Новомученики Кольского Севера

15 сентября 2015 года в Паломническом центре Мурманской митрополии при Трифоновском храме состоялся семинар «Архивные документы как основной источник изучения жизни подвижников благочестия». Знаменательно, что перед началом семинара состоялся молебен с акафистом перед ковчегом с частицей мощей исповедника и врача святителя Луки Крымского. Он, стоявший за веру в советский период, незримо благословил наше начинание.

Вспомним сегодня слова исповедника Луки (Войно-Ясенецкого):

«О Мать моя, поруганная, презираемая Мать, Святая Церковь Христова!

Ты сияла светом правды и любви, а ныне что с тобой? Тысячи и тысячи храмов твоих по всему лицу земли Русской разрушены и уничтожены, а другие осквернены, а другие обращены в"овощные хранилища", заселены неверующими, и только немногие сохранились. На местах

прекрасных кафедральных соборов — гладко вымощенные пустые площадки или театры и кинематографы. О Мать моя, Святая Церковь! Кто повинен в твоём поругании? Только ли строители новой жизни, церкви земного царства, равенства, социальной справедливости и изобилия плодов земных? Нет, должны мы сказать с горькими слезами, не они одни, а сам народ. Какими слезами оплатит народ наш, забывший дорогу в храм Божий?"

На семинаре выступали историки, краеведы, родственники репрессированных. Все эти люди уже много лет вкладывают душу в благородное дело. Они ищут и собирают по материалы о священниках и мирянах, пострадавших в период гонений на Церковь в СССР. Настоящая, невыдуманная история Отечества вставала у нас перед глазами, образы подвижников веры проходили, как живые:

…Россия… Выжженная болью

В моей простреленной груди.

Твоих плетней сырые колья

Весной пытаются цвести.

И я такой же — гнутый, битый,

Прошедший много горьких вех

Твоей изрубленной ракиты

Упрямо выживший побег.

(Анатолий Жигулин)

Открыл семинар и представил участников руководитель комиссии по канонизации протоиерей Василий Вольский.

О перспективах сотрудничества священнослужителей и историков с Мурманским областным госархивом рассказала главный архивист отдела научного использования и публикации архивных документов ГАМО Анастасия Александровна Матвеева.

Священномученик архиепископ Антоний (Быстров)

Внимание собравшихся особенно привлёк доклад протоиерея Василия Вольского на тему «Священномученик Антоний (Быстров), архиепископ Архангельский и Холмогорский, как святитель Церкви Христовой (по материалам ГАМО)».

Священномученик Антоний (Быстров) известен гораздо меньше, чем святой Лука Крымский. Но он также до конца нёс крест своего архиерейского служения в 20-е и 30-е годы, когда само по себе и епископство, и монашество было поводом для ареста, ссылки или расстрела.

Будущий архиепископ Архангельский родился 8 октября 1858 года. В миру — Николай Михайлович Быстров. Вырос в селе возле Сольвычегодска Вологодской губернии в семье священника Михаила Ивановича Быстрова, служившего в Никольской церкви. Родители священномученика Антония были людьми милостивыми и страннолюбивыми, они давали пищу и ночлег странникам. Один из таких странников начал у Быстровых рассказывать об обителях и иноческой жизни. В это время взор его остановился на мальчике. Старец что-то прозревал и в конце беседы сказал родителям: «А он у вас будет архиереем», что и сбылось через много лет. Беседа странника о монашестве глубоко запала в сердце юного Николая, и он стал стремиться к иночеству.

Не буду полностью излагать яркого и увлекательного повествования отца Василия о жизни священномученика Антония, приведу только сведения о последнем этапе его жизни:

В 1927 году епископ Антоний получил Указ из Священного Синода о возведении в сан архиепископа всего Северного края, в который, кроме Архангельской губернии, входили ещё Вологодская, Северо-Двинская губернии и автономная область Коми.

4 декабря 1930 года состоялось чаепитие в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Вместе с владыкой разделили праздничную трапезу ссыльные епископы Иннокентий (Тихонов), Тихон (Шарапов), весь клир церкви, все ссыльные священники, кто был на богослужении. Не знал владыка, что эта праздничная трапеза в его жизни последняя, как и Рождество и Крещение того года.

