 |
| Православная газета г. Екатеринбург | Игумен Димитрий (Байбаков) | 02.03.2005 |
— Религиозные деятели нередко утверждают, что современное телевидение — «искушение дьявола». «Телеящик» разрушает семью и общество, пропагандирует насилие, безверие, пошлость, секс, ложные ценности и т. д. Согласны ли вы с подобными мнениями?
— Так, стоп. Во-первых, какие «религиозные деятели» так говорят? Я имею в виду оборот «искушение дьявола»? Это вообще какой-то абсолютно не церковный оборот…. Церковные люди так не говорят. Можете вы назвать имя хоть одного «деятеля», так говорящего? Уверен, что нет. Точно так же никто никогда не говорил и не говорит, что «телеящик» что-то разрушает. Ни телевизор, ни радио, ни телефон, ни компьютер, ни интернет не несут в себе зла. Они — нравственно нейтральны. Они — техника, средство в руках человека. Они не могут быть ни злыми, ни добрыми сами по себе. А вот что человек в них вкладывает — это другой вопрос. То, что многие люди, определяющие сегодня политику телеканалов, как вы говорите, «разрушают семью и общество, пропагандируют насилие, безверие, пошлость, секс, ложные ценности и т. д.», — это объективная реальность. Так считают не только «религиозные деятели». Вы знаете, что все больше людей — причем, не «темных», а образованных, состоявшихся в жизни, занимающих вполне престижные должности, просто не смотрят телевизор и запрещают смотреть его своим детям? Представьте себе, это так! Они защищают себя и своих детей от всего того, что вы перечислили.
Создаваемое телевидение — это своего рода альтернатива. Если мы уж так любим говорить о «демократическом обществе», то давайте уважать право людей на выбор. Давайте дадим людям эту возможность выбора. Пока ведь у нас практически на всех телеканалах, за исключением, может быть, «ТВЦ», идет одно и то же безобразие.
— Что следует запретить показывать на телевидении? Нравственно ли демонстрировать кадры, подобные беслановской трагедии? Или пристально снимать жертву, к примеру, дорожной аварии или пьяного угара, комментируя чужую беду по-шереметовски цинично, даже с ерничеством и юморком? Вводится ли на вашем канале цензура, и кто будет определять — «это показывать можно, а такое нельзя ни при каких обстоятельствах»?
— Что надо запретить? Вы знаете, это сложный для меня вопрос. Есть такие замечательные слова апостола Павла: «Все мне позволительно, но не все полезно. Все мне позволительно, но ничто не должно мною обладать"… Запреты — это не самый оптимальный метод воспитания. «Запретный плод — сладок"… При советской власти все было запрещено… Но только рухнули запреты, и человек оказался абсолютно не готов к осмысленному выбору, осмысленному различению добра и зла. У нас просто не оказалось никакого иммунитета ко злу! Людей нужно воспитывать, объяснять, показывать добрые примеры. Так, наверное… Другое дело — дети. Вот их каким-то образом просто жизненно необходимо ограждать от сцен насилия, порнографии, культа алчности и жажды удовольствий, которые сегодня так пропагандируются с телеэкранов. Иначе дети вырастут просто моральными калеками.
Как это сделать? Не знаю… Наверное, об этом должны хорошо подумать родители. На них вся надежда.
Насчет того, нравственно ли «пристально снимать жертву и ернически комментировать чужую беду», — думаю, что это вопрос риторический. И любой человек с более-менее неатрофированным понятием о нравственности это понимает. Кстати, вы, мне кажется, зря несправедливо «проехались» по Иннокентию Шеремету… Может быть, вы давно не смотрели его программ? Они очень изменились… Очень. Сейчас в них немало того, что может воспитать. Хотя, конечно, не все.
И последний ваш «вопрос в вопросе» был о цензуре, кажется? Не знаю, что вы понимаете под «цензурой». На православном канале не будет политики, не будет насилия, эротики, всех тех безобразий, о которых мы только что говорили. Отвечая же дословно на ваш вопрос, скажу так: показывать можно все, что служит благу нашего Отечества и духовному возрастанию личности. И «нельзя ни при каких обстоятельствах» показывать вещи противоположные.
