 |
| Росбалт | 21.06.2005 |
В России сейчас около 2100 детских домов. Для тех, кто там никогда не был, и не задумывается об этом, скажем: ребенок без родителей — это действительно страшно. Так быть не должно, это нарушает все законы человеческого общества. Но сироты и брошенные дети есть, есть детские дома, и в России их больше, чем где бы то ни было. Тепло, заботу и простейшие жизненные навыки эти обделенные судьбой дети получают от воспитателей. И от руководителя детдома/интерната зависит очень многое. Работать здесь можно только по призванию, по велению сердца. Директор Никольского детского дома Ленинградской области делает это по велению сердца, что видно невооруженным взглядом. Однако чиновников работа директора не устраивает. Чтобы разобраться с ситуацией, мы решили обратиться к самому Юрию Евдокимову.
— Между вами и руководством отдела образования Тосненского района произошел конфликт. Вы можете объяснить его суть?
— Мне сложно объяснить суть конфликта между начальником Управления образования МО «Тосненский район Ленинградской области» и мной. Высказывается ряд претензий — есть самовольные уходы из детского дома у ряда воспитанников, часть детей не успевает в школе, кто-то иногда прогуливает уроки. Говорят, что плохо работает мой коллектив. Но посмотреть глубже, проанализировать они не хотят, и не видят положительные стороны воспитательной работы, необъективно относятся к фактам.
— Одним из ваших главных защитников в сложившейся ситуации стало неформальное объединение «Клуб петербургских родителей"… Как вы вышли с ними на связь? В чем заключается помощь Клуба детскому дому?
— Как только меня назначили директором детского дома, я пытался решить две большие задачи: создание в детском доме условий, приближенных к семейным, и подготовка воспитанников детского дома к успешной самостоятельной жизни в современном обществе. Практически сразу стало понятно, что без помощи со стороны с этим не справиться. Поэтому я опубликовал в Интернете открытое письмо, и откликнулись неравнодушные люди — это оказался именно «Клуб петербургских родителей». Мы переписывались, потом перезванивались, потом несколько человек приехали к нам в гости, и вот уже больше двух лет мы дружим.
Я не могу сказать, что эта дружба дает девочкам из Клуба, но я точно знаю, что это дает нашим детям. Одежда и обувь, предметы гигиены, канцелярские товары, лекарства, подарки каждому (!) ребенку на дни рождения, поздравления с праздниками, выезды на экскурсии в музеи, кинотеатры и т. д. Организация досуга детей через совместные праздники. И, конечно, самое главное — индивидуальное шефство. Оно бывает разным.
Например, у каждого выпускника имеется опекун, который помогает собрать необходимые для выпуска одежду, обувь и другие вещи. Кто-то из девочек приезжает и берет ребенка вместе со своими детьми в кино, на природу или просто погулять. Часть питерских мамочек (так их ласково называют наши дети) работают в режиме гостевой семьи — приглашают детдомовских детей к себе домой. Самое большее, что мы можем сделать для этих детей — дать частичку семейного тепла и заботы, показать образец нормальной жизни.
Главная моя боль, что усыновляют или берут под опеку обычно маленьких детей — лет до пяти. А у меня школьники. Если бы не питерские мамочки, у них никогда не было бы шанса почувствовать это семейное тепло и индивидуальное внимание — когда слушают только тебя. Можно рассказать, как кто-то из мамочек оплачивает подготовительные курсы, помогает выбрать профессию, поможет с дальнейшим трудоустройством. Мне кажется, что о такой дружбе мечтает каждый детский дом!
— А вы действительно нарушаете какие-то правила и нормы?
— Я прекрасно понимаю, что придраться можно к любой работе. Я, например, нарушаю указания о порядке отпуска воспитанников на выходные и праздники. Ведь чтобы кто-то смог забирать ребенка из детского дома в указанное время, он должен собрать массу справок. Почему, например, нельзя отпустить ребенка вместе с питерской мамочкой с утра до обеда погулять по городу или съездить в кино, сходить в музей в Санкт-Петербурге? Или вот у нас достаточно много ребят, заканчивающих 9-й класс, которые через два-три месяца выпускаются. Мне удалось найти некоторым из таких ребят опекунов (шефов) из Клуба, которые хотели бы приглашать их в свою семью, вместе проводить время. Но оформление необходимых бумаг занимает не один месяц. Значит, пока бумаги не оформлены, я не должен их отпускать?