Арестовали его 23 января 1931 года. Плохое питание, вопиющая антисанитария подорвали и без того слабое здоровье архипастыря. 16 июля 1931 года врач тюремной больницы констатировал наступление смерти. Тюремная камера стала последним пристанищем архиепископа Антония (Быстрова). Тело было предано земле на Вологодском кладбище. Спустя некоторое время владыка был перезахоронен на Ильинском кладбище. Как свидетельствовала народная молва, со всеми почестями, какие смогли оказать в ту тяжкую годину любимому архипастырю.

Преподобномученик Моисей (Кожин)

Отцу Василию удалось отыскать интересные факты о жизни нашего Кольского края в период гонений — письмо иеромонаха Моисея (Кожина) своему правящему архиерею Антонию (Быстрову) в июне 1928 года:

«Христос посреди нас. Относительно посещаемости храма хочу сообщить, что она не особенно велика. Мужеского пола, не считая молодёжи, в двунадесятые праздники приходит не более 15 человек, по воскресным дням и того меньше. Но женщины посещают храм чаще, и не по одной из дому. И к вечерне ходят, и к утрене. На воскресных службах, кроме женщин и примерно десятка девочек-подростков, стоят обычно только трое-четверо мужчин. Да и населения мало — 32 дома. Относятся ко мне хорошо. Кощунства никогда не слыхал, народ добрый. Только бедно живут, промыслов нет. Совет церковный никакой деятельности не проявляет. Обо мне заботится один только церковный староста. Мы уже долгое время не можем созвать приходское собрание: не идут в будние дни, а воскресные дни заняты общественными собраниями. Я получил Ваше предписание 19 мая, но в настоящее время мне трудно отправлять Вам корреспонденцию, так как пароход в нашу деревню не заворачивает, а попутчики бывают редко. Расстояние до почтового отделения — 60 вёрст, пешеходного пути нет. У нас каждый год на приходе отмечается праздник Рождества Иоанна Предтечи 24 июня (7 июля по новому стилю — прим.авт.), после праздника я еду в Архангельск закупить кое-что необходимое, в нашем кооперативе мало что бывает. Прошу Вашего благословения. Иеромонах Моисей (Кожин) 1928 год, 22 июня»

Иеромонах Моисей (Кожин), уроженец Терского берега, в молодости ушёл на Соловки и принял постриг. После разгона Соловецкого монастыря он уже в священном сане приехал в Оленицу, где служил в храме, исповедовал, причащал, крестил детей. Отец Моисей был репрессирован и отправлен в концлагерь. Скончался 7 сентября 1931 года в больнице имени Газа в Ленинграде (диагноз «цинга, энтероколит») Был канонизирован Русской Православной Церковью как преподобномученик.

Священник Константин Мелетиев: правда о следствии

Кандидат исторических наук Юлия Петровна Бардилева в своём докладе «Следственные дела репрессированного духовенства как исторический источник (по материалам УФСБ Мурманской области) ещё раз остановилась на фактах из жизни подвижника Кольского края, настоятеля Благовещенской церкви Колы протоиерея Константина Мелетиева.

Отец Константин родился 20 мая 1884 года в семье священника. Учился в 1894—1906 годах в Архангельске, сначала в духовном училище, потом в духовной семинарии. Окончил семинарию по второму разряду (на «хорошо»). В августе 1909 года был рукоположен во диакона, потом во пресвитера. В 1909 году отец Константин стал одновременно настоятелем Благовещенского собора, законоучителем Кольского одноклассного приходского училища, заведующим Кильдинской приходской школой. Кроме того, он впоследствии был благочинным всего нашего края.

В советский период отец Константин приложил много усилий, чтобы старинный Благовещенский храм Колы (единственную в то время каменный храм на всём Кольском полуострове) не закрыли. Действительно, закрыть этот храм смогли только после ареста священника.

К отцу Константину во время следствия применяли пытки, как и к тысячам людей, прошедшим через советскую мясорубку. Одна из самых страшных пыток состояла в том, что подследственному несколько ночей подряд попросту не давали спать. В ходе изнурительных ночных допросов отца Константина пытались уличить в развёртывании агитации контрреволюционного и антисоветского характера. Однако священник настаивал, что никакой агитационной работы не проводил.

И всё же 3 сентября 1937 года на допросе многие пункты обвинения отец Константин подписал. Однако, подписывая «признание», отец Константан приял весь удар на себя: он ничего не подписал против проходившего с ним по одному делу члена церковной двадцатки Немчинова, не добились от протоиерея Константина и показаний «о соучастии в антисоветской деятельности» верующих мирян или иерархов Православной Церкви. Священник никого не оговорил.