— Имеют ли творческие сотрудники право на собственное мнение? Могут ли они состоять в различных партиях или общественных объединениях?
— Право на «собственное мнение» имеет каждый человек, не только «творческие сотрудники». Опять же, к чему этот вопрос? Могут ли они его высказывать с телеэкрана? О чем? О том, как решить проблему замерзающей библиотеки? Пожалуйста! О том, как лучше помочь обездоленным людям? Конечно! О том, чему и как учить детей в школе? Безусловно! Но любое «личное мнение», опять же, должно быть пропитано духом любви к человеку и Родине. Заботой о них, а не хамским пересмешничеством. Это о светских программах.
Что касается религиозных программ, их делают верующие люди… У них есть внутренний «цензор» — необходимые знания, вера в Бога, и опять же любовь. Они делают программы как могут, как им подсказывает их талант, понимание того, как это надо делать. Я в этот процесс не вмешиваюсь — осуществляю лишь общее руководство.
Как и любые граждане, все сотрудники имеют право состоять в любых партиях. Но, по милости Божией, из теперь уже более 150 моих соработников, насколько я знаю, слава Богу, никто нигде не состоит. У нас одна партия — вера в Бога.
— Обязаны ли сотрудники телекомпании быть крещеными и посещать церковь? Правда ли, что сотрудникам предложено отказаться от вредных привычек? Каких именно?
— Да. Желательно. Это было бы очень хорошо. Но это не обязательное требование. У нас работают и пока еще некрещеные, и «верующие по-своему», и даже несколько мусульман… У каждого человека свой путь к Богу. Он его может только сам пройти. Здесь нельзя ничего навязывать, требовать, настаивать… Это слишком интимные вопросы — вопросы отношения с Богом, чтобы вмешиваться в них… Мой критерий отбора сотрудников — человеческая порядочность, профессиональные навыки и увлеченность своим делом… Но воспитанием мы, конечно, по мере сил, занимаемся… Не поощряется курение, употребление бранных слов, ношение женщинами мужской одежды, чересчур яркая косметика…
— Телевидение — самое дорогостоящее, коммерческо-рыночное предприятие из всех существующих СМИ. Но ведь Иисус, войдя в храм Божий, выгнал оттуда всех продающих и покупающих… Прельстят ли и ваш православный канал реклама и коммерческие проекты, без которых не могут существовать сегодня все телевизионные каналы?
— Вы так небрежны к своим словам… Меня это просто пугает… Вот я по светскому образованию — врач. И с нас все шесть лет учебы требовали очень аккуратного отношения к каждому слову. Четкого понимания каждого термина, каждого определения. И нещадно ставили «двойки» за небрежность в словах. Как-то у вас, журналистов, не заметно уважения к слову. Это странно и печально… Вот, терпел-терпел, а все-таки не вытерпел — сказал… Ну что это такое: «прельстят ли ваш православный канал реклама и коммерческие проекты»? Вы знаете значение слова «прельщение»? А чего же разбрасываетесь словами? Прельщение — это особое духовное состояние — духовной слепоты. Когда человек настолько ослеплен какой-то страстью, что ничего вокруг вообще больше не видит. Я думаю, даже светских каналов, «прельщенных» рекламой, нет… А для газет рекламные объявления — это сфера деятельности такая, бизнес — но тоже не «прельщение».
