Вопросы по докладу

На вопросы по докладу отвечал С. Григорьев

Вопрос: Не кажется ли Вам, что некое разделение будущего Израиля и Америки не совсем корректно, так как, насколько я понимаю, интересы мирового еврейства как раз поддерживает и реализует в международным культурно-историческом плане именно Америка? Что касается самого Израиля, то по существу, все кто мог эмигрировать из Израиля в западные страны, уже это сделали. В Израиле живут люди, кто все-таки имеет перспективы на будущее. Вся элита израильская — она давно уже в Европе и в Америке, и часть американской власти работает на интересы Израиля. Так что говорить об Израиле вне будущего Америки, мне кажется, не правильно.

Ответ: Дело в том, что угадывать будущее могут только пророки, а нам надо как-то изменять политическую ситуацию, нам надо как-то решать вопросы и освещать события. Мы в «Русской линии» решили опираться на то, что нам точно известно, а точно нам известно лишь то, что будет противостояние христианской и антихристовой сил, причем не факт, что это будут Америка и Россия. Далее. Третий храм будет построен не в Америке, а именно в Иерусалиме, то есть то, что именно Иерусалим будет когда-то центром падшего мира, это абсолютная истина, это есть в Священном Писании. А раз так, мы, глядя на современную Америку, пришли к выводу, что там далеко не вся, а только, как вы правильно сказали, часть власти работает в интересах Израиля. В этом и есть наше поражение, что христиане-американцы оказываются оружием в руках евреев. Но в Америке должны быть и антиизраильские силы, и они реально существуют. Так вот, если говорить, что все американцы — враги, то они все таковыми и станут. А нам, конечно, следует вести такую политику, чтобы Америка, с ее антиизраильскими силами, была нашим союзником. Вот я об этом-то я и говорю. Именно этим и надо заниматься.

Вопрос: Случайно или нет, противопоставление между Россией и Америкой все-таки возникло, и в связи с этим такой вопрос: прагматическая политика и идеология для Вас — это две разные вещи?

Ответ: Нельзя отделить идеологическую и нравственную сторону от реальной политики — это невозможно сделать. То, что я сказал, это всего лишь попытка анализа, ведь надо с чего-то начинать.

Вопрос: Так идеология, получается, непрагматична по определению?

Ответ: Идеология, на мой взгляд, всегда должна возвышаться над прагматизмом, чтобы иметь право считаться идеологией. Она даже по своему названию более идеалистична.

Вопрос: Поднимая вопрос взаимоотношений между Россией и Америкой, связываете ли Вы их с проблемами масонства и мирового правительства, и если связываете, то как?

Ответ: Конечно, связать их было бы справедливо. Просто в столь коротком докладе я не мог осветить все аспекты проблемы и, надеюсь, что они будут подняты в ходе полемики. Теперь насчет мирового правительства. Чтобы эффективно решать политические задачи, нужно иметь дело с конкретными вещами. Я ни разу не встречал этого мирового правительства, кроме как в статьях публицистов, хотя, думаю, но оно существует. Может быть, моё мнение покажется странным и нетрадиционным, мне кажется, что, если оно и существует, то придумал его враг рода человеческого — сатана. И придумал исключительно для того, чтобы православные патриоты в России могли оправдывать им свою леность и бездеятельность.
Мы знаем, что есть нетайное мировое правительство, оно есть — это сатана, мы знаем, что он существует. Но когда мы приступаем к практической политике, к политике прагматической, то становится непонятным, а с кем конкретно воевать? Раз правительство мировое, получается, что со всем миром. А воевать со всем миром, по меньшей мере, дело сложное. А без союзников и говорить не о чем.

Вопрос: В вашем докладе прозвучали утверждения, которые вызывают большие сомнения. Например, что Крымская война — это страшное поражение России. Но ведь в эту войну Россия впервые в истории воевала со всеми цивилизованными странами, и за все это время она потеряла лишь один Севастополь. И если бы не смерть, точнее отравление Государя Николая I, война бы продолжилась. Вы как-то свободно ввели в Ваш доклад этот устоявшийся миф. Поэтому возникает вопрос: что в докладе есть мифы, а что действительно факты?

