 |
| Российская газета | Михаил Шемякин | 25.11.2005 |
Михаил Шемякин Недавно вот так же приезжали ребята из России брать интервью, им тоже понравился Филимон, и они стали к нему приставать. А у него сложный характер. Они за ним с пирожком, а контакта никакого не выходит. И целый час потеряли из своего интервью, потому что гонялись за Филимоном.
Российская газета Предупреждение понял. К делу.
РОССИЙСКАЯ ГОФМАНИАДА
РГ Идея «Гофманиады» ваша?
Шемякин Я ведь Гофманом занимаюсь с юных лет. Сейчас хотим сделать пилот, и, если найдутся серьезные люди, которые понимают, что можно вложить деньги в интересное дело и помочь престижу русского кино, начнем работать. Но со спонсорами сложно. С одним мы уже столкнулись. Пришел такой пижонистый тип, важно сел, я ему показал наброски. Он сказал, что о проекте подумает, и обещал дать на пилот 200 тысяч: «Не такие уж большие деньги». Потом морочил голову в течение полугода. А потом сказал директору «Союзмультфильма», что его PR-служба пришла к выводу, что этот проект не прибавит его имиджу ничего существенного. Понимаете, замечательная студия «Союзмультфильм» и художник Шемякин для него не уровень.
РГ Ну и как вам, из Нью-Йорка глядя, видится наш новорусский капитализм?
Шемякин Как любому нормальному человеку — чем-то абсолютно монструозным.
РГ А разве не о нем мечтали наши прогрессисты?
Шемякин Кто мечтал? Я мечтал?
РГ «Россия вспрянет ото сна…» Произошло. Вспряла. Вы часто встречаетесь с представителями нашего вспрявшего капитализма?
Шемякин Встречаюсь, как видите. И невольно думаю: зачем была нужна эта кровавая революция, унесшая десятки миллионов жизней, разрушившая семьи и сам строй? Были иерархии: купцы, казаки, среднее сословие, мещане, дворяне, крестьяне — и все это рухнуло. И получилась обездоленная голытьба, с одной стороны, и богатое, разжиревшее, тупое ворье — с другой. И никаких других слоев и прослоек. Так какого черта было затевать всю эту бодягу, чтобы через без малого век взять и без решения народа это все разом оборвать? Перед тем, что сегодня творится в России, не только Гофман, но и Кафка бессилен.
РГ Этот замкнутый круг вечного абсурда — он что, заложен в национальном характере, в генах наших?
Шемякин Вопрос о национальном характере меня всегда озадачивает. Кто мы? Я, например, наполовину кабардинец. По папе я Карданов, по маме — русский, Предтеченский. А столбовые дворяне Предтеченские были католиками, приехали кто из Испании, кто из Греции. Только во мне намешано столько кровей… Любого русского копнуть — он или наполовину армянин, или на четверть еврей, или на восьмушку таджик, казах, башкир, татарин. И все говорят по-русски, считают себя русскими.
РГ Может, поэтому у нас стали отождествлять понятия «русский» и «православный».
Шемякин Увы, да, и это уже совсем страшно. Когда я вижу этих коммунистических деятелей в церкви и они смотрят друг на друга, чтобы не промахнуться и правильно перекреститься, меня мутит.
РГ Почему мутит? Они же для вас источник вдохновения, разве нет?
Шемякин Для моих гротесков? (Смеется). Вопрос о православии очень сложный. Церковь начинает активно вмешиваться в политику, в дела искусства, и это тревожный симптом. Потому что публика там очень консервативная, чаще всего ограниченная, это вам не католицизм с его более широкими и современными взглядами на философию, культуру и жизнь. Я был в свое время послушником, келейником в Псково-Печорском монастыре и хорошо знаю глубинку православной церкви. И уверен, что если господа церковники начнут и власть прибирать к своим рукам, ничего хорошего для страны из этого не получится. В России уже была и церковная цензура, и много тяжких грехов на совести церкви, что, в частности, и привело к той же революции.