А повествование из Евангелия о храме вы к чему использовали? Ни телевидение у нас в храме не размещается, ни реклама… Если вас интересуют источники финансирования, так и спросите! Они абсолютно не секретны! Телекомпания «Союз» вошла в состав медиа-холдинга Епархии, в который входит также епархиальная типография. Типография принимает светские заказы, на этом зарабатывает, а средства направляет на содержание православного радио и телевидения. У нас два года уже работает круглосуточная радиостанция и столько же — телестудия, выпускающая шесть программ, размещающихся на светских телеканалах. Основной источник их финансирования, так же, как и епархиальных газет и журналов, интернет-сайта, информационного агентства и издательства, — типография. Второй источник денежных средств — несколько храмов, в частности, Свято-Троицкое архиерейское подворье Нижнего Тагила, которые все свои свободные средства направляют на финансирование Информационно-издательского отдела. И третий источник — это пожертвования людей и организаций, заботящихся о том, чтобы православные телевидение, радио, газеты были. Все наши СМИ, в принципе, с определенными ограничениями (табак, алкоголь, разврат, гороскопы) рекламу размещали и размещают. Но она никогда не составляла большой доли в общем нашем бюджете.
— Почему на канале так утомительно много «говорящих голов» с проповедями и пространными рассуждениями? Причем, порою даже священники страдают косноязычием?
— А вы уже соскучились по «шоу»? Надо же, как быстро! Ну, включите «МTV"… Там одно сплошное «шоу"… Я не считаю, что на канале «утомительно много говорящих голов». Да еще и с «пространными рассуждениями"… Мне кажется, это Ваше субъективное мнение. У нас единственная «разговорная» программа — «Архипастырь». Но в ней Владыка Викентий отвечает на конкретные вопросы в прямом эфире. И достаточно кратко. Согласен, на светских телеканалах таких бесед почти нет. Но у нас другая задача. Задача сделать телевидение образовательным, воспитательным, просветительским, а не развлекательно-коммерческим.
И опять же я вас остановлю в скорости суждений: «косноязычный» священник может быть таким сильным молитвенником, что поможет человеку гораздо больше иного «златоуста». А у другого с молитвой слабовато — зато он хороший организатор, умеет собрать вокруг себя людей, сплотить приход, наладить социальную работу… Не надо так скоро «суд вершить» над людьми…
— Нет ли опасений, что подробный и комфортный телевизионный показ церковных служб, таинств и песнопений будет лишний раз отвлекать людей и отбивать у них охоту прийти помолиться в храм — не виртуальный, а тот, что находится не на экране?
— Богослужения у нас будут транслироваться два раза в неделю. В субботу вечером — Всенощное бдение. В воскресенье утром — Божественная литургия. В это время все православные христиане должны находиться в храме. Дома остаются только совсем больные и немощные, которые не имеют сил пойти в храм. Вот для них и предназначены эти трансляции. Это, по сути, социальный проект. Он ориентирован на больных, немощных и одиноких людей. Для многих из них — это единственное утешение и единственная отрада в жизни. Они нам звонят и со слезами благодарят за эти трансляции. Но никогда телевизионная трансляция богослужения не заменит верующему человеку живого участия в службе и, тем более, в таинствах. Поэтому, такого опасения нет. Да и для просто пока невоцерковленных людей это полезно: раз посмотрят, два посмотрят… Лучше будут понимать, что происходит. Меньше будут бояться заходить в храм из-за своего незнания, непонимания того, что там происходит, как себя там вести.
— Не есть ли демонстрация верующего человека и его чувств на широком телевизионном экране бесцеремонным вторжением в его интимную сферу, внутренний мир? Обязательно ли согласие верующих на съемку? Или это решают только священник, журналист и оператор?
— Я не считаю, что это «вторжение». Крупные планы мы, как правило, не снимаем. А на общих ничего «бесцеремонного» нет. Ну и потом, когда человек не хочет попадать в объектив, он всегда может встать чуть в сторонку, никто его снимать не будет. Наши операторы, работающие в храмах, достаточно тактичны в этих вопросах.
— Будут ли живые и актуальные репортажи из «глубинки», о жизни приходов, истинных верующих, а не только «картинки» церковных иерархов и государственных чиновников, людей нередко с атеистическим прошлым?
