 |
| Православие в Украине | Симона Мерло | 08.08.2015 |
В начале июля Киев посетила паломническая делегация общины святого Эгидия с молитвой о мире. В числе паломников из Генуи была историк Симона Мерло. Что Симона делала в Киеве, кому в Италии интересны гонения на Православную Церковь, и что общего у войны на Востоке Украины с другими вооруженными конфликтами по всему миру, — читайте в интервью.
― Симона, рады приветствовать вас в Украине. Расскажите нашим читателям немного о себе.
― Я кандидат исторических наук. Защитила диссертацию по теме «Представители Церкви в городе Киеве со времен революции 1905 г. до начала Второй Мировой войны».
— Почему именно такая тема?
— Меня привлекла Православная Церковь. Я узнала, что здесь, в Киеве, Церковь в те времена была очень «живой», настоящей, здесь действовала мощная Духовная академия и трудились такие выдающиеся личности, как митрополит Владимир (Богоявленский). Поэтому я решила, что стоит заниматься таким наследием.
Оказалось очень интересно, тем более, что не только в Италии, но, думаю, и вообще на Западе, никто об этом не писал.
— По вероисповеданию вы католичка?
— Да. Но очень люблю православную традицию, потому и возник такой интерес.
— Когда именно вы заинтересовались историей Православной Церкви?
— Я выучила русский язык в лицее и тогда же полюбила Православие.
Кроме того, я член общины святого Эгидия, где очень ценится православная традиция. Так что ещё и поэтому захотелось прикоснуться к этому миру.
— Что в православной традиции впечатлило вас больше всего?
— Мне очень нравятся богослужения. Наверное, потому, что православные восприняли Литургию от Константинополя. Думаю, такая литургическая традиция действительно является драгоценностью.
С исторической точки зрения я оценила православие уже в аспирантуре, когда начала изучать не только православную духовность, но и гонения на Церковь.
Моя специальность ― новейшая история, поэтому больше всего я занималась периодом 1920−30-х годов. Это действительно было время мучеников. Поразило, как люди переносили все те испытания и как при этом сохранили веру. Они ― великое сокровище не только для православных, но и для всего христианского мира.
Тем более, что сейчас Церковь вновь стала Церковью новомучеников — в разных концах мира.
— Несмотря на то, что история новомучеников задевает за живое, о них мало говорят и пишут. Большинство о подвиге этих святых практически ничего не знает, да и не стремится узнать. Как бы вы могли объяснить, зачем изучать эту тему?
— История помогает разобраться в настоящем.
Лет 10 назад многие думали, что время преследования христиан позади. Это было не так и тогда, но сейчас каждый день в газетах можно прочесть о мучениях и убийствах христиан на Ближнем Востоке ― в Сирии, Ливии.
Поэтому мы не можем закрыть глаза на историю новомучеников. Сделав это, мы перестанем обращать внимание и на происходящее сегодня.
Наши предки за веру страдали до смерти. Нам нужно знать и помнить, что было, и помочь тем, кто в беде сейчас.
— Как вы думаете, чем может быть интересна ваша научная работа в Италии?
— Моя книга вышла около 10 лет назад. Думаю, она помогла верующим узнать одну из страниц истории Киева.
— Есть ли у жителей Италии интерес к этой теме, интерес к Украине?
— Да, интерес есть. Конечно, люди плохо разбираются в таких вопросах, как киевские новомученики, но, я надеюсь, что исследования такого рода могут помочь глубже понять историю. Потому что бывают упрощения. Но я считаю, что разобраться можно, видя ситуацию во всей её полноте. Мы не можем смотреть на другую страну только с нашей точки зрения, через наш опыт. История помогает различать разные аспекты жизни, дает ключ к пониманию мира.
Например, Италия всегда играла важную роль в европейской культуре. Но у нас иногда теряется ценность этой традиции. По отношению к своей истории у нас тоже бывают страшные упрощения. Думаю, что Италия со своей культурой должна быть примером гостеприимства. Но, к сожалению, эта традиция теряется, а нужно ее восстановить.
— Судьба какого киевского новомученика вам запомнилась больше всего?
— Думаю, митрополита Владимира (Богоявленского), который до последнего момента благословлял тех, кто его убивал.
Также и патриарха Тихона, который до конца своих дней держался и предвидел то, что случилось. Он сказал: «Начинается ночь, и будет долгая ночь, тяжелая».
Хотя примеров много.
— Как вы думаете, почему в истории так много раз повторялась ситуация, что приходит новая власть и больше всего усилий прилагает для того, чтобы уничтожить или ослабить христианство? Почему убивают священников?
— И в наши дни встречаются такие ситуации. Мы видим, что происходит на Ближнем Востоке. Христиане там всегда мирно уживались с исламским миром. Но теперь такая страна, как Сирия, куда христианство пришло в одну из первых и развивалось, в настоящее время рискует опустеть.
Думаю, много бед происходит от фанатизма.
Но удивительно, как люди, христиане, не отвечают злом на зло, но стараются всеми способами оставаться на своей земле! С общиной святого Эгидия в 2008 году мы совершили паломничество и были поражены: несмотря на то, что ситуация была очень сложной, христиане очень дружно жили в своих общинах, дружелюбно относились к исламскому населению.
Теперь, к сожалению, ситуация изменилась. Многие вынуждены были уехать и стали беженцами. И это очень печально.
— Сколько раз вы были в Украине? Что вам у нас нравится?
— Я много раз бывала в Украине. Последний раз это было давно, но аспиранткой я часто приезжала.
Нравится у вас многое. Киев такой святой город! Это место встречи культур, традиций. Тут у меня друзья, я встречаю здесь очень гостеприимных людей.
