 |
| ОВЦС МП | Митрополит Таллинский и всея Эстонии Корнилий (Якобс) | 11.07.2006 |
С грустью прочитал в газете «Вима» за 05.03.2006 г. статью Владыки Стефана «Наши отношения с Московским Патриархатом».
Прежде всего, должен отметить, что Стефан носит титул Митрополита, а не Архиепископа, как и возглавлявший Эстонскую кафедру в 1923 году Митрополит Александр, самовольно перешедший под омофор Константинопольского Патриарха Мелетия.
В статье высказано незнание истории Православия в Эстонии, а также редкое недоброжелательство в отношении Святейшего Патриарха Алексия, который родился и вырос в независимой Эстонии, до сих пор, в отличие от Митрополита Стефана, свободно говорит и служит по-эстонски, и владеет доскональными знаниями исторических фактов, которые в статье подвергнуты существенным искажениям. Например, Митрополит утверждает, что Эстонская Церковь получила автономию в 1923 году, почему-то связывая это с Тартуским мирным договором, никакого отношения к Православной Церкви Эстонии не имеющим.
В действительности, автономный статус Эстонской Церкви был дарован в 1920 году Патриархом Московским св. Тихоном. А в 1923 году был издан Томос Вселенского Патриарха Мелетия IV, где говорилось не о предоставлении Эстонской Церкви автономии, а лишь о введении ее в состав Константинопольского Патриархата на правах митрополии. Из текста Томоса следует, что, в отличие от Митрополита Стефана, Патриарх Мелетий признавал историческую и каноническую связь Церкви Эстонии с Русской Церковью, а смену юрисдикции оправдывал затрудненностью общения, ввиду существовавших тогда политических обстоятельств.
Упразднение этого Томоса Константинопольским Патриархом Димитрием в 1978 году произошло потому, что «стало возможным, чтобы Святая Русская Православная Церковь, в которой ранее состояла Православная Церковь Эстонии, осуществляла нормальные канонические контакты с последней». Заметим, что этими словами Святейшего Димитрия вновь опровергается тезис, будто Русская Церковь не является Церковью-Матерью для Церкви Эстонской. Да и кто может спорить, что именно многовековыми трудами Русской Церкви возрастало Православие на эстонской земле. Тогда как, по мнению Митрополита Стефана, Эстонская Православная Церковь возникла спонтанно в 1923 году.
На самом деле, православные храмы стали строиться в Эстонии еще в ХI веке. Особенно же оно стало утверждаться в ХIХ веке, когда на территории входивших в состав Российской Империи Эстляндской и Лифляндской губерний на средства, отпускавшиеся из государственной казны, и на пожертвовании русских купцов, стали строиться многочисленные храмы, священниками в которых становились как русские, так и эстонцы. От Константинопольского Патриархата не появилось ни одного священника, не было построено ни одной церкви.
В 1940 году Синод Эстонской Церкви под председательством Митрополита Александра c согласия настоятелей всех православных приходов Эстонии принял решение о возвращении в лоно Матери — Русской Церкви. Отвечая на соответствующее прошение, глава Русской Церкви Митрополит Московский Сергий предупреждал, что в условиях того времени Эстонская Церковь может быть принята только в качестве епархии. Митрополит Александр и его Синод согласились на это условие, и воссоединение состоялось в марте 1941 года. Таким образом, упреки в адрес Московского Патриархата «в произвольном и совершенно антиканоническом» упразднении автономии Эстонской Церкви в 1945 году бездоказательны.
Во время немецкой оккупации Православная Церковь разделилась на две юрисдикции. Нарвская епархия, во главе с Епископом Павлом (Дмитровским), осталась верна Матери Русской Православной Церкви, а Таллинскую епархию возглавил Митрополит Александр, не уведомив об этом ни Московского, ни Константинопольского Патриархов, так что она, фактически самовольно стала самоуправляемой. Немецкие оккупационные власти зарегистрировали обе епархии, запретив Митрополиту Александру всякие взаимоотношения с Константинополем.
Удручает обилие оскорбительных выпадов в адрес Предстоятеля Русской Церкви, которые иерарх Константинопольского Патриархата позволяет себе, нисколько не сообразуясь с принятыми в церковной среде приличиями и не стесняясь собственного сана. К таковым относятся обвинение в стремлении уничтожить (!) эстонское православие, которое он якобы проявил, будучи Митрополитом Эстонским.
Митрополит Стефан прибыл в Эстонию относительно недавно, поэтому он едва ли может себе представить, с какими трудностями было сопряжено архипастырское служение в советскую эпоху. Назначение в 1961 году будущего Патриарха на Таллинскую кафедру совпало с началом масштабных гонений на Церковь, организованных коммунистическим руководством СССР во главе с Хрущевым. Проводились аресты духовенства, закрывались храмы, монастыри, духовные учебные заведения. Владыке Алексию стоило огромных усилий отстаивать приходы в Эстонии. То, что сейчас есть Пюхтицкий монастырь, многочисленные храмы, в том числе те, в которых служит Митрополит Стефан, является заслугой, в первую очередь, нынешнего Московского Патриарха.
В годы своего пребывания в Эстонии будущий Патриарх, особенно заботился о своей эстоноязычной пастве. Недаром наша страна удостоила его высшей государственной награды — ордена Креста Марьямаа первой степени. Поэтому нелепым выглядит стремление автора представить Патриарха врагом всего эстонского. То же можно сказать об утверждении, будто Русская Церковь отрицала существование эстонского государства до 1991 года. Это обвинение абсурдно хотя бы потому, что сам Предстоятель Русской Православной Церкви, все его предшественники и его теперешний преемник на Эстонской кафедре были гражданами довоенной Эстонской Республики.
Митрополит Стефан стремится создать впечатление, будто он представляет мнение «подавляющего большинства православных» в Эстонии. В реальности дела обстоят ровно наоборот. Чтобы убедиться в этом, достаточно побывать в воскресный день в кафедральных соборах обеих юрисдикций. В кафедральном храме архиепископа Стефана даже на пасхальном богослужении бывает около двух десятков молящихся, в то время как наш Александро-Невский собор посещают в среднем около пятисот человек за одну службу.
Раскол в эстонском Православии в 1993 годах произошел не по нашей вине. Для его уврачевания необходимо восстановить доверие друг к другу. К сожалению, дела Митрополита Стефана не способствуют этому. Он был единственным, кто сопротивлялся восстановлению нашей Церкви в Совете Церквей Эстонии, основанном в свое время Патриархом Алексием. Он же препятствует выполнению Цюрихского соглашения 1996 года между Московским и Константинопольским Патриархатами, при том, что эстонские власти принципиально согласны урегулировать конфликт на справедливых началах. Что это, если не проявление духа разделения?
Характерно, что свою статью Митрополит Стефан заканчивает цитированием слов небезызвестного Якова Кротова — лжесвященника из раскольнической «Церкви православного возрождения». Очевидно, для Стефана этот человек является авторитетом. Что ж, как говорят в народе: «Рыбак рыбака видит издалека».
+ Корнилий,
митрополит Таллинский и всея Эстонии