Обвинительное заключение, утверждённое 26 сентября 1937 года заместителем начальника Мурманского Окружного отдела НКВД г. Мурманска содержало такой вот перечень «преступных деяний», якобы совершённых отцом Константином: враждебное отношение к советской власти, систематическая контрреволюционная агитация, искажение сущности сталинской Конституции, активизация деятельности церковной двадцатки путём вовлечения в неё молодёжи, организация нелегального сборища верующих у поселкового совета.

О законном суде и судопроизводстве и речи не было для многих и многих людей. Второпях «судили» особые Тройки, судебные органы «чекистов». Вот и следственное дело отца Константина было направлено на рассмотрение Тройки УНКВД Ленинградской области. В протоколе её заседания от 4 октября 1937 года записан окончательный приговор — расстрел. Время исполнения точно не указано: скорее всего, протоиерей Константин Мелетиев был расстрелян 5 или 9 октября 1937 года. Убитый чекистами батюшка вместе с тысячами других жертв советской власти был похоронен на Левашовском кладбище.

Отец Константин пока ещё не прославлен в лике святых. Даже памятной доски нет на том храме, ради сохранения которого он пошёл на такие жертвы. Сам Спаситель сказал: «По плодам их узнаете их». Что нам до того, какое враньё нарисовал в своих протоколах жуликоватый следователь, какие подписи подделал! Главное, что протоиерей Константин отдал жизнь за Христа, а храм Благовещения в Коле стоит, его давно уже вернули верующим, там совершаются богослужения.

Юлия Петровна привела ещё несколько примеров беззаконных деяний советский следователей:

«Яркий пример произвола советских органов — дело отца Алексея Красильникова из Ковды и отца Алексея Суворова в Кандалакше. Их (а также ещё нескольких человек) арестовали в 1933 году. В обвинении говорилось, что некоторые из арестованных по делу показали, что они имели намерение организовать взрыв моста на реке Ковда, провести ряд диверсионных актов на строительстве Нивастроя (Нивской ГЭС), что весь контрреволюционный элемент ориентировался на возможную финскую интервенцию и присоединение Карелии к Финляндии. В показаниях нет согласованности. Одни обвиняемые говорят о том, что их толкнули на контрреволюционную деятельность местные священники, другие показывают, что сами завербовали священников для выполнения различных заданий по подрыву советской власти. Усугубляло положение арестованных священников то, что они собирали подписи в своих сёлах против закрытия церквей. Проводили религиозные беседы среди населения в ответ на атеистические лекции в избе-читальне. В конце концов, арестованных служителей Церкви приговорили к 10 годам концлагерей.

Ещё одна фальсификация — сфабрикованное дело священника Вениамина Фёдоровича Боголепова. Он был расстрелян в мае 1938 года. Этот священник служил в Княжой Губе, начиная с 1921 года. Один из свидетелей, проходивших по делу, дал показания, что отец Вениамин якобы готовил в Княжой восстание с целью перейти на сторону Финляндии.

Справка о последующий реабилитации гласит, что приговор священнику был приведён в исполнение 8 мая 1938 года. Но эта справка хранится в деле. А вот в справке, выданной на руки дочери замученного священнослужителя, говорится о том, что её отец умер в тюрьме от осложнения, вызванного уремией, 8 мая, но не 1938, а 1939 года. Почему так происходило? На тот момент времени, когда при Хрущёве проходила реабилитация, и МГБ было переименовано в КГБ, по КГБ было дано распоряжение начиная с 1961 года всем ЗАГСам выдавать справки семьям священников о их естественной смерти от болезней, происшедшей на территории исправительно-трудовых лагерей. Для чего? Для того чтобы снять с себя хотя бы часть ответственности за беззаконные расправы.

Если же случалось, что даже и в сталинские период какие-либо следователи выносили более-менее мягкие приговоры, то они сами подвергались взысканиям. Пример тому — дело последнего настоятеля Трифонов-Печенгского монастыря иеромонаха Паисия (Рябова). Его кассационная жалоба была услышана и поначалу вместо высшей меры ему дали 10 лет концлагерей. Однако потом власти спохватились, распустили всю тройку, выносившую вердикт, лишили их званий, должностей. Дело пересмотрели, отца Паисия приговорили к смертной казни. Последний настоятель Трифонов-Печенгской обители был расстрелян в Левашовской пустыне под Ленинградом 28 декабря 1940 года в день памяти основателя своего монастыря преподобного Трифона Печенгского.

