 |
| Труд | Сергей Турченко | 13.01.2005 |
ПРОБЛЕМА «УПУЩЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ»
По мнению некоторых историков и военачальников, в начале февраля 1945 года сложились благоприятные условия для штурма Берлина с ходу или, как говорят военные, без оперативной передышки. Дело в том, что во время Висло-Одерской наступательной операции наши войска за 20 дней продвинулись с боями более чем на 500 километров. До Берлина оставалось почти в десять раз меньше. Боевой дух советских войск был высок как никогда. Якобы Сталин и его окружение требовали продолжать наступление без передышки. Вроде бы по этому поводу даже состоялся острый спор И. Сталина и В. Молотова с командующим 1-м Белорусским фронтом Г. Жуковым. Георгий Константинович был категорически против спешки. Его поддержал командующий 1-м Украинским фронтом И. Конев. И Ставка согласилась дать дополнительное время на подготовку операции. Таким образом, мол, были упущены возможности приближения Победы почти на три месяца.
Впервые проблему «упущенных возможностей» сформулировал в 1972 году в своих воспоминаниях генерал армии В. Чуйков. До этого претензий Жукову за Берлинскую операцию никто не предъявлял. Документы свидетельствуют, что в феврале 1945 года между Сталиным и Жуковым не было конфликта по данному поводу. Более того, сам командующий 1-м Белорусским фронтом в начале февраля дал войскам ориентировку, с которой мне довелось ознакомиться в Центральном архиве Минобороны РФ. В ней, в частности, указывалось: «Задачи войск фронта — в ближайшие 6 дней активными действиями закрепить достигнутый успех, подтянуть все отставшее, пополнить запасы до 2 заправок горючего, до 2 боекомплектов боеприпасов и стремительным броском 15−16 февраля взять Берлин» (подчеркнуто мной. — С.Т.).
Ставка поддержала Жукова. Но жизнь внесла коррективы. Фашистское командование, не очень-то опасаясь наших союзников, стало спешно перебрасывать со своего западного фронта свежие дивизии и вскоре сосредоточило группировку, способную ударом с севера рассечь наступающие советские войска. Жукову потребовалось время на передислокацию. И, опять же, Ставка вполне с ним согласилась. А торопить Жукова Сталин начал значительно позже — в конце марта 1945 года. На то были особые причины.
Наша разведка получила достоверные данные о сепаратных переговорах союзников с гитлеровскими агентами о заключении сепаратного мира. К тому же немцы фактически оголили свой западный фронт, предпочитая отдаться во власть союзникам, нежели советским войскам. Пришлось начинать Берлинскую операцию 16 апреля, не дожидаясь полной готовности к ней 2-го Белорусского фронта, войска которого были заняты окончательной ликвидацией противника в районе Данцига и Гдыни (именно того восточно-померанцевского плацдарма, который мешал начать Берлинскую операцию в феврале. — С.Т.).
Вряд ли стоит ворошить прошлое и искать объяснения тому, зачем ныне покойный Чуйков в 1972 году спровоцировал перепалку с Жуковым по поводу сроков начала берлинской операции. Георгий Константинович в своих мемуарах, на мой взгляд, убедительно ответил оппоненту. Косвенным свидетельством надуманности проблемы «утерянных возможностей» является отсутствие в архивах штабных планов на проведение Берлинской операции в феврале 1945 года. Получается, что рукопись генерала фон Куровски — единственный документ такого рода. Тем более интересно знать, как обосновывает немецкий военспец необходимость февральского наступления.
ПЛАН ГЕНЕРАЛА ФОН КУРОВСКИ
Сегодня трудно ответить на вопрос, по собственной ли инициативе работал пленный генерал над планом Берлинской операции, но к делу он отнесся по-немецки добросовестно. Судя по анализируемым генералом фон Куровски данным, у пленника не было никаких проблем с источниками информации. Из-за недостатка места придется опустить тексты, связанные с его оценкой военно-экономического состояния Германии к весне 1945 года. Ограничусь лишь цитатами, характеризующими оперативную обстановку:
«Успехи, достигнутые до сих пор, необходимо использовать самым энергичным образом. Дальнейшие операции должны проводиться без всякой потери времени и не ожидая поддержки со стороны западных союзников. Отсрочка даст Гитлеру возможность стабилизировать фронт. Наступающий весной разлив рек может задержать операции. Развязка должна произойти до этого времени. Ускорение действий предотвратит дальнейшее кровопролитие с обеих сторон и сократит разрушения в Германии.