РГ Вы знаете, что церковь уже пыталась запрещать спектакли. И выставку «Осторожно, религия!» громили, и ее организаторов судили…
Шемякин А с этой выставкой не так все просто. Здесь большая коммерция. В Америке прославился художник, который выставил фотографию «Христос в моче». Взял фото распятия, погрузил в мочу, произошла химическая реакция, распятие покраснело, он его выставил и в табличке описал творческий процесс. Естественно, разыгрался скандал, что ему и было нужно. Конечно, никто его не судил, но после этого скандала г-н Андре Серано стал известным мастером изобразительного искусства. Другой художник выставил изображение богоматери, обвешав ее слоновьим калом, и снова был скандал. Теперь автор продает свои произведения с какашками по четыреста тысяч долларов! Одна женщина-фотограф сделала себе имя инсталляцией на тему «Тайной вечери» Леонардо, где она сидит голая, а рядом в виде апостолов — трансвеститы и дамы легкого поведения. И сразу стала известной персоной, и цены на ее произведения подскочили. Вот и эти ребята в России решили сделать нечто подобное. Косолапов, к примеру, сделал карикатуру на темы причастия: из пронзенных гвоздями рук Христа сочится кока-кола. Конечно, это глумление над евангельскими сюжетами, и верующие это произведение разорвали. Еще Косолапов взял оклад «Богоматерь с младенцем» и забил его икрой. И снова скандал. Зато он сразу стал очень серьезной фигурой и, как видите, уже представляет искусство России на выставке в Музее Гуггенхейма в Нью-Йорке…
ИСКУССТВО БЫВАЕТ КУСАЧИМ
РГ Первой громкой акцией такого рода у нас прославился, если я не ошибаюсь, Олег Кулик, произведения которого мало кто видел, но знает его в России теперь каждая собака.
Шемякин Я его называю Шариковым. Он сам себе выбрал эту роль. Супруга поместила его на веревочку, и он в ошейнике торжественно въехал в Сохо, размахивая своими причиндалами.
РГ В Америке он тоже кусал прохожих?
Шемякин Американца особенно не укусишь. Но попытки он делал — тявкал, ел собачью еду, писал по-собачьи. Есть в книге о современном искусстве фотография, где он сидит на жердочке, изображая не то птицу, не то собаку, и мочится в сторону публики. Но проблема не в эпатаже — я не люблю эту омерзительную спекулятивность. Ну ладно, Америка зажралась, и эти «некоммерческие» художники обслуживают самую зажравшуюся верхушку американского общества — тупую, ничего ни о чем не знающую. Ей вешают лапшу на уши и говорят: это сегодня модно. И мультимиллионер, для которого выложить пару миллионов — это как для нас пару рублей, покупает эту ерунду для того, чтобы попасть в так называемое «хай сосаети» — «высшее общество», которое Бродский, почти не меняя английских букв, называл еще более резко. Но в случае с религией мне хочется спросить г-на Косолапова: а почему он не помажет икрой, скажем, мусульманский религиозный символ? Или иудейский? Да потому что если иудеи в лучшем случае морду начистят, то мусульмане могут и башку отрезать.
РГ Все, о чем вы говорите, должна была написать художественная критика. И об эстетическом, и об общественном содержании выставки. Разве не так?
Шемякин Вы заблуждаетесь: мы сегодня об эстетике в искусстве вообще не говорим. Это понятие из прошлого столетия.
РГ Извините, вырвалось. Но критика художественная должна быть?
Шемякин Она есть: Катя Деготь. Она куратор современного раздела выставки «Россия!». Когда я критиковал эту выставку, она представила дело так, будто я жалуюсь: меня туда не взяли. Ну не взяли — и ладно, моего имиджа и в России, и на Западе от этого не убудет. Но ведь выставка действительно сформирована безобразно. Как можно было не включить в нее всех серьезных нонконформистов?! Олега Целкова, Краснопевцева, Вайсберга, Яковлева, Зверева, Свешникова, крупнейшего абстракциониста Михнова-Войтенко? Нет людей, благодаря которым сознание страны менялось и перестройка стала возможной. Это гордость России, но российская интеллигенция никак на это не реагирует.