Добавлю, к рассказу Юлии Петровны, что этот монастырь — самый древний (был основан в 1533 году) и знаменитый на Кольском полуострове. В конце 90-х годов 20 века он был возрождён. Есть надежда, что настоятеля обители, иеромонаха Паисия (Рябова) причислят к лику святых.

Исповедник протоиерей Владимир Обнорский

Внучка репрессированного священника Ольга Васильевна Обнорская рассказала о своём дедушке, и о его земляках, подвергшихся гонениям в 1920-е и 30-е годы.

Священник Владимир Обнорский вырос, учился в семинарии, создал семью и начал своё служение на Вологодчине. Там же начался его крестный путь в Гулаге.

Уже после концлагерей, после Великой Отечественной войны, больной и измождённый, но верный Богу и Церкви отец Владимир по благословению архиепископа Архангельского Леонтия (Смирнова) стал служить в Мурманске и Коле, где и скончался.

Судьба его самого и его семьи была поистине трагической.

С 1926 по 1934 год отец Владимир служил настоятелем Устьянской Воскресенской церкви (О. В. Обнорская «Родословная»).

В начале февраля 1932 года отец Владимир был арестован. С 6.02.1932 по 11.01.1933 находился под стражей, затем почти год длилось следствие. Отца Владимира обвинили в участии в контрреволюционной организации.

Сохранились материалы дела, в которых читаем страшные слова: Обнорского Владимира Александровича заключить в концлагерь сроком на пять лет, считая срок с 23 марта 1934 года".

После вынесения приговора допросы продолжались с 28 по 31марта 1931 года. Батюшка виновным себя не признал: «Виновным себя в предъявленном обвинении не признаю. Никакой агитации против советской власти и её мероприятий не вёл. Какие имели место разговоры в беседе у Тюрнина (тоже священник — прим. Авт.), не помню. Записано с моих слов, правильно, мне прочитано. Обнорский».

Допрашивали и семнадцатилетнего сына священника Георгия, видимо, надеясь настроить его против отца, но тот, как показывают материалы допроса, держался твёрдо. Постановлением тройки ПП ОГПУ Северного края отцу Владимиру был вынесен окончательный приговор 5 апреля 1934 года по статье 58−10−11 УК («за контрреволюционную агитацию»): пять лет лагерей.

Разумеется, это обвинение было ложным. Для безбожников он был преступником только потому, что сохранил верность Православной Церкви.

Во время следствия по делу отца Владимира пострадала и его семья. Матушку Ольгу Николаевну с детьми выгнали из церковного дома, где они жили. Отобрали домашнюю живность, разграбили имущество.

Дочь отца Владимира Ксения (мать Ольги Васильевны) вспоминала, как она вернулась из школы домой и ничего не могла понять, подходя к дому: стоит лошадь с телегой, выносят вещи.

Кроме того ужаса, который пережила священническая семья, выброшенная на улицу зимой, чекистами было совершено и другое преступление: безбожники надругались над матушкой. В 24 часа Ольга Николаевна с шестью детьми вынуждена была выехать в город Сокол Вологодской области.

Некоторое время осиротевшая семья отца Владимира ютилась в бане, дети спали прямо на холодном полу. Через полтора года после ареста мужа, в 1936 году, Ольга Николаевна скончалась, оставив шестерых сирот: Ксению, Сократа, Вениамина, Елену, Александра, Георгия. Было ей всего 42 года. Хоронили её сами дети: везли гроб на кладбище и опускали в могилу.

Старшие дети стали работать (например, Ксению отдали в няньки), а младших (Елену и Вениамина) сдали в детский дом, где советские воспитательницы всячески старалась привить им ненависть к отцу-священнику.

А что же стало с отцом Владимиром? Арестованных священников отправили сначала в Архангельск, а затем в Сибирь. Пять лет он провёл в Бамлаге Амурской области на строительстве железной дороги. В 1939 году батюшка, уже тяжело больной, вернулся из заключения. Последние его годы жизни прошли на Мурмане, где он служил в храмах Мурманска и Колы.

