 |
| Газета.GZT.Ru | Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (Ридигер) | 21.04.2006 |
— Ваше Святейшество, каким вопросам будет посвящен религиозный форум, который пройдет в дни саммита «большой восьмерки»? Собрания сильных мира сего, при всех красивых словах, ведут только к росту бедности бедных и богатства богатых. Что могут им противопоставить религиозные деятели?
— Повестка дня московской встречи религиозных лидеров, конечно, будет отличаться от содержания межгосударственного саммита «группы восьми».
Да, проблемы энергетической безопасности и искоренения бедности требуют согласованных усилий всего мирового сообщества. Однако это не те области жизни, где голос мировых религий имеет первостепенное значение. В данных областях главная ответственность лежит на государствах и предпринимателях, которые эту ответственность не должны на кого-либо перекладывать.
У религиозных же деятелей есть особые сферы обеспокоенности. Прежде всего мы считаем недопустимым злоупотребление чувствами верующих для оправдания терроризма, агрессии, межнациональной вражды. По-настоящему верующий человек никогда не пойдет по такому пути.
Впрочем, псевдорелигиозный экстремизм, не имеющий отношения к истинной религии, подчас используют для того, чтобы построить «религиозно-нейтральный» мир, в котором вера не будет получать общественной реализации, ибо будет объявлена потенциально опасной.
Такая перспектива не может не волновать последователей любой религиозной традиции. Более того, она утопична и чревата огромными конфликтами.
На мой взгляд, самое лучшее средство избежать столкновения цивилизаций — это стремление создать условия для свободной жизни людей по их убеждениям, а не подавлять и игнорировать эти убеждения, втискивая их в узкие рамки политкорректности и ограничивая сферой личной жизни.
Участники саммита принадлежат к разным религиям, каждая из которых исключительно ценна для своих последователей. Поэтому наша встреча никак не связана с идеей религиозного синкретизма, не предполагает каких-либо «обрядовых экспериментов» и даже богословских диспутов.
Хотел бы подчеркнуть: основой для нашего диалога является взаимное уважение и неприкосновенность убеждений друг друга — только при соблюдении этих условий в полной мере может раскрыться миротворческий потенциал разных мировых религий.
— Кто приедет на саммит? В частности, кто будет представлять Римскую кафедру?
— Мы ожидаем представительства основных религий мира на самом высоком уровне. Нами приглашаются лидеры крупнейших христианских Церквей, исламских, иудейских и буддийских общин, индуистской, сикхской и синтоистской традиции.
Так, ожидается участие предстоятелей нескольких поместных православных Церквей, Коптской и Эфиопской Церкви, представительной делегации Римско-Католической Церкви, главы Евангелической Церкви Финляндии, видных исламских деятелей из Сирии, Ирана, Боснии, сефардского главного раввина Израиля, генеральных секретарей Всемирного совета Церквей, Конференции европейских Церквей, Всемирной конференции религий за мир. Ответы на приглашения продолжают поступать.
Окончательно список участников саммита будет определен после предварительного экспертного совещания 25−26 мая, которое утвердит повестку дня и программу мероприятия.
— Недавно главный ашкеназийский раввин Израиля Иона Мецгер предложил создать религиозный аналог ООН и избрать его главой далай-ламу. Каково ваше отношение к данному предложению?
— Идея большей институционализации глобального межрелигиозного диалога не лишена оснований. Поддержка такого диалога со стороны мирового сообщества могла бы повысить его уровень и степень эффективности.
В то же время автоматическое копирование далеко не идеальных светских образцов международного общения может вызвать ряд серьезных затруднений для религиозного сознания.
Не вдаваясь в детали, можно заметить, что принцип универсальности, характерный для ООН, абсолютно неприменим для вероисповедных общин.
Невозможно обеспечить представительство в подобной организации всех или практически всех религиозных убеждений. Кроме того, едва ли корректно управление такой организацией представителем какой-либо религиозной традиции.
Генеральный секретарь ООН, можно сказать, не связан с государством, гражданином которого является.
Можно ли требовать от верующего человека, чтобы он на время управления подобной организацией потерял связь со своей религиозной традицией, ибо в противном случае неизбежны обвинения в предвзятости? Думаю, что это риторический вопрос.
