 |
| Интерфакс | Константин Затулин | 18.04.2005 |
— Архиепископ Константинопольского патриархата Всеволод (Майданский) недавно заявил, что Константинополь не признает Украину частью канонической территории Московского патриархата. Как вы расцениваете это заявление?
— Уже довольно давно Константинопольский патриарх проявляет необычный интерес к православию на территории бывшего Советского Союза и вторгается в каноническую юрисдикцию Русской православной церкви. С этой точки зрения такое заявление архиепископа, конечно, не является случайным. Совсем недавно новый госсекретарь Украины Александр Зинченко побывал в Стамбуле, где встречался с Константинопольским патриархом и вопреки всяким нормам и обычаям пригласил его на Украину.
Напомню, что, в отличие от папы Римского, Константинопольский патриарх не является светским государем, он является религиозным владыкой, и, в отличие от ситуации в католичестве, он не является главным — просто он один из иерархов Православной церкви, первый упоминаемый в литургии на всех православных территориях.
Поэтому то, что сейчас происходит, нельзя назвать иначе, как попыткой влезть в вопросы, которые Константинопольского патриарха не касаются, что неминуемо повлечет за собой обострение отношений между Русской православной церковью и Константинополем. Такие обострения уже несколько раз случались: то по поводу Эстонии, то по поводу, как в данном случае, Украины.
— Как известно, Одесса не входила в Киевскую митрополию, которая в 1686 году стала частью Московского патриархата. Зато в нее входили Белоруссия, Прибалтика и Смоленская область. Означает ли заявление архиепископа Всеволода тотальный передел канонических границ поместных Церквей? К чему это может привести?
— Архиепископ в Православной церкви — это, конечно, уважаемый человек, но не всемогущий. Всемогущим в православной традиции является только Господь Бог — в отличие от католичества, где, как известно, существует, догмат о непогрешимости папы Римского. В православии такого нет, и потому любой архиепископ, как и патриарх, является человеком грешным. Считать, что этот грешный человек в состоянии пересматривать канонические территории и разрушать единство Русской православной церкви значит присваивать ему нечеловеческие способности и возможности.
— Какие последствия для российско-украинских отношений может иметь вмешательство Константинопольского патриархата в дела Украинской церкви и попытка передела канонических территорий поместных Церквей?
— Последствия разрушения единства Русской православной церкви и раскола между Украиной и Россией в церковном вопросе трудно переоценить. Лично я считаю, что наличие церковного единства (особенно в отсутствие единства государственного) — это одна из важнейших гарантий невраждебных российско-украинских отношений. Потому что с экономикой, с долгами, с кредитами, с газопроводами бывает всякое, и сами по себе они никого ни за что не агитируют. А вот единство православной веры является сдерживающим моментом в случае, если в России или на Украине к власти приходят политики, настроенные на конфронтацию.
Поэтому недаром с самых первых дней независимости Украины было стойкое желание новых властей этой страны — все равно, при Кравчуке ли, Кучме или вот теперь при Ющенко — обзавестись такой «домашней» церковью, которая была бы во всех отношениях подконтрольна и которая фактически славила бы светскую власть.
Я не могу сказать, что такого рода желания не проявляются у нас в России, где, как известно, находится «штаб-квартира» Московского патриархата, но на Украине это уже приобрело форму производства расколов. Напомню, что одним из первых был филаретовский раскол (образование Киевского патриархата, не признанного ни одной из Православных церквей — «ИФ»), и эти расколы совершались по наущению светских властей. Долгие годы там существовал Госкомрелигий, то есть организация советского типа, которая у нас в России с 1991 года вообще отсутствует. Единственным смыслом существования этого государственного органа является попытка искусственным образом вмешаться в церковную жизнь и создать вот эту свою, «домашнюю», «придворную» церковь, фактически подчиненную «душой и телом» светским властям.
Поэтому само по себе заявление архиепископа Всеволода — это одно из многих заявлений, оно мало что добавляет, но симптом не очень хороший.
Новые власти, похоже, решили все-таки, вопреки данным ими обещаниям, вмешаться в церковные дела. Сейчас, судя по визиту Зинченко, они проявляют инициативу к разрезанию прямых связей между Украинской православной церковью Московского патриархата и самим Московским патриархатом, что, соответственно, ведет к ухудшению российско-украинских отношений. Заявление архиепископа является следствием этой инициативы украинских властей.
— Как должна российская элита отреагировать на эти вызовы?
— Безусловно, она должна реагировать. Но, к сожалению, российская элита сама воцерковлена всего несколько лет назад — и это в лучшем случае. И она сама пока не очень хорошо понимает значение этого вопроса — большинство российских политиков считают, что вопросы Церкви к политике не относятся. На самом же деле это и есть политика, наиболее важная.
Многие наши государственные деятели заботятся о прибылях, но мало думают о душах и о вере и в силу этого могут проглядеть серьезную проблему. Все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы не допустить раскола Церкви.
