру, потом вице-премьеру Кинаху. Особенно — к вице-премьеру, ибо для большинства непосвященных (а когда истинно посвященных бывает много?) это назначение в известной степени давало надежду, что Николаев, сделавший столь фатальный выбор у избирательных урн, не станет бюджетным изгоем, не будет отдан, как захваченный вражеский город, на разграбление профессиональным патриотам, прибывшим в обозе армии-победительницы. Ведь если жива в народе вера в Доброго Царя и злых бояр, то почему ж там же, в коллективном сознании не гнездиться надежде на Хорошего Боярина, который свой, а потому заступится, отмолит, смягчит, отведет?.. Тем более, что и сам Анатолий Кириллович давал к тому все основания: встречаясь с журналистами, говорил свое любимое — про черту, про справедливость, про независимость собственных решений и суждений. Обещал торжество профессионализма и компетентности, клялся, что не будет никакой охоты на ведьм, а своих руководителей люди будут выбирать сами — отдавая голоса тем, кому верят и кого уважают. Что преступники будут наказаны по всей строгости, а невинные не пострадают ни в коем случае. Короче, Кампанелла со своим «Городом Солнца» завистливо кусает ногти в самом дальнем углу…

Тогда же, в коротких, но выразительных речах лидера Союза Промышленников и Предпринимателей прозвучали заверения, что одной «Криворожсталью», ясное дело, украденной преступной кликой у украинского народа, победное шествие справедливости по родной земле не ограничится. В том же Николаеве — своя «Криворожсталь»: проданный за копейки россиянам братьям Чуркиным и еще некоему загадочному третьему компаньону Черноморский судостроительный завод (ЧСЗ), где идут массовые беззаконные увольнения, где не то что месяцами — годами не платится зарплата, где вся деятельность нового руководства сводится не к строительству гражданских суден и военных кораблей, а к передаче имущества по частям третьим юридическим лицам, сдаче металлолома и войне с собственным коллективом. Город, еще помнящий времена, когда три его судостроительных завода тянули на себе всю местную инфраструктуру, хотя и не верил в возвращение прежнего золотого века (куда возвращаться-то, если самые квалифицированные судостроители разъехались кто по ближним, кто по дальним заграницам, а остальные торгуют рынке!), но все же надеялся на справедливость, ведь именно ее на Майдане нам всем и обещали! И все поначалу выглядело именно так, что вдруг показалось: еще шаг — и свершится! Завравшихся и зарвавшихся хозяйчиков призовут к ответу, с рабочими рассчитаются, завод, или то, что от него еще осталось, обретет нового хозяина, инвесторов и заказы. Ведь не было такого пункта договора о купле-продаже завода, который не нарушили б Чуркины. Не было в Николаеве человека, который не знал бы об этом. Новая областная власть не стояла в стороне от конфликта: губернатор создал комиссию во главе со своим заместителем — профессиональным судостроителем С.М. Исаковым, представившим и своему местному начальству, и самому президенту, и журналистам подробный отчет: сколько украдено, какая часть имущества предприятия передана третьим лицам с целью вывести собственность из-под, казалось, неминуемого удара правоохранителей, сколько зарплаты не выплачено работникам, сколько заказов упущено, сколько денег заработано на продаже металлолома… Сергей Исаков утверждал: мы поймали их за руку в последний момент — еще неделя-другая и было бы поздно, от завода вообще ничего не осталось бы. Все ждали: еще немного и президент примет решение, справедливость будет восстановлена. Уже назывались инвесторы, готовые не только сразу погасить многомиллионные долги по зарплате, но и привести на завод заказы на несколько лет вперед…