Считаю, что если и возможно создание какой-либо новой формы межрелигиозного диалога на глобальном уровне, то принципы его организации и осуществления должны носить совершенно особый характер.
— В последнее время в прессе возобновились разговоры о вероятной вашей встрече с Папой Римским Бенедиктом XVI. Состоится ли она? Для чего такая встреча нужна ее участникам?
— После избрания на Римскую кафедру Папы Бенедикта XVI отношения между нашими Церквами стали интенсивно развиваться, во многом благодаря заявлениям главы Римско-Католической Церкви о стремлении к улучшению и развитию отношений с Русской Православной Церковью.
Тем не менее наша позиция остается неизменной: встрече предстоятелей двух крупнейших христианских Церквей должно предшествовать разрешение конкретных проблем, которые омрачают православно-католические отношения, причиняют боль и страдания нашей пастве.
Мы по-прежнему не отвергаем саму возможность встречи, но считаем, что это историческое событие, если оно произойдет, должно стать не протокольным мероприятием, а результатом серьезной работы по улучшению отношений между Русской Православной и Римско-Католической Церквами.
Наша встреча должна засвидетельствовать всему миру то, что православные и католики более не враги и не конкуренты, а люди, исповедующие веру в Господа Иисуса Христа и потому готовые помогать друг другу как братья.
— Простите, если вопрос нетактичный. На каком языке происходит обмен письмами между вами и Папой?
— Обычно я пишу на русском языке, а Папа Бенедикт XVI — на итальянском. К нашей официальной корреспонденции прилагаются переводы с русского на один из европейских языков, которым владеет глава Римско-Католической Церкви — как правило, на английский, — и с итальянского на русский.
— В России остается открытым вопрос о преподавании в школах «Основ православной культуры». Министерство образования три года обещает вместо этого предмета ввести «Историю религии». Но нет ни того ни другого. Видится ли вам какая-то подвижка в этом вопросе?
— На самом деле «Основы православной культуры» и другие подобные предметы уже преподаются во многих регионах страны. Это делается по желанию педагогов, родителей, самих учащихся. Нигде это не привело к межрелигиозным и межнациональным конфликтам, которыми нас пугают противники преподавания в школе положительных знаний об одной из религий. Никаких негативных последствий не породило и преподавание в ряде регионов ислама, а в национальных школах — того же ислама и иудаизма.
Появляются тысячи учителей, способных прекрасно вести подобные уроки. Так что обучение школьников разных национальностей основам их религиозной культуры давно стало распространенной практикой. Такое обучение хорошо зарекомендовало себя в десятках зарубежных стран. Надеюсь, что государство даст этой практике гарантированное право на жизнь во всех регионах России.
Конечно, современнику следует знать что-то и обо всех религиях, традиционно представленных в нашей стране. Такие знания могут преподаваться и в виде отдельного предмета, но прежде всего — в рамках курсов истории, литературы, обществознания.
В любом случае подобное обучение не должно исключать углубленного постижения культуры именно своей религии. Ведь родители имеют право на то, чтобы их дети получали школьное образование в согласии с теми убеждениями, которых придерживаются в семье.
Главное же — школа не должна уклоняться от нравственного воспитания, в том числе основанного на религиозной этике. Мало лишь знать сухие исторические факты или иметь представление о памятниках культуры. Детям нужно напомнить о том, как традиционные религии относятся к разводам и супружеской неверности, к национальной вражде и терроризму, к пьянству и наркотикам…
Словом, надо сказать — с точки зрения мудрой духовной традиции, — «что такое хорошо, а что такое плохо».
— Вы многократно ставили в известность президента России о продолжении советской традиции непризнания государством дипломов религиозных учебных заведений. Ожидается ли в ближайшее время решение этого вопроса?
— Положительное решение, устраивающее всех, найдено в рамках правительственной Комиссии по вопросам религиозных объединений. Надеюсь, что оно будет воплощено на практике.
Ведь и в самом деле странно, что многие люди, получившие высшее богословское образование, признаваемое в лучших западных университетах, у нас считаются выпускниками средней школы.
Думаю, эту ситуацию нужно разрешить как можно скорее, причем без ущерба для многовековых традиций высшей духовной школы, история которой в России началась раньше, чем история светского высшего образования. Надеюсь, что признание дипломов поможет выпускникам академий и семинарий лучше служить Отечеству и народу, видя должное уважение с их стороны.