Ответ: Насчет поражения Российской империи в Крымской войне, я не знаю, надо ли это вообще как-то обсуждать. Это общеизвестный факт, что Россия потерпела поражение. Я не говорю, что это было страшным поражением, но это было поражение. Наши знамена оказались у противника. Так что по факту мы понесли поражение.

Вопрос: Где вы проводите границу, что является фактом, а что мифом? К примеру, с моей точки зрения, мировое правительство существует.

Ответ: Я тоже в этом убежден, что оно существует. Но, когда рассчитываешь реальную политику, бороться с мировым правительством крайне трудно: ему нельзя объявить войну, с ним нельзя заключить мир. Воевать с ним можно только духовно. Можно объявить войну Финляндии, Америке — это государства. А мировому правительству нельзя, за исключением войны духовной, но это уже другой ракурс проблемы. Если же считать, что мировое правительство захватило весь мир, то, это — конец всяких дискуссий, я так понимаю.

Вопрос: Это, конечно, революционные взгляды, что Америка должна быть нашим союзником… Но корректно ли сравнивать нынешнюю ситуацию с ситуацией во время Александра III? Сравнение, конечно, выигрышное, интересное, и элементы здесь есть общие, но, тогда должен быть и общий противник. А какой может общий противник у нас с Америкой?

Ответ: Об этом, как раз, в докладе и сказано, общий соперник — это политические структуры будущего царства антихриста, которые порождаются уже сейчас, которые и в Америке существуют, и очень сильны там. Так вот, наша задача, на мой взгляд, бороться с этими структурами, не с Америкой, а с теми силами внутри Америки, которые являются нашими врагами. Я об этом как раз и говорю. И призываю не считать априори весь мир врагами России.

Вопрос: Мне тоже кажется сравнение эпохи Александра III с современной ситуацией в России немного натянутым. Сейчас Россия унижена, и так называемые высокоразвитые страны проявляют к нам полное неуважение. А в конце XIX века ситуация в России была другая. Уместно ли такое сравнение?

Ответ: После поражения России в Крымской войне, а я считаю, что это было поражение, положение России и в Европе мало чем отличалось от нынешнего, так как в прагматичной Европе кто же уважает побежденных? Там уважают победителей. На Западе вообще уважают только сильных, как и вообще в мире, который лежит во зле, уважают только силу.

Вопрос: Мы говорим об Америке, но она неоднородна, есть Америка олигархов, есть Америка масонов, есть Америка тружеников. Возможно ли, по вашему мнению, при такой неоднозначности ее поддерживать?

Ответ: Именно об этом и я говорю — Америка разнообразна, и это является основным моментом доклада. А вот, как практически возможно работать с реальными категориями внутри Америки — это уже вопрос следующий. Сначала важно понять, что там далеко не все являются нашими врагами. А какую именно проводить политику с её различными слоями, кого поддерживать, это вопрос следующий, и в этом ракурсе я не готов сейчас на него ответить. Хорошо, если об этом может высказаться кто-нибудь из экспертов.

Вопрос: Насколько применимы сделанные Вами наблюдения и размышления в отношении Америки к Европе? Мне кажется, часть их может быть вполне применена также и по отношению к Европе. И если это так, то, кто же может быть более вероятным нашим союзником перед будущим появлением антихриста: Америка или Европа? Ведь Европа все-таки родина первого Рима и второго Рима, с соответствующим наследием, с христианскими традициями, а потому может быть она более нужна России, нежели Америка?

Ответ: Я намеренно не указывал в данном докладе, кто именно предполагается мною в союзники России, я говорю о том положении, которое сейчас существует. Сейчас в мире есть некое единодушие в отрицательном отношения к России как в Америке, так и в Европе. Но оно не у всех одинаково. И, конечно, имеется в виду не только Америка. Просто у нас сегодня тема — Америка. Будет тема — Европа, будут подняты и вопросы, касающиеся Европы. Вы знаете, что в Европе сейчас все далеко не так единодушно как на первый взгляд кажется. Тем более, по некоторым пророчествам, XXI век нам представляют, в первую очередь, как век религиозных проблем. Америка, на мой взгляд, сумела решить целый ряд социальных и национальных проблем внутри себя. У них в этом плане, есть, чем гордиться.