ВЕЧНОСТЬ И МУСОР
РГ Режиссер Андрей Кончаловский в «Российской газете» выступил с большой статьей, где задался вопросом: где грань между искусством и профанацией? Критерий он предложил такой: искусство Рембрандта не может создать никто, кроме Рембрандта с его мастерством и стилем. А «Черный квадрат» может нарисовать любой.
Шемякин Малевич был замечательный художник, хотя и темный — прочтите его дневники. Но он создал культ. Человек по своему генетическому коду не более чем дикарь — ему обязательно нужно чему-то молиться, ему нужен фетиш. Причем самые интересные вещи в искусстве чаще всего оказываются за бортом. Есть в древнеегипетском искусстве вещи уникальные, их бы нужно знать каждому образованному человеку, но знают почему-то только Нефертити. Знают Мону Лизу, Венеру Милосскую, знают «Черный квадрат». В храмах Японии, в императорских дворцах этот «Квадрат» уже давно входил в оформление комнат. Сейчас на моей экспозиции будут выставлены фрагменты фресок X—X вв.еков из православных соборов, и там вы опять увидите эти «Квадраты».
РГ Тогда в чем открытие Малевича?
Шемякин В том, что он первый заявил о том, что он — первый.
РГ То есть та же мистификация?
Шемякин По большому счету, конечно. Чем кончил Малевич? Он вернулся к довольно посредственным автопортретам в духе Пьеро делла Франческа.
РГ Как вы относитесь в Энди Уорхолу?
Шемякин Поймите мою позицию. Я занимаюсь исследованием искусства. Я не имею права никого ни любить, ни отрицать. Когда я веду свои исследования, для меня что Уорхол, что Тициан — это одно и то же.
РГ Кончаловский считает его творения все той же профанацией. По какую сторону границы они для вас?
Шемякин Он великолепный дизайнер, но не более того. Был декоратором. Сказал в свое время: «Мама, я буду известным человеком» — и стал им.
РГ Не могу не задать глупый вопрос: скажите, а понятие идеала в искусстве еще существует?
Шемякин Нет. Его не нужно. Теперь иначе: хотите пробиться — нужно быть актуальным. Когда директрису одного музея спросили, отчего у нее выставлено столько хлама, она ответила: «Нас художники-профессионалы не интересуют. Нас интересуют новые технологии, урбанизм и секс».
РГ Вы сейчас просто констатируете факт или испытываете какие-нибудь чувства — сожаления, скорби, гнева? По поводу этой вот тенденции в искусстве.
Шемякин Искусство теперь так связано с социумом, с торговцами, что само по себе уже не живет. Оно влилось в определенные социальные структуры. Если раньше оно, скажем, обслуживало церковь, то сегодня церковных заказов художники не имеют, портретисты почти не нужны, граверы, миниатюристы исчезли. Многие направления в изобразительном искусстве просто не востребованы. И поэтому искусство вписано в другие ниши, другие функции выполняет. Как художник, приверженный идеалам красоты, я могу горевать, но с точки зрения философии приходится к этому относиться стоически. Андрей Белый говорил, что художник — это пророк непережитого чувства человечества. Все, что сегодня творится, на первый взгляд чистой воды безобразие. Смотришь с ужасом: что происходит! Сколько же мы будем бегать голыми и валяться в дерьме? Но, возможно, это запрограммировано тем, кого именуют Господом Богом. И мы должны дойти до определенного рубежа, чтобы потом начать собирать камни и возвращаться к нормальному человеческому состоянию. А я занимаюсь систематизацией всего этого. Иногда, если сделать экспозицию из собранного, то людям будет страшно. Вот показательный случай. Художник Кошут написал на белом фоне черными буквами: «Трава помята». Эту надпись галерист Лео Кастель продал за 300 тысяч долларов. По поводу этой помятой травы был написан вот такой том, из которого следовало, что эта надпись — почти что библия. Чтобы заработать еще больше денег, Лео Кастель заставил Кошута написать эту фразу много раз. И каждая такая бумажка продавалась по 30 тысяч долларов. То есть за какой-то месяц Лео Кастель на этой траве сделал миллиона три-четыре.
