Чем Косово и Эритрея лучше Карабаха?

Постсоветские непризнанные республики намерены добиваться суверенитета без согласия метрополии

— Запад, признавая суверенитет Косово, фактически отказывает в этом другим самопровозглашенным образованиям. Уместна ли параллель между Косово и Нагорным Карабахом?

— Косовский прецедент уникален тем, что ознаменовал новизну как в международном праве, так и в области права нации на самоопределение. Косово — территория, имевшая статус автономии. До этого лишь однажды автономному образованию удалось получить статус независимого государства — Эритрея после 30-летней кровопролитной войны вынудила-таки согласиться с ее независимостью. Теперь же автономное образование Косово получает суверенитет без согласия метрополии. До этого самоопределение государства проходило в двух случаях — колониальные страны после крушения империй и равносубъектные образования после распада СССР и Югославии. Несмотря на многочисленные заявления о беспрецедентности, признание Косово все равно будет нести серьезные последствия для всего мира. Потому что с правовой точки зрения нельзя никоим образом разрешать конфликт в Косово путем признания независимости и не делать этого в отношении непризнанных государств постсоветского пространства.
США было выгодно по геополитическим причинам реализовать идею независимости Косово. У нас другая ситуация. Мы можем вести только сбалансированную внешнюю политику, развивать демократические институты и т. д. Если наши действия не будут соответствовать интересам сильных мира сего, то все действия по признанию суверенитета Карабаха обречены, это будет пустой тратой времени. Мы можем и должны использовать период нашей непризнанности, развивать наше государство. И наступит время, когда нас признают.

— В последнее время участились разговоры о необходимости возвращения Степанакерта в армяно-азербайджанский переговорный процесс. В Баку, правда, одни считают, что это очередной трюк, чтобы выиграть время, другие утверждают, что если уж власти считают Нагорный Карабах азербайджанской территорией, то почему бы не вести переговоры со своими же согражданами. Что может дать возвращение Нагорного Карабаха за стол переговоров?

— Формат переговоров был трехсторонним до середины 90-х. Теперь он двусторонний. Переговоры зашли в тупик. Участие в них Степанакерта сдвинуло бы дело с мертвой точки. Но Азербайджан не готов к этому и вряд ли будет готов в ближайшее время. Дело в том, что если Баку начнет прямые переговоры со Степанакертом, то этим подчеркнет его некий статус. Это опасно для Баку: в Азербайджане есть другие нацменьшинства, которые могут попытаться последовать карабахскому примеру. Поэтому азербайджанскому руководству необходимо рассматривать карабахский конфликт не в ракурсе права народа на самоопределение, а как территориальный конфликт. Отсюда и неконструктивная позиция Баку. Если он предоставит Карабаху статус широкой автономии или признает его независимость, то по этому пути могут пойти другие народы Азербайджана. Все это будет иметь непредсказуемые последствия.

— Не так давно Нагорный Карабах посетила совместная армяно-азербайджанская делегация представителей интеллигенции. Подобные акции, насколько известно, будут продолжены. Можно ли говорить о начале примирения двух народов и возвращении беженцев?

— У нас нет вражды к азербайджанскому народу. Но до того, как начать обсуждение вопроса беженцев, необходимо предпринять шаги другого рода. Народы должны действительно примириться, необходимо психологическое и историческое примирение. Для этого нужны постоянные межобщинные контакты, на уровне общественных, политических организаций. Есть и юридический аспект. Допустим, беженцы возвращаются, но куда? Под юрисдикцию какого государства? До решения политических вопросов возвращение беженцев может поставить их под двойную угрозу, двойной риск. Если завтра что-то произойдет в контексте политического урегулирования, то эти люди могут снова стать беженцами. Никто этого не хочет. Мы готовы обсуждать вопросы, связанные с беженцами, на обоюдной основе — у армянской стороны около полумиллиона беженцев из Азербайджана. Поэтому вопрос приобретает пакетный характер, и именно так его следует рассматривать.

— Улучшению ситуации вряд ли способствуют периодические угрозы первых лиц Азербайджана вернуть Нагорный Карабах силовым путем…

— Воинственные заявления Баку вызывают сожаление. Но впечатляющие экономические показатели, астрономический военный бюджет не являются залогом военной победы. Есть немало примеров, когда слаборазвитые государства выигрывали войны у сильных: Вьетнам у США, Афганистан — у СССР. В войне начинают действовать другие законы. Например, асимметрия мотиваций — то есть армянский народ будет более ожесточенно защищаться, чем азербайджанский народ атаковать. Если для Азербайджана новая карабахская кампания будет носить характер чести и престижа, то для Степанакерта это вопрос жизни и смерти. Так что асимметричная мотивация может играть ключевую роль. Есть чисто военные и геополитические компоненты. Они исключают военное решение вопроса. В 1991 году, когда началась война, Нагорный Карабах был анклавом. У нас не было армии. Были свои внутренние азербайджанские анклавы. Сейчас Карабах — монолитное государство, защищенное и с севера, и с востока. Действенная возможность атаки только с востока, поскольку с севера нас окружают горы-трехтысячники. С востока же блицкриг невозможен в силу чисто военных причин: стоит армия обороны Карабаха, мощные инженерно-фортификационные сооружения. Но если война все-таки начнется, то она будет более масштабной. Будут новые жертвы, новая кровь. Это никому не нужно. На этом строится наша позиция.

— Может ли Степанакерт быть независимым и от Еревана?

— Исследователи карабахского конфликта рассматривают связку Ереван-Степанакерт в свете экономических показателей. И на этом строят понимание наших взаимоотношений. С этой точки зрения действительно Степанакерт зависим. Но ведь идея Карабаха, идея Арцаха многовекторная. Ее не измерить материально. Карабах — важнейшая этнополитическая составляющая для Армении. Армяне довольно долго и часто теряли свою государственность, территории подвергались этническим чисткам со стороны соседей — в последний раз в 1915 году в Османской империи. У армян появился комплекс жертвы, что приводило к ассимиляции за рубежом — ведь для людей предпочтительнее идентифицировать себя с победителями, допустим, с американцами. Карабах же дал альтернативу. Он вернул нам веру в собственные силы. Поэтому важность Карабаха в панармянском мире неизмерима.

— Будущее Нагорного Карабаха в независимости или в составе Армении?

— С самого начала мы вели борьбу за воссоединение. Потом движение переросло в создание независимого государства, что более привлекательно с позиции экономического развития. В любом случае у Армении и Карабаха очень много общего, высока степень интегрированности и т. д. Но более важно то, что у нас нет возврата в прошлое. У нас есть разные пути, но ни один из них не ведет обратно в Азербайджан. А будет Нагорный Карабах независимым или в составе Армении — покажет время.

Степанакерт
http://www.ng.ru/courier/2008−03−03/18_kosovo.html