 |
| Интерфакс-Религия | Митрополит Рязанский и Касимовский Павел (Пономарев) | 08.05.2006 |
— Ваше Высокопреосвященство, как сегодня, на Ваш взгляд, развивается ситуация с передачей Рязанского кремля Русской православной церкви?
— Конечно, необходимость передачи, а точнее — возвращения Русской православной церкви и Рязанской епархии храмов и святынь Рязанского кремля назрела давно. Мы сейчас строим справедливое демократическое общество, и мне хочется надеяться, что Россия будет оставаться демократической страной. Поскольку в такой стране действует верховенство закона, то в соответствии с законодательством Российской Федерации и для восстановления справедливости церковное имущество — а для нас оно не просто имущество, а святыня — должно быть возвращено Церкви.
К сожалению, этот процесс возвращения Церкви ее святынь сейчас встретил не совсем положительную реакцию со стороны музея. Мне думается, что это нормально, хотя есть, конечно, и перегибы. Мы с благодарностью относимся ко всем работникам музея, которые сумели в тяжелые годы лихолетья сохранить храмы и другие святыни Рязанского кремля. Но с той же благодарностью мы надеемся и принять от них кремлевские храмы — не усугубляя ситуацию, не сея ненависть между людьми. Мы надеемся, что справедливое решение данной проблемы, предложенное главой государства, будет осуществлено в полном объеме.
— Планирует ли епархия принимать участие в судьбе музея и его работников? Насколько будет возможным продолжение работы музея, проведение на его территории исторических исследований после возвращения Рязанского кремля Церкви?
— Безусловно, двери Рязанского кремля будут всегда открыты для всех сотрудников музея, для всех тех, кто хочет заниматься исследованиями нашей истории. На территории комплекса, конечно, будет продолжаться традиция организации исторических и других экспозиционных материалов и выставок. Будут продолжать свою работу и археологический кабинет, и епархиальный музей. Мы будем делать все возможное, чтобы не нарушить его работу, а, напротив, всячески ей способствовать.
Сегодня противники передачи кремлевского комплекса Церкви пытаются преподнести людям ложный аргумент, что якобы епархия не намерена будет пускать на территорию кремля людей других вероисповеданий, представителей отдельных политических партий, что якобы музей окажется закрыт для всех остальных. Но все это — лишь мнения музейных работников, у нас же на самом деле нет таких целей. Мы будем делать все возможное, чтобы доступ в кремль был открыт для всех людей, независимо от национальности, политических убеждений и идеологических взглядов. Святыни кремля будут доступны для всех, и люди будут входить в храмы, не оплачивая при этом вход. Однако при этом посетители комплекса смогут приходить не только для молитвы, но и просто посмотреть кремль. Остается надеяться, что все пройдет благополучно, и народ нас поймет. Это все делается только для блага нашего общества.
Я хотел бы в этой связи подчеркнуть: мы понимаем и признаем нормативы существующего законодательства, поэтому не настаиваем на том, чтобы Рязанский кремль передавался бы именно в собственность Церкви. Комплекс может быть передан, в соответствии с законодательством, в безвозмездное и бессрочное пользование. Он останется доступным для всех. Мы просим и надеемся, что эта наша просьба и просьба нашего патриарха будет услышана, справедливость восторжествует, и Церкви возвратят ее святыню. Это будет способствовать только примирению людей.
— Владыко, что Вы могли бы ответить противникам возвращения Православной церкви Рязанского кремля, утверждающим, что музей существует на данной территории слишком давно, и у него больше прав на пользование зданиями комплекса, чем у епархии?
— В данном отношении все доводы оппозиционных кругов сведены, как говорится, на уровень желудка, то бишь исключительно на материальную сторону вопроса. К сожалению, существующая неверная историческая точка зрения на эту ситуацию сегодня часто муссируется в прессе. Музейные работники ссылаются на неточные исторические данные, когда утверждают, что Рязанская епархия якобы покинула кремль задолго до революции, вследствие чего все строения были музеефицированы до 1917 года. На самом деле это неверно.
