 |
| Новый Петербургъ | 20.06.2005 |
Уголовный кодекс РФ в статье 159 (часть 4) предусматривает за мошенничество, совершённое организованной группой, лишение свободы на срок от 5 до 10 лет со штрафом до 1 миллиона рублей. В качестве доказательства мошенничества могут служить результаты выявленного существенного несоответствия между каноническим текстом комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» и аудио- (или видео-) кассетами под тем же названием и припиской: «Спектакль Александринского театра, режиссёр В. Фокин»; запись по трансляции 3.04.2004 года телевизионной передачи по каналу «Культура» в 15.15.
Истцы подали исковое заявление в суд на основании Закона РФ «О защите прав потребителей».
Суд состоялся, но точка над i ещё не поставлена, и неизвестно, чем дело кончится, каков будет прецедент: либо Верховный суд даст «добро» и право на свободу повсеместного продолжения глумления над русской классикой, либо позволит применить закон и уголовно преследовать мошенничество и нецелевое расходование бюджетных средств.
И не случайно дружно и разом заговорили радиостанции «Эхо Москвы» и «Свобода», в городском суде появились тележурналисты НТВ, а в СМИ — публикации в газетах «Известия», «Комсомольская правда», «Смена"…
Предлагаем читателям эксклюзивную информацию о том, как развивались события после того дня, когда в «НП» N41, 2003 г., был сделан вызов Александринке в связи с профанацией «Ревизора».
Исковое заявление истцы вручили помощнику судьи Белисовой О.В. из рук в руки 19.01.2004 г., а через месяц пришли в канцелярию суда Куйбышевского района поинтересоваться его судьбой. Им сообщили, что никаких сведений о заявлении нет. То же самое ответили ещё через месяц. Обеспокоенные очевидным нарушением статьи 154 (часть 1) ГПК РФ, согласно которой гражданские дела рассматриваются и разрешаются судом до истечения ДВУХ МЕСЯЦЕВ со дня поступления заявления в суд, истцы по почте отправили 23.03.2004 г. письменный запрос. Им ответили, что «заявление принято к производству», и пригласили 5.04.2004 г. на переговоры с ответчиком в порядке подготовки дела к судебному разбирательству. В назначенное время истцы пришли в суд, но ответчик не явился. Судья перенесла переговоры на 24.05.2004 г. В назначенное время истцы пришли в суд, но ответчик не явился. Судья перенесла судебное заседание на 8.09.2004 г. В назначенное время истцы пришли в суд, но ответчик не явился. Судья перенесла заседание на 24.11.2004 г.
Наконец, 24.11.2004 г. в качестве ответчика явились две дамы, которых, однако, истцам не представили. Истцы не успели начать своё выступление о том, в какой мере им была предоставлена НЕНАДЛЕЖАЩАЯ информация как в плане её НЕДОСТОВЕРНОСТИ, так и в плане её НЕДОСТАТОЧНОЙ ПОЛНОТЫ, а также в какой мере были оскорблены их чувства и нравственные ценности. Судья прервала их и обратилась к представителям ответчика, согласны ли они с такими претензиями. Они не стали рассматривать вопрос по существу ни по одному из 23-х пунктов претензий и сказали, что не согласны.
Цитируем из протокола судебного заседания аргументы ответчика: «Мейерхольд — достаточно прогрессивный экспрессивный режиссёр», «текст «Ревизора» был изменён Мейерхольдом», «Фокин как любой творческий человек мог внести какие-то изменения, но сделал ли он это, сейчас сказать нельзя», «это не чистая постановка», «эта постановка — авторское произведение, а автор спектакля — режиссёр», «посмотрев на афишу и на программку, можно сделать вывод, что этот спектакль — сценическая версия», «все лица, которые были в программке, и ПОЛОВОЙ АКТ — это часть сценической версии"… Других объяснений нет.