Расчет сил таков. Протяжение линии Одер — Нейсе от Штеттина до Герлица составляет 300 км. Примыкающий горный фронт через Остраву до Братиславы составляет 500 км. Для первой линии требуется по крайней мере 20 дивизий, для второй — 25. Кроме того, для четырех наиболее важных пунктов — Берлин, Герлиц, Острава и Братислава — потребуется по 6 дивизий; всего 24 дивизии, из них половина танковых — как оперативный резерв. Столь большое число дивизий не удастся выставить своевременно. Но как раз в этом весь смысл. Имевшиеся в Германии резервы полностью введены в действие, большая часть их уже израсходована. Следовательно, в интересах восточного фронта необходимо ослабить другие фронты. Это может быть проведено следующим образом:
а) на западном фронте — путем отхода за Рейн возможно будет снять 15 дивизий;
б) на южном фронте — путем постепенного отвода фронта на Альпы освободится 8−10 дивизий;
в) переброской морским путем частей Северной группы, это еще около 5−8 дивизий;
г) пополнением потрепанных дивизий; это возможно будет произвести на венгерском и богемском участках.
Из этих вычислений видно, что количество дивизий, необходимых для приостановления русского наступления, полностью никак не может быть покрыто.
Для продолжения операции необходима концентрация сил в районе восточнее реки Нейсе (танковые силы), а также в районе Комарно — Братислава и Моравска Острава. Эту исходную позицию следует рассматривать как плацдарм для решающего наступления…
Следует ожидать, что в это же время начнется англо-американское наступление в Италии и на западе. На юге оно оттеснит немецкую оборону к Альпам, на западе овладеет Рейном и создаст плацдарм в Голландии, к востоку от Рейна.
В последней фазе боев главная тяжесть выпадет на долю русских. Поэтому Россия будет играть главную роль в послевоенной организации мира».
ЧТО ЗА ЭТИМ СТОИТ?
Неизвестно, читал ли Сталин план. Во всяком случае его заметок на полях нет.
Но давайте посмотрим на этот документ с современной точки зрения. Несмотря на информированность, немецкий генерал, по оценке специалистов Института военной истории Минобороны России, дает откровенно слабый анализ обстановки: разливы рек, арифметика количества дивизий на 300 километров фронта… На самом деле, скажем, возле Кюстринского плацдарма противник в реальности имел одну дивизию и 60 орудий на 3 километра фронта, а также 17 танков на 1 километр фронта. Единственно верным у Куровски был вывод о том, что Гитлер поснимает дивизии на западном фронте, совершенно не опасаясь наших союзников, и бросит их против наших войск. Но ни фашистский генерал, ни, к сожалению, уважаемый Василий Иванович Чуйков (в своих мемуарах) явно недооценили немецкую группу армий «Висла» в Восточной Померании, которая острым мечом нависла бы с севера над нашими войсками, пойди они в наступление на Берлин в феврале. В целом здесь было сосредоточено до 40 немецких дивизий.
Впоследствии на допросе фельдмаршал Кейтель показал: «В феврале-марте 1945 года предполагалось провести контрнаступление против войск, наступавших на Берлин, использовав для этого померанский плацдарм. Планировалось, что войска группы армий „Висла“ прорвут русский фронт и выйдут с тыла на Кюстрин».
Это подтвердил и генерал-полковник Гудериан: «Немецкое командование намеревалось нанести мощный контрудар силами групп армий „Висла“ с молниеносной быстротой, пока русские не подтянули к фронту крупные силы и пока они не разгадали наших намерений».
Слава Богу, Ставка разгадала этот последний замысел фюрера. Силы 2-го Белорусского фронта и часть армий 1-го Белорусского фронта были перенацелены на восточно-померанскую группировку и закончили ее разгром (только к концу марта). Лишь после этого, обезопасив войска с севера, Ставка приняла решение начать Берлинскую операцию.
Не исключено, что генерал фон Куровски составлением плана пытался заработать доверие у нового «хозяина». Однако не сумел, потому что был генералом уже проигравшей армии.