У меня на столе лежит историческая справка, официальная форма, предоставленная нашим областным архивом, где четко сообщается, что музей, существовавший в кремле до революции, на самом деле был музей епархиальный. Хотя он и был основан в 1890 году, но начал свою работу где-то в 1911 — 1914 годах. И некоторые помещения архиерейского дома были заняты под экспозиции церковного древлехранилища. А архиереев и священнослужителей изгнали из архиерейского дома только в 1919 году, то есть после революции. Так что подобное так называемое историческое обоснование прав музея на кремлевский комплекс совершенно беспочвенно.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что на территории Рязанского кремля нет ни одного гражданского строения. Все здания комплекса принадлежали Церкви и использовались исключительно в религиозных целях.
— Как бы Вы могли прокомментировать ситуацию с преподаванием «Основ православной культуры» в школах Рязанской области? Недавно появилась информация, что рязанское городское управление образования приняло решение о преподавании данного курса в качестве факультатива в школах Рязани.
— В самом городе Рязани ситуация с преподаванием «Основ православной культуры», действительно, обстоит гораздо лучше, чем в области. Однако мы, представители Православной церкви и наш городской отдел образования, делаем все возможное для того, чтобы преподавание «Основ православной культуры» не было факультативным. Этот предмет обязательно должен входить в сетку школьной программы как региональный компонент.
Все мы когда-то ходили на факультативные занятия и прекрасно понимаем, почему идея преподавания курса ОПК в качестве факультатива обречена на провал. Кроме того, сам факультатив предполагает дискриминацию по отношению к тем детям, которые хотят больше знать о православной культуре своей страны. Но, к сожалению, в настоящее время областное отделение управления образования очень медленно идет на какие-то шаги в этом направлении и несколько боязливо относится к этой теме. Но будем надеяться, наш благой почин в самой Рязани даст хорошие результаты, увидев которые, областное отделение управления образования пойдет нам навстречу.
— Находят ли сегодняшние инициативы епархии понимание и поддержку у областных властей? Насколько развит диалог между Православной церковью и властью в Рязанской области?
— У нас, слава Богу, имеет место хорошее взаимопонимание с властями области. Но все-таки многолетнее атеистическое мировоззрение вызывает у старшего поколения очень осторожную реакцию на действия Церкви. Молодежь, конечно, готова все быстро принять и освоить, но люди старшего поколения подходят ко всему очень скрупулезно и настороженно. Однако будем надеяться, что наше сотрудничество будет развиваться, и его результаты в итоге будут положительными. По крайней мере, со стороны руководства области и губернатора мы встречаем полную поддержку и взаимопонимание, а это очень важно. Я думаю, со временем мы осуществим все проекты. Хотя, к сожалению, в настоящий момент все развивается довольно медленно, а время терять не хочется.
— Из всех регионов России доля приходов Русской православной церкви наиболее высока в Рязанской области. С чем, по-Вашему, это связано?
— Обоснование данному факту, безусловно, есть. Население Рязанской области более чем на 90% крещено в православной вере. На сегодняшний день у нас открыто и зарегистрировано 312 приходов, десять монастырей, и будем надеяться, что это далеко не предел, потому что голоса желающих открывать дополнительные приходы слышны постоянно. Кроме того, очень интересной и положительной, на мой взгляд, является следующая тенденция: если в сельской местности где-то открывается храм и начинается богослужение, там сразу же начинается процесс возрождения сельской жизни. Это более чем показательно.
Главы районов все чаще просят дать им священника, помочь с открытием прихода. Я даже иногда их спрашиваю: почему же вы так ратуете-то за храм? А в ответ слышу: я как глава района вижу, что там, где нет прихода, идет разлад, люди спиваются и не хотят работать. Но как только там возрождается храм, люди начинают подтягиваться, у них появляется стимул к жизни, и село совершенно преображается. Для меня, конечно, это очень серьезно, и я бы сделал все возможное, чтобы везде по нашей области, где только возможно, возрождались храмы.
— Ощущаете ли Вы сегодня потребность в дополнительных священнических кадрах, чтобы удовлетворить запросы сельских районов на открытие приходов?
— Да, к сожалению, мы действительно сталкиваемся с дефицитом священнослужителей. Но будем надеяться, что с помощью нашей семинарии ситуация потихоньку выправится. Уже сейчас дела обстоят не так катастрофично, как еще несколько лет назад.