Выдумать большую бессмысленность в качестве доказательств, оправдывающих ответчика, затруднительно. На афише прямо написано, что это сценическая версия «Ревизора» Н.В. Гоголя, и истцы прекрасно знали об этом. А какая же ещё может быть версия в Александринке? Ну, назовите её театральной версией. Пожалуйста. Истцы согласны и на кукольную версию. И на суде они заявили, что для них не имеет никакого значения, кто является режиссёром. Каждый человек имеет полное право на собственную интерпретацию, пусть даже это будет непонятная аббревиатура ГОСТИМ, 1926 год.
Говорят, в этом году В. Фокин признался на канале НТВ, что на сцене Александринки показывают другого «Ревизора», в редакции Мейерхольда, в котором скомпилированы пять вариантов комедии. Иноязычное слово «компиляция» означает работу, составленную путём заимствования и не содержащую собственных обобщений или интерпретаций; несамостоятельное произведение («Словарь иностранных слов», Москва, «Русский язык», 1979, с. 247).
Одним словом, судья О.В. Белисова в удовлетворении исковых требований истцам отказала.
Такое решение судьи, разумеется, очень истцов удивило, тем более что представители ответчика по существу признали факт фальсификации текста, его реформирование, причём не на 5 или 10%, а на все 70−80%. Пропали известные персонажи, введены новые: Мацапур, Мацапур (жена), Мацапур (дочка) и другие… Прикрываясь именем Н.В. Гоголя, заманивают в театр, глумятся и разносят ЭТО по всему миру в загранкомандировках в качестве образцов классической русской культуры.
Истцы писали предварительную кассационную жалобу, не имея перед глазами протокола судебного заседания (см. ниже).
Они взяли «Словарь русского языка», «Словарь иностранных слов» и «Англо-русский словарь», сделали соответствующие выписки и представили в кассационной жалобе правильное толкование иноязычного слова «версия». Версия — это не художественный вымысел, не безграничная творческая свободная фантазия, не авторское прочтение, как полагают ответчики и суд, а один из многих вариантов объяcнения, толкования, текст перевода. Например: the Russian version of the treate — означает русский текст договора, и только!
Через несколько дней истцы пришли в канцелярию за письменным решением суда — решения нет. Пришли ещё через несколько дней — решения нет. Пришли 13 декабря… 16 декабря….
20 января 2005 года истцы получили на руки письменное решение суда, которое было сдано в канцелярию 19 января 2005 года, но на котором (sic!) стояла дата — 24 ноября 2004 года.
Цитируем из решения: «Суд полагает, что доводы истцов о том, что содержание спектакля не соответствует тексту пьесы, не могут быть приняты во внимание, поскольку изложенные доводы не свидетельствуют о несоответствии содержания сюжету пьесы, кроме того режиссёр-постановщик как автор спектакля не может быть лишён права на собственную интерпретацию пьесы в том случае, если он при этом не нарушает авторские права иных лиц».
Но не пугайтесь. Сейчас разберёмся. Отбросим сначала в сторону вторую половину этого предложения, так как истцов не интересует авторское право режиссёра, которого, кстати, по закону у него нет.
Остаётся первая половина предложения, в котором есть четыре различных несопоставимых понятия: содержание, спектакль, текст и пьеса. И не надо приписывать истцам тех доводов, о которых они не говорят. Ибо они чётко и ясно утверждают: текст спектакля отличается от текста «Ревизора» Н.В. Гоголя на 60−80%, следовательно, и сюжеты не могут быть одинаковыми, тем более что введены новые действующие лица. То есть налицо мошенничество, напёрсточничество.
В городском суде истцы обратились с ходатайством провести экспертизу на соответствие текстов «Ревизора», «сценарного произведения» и «сценической версии Вс. Мейерхольда и М. Коренева» (ГОСТИМ, 1926 год). Председательствующий обратился к ответчикам, согласны ли они? Они не согласились, и суд ходатайство отклонил, нарушив тем самым законное право истцов, предусмотренное статьёй 79 (часть 2) ГПК РФ.
Итак, городской суд подтвердил решение районного суда. Отклонена и надзорная жалоба истцов в Президиум суда надзорной инстанции.
Истцы размышляют, подавать им надзорную жалобу в Верховный суд РФ или бессмысленно…
Михаил Платонов, Тамара Платонова