— Жаль, что вы, видимо, не смотрите нашу программу «Новости Епархии». Это единственная в России программа религиозных новостей. Мы ее снимаем по всей области: Ивдель, Шаля, Сосьва, Красноуфимск… Сотни километров за день… Какую вам еще «глубинку» подать? Каких «истинных верующих» и какие «живые репортажи»? Странные у вас вопросы… Церковные ие-рархи вам не нравятся… Чем же? «Классовая неприязнь»? Или что? «Без Епископа нет Церкви"… Епископ — это не «большой церковный чиновник» — это фигура трансцендентная, надмирная… На епископах почивает особая благодать Божия, благодать, идущая от самих апостолов. Потому слово епископа для, как вы говорите, «истинного верующего» очень много значит. Кстати, в Германии проводили социологическое исследование. Там тиражи церковных газет и журналов в неделю составляют около полумиллиона экземпляров. Так вот, 70% читателей приобретают их, чтобы «слышать» — слово епископа… А это уже не «религиозные верования», а, простите, социология… И опять я вас остановлю от «скорого суда» над «государственными чиновниками с атеистическим прошлым"… Все мы оттуда вышли… Или вы из какого-то другого мира? Нет… А чего же тогда других осуждать? Бог им и нам судья. А друг друга, давайте, судить не будем. Да и не показываем мы государственных чиновников так уж часто — ну разве что на Рождество да на Пасху…
— Одним из самых удачных и дошедших даже до Москвы проектов «21-го канала» стало телевизионное исследование на «больную» для нашего общества тему: как прожить первоуральцам из разных социальных слоев на прожиточный минимум. Не потеряет ли канал, уйдя в «семейное, домашнее, уютное телевидение» (слова о. Димитрия о концепции нового вещания), свою социальную остроту и, таким образом, широкую зрительскую аудиторию?
— Нет. Социальные проекты были и будут. Уже есть идеи — очень интересные — и новых проектов. Семейное и социальное друг другу не противоречит.
— Будут ли учтены интересы других конфессий? В частности, обращались ли местные мусульмане, ранее вещавшие на «21-м канале», с просьбой предоставить им эфирное время? Не подстегнет ли организация нового вещания своего рода «гонку информационных вооружений»?
— Ух, какие у вас все словечки-то! «Гонка информационных вооружений"… Где вы такой оборотец «выкопали»? Мусульманские программы были и будут. Это традиционная для России конфессия. Мы уважительно относимся друг к другу. Мы даже предложили уважаемому имаму делать программу не раз в две недели, а еженедельно.
— Приветствуя новый канал, глава первоураль-ской админист- рации Виталий Вольф прямо заявил: «…на этом канале уральская журналистика найдет возможность оправдать свое предназначение как журналистики ответственной, объективной, государственной…». Но ведь Церковь у нас отделена от государства!.. До каких пределов возможен альянс телевизионного идеологического рупора Православия с властью?
— Да. Церковь, слава Богу, отделена от государства. И мы считаем, что это очень правильно. Но Церковь не отделена от общества и Церковь не отделена от Родины. И не надо пытаться это разделение провести! В этом смысле наш телеканал будет не просто «государственным», а «государственным из государственных»! «Государственным» по-настоящему, сердцем, а не по имущественной принадлежности. Православие для России — это вообще государствообразующая религия, культурообразующая религия. Поэтому «альянс» с Россией, «альянс» с нашим Отечеством, «альянс» с Родиной — он будет максимально беспредельным! А вот что касается власти — то это как раз то, что прописано в Конституции. У власти гражданской есть свои «рупоры». И мы не будем вмешиваться ни в политику, ни в борьбу за власть тех или иных людей или партий, ни в какой форме, ни в какой степени. Мы уважаем любую власть, уважающую свою страну и свой народ. Но ни одна власть не может нам помешать верить в Бога. Ни советская, ни антисоветская. Ничто не может отлучить верующего человека от Бога. Даже смерть.
— Спасибо за ответы!
Беседовал Виктор Губачев, журналист газеты «Вечерний Первоуральск свободный»