И вдруг — первый звонок. Мэр Владимир Чайка возвращается с приема у Кинаха, куда ездил вместе с областным прокурором, подавшим в Киевский хозяйственный суд иск на хозяев ЧСЗ за невыполнение обязательств по договору, в частности, касавшиеся выплат рабочим, и рассказывает, что прокурор просил у Кинаха защиты от давления из… Генпрокуратуры, куда его вызывали и настоятельно требовали иск отозвать. Проходит еще несколько дней, в Николаев приезжает сам Анатолий Кириллович. И на вопрос журналистов об этом разговоре, на секунду запнувшись, но по-прежнему прямо глядя в глаза собеседнику, заявляет: «Не было такого разговора. Это ложь». В зале немая сцена. Во-первых, мэр пока что во лжи, тем более, публичной, замечен не был. Во-вторых, все знают, что он достаточно умен и осторожен, чтобы не подставляться, делая на публике (пишущей и снимающей публике!) такие заявления. Странно. И тут вдруг, как обухом по голове: «Забудьте слово „реприватизация“. Я был на ЧСЗ, там подписан контракт на новый заказ, который начнет строиться в ближайшее время». Как это, Анатолий Кирилович? Вы ж сами судостроитель, вы что не видели, что только для того, чтобы заработал стапель, на него необходимо уложить дерева на… полмиллиона гривень? Вы что не видели, что большая часть техники либо разобрана, либо вывезена, либо просто не работает? Вам не известно, что тех специалистов, что не ушли сами, с предприятия выдавили, заставляя либо увольняться по собственному желанию, чтобы избежать выплат по сокращению, либо предъявляя ультиматум: подписывай документ, что получил зарплату за последний год, получай деньги за три месяца и вали отсюда, а то вообще ничего не получишь? Это все было не просто известно — задокументировано, подтверждено многочисленными свидетельствами не анонимов — живых людей, готовых подтвердить свои слова на каком угодно уровне. Это, в конце концов, не «Криворожсталь» — где и зарплата выдается вовремя, и налоги выплачиваются, и соцкультбытом все в порядке…

Причин этого разворота на 180 градусов вслух не называет никто. Из зала народ выходил, как будто стал свидетелем чего-то неприличного, таких лиц я не видел давно — стыд, брезгливость, разочарование… В кулуарах рассказывали о близости Чуркиных к Виктору Черномырдину, о том, что они отмывают через свой оффшор деньги российского правительства, поэтому их побаиваются и в самой России, что во время оранжевой революции владельцы ЧСЗ финансово поддерживали правильного кандидата… Разумеется, ни одно из этих утверждений документально подтвердить не брались и самые осведомленные, но всем было ясно одно: в этот день в николаевцах умерла вера в Кинаха.

Ну ладно, умерла, так умерла. «Одной надеждой меньше стало, одною песней больше будет». Частушкой. Матерной. В конце концов, на ЧСЗ давно уже не верили в справедливость. Там верили в чудо. Ну, не случилось, так что ж теперь — мы уже большие, чтобы в сказки верить.

Но, как выяснилось, этим искупление за бело-голубые грехи не завершилось. Оно только начиналось. Приблизительно в то же время случился фактический разгром государственного предприятия «Дельта Лоцман», созданного в 1998 году буквально на пустом месте Виктором Бездольным, доведшим стоимость основных фондов с нуля до полумиллиарда гривень. И вот — март 2005 года. Вооруженный захват здания, и блокирование оперативного транспорта для доставки сменных лоцманов. Причем, сначала документация изымается в ходе очередного акта «маски-шоу», а потом, чуть погодя, составляется акт, что руководство предприятия… отказывается отдать документы компетентным органам — в то время, как они уже не первый день лежат именно там — в органах, так что отдавать-то нечего.