Я как-то разговаривал с одним американцем, который мне сформулировал оригинальное понимание итогов Второй мировой войны. Он так её понимает: «Почему в мире должно быть, как в Америке? Во время Второй мировой войны в Европе немцы, французы, англичане, русские бились между собой насмерть, а у нас в это же время, все они жили себе тихо-смирно и ходили в один и тот же бар. Вы в Европе не умеете жить. Вас надо учить жить». Это, конечно, несколько утрировано, но это — факт.

Они сумели решить целый ряд проблем, но одну проблему они не решили, и никогда решить не смогут. Эта та самая проблема, которая находится в Иерусалиме, на той самой горе, где иудеи предполагают строить храм. Вот это и будет камнем преткновения, который наверняка разделит Америку. И она разделится на христианскую и нехристианскую. А как с Европой будет? Ну, наверное, нечто подобное. Трудно сказать, как именно практически это произойдет, это кажется слишком далеким, но нам надо обсудить сам подход к проблеме в контексте нашего нынешнего положения.

Вопрос: В борьбе с врагами Вы предлагаете искать союзников, полагаться на Америку, обосновывая это тем, что она неоднородна. Но в таком случае, вообще не существует однородных стран, ведь даже Израиль очень разнообразен…

Ответ: Насчет социальной неоднородности Израиля — это уже немножко другая тема. Я вот представил: началась война с Ираком и вдруг одна ракета прилетела из Ирака и Аль-Аксу разбомбила (а о таком варианте развития ситуации накануне иракской кампании говорили). Евреи захватили гору и построили Третий храм. Ведь уже всё готово: кирпичи готовы, есть жертвенные животные… И я представил, как все это будет выглядеть. Читайте Ветхий Завет, там все написано, как всё должно быть по закону Моисея. Какой-нибудь гарвардский профессор, еврей, будет тащить осленка для жертвоприношения, и это будут показывать по телевизору… В Израиле останутся только те, кто в этом храме будет приносить жертвоприношение, и тогда он станет совершенно однородным. А сейчас у меня следующая позиция: что же искать союзников в Израиле, если есть христианская Америка, есть христианская Европа, которые куда ближе нам.

Вопрос: А Вы мормонов тоже считаете христианами?

Ответ: Нет, именно мормонов — нет. А вот методистов, считаю, но считаю их христианами-еретиками. Мормонов я привел в пример для того, чтобы показать как они умеют воспитывать свою молодежь, какая она у них воспитанная и образованная, но, отнюдь, не в вероучении, которое приведет их всех к погибели.

Вопрос: Мы говорим о союзе с Америкой, который нам чем-то может помочь. Но какую пользу может получить Россия от Америки?

Ответ: Странный вопрос. Я представляю себе Древний Рим, и вопрос задают галлы: «А какой будет плюс от того, что мы в союзе с Римом?» Во первых, будет плюс, что меньше нужно будет беспокоиться, что на нас нападет кто-то. У нас есть восточные соседи и притом весьма агрессивные. Ну, вспомните, в детстве все мы дрались, а в драке не очень-то думаешь, каков твой союзник, если он сейчас на твоей стороне. Думаешь, ладно, спасибо, даже если не очень надежный. Я именно в этом, прагматическом смысле и рассуждал, — всегда выгодно иметь сильного союзника.

Вопрос: А чем конкретно этот сильный союзник нам может помочь в будущем? Экономически или в военном плане?

Ответ: Экономически — это само собой: техника, компьютеры и пр. Но я думаю и в политическом смысле иметь Америку в числе союзников крайне выгодно. Ведь нам нужно время, чтобы очухаться от коммунизма-атеизма-интернационализма.

Вопрос: А Америке нужна Россия как союзник?