В 1957 году Святейший Патриарх Алексий I наградил протоиерея Владимира Обнорского крестом с украшениями, а 25 апреля 1958 года на 65-году жизни Господь призвал батюшку в Небесные обители. На его похороны собралось столько народа, что, когда гроб несли на кладбище, то одни уже подходили к могиле, а другие ещё не вышли из церковной ограды (кладбище — через дорогу от Благовещенского храма Колы, примерно в ста метрах — прим ред). Собралось всё духовенство Мурманского округа. После этого дочь усопшего протоиерея Владимира Ксению Владимировну вызвали в райисполком и отругали, что она собрала столько людей. Сказали, что на демонстрации столько не ходит. А она никого не собирала, люди сами пришли.

Священник Иоанн Шастов из Кировска произнёс проповедь памяти усопшего, а люди стояли и плакали. Говорил отец Иоанн, наверное, больше часа, рассказал почти всю жизнь протоирея Владимира, напомнил, сколько усопшему священнику пришлось перенести гонений и мук: «Вся железная дорога (нынешний БАМ — прим ред) построена на костях священнослужителей. Некоторые священнослужители отрекались от веры, а отец Владимир не отрёкся. И если были у него какие-то личные грехи, то Господь за это его простит».

Прихожане вспоминали, что после советского концлагеря отец Владимир сильно страдал весь остаток своей жизни. Ноги болели у него так, что он на службе с трудом стоял. Тем не менее батюшка усердно служил Богу и ближним. Он умел успокоить, ободрить человека. Люди, приходившие в слезах, после беседы с отцом Владимиром уходили утешенные.

Протоиерей Владимир имел большой авторитет не только у прихожан, но и у представителей власти. Пока он был жив, Благовещенскую церковь советским органам никак не удавалось закрыть, хотя посягательств было много.

Внучка протоиерея Владимира представила презентацию: на экране все присутствующие увидели редкие фотографии протоиерея Владимира, храмов, монастырей.

Запомнилось и стихотворение о гонениях на церковь, которым завершила свой доклад Ольга Васильевна:

.. Храмы Твои под бесстыдные игрища

Сданы в Кремле,

Лик Твой Благий запретили

Отступники Русской Земли.

Хуже язычников мучат

Служителей Церкви Твоей,

Слово Евангелия жаждут безумные

Скрыть от людей.

Русь опозорили. Господи,

Ведаешь скорби ея.

Да преклонится ко гневу священному

Ревность Твоя.

Семья Богдановых

Директор вечерней школы при ИК № 20 посёлка Зеленоборский Николай Николаевич Богданов прочитал свой доклад «Династия Богдановых на службе Богу и Церкви». Прадед Николая Николаевича, священник из села Княжая Губа Александр Ионович Богданов был расстрелян коммунистами в 1920. году. Дед, Яков Александрович Богданов был репрессирован, оторван от жены и детей, и много лет провёл в концлагерях на Колыме, откуда ему всё же удалось вернуться домой живым. Николай Николаевич сказал, что общение с дедом, вернувшимся с Колымы, перевернуло его взгляды, так как до этого он был обычным советским школьником, пионером и о репрессированных родственниках ему не говорили. Когда он стал учиться на отделении истории МГПИ, то исторические события воспринимал в ином ракурсе, не так, как представляла их в то время советская историография.

Просветитель лопарей Мурмана

Интересным и содержательным был доклад главного археографа отдела научного использования архивных документов ГАМО Дмитрия Анатольевича Ермолаева «Протоиерей Константин Щеколдин — просветитель лопарей».

В 1867 году выпускник Архангельской семинарии священник Константин Щеколдин был направлен в Борисоглебскую церковь на реку Паз на границе с Норвегией. Образованный, усердный священник первое время мало что мог сделать для обездоленных, полунищих лопарей, да и сама маленькая церквушка, созданная некогда преподобным Трифоном Печенгским, пришла в полную ветхость. Но в то время Церковь была ещё не отделена от государства. Распространения Православия в России, на её окраинах, за её пределами Российские Императоры и члены Царской Семьи считали своим первейшим долгом. Таких взглядов придерживался и один из младших сыновей Государя Александра Второго Великий Князь Алексей Александрович. Когда он прибыл на реку Паз на корвете «Варяг» и увидел бедственное состояние храма, то сразу же принял меры, чтобы исправить положение. После молебна морские офицеры провели подписку и собрали 605 рублей на сооружение приличного храма. Затем Святейший Синод дал на постройку новой Борисоглебской церкви 31.067 рублей 49 копеек. Церковь была торжественно освящена в воскресенье 25 августа 1874 года. Великий князь Алексей Александрович пожертвовал храму много икон и четыре перемены священнических облачений и одежд: парчовые для торжественных служб, шёлковые для повседневного ношения и бархатные для траурных богослужений. С этого периода начался настоящий расцвет Борисоглебского прихода.