РГ То есть сегодня искусство — это раскрутка, так?
Шемякин Совершенно верно, раскрутка. Я жил в Сохо. Галерея Лео Кастеля была напротив. Заглядываю в окно — там готовится выставка. Пустой зал, подставки для скульптур, и на одной стоит мешок с мусором. И вот я, искусствовед, художник, пялюсь в окно на эти мешки и на полном серьезе размышляю: это скульптура или просто кто-то из рабочих забыл вынести? Понимаете, создано целое метафизическое пространство: по ту сторону двери это мусор, но стоило его внести в зал галереи, а Кастелю объявить это высоким искусством — и мешок с мусором будет стоить сотни тысяч долларов.
РГ Как все просто!
ЛИМОНАДНЫЙ ДЖО
РГ Вы хорошо знаете Лимонова. Со временем он претерпел некоторую эволюцию — как вы относитесь к нему, теперешнему?
Шемякин Я же первый опубликовал в альманахе «Аполлон» его маленькую вещь, о которой он теперь, кажется, очень не любит вспоминать: «Мы — национальный герой». И там есть его программа: Лимонов едет на лимузине, Лимонова встречает народ… То есть замашки маленького фюрера наблюдались уже тогда, в 1977 году. А сейчас… ребят жалко. Лимоновцев. Я с ними встречался — это просто искалеченные, зомбированные мальчишки и девчонки, потерянное поколение. Как-то после одного интервью в Москве ко мне подошел молодой человек, представился: «Я от Лимонова. И он и вся наша организация просит: вы в хороших отношениях с Путиным — замолвите за него словечко». Я обещал и слово сдержал. Хотя каждая минута встречи с президентом — это в любой стране на вес золота. Надо поговорить и о делах искусства, и об институте, и о многом другом. Но заговорил и о Лимонове. «Как вы к нему относитесь?» — спросил Путин. Ну как отношусь: мы с ним когда-то дружили, он достаточно серьезный человек и, если с ним серьезно поговорить, многие вещи понимает. Есть, конечно, и тараканы, но на то он и писатель. Путин старается держать свое слово, и вскоре прошло сообщение, что Лимонов выходит на свободу. Но тут произошел какой-то очередной теракт, и его выход на свободу задержался. Но в принципе его освобождение — это, конечно, решение президента. И наша встреча в этом сыграла свою роль.
Хотя Лимонов, конечно же, написал очередную книжку, где к нему в тюрьму с покаянием пришел я, потом пришел Иосиф Бродский. Хотя я не только не приходил, но и не знал, где он сидит. Это все мечты Лимонова. Почему-то он не пишет, что к нему приходят его ребята, — нет, приходит Шемякин, покойный Бродский, чтобы сказать, какой Лимонов классик… Кант мог бы еще прийти… Когда я ему челюсть сломал, он написал целый роман против меня, выведя под именем хулигана Алекса. Так что, когда меня спрашивают, как я отношусь к Лимонову, я отвечаю: мы повязаны судьбой и временем. Лимон есть Лимон — что с Лимона взять! Захотел стать фюрером — и стал, только маленьким. Сейчас он хочет походить на Троцкого. Всех спрашивает: ну как, я на Троцкого похож? А однажды, еще перед его посадкой, мы говорили по телефону. Он сказал: «Миша, кончай заниматься ерундой. Приезжай сюда, мы вдвоем здесь такого натворим! Можно же власть захватить!» Я говорю… брысь! (это Шемякин — коту, который нахально влез на стол). Так вот, я говорю: меня власть меньше всего интересует. «Понимаешь, — говорит он, — сегодня нужно заниматься политикой! Все остальное — ерунда!» На это я ему ответил, что всю жизнь занимался ерундой, то есть искусством, им и буду заниматься дальше.
Беседовал Валерий Кичин