Думаю, ваша страна ― пример того, как разные люди умеют жить вместе. Я путешествовала по Украине, и её многообразие очень заметно. Но везде, где я была, чувствовала себя комфортно.
— Не знаю, насколько уместно, но попробую спросить. Если вам так нравится православное богослужение и традиция, почему вы не принимаете православие?
— Во-первых, и это самое главное — все мы христиане и верим в одного Бога.
Также, я думаю, человек может любить и другие традиции, но он живет в своей вере.
Как вы знаете, по традиции, мы в Италии католики. Но у меня есть православные друзья, есть друзья и других конфессий. И каждый остается в своей вере, но при этом происходит обмен традициями, взаимное обогащение.
— Не раз приходилось сталкиваться с таким мнением, что католическая вера «высокоинтеллектуальная», а православная ― больше народная, чуть ли не крестьянская. Зная и православную традицию, и католическую, что бы вы могли на это ответить?
— Думаю, у каждой традиции есть свои ценности, и в то же время у нас есть очень много общего.
Важнее другое: сам факт, что мы разные, не должен привести к разделению. Нам нужно стремиться к единству. Мы видим, как сейчас много преследований христиан. Церкви разделены, и это ослабляет всех нас. Я считаю, что перед современным миром нужно быть едиными.
По отношению к церквям есть предрассудки, но обычно это идет от людей, которые мало знают наши традиции. Это какой-то внешний взгляд.
— Вы говорите о единстве. Многие видят единство в некоем видимом формате. Чтобы, например, не было разделения на католиков и православных, а была одна единая Церковь.
― Думаю, это вопрос не административного плана, а духовного. Единение ― путь длинный и непростой. Но, в то же время, мы можем быть едины перед вызовами современного мира.
Могу привести пример молитвы о мире: как мы можем не быть едины перед войной, когда все мы нуждаемся в мире?
Снова приведу пример Ближнего Востока. Там до сих пор много конфессий, юрисдикций. Но мы видим, как перед страшной войной в Сирии они едины — не потому, что решили административно объединяться, а потому, что перед таким злом, как война, что ещё делать? ― Молиться.
— Признаться, немногие у нас озабочены ситуацией на Ближнем Востоке. Думают: где мы, а где они.
— То же самое в Италии, потому что и Сирия, например, далеко. Но мы, как христиане, не можем закрыть глаза на страдания других христиан.
Община святого Эгидия каждый месяц во всем мире совершает молитву о мире, во время которой перечисляются все страны, где идут войны. Это важно. Думаю, и страны нуждаются в подобной поддержке, но и нам это помогает не закрыться в себе, в своем мирке, в своих проблемах.
Например, у нас в Италии, в Европе продолжается экономический кризис. Поэтому и для христиан есть соблазн отгородиться от проблем, решать только свои беды. Но нужно наоборот молиться о тех, кто живет далеко, страдает за веру.
— Есть ли Украина в этом списке молитвы о мире?
— Да! Итальянцы, которые приехали в паломничество в Украину, вместе с нашими друзьями из Киева совершали молитву и читали названия всех 27 стран мира, где идет война.
— Благодарим вас за эту молитву! До сих пор не верится, что и мы теперь в списке. Молимся и надеемся, что все изменится и исправится.
Вы упомянули о киевских новомучениках. А в Католической Церкви есть пример святых, отдавших свои жизни за Христа в наше время?
— Да, есть. Это история маленькой страны Сальвадор, о которой очень мало знают не только у вас, но и у нас, в Италии.
Архиепископ Оскар Ромеро был убит в 1980 году во время богослужения, прямо у алтаря. Убили его, потому что он не поддерживал ни правых, ни левых. В то время в Сальвадоре воевали две радикальные ветви. А Ромеро говорил о примирении, и каждая из противоборствующих сторон пыталась перетащить его на свою сторону. Но он остался верным Евангелию и бедным.
Он служил в самых нищих районах страны, говорил о мире, когда этого никто не хотел слушать, а в стране продолжались столкновения. И когда он умер, началась настоящая война.
Был очень длительный процесс его канонизации. И недавно его прославили как блаженного Ромеро, архиепископа Сан-Сальвадорского.
На самом деле, он пример доброго пастыря не потому, что такой герой. Наоборот, в его дневнике видно, как он опасался за свою жизнь, в каком страхе жил свои последние дни. Но он знал, что жить по Евангелию важнее, поэтому до конца остался верным Христу и служению бедным. Когда архиепископ Ромеро последний раз поехал в Рим, у него была возможность остаться, потому что в Сальвадор возвращаться было опасно. Но он сказал, что его место там, среди своего народа.
Это также пример того, как можно во всех ситуациях, при любых обстоятельствах говорить о мире и трудиться ради него. Думаю, его образ важен для всех христиан всех традиций и конфессий.
— Как сейчас в Сальвадоре?
— Война закончилась. В 1992 году состоялись переговоры, был заключен мирный договор. Но теперь есть другая проблема ― молодежные банды «марас» («Мара Сальватручо» ― ред.).
Появление этих банд связано с тем, что после войны в Сальвадоре осталось много оружия, и борьба за контроль над территориями не прекращается. Несмотря на то, что страна очень маленькая, говорят, сейчас там бывает до 20 убийств в день. И государство не может контролировать это насилие. Таковы последствия длительного периода военных действий — когда в сердцах людей посеяны такие семена ненависти, насилия, их потом трудно вырвать.
Но этому нужно сопротивляться. И наша община святого Эгидия в Сальвадоре устраивает школы мира для подростков и детей, чтобы их питать в духе мира. Надежда только на молодое поколение, которое не застало войну.
Беседовала Юлия Коминко
Фото Юрия Лифансе