Ответ: Думаю, что нужна, так как, Америке, единственной на сегодняшний день сверхдержаве, принимающей на себя ответственность за всё, должно быть далеко не безразлично, что происходит в российском государстве, занимающем уже если не шестую, то седьмую или восьмую часть Земли. Поэтому выгода у ней есть. Хочу оговориться, что я не призываю к тому, чтобы прямо сейчас нам стать союзниками. В этом случае мы потеряем тех последних наших доброжелателей, которые нам еще, хотя бы и тайно, симпатизируют в разных странах. Но такой прагматический подход в решении вопросов внешней политики должен быть, и руководствоваться целесообразно, на мой взгляд, больше прагматическими соображениями, нежели идеологическими.

Вопрос: Но как можно вести диалог с Америкой, если предположить, что сейчас США ведут с нами политическую и геополитическую войну? Мы ведь видим, что в тех наших бывших союзных республиках, где побывает Буш, там резко ухудшается отношение к нам.

Ответ: Из этого можно сделать разные выводы. Можно сделать вывод, что нам надо начать воевать против Америки. Думаю, что все согласятся, что в нашем нынешнем положении это для нас гибельно. Есть альтернатива — взять и самим развалить свое государство, т. е. сложить руки. Наши враги только и ждут реализации такого сценария.
Война между странами всегда ведется, но из констатации этого факта можно сделать противоположные выводы: либо мы должны сдаться, либо нам нужно искать союзников и набирать силы. Мне кажется, что второе — совершенно естественно.

Вопрос: Уместно ли слово «союзник», если исходить из того, что США ведет с нами войну? Стоит ли среди врагов искать союзников? Возможно ли было, например, искать союза СССР с Германией, после начала Великой Отечественной войны или заниматься поиском в нацистской Германии «хороших» немцев?

Ответ: Между прочим, в годы Великой Отечественной войны, мы постоянно стремились к диалогу с этими «хорошими» немцами. Вспомните хотя бы Комитет «Свободная Германия». Это было вполне естественно, и я не понимаю, почему этого нельзя делать сегодня нам в отношении Америки? В условиях идеологической и психологической войны, которая сегодня имеет место быть, идет война не «горячая», а война информационных технологий, которая выходит за пределы симпатиё и завоевывает потенциального противника.

Вопрос: Кончилась ли на Ваш взгляд борьба за советское наследство?

Ответ: Если Вы имеете в виду идеологическое наследство, думаю, борьба за советское наследство кончилась. Например, я не очень хорошо понимаю, когда говорят, что нас ограбили в 1990-м году. Может быть, кого-то и ограбили, но меня — нет. Я, как раньше ничего не имел, так и сейчас не имею. Так что советское наследие вещь весьма относительная. Как раньше мы не имели Прибалтики (в советские времена туда приедешь, так тебя обматерят, только «по-ихнему»), так и сейчас. Советское обладание Прибалтикой было фикцией чистой воды, а не наследием. То же было и в Абхазии, и в Чечне, и в Галиции. И никакой радости это «обладание» мне, как маленькому человеку, не доставляло… Думаю, что никакого реального советского наследия просто не существует. А потому за него никакой реальной борьбы нет.

Вопрос: Вы говорите о союзниках в США, и, в первую очередь, таковыми видите христиан Америки. В связи с этим такой вопрос: Россия должна искать союзников в лице каких-то отдельных лиц, граждан, каких-то общественных организаций или политических партий?

Вопрос: Я считаю, что завоевать какие-то позиции в Америке, нам возможно, по большому счету, не политическими какими-то путями, а, как бы не показалось это наивным, тем, что нас будут уважать за наши добродетели. Только так мы найдем союзников для России. У нас на сегодняшний день 3,5 млн. абортов, в США — 180 тыс. Вот когда у нас будет в 10 раз меньше абортов, чем у них, я думаю, это станет одним из факторов прямого и единственно возможного пути завоевания союзников.

Степанов А.Д.: Судя по обилию вопросов, доклад С.М.Григорьева многих, что называется, задел за живое. Однако я хотел бы напомнить, что доклад Сергея Михайловича носил изначально характер интеллектуальной провокации и должен был прозвучать после основного доклада, чтобы побудить всех к обстоятельному размышлению над проблемой. К сожалению, в последний момент нам сообщили, что И.В.Артёмов не приедет. Что-либо изменить было уже невозможно, поэтому доклад С.М.Григорьева оказался единственным и основным. Я просил бы Вас, уважаемые коллеги, это учитывать.

---