17-летний парень, заработав в нашей трудовой бригаде небольшие деньги, хочет съездить в районный центр на рынок, купить приличную обувь. Я не должен отпускать его одного, только в сопровождении воспитателя. Значит, воспитатель должен бросить всю группу? А как же старший подросток научится самостоятельности, ответственности за свои поступки, если рядом постоянно будет «няня»? Одна из девочек самовольно уехала в Петербург к бабушке, забрала у подруги материалы для подготовки к экзаменам по алгебре. Подруга, переживая, что ей нужно готовится к экзаменам, просит разрешить ей съездить в Питер, забрать конспекты. Одной нельзя! (а вот через полтора месяца, после выпуска, будет можно). Одноклассник хочет пригласить нашего ребенка к себе домой на день рождения (наши ребята ходят в обычные школы), и его родители приглашают остаться переночевать. Не положено! Выписываем ребенку продукты в больницу. Не положено, он снят с питания. Приехали выпускники к себе домой, неужели мы не покормим их? Не положено, они не стоят на питании. Ребенок учится на подготовительных курсах в Питере. Начинаются занятия в 18 часов, заканчиваются в 20. Не положено одного отпускать! Воспитатель должен бросить группу, ехать с ребенком, поспать на улице, пока у того идут занятия, потом привезти обратно…
Эти примеры можно продолжать бесконечно… И правила я нарушаю! Директор детского дома, согласно Семейному и Гражданскому кодексам, — государственный опекун. Но самостоятельно решить эти вопросы в нашем районе он не может. Здравый смысл, педагогика, психология не всегда согласуются с инструкциями. Поэтому найти нарушения, особенно если поискать их, можно запросто.
— Какие главные болевые точки вашего детского дома?
— Главные болевые точки? Да детский дом в целом — это огромная болевая точка, состоящая из болевых точек детишек. Старое, ветхое здание (новое строится с 1989 года). Крайне неудачная планировка (коридорная система). Переполненность, скученность детей — везде стоят двухъярусные кровати. Подавляющее большинство детей поступает в возрасте старше 14 лет, когда уже невозможно их перевоспитать. Сейчас в детском доме 46 детей старше 15 лет. Близость к Санкт-Петербургу — тоже проблема. Недостаточное бюджетное финансирование. Сложность привлечения высококвалифицированных кадров, молодых специалистов…
— Когда и как ваши ребята «выходят в жизнь»? Обеспечивает ли их государство жильем, как это предусмотрено законом? Следите ли вы за их дальнейшей судьбой?
— Сейчас наш «потолок» — 9 классов. Чему удивляться, если поступают дети, которые в 14 лет не умеют ни читать, ни писать, у которых громадные пробелы в знаниях, которые, по заключению психиатра, вообще не должны находиться в детском доме. Большая беда, что много детей имеют умственную отсталость. Заканчивая после 9-ти классов ПТУ, ребята возвращаются туда, откуда их забрали в детский дом — домой, к родителям. В квартирах зачастую нет мебели, огромные коммунальные долги, требуется ремонт, рядом алкоголики. Тех, у кого жилья нет, должны им обеспечить после окончания ПТУ. Но это — самый больной вопрос, наверное, по всей России. Принимались прекрасные программы по строительству жилья для детей-сирот, но где взять финансирование? Потому, что у нас пока не созданы центры пост-интернатной адаптации, ребята со всеми бедами и проблемами идут по привычке к нам. Жилье, работа, одежда для маленького, юридическая консультация — целый веер проблем и забот.
Беседовала Марина Бродская, ИА «Росбалт»
Юрий Евдокимов родился в 1970 году. Биография стандартно-детдомовская: Сиверский дошкольный детдом, потом Никольский детский дом… В армии, в стройбате на Западной Украине, служить было уже совсем несложно. Детдомовские ребята вообще мало чего боятся. Потом Петрозаводский педагогический институт, перевод в РГПУ им. Герцена — почти нереально для воспитанника детдома. После выпуска вернулся в Никольский детский дом. Сначала воспитателем, потом физруком, учителем географии, инструктором рукопашного боя. Потом ушел в милицию — три года службы лейтенантом — и снова вернулся в детский дом. Уже завучем. Одновременно работал в школе, где учится основная масса детдомовских ребят. С 2002 года — директор детдома.