Отец Константин Щеколдин являлся поборником школьного обучения лопарских детей. В этом он видел один из способов поднять благосостояние и культуру коренных обитателей Мурмана.

Первое время священник обучал ребят молитвам на русском языке, поясняя их смысл на лопарском.

В соседней Норвегии существовало обязательное обучение детей с 8-летнего возраста. После неоднократных обсуждений Святейший Синод постановил открыть церковноприходскую школу в Пазрецком погосте. Встал вопрос, где её строить. По совету К. Щеколдина здание срубили не близ церкви Бориса и Глеба, а в зимнем погосте, на берегу реки Колос, соединённой с рекой Паз. Школа строилась в расчёте на 24 ученика, достаточно просторная и высокая.

Преподаванием безвозмездно занимался отец Константин и псаломщик Василий Ивановский. Отец Константин сам носил в школу дрова и топил печки. Всех кончивших школу более 30 мальчиков.

Воспитанники отца Константина охотно посещали занятия, хорошо понимали и усваивали материал: «Читают и пишут на русском языке. Большинство знает 3−4 языка: родной, финский, норвежский и русский». «При врождённой впечатлительности и восприимчивости лопарей учение идёт успешно и бойко», — отмечали современники.

О подвижничестве, «энергии и любви к делу отца Константина» писали петербургская журнал-газета «Гражданин» и «Московские ведомости». К. Щеколдин был награждён орденами Святой Анны третьей степени (28 мая 1892 г.), Святой Анны второй степени (31 октября 1905 г.) и Святого Владимира четвёртой степени (6 мая 1910 г.).

Как преподаватель К.П. Щеколдин считал необходимым обучать детей не только на русском, но и на родном языке лопарей. Но для этого нужны были соответствующие пособия. Возможность издать их представилась лишь в середине 1890-х годов, когда в губернском центре Архангельске активно действовал Комитет православного Миссионерского общества, ставивший целью «перевод на местные инородческие наречия богослужебных и иных книг».

Щеколдин стал членом переводческой комиссии упомянутого комитета и перевёл Евангелие от Матфея на лопарский язык. В этом ему постоянно помогала жена Мария Козьмовна, безупречно, во всей полноте лексикона, знавшая язык местных лопарей. «За труды по переводу святого Евангелия от Матфея на лопарский язык» отец Константин был награждён бархатною фиолетовою скуфьёю и удостоен звания «почётного члена Архангельского Комитета православного Миссионерского общества».

В 1895 году Комитет православного Миссионерского общества в архангельской типолитографии издал составленную К. Щеколдиным «Азбуку для лопарей, живущих в Кольском уезде Архангельской губернии».

Скончался отец Константин 18 октября 1916 года.

Дмитрий Анатольевич особенно подробно остановился на кончине подвижника.

Было ясно, что отец Константин доживает свои последние дни. Потому были немедленно отправлены в Трифонов Печенгский монастырь сначала письмо, а затем и телеграмма с просьбой поскорее послать в Пазреку иеромонаха. Между тем последняя искра жизни догорала в священнике, и этот светильник, столько лет озарявший своим духовным светом суровый Север, тихо угас. Посланный к отцу Константину иеромонах Иона прибыл из-за осенней распутицы с опозданием и не застал уже настоятеля Борисоглебского храма в живых. Тот скончался ровно за час до прибытия отца Ионы. Это произошло 18 октября 1916 года. Отец Иона отпел протоиерея Константина, которого похоронили возле Борисоглебского храма (эта могила есть и теперь, кольское духовенство служит там панихиды, туда, в храм и на могилу священника приезжают паломники.

Семинар завершился, но работа по изучению жизни и деятельности подвижников Кольского Севера будет продолжаться. Как растение не может расти и развиваться без корней, так и мы, современные православные люди, не можем жить духовной жизнью без молитвенной памяти о священниках и мирянах, понёсших подвиг исповедничества и мученичества в советское время. На крови новомучеников вырастают сегодня новые церкви. И новые поколения русских людей должны знать о подвиге новомучеников.