Вы знаете, каков был основной аргумент нового министра транспорта Украины, заявившего как-то, что его «вся Одесса знала за Червонца»? Ни за что не догадаетесь. «В этом здании уборщица получает 1200 гривень! Разве где-нибудь еще платят такие деньги?..» И правильно, и поделом Бездольному — надо было во время выборов к гадалке сходить, что ли, спросить, кто победит, а он, государственный чиновник проправительственного кандидата поддерживал. Обмишурился. Не учел силу слова…

Нечего, нечего было думать, что новая власть забудет своих обидчиков. В конце марта новый заместитель министра связи П. Рябикин, депутат от Николевской области, каким-то загадочным образом помогавший оранжевому штабу, отстраняет от должности начальника николаевского морского порта Федора Бедина по явно надуманному обвинению — в предвыборную кампанию порт перечислил небольшие деньги благотворительной организации. Та потратила их на организацию концерта в поддержку Януковича. Знающие люди поговаривают, что в порту уже создана комиссия, занятая его подготовкой к приватизации, якобы уже распределены должности в новой структуре…

Но вернемся к Кинаху. Ладно, с ЧСЗ — уступил внезапно возникшему давлению, хорошо — с портом и «Дельта Лоцманом» не смог вмешаться — не его парафия. Но остался в Николаеве еще один лакомый кусок. Не кусок даже — кусище! ЮТЗ — Южный турбинный завод, а с 2003 года — ПО «Заря-Машпроект». И вот к его судьбе Анатолий Кириллович имеет самое непосредственное отношение. Николаевцы знают, а для остальных стоит привести краткую историю этого предприятия.

До 2003 года на одной территории существовало два завода: собственно «Заря», занимавшаяся серийным производством турбин, поставляемых чуть не по всему миру и уж наверняка снабжавшее ими всю Юго-Восточную Азию, входившее в десятку крупнейших предприятий Украины (около миллиарда валового оборота в год) и костью в горле стоявшая у Европы, давно мечтающей об избавлении от мощнейшего конкурента, и у России, явно проигрывавшей Украине гонку за потребителя. Вторым предприятием было научное объединение «Машпроект», занятое разработкой новых моделей, перспективных направлений и, в отличие от «Зари», больше 30 процентов своих немалых доходов (в основном, поступавших за счет валютных контрактов) тратившее на развитие научной составляющей своей деятельности. Году в 2002 впервые в адрес «Зари» прозвучало роковое слово «приватизация». Говорили что-то о ста миллионах долларов, за которые хотели купить завод некие неназванные и неукраинские бизнесмены. Напомню: премьером в то время был Виктор Андреевич Ющенко. Но тогда по рукам ударить не удалось: инвестор не хотел покупать два завода вместо одного, да к тому же, «Машпроект» продать было не так-то просто, поскольку он имел статус научного объединения, то с его передачей в частные руки возникали нешуточные, а сказать точнее — практически непреодолимые трудности. Достаточно сказать, что в 2002 году это «Машпроект» в мировом рейтинге разработчиков новых двигателей занимало пятое место после австрийской фирмы «Man», Роллс-Ройса, Дженерал Моторс и Дженерал Электрик!

Приблизительно в это же время — опять-таки, магия слов и имен! — тогдашний директор «Зари» Холявко приводит на завод Анатолия Кириловича Кинаха и, обращаясь к многотысячному коллективу (на сегодняшний день там работает 16 тысяч человек, тогда было немного поменьше) говорит приблизительно следующее: «Вы знаете меня, вы мне доверяете. Я знаю этого человек и доверяю ему. Давайте поддержим его на выборах в Верховную Раду». А у рабочих «Зари», всегда, даже в худшие времена, живших, как у Бога за пазухой, между прочим есть семьи, для которых таки да, директор завода — непререкаемый авторитет… В общем, Анатолий Кириллович стал депутатом. И отблагодарил благодетелей — едва став премьер-министром поспособствовал объединению «Зари» и «Машпроекта» в одно предприятие — ПО «Заря-Машпроект». Не станем вдаваться в подробности объединения — они не столь существенны для данного рассказа, лишь резюмируем: это объединение устранило главное препятствие для приватизации — научную составляющую. После объединения наука была сведена практически на нет, сейчас «Заря» клепает исключительно серийные двигатели, а специалисты «Машпроекта» заняты тем, что ремонтируют (в основном, за границей) те, что по тем или иным причинам вышли из строя. Если раньше завод получал основную прибыль от продажи новых турбин, то теперь 50 процентов его прибыли составляют поступления за ремонт старых. Причем, суммы эти настолько существенны, что в последнее время завод платит еще специальный налог на сверхприбыль.

На сегодняшний день «Заря-Машпроект» — не просто одно из крупнейших предприятий Украины, это практически единственное по-настоящему живое государственное предприятие Николаевщины, сохранившее всю свою социальную инфрастрктуру: четыре детских сада-школы, где, если хотя бы один из родителей работает на заводе, содержание ребенка на полном довольствии с самого несмышленого возраста до четвертого класса берет на себя профсоюз, это базы отдыха, где рабочие отдыхают по действительно профсоюзным путевкам, то есть, по копеечным ценам, это «нафаршированные» под завязку общеобразовательные школы, это дворец спорта, это поликлиника, куда киевляне приезжают на обследования — в столице только в самых дорогих частных клиниках, да и то не везде, есть такая аппаратура. Это, наконец, 16-тысячный коллектив.

И сама «Заря», и многочисленные версии ее приватизации давно уже стали темой политических спекуляций с обеих сторон украинского политикума. Достаточно вспомнить заявление начальника николаевского штаба В. Ющенка Юрия Ширко, заявившего на первой же своей пресс-конференции, что злодей Янукович отдал контрольный пакет акций «Зари» российским бизнесменам, бесконтрольно распоряжающимся сверхприбылями мимо государственного кармана. Эта байка немало повеселила местных журналистов, прекрасно знавших, что завод не акционирован, поэтому о каких бы то ни было акциях речь не может идти по определению.

Но вот пришла новая власть, а с ней — и Анатолий Кириллович, немало потрудившийся на ниве передачи «Зари» из государственных рук в частные. Занятная деталь: рабочие вывели такую закономерность: им могут твердо пообещать премию за перевыполнение плана (зарплаты на «Заре» очень солидные, а дополнительные выплаты могут составлять и пол-оклада, и даже целый оклад), но стоит появиться на заводе Кинаху — и все. Руководство разводит руками: «В этом месяце премий не будет». Не знаю, куда они деваются, свечку не держал, может, их на банкет пускают, чтобы ублажить дорогого гостя, но факт остается фактом — закономерность такая существует и подтверждена она отнюдь не единичными примерами.

Впрочем, и эти сплетни — тоже не главное. Важно другое: именно с приходом новой власти разговоры о приватизации «Зари» стали не просто пугающей реальностью — объединение находится в первой десятке приватизационного списка украинских предприятий. Причем, в отличие от прошлых времен, когда хотя бы какая-то информация просачивалась на поверхность, здесь все покрыто мраком строжайшей секретности. Все встречи проходят за закрытыми дверями, приглашается на них только высшее руководство предприятия. Даже визит на «Зарю» губернатора Садыкова, ничего, впрочем, не решившего, и заявившего заводчанам приблизительно следующее: «Либо идите и доказывайте президенту, что приватизировать вас нельзя, либо успокойтесь и работайте — правительству виднее, что с вами делать», не нашел никакого отражения не то что в городских изданиях, а даже в многотиражке «Турбинист», обычно в подробности расписывающий каждый чих каждого официального лица, побывавшего на заводе.

Рабочим же, имеющим перед глазами примеры приватизированных Глиноземного завода и «Океана», полностью избавившихся от своей социалки и проведших многотысячные сокращения, и тем более ЧСЗ гадают, сколько сотен и тысяч из них окажется за бортом, как скоро захиреют повешенные на скромный городской бюджет школы, базы, дворцы культуры и спорта, во что им теперь обойдется летний отдых, что сделает с их заводом новый собственник — уничтожит, как это произошло с Черноморским, или просто превратит в придаток своего основного — зарубежного — производства, и главное — почему государству вдруг понадобилось избавиться от «Зари»? неужели только потому, что ее директор Ю. Бондин был доверенным лицом Януковича?..