 |
| АиФ Москва | Константин Кудряшов | 03.12.2004 |
17 мгновений Руси
В 1404 ГОДУ, то есть ровно 600 лет назад, в Москве появились первые башенные механические часы. Три гири, шпиндельный ход, неподвижная стрелка, вращающийся «указной круг». Правда, эти часы в течение суток запросто могли отстать на час или на столько же убежать. Однако восторги москвичей по поводу своей «крутости» зашкаливали все мыслимые пределы, хотя место нашлось и злопыхательству — летописец ехидно отметил, что часовому мастеру Лазарю Сербину заплатили «вящьше (больше) полтораста рублев». А поскольку на рубль тогда можно было купить 250 пудов хлеба, то сумма действительно могла вызвать раздражение. К слову, лопающийся от зависти и богатства Новгород смог позволить себе такую роскошь только спустя 32 года.
«Указной круг» делился на 17 частей. Часы Лазаря Сербина на техническом уровне «узаконили» особое деление суток — 17 дневных часов и 7 ночных в период летнего солнцестояния. С рассветом часы били 1 раз, с заходом — 17. Правда, часики без должного ухода довольно быстро пришли в негодность. Иван III в 1491 г. затеял не только строительство нового Кремля, но и установку новых часов, только теперь уже на Фроловской башне. Через 167 лет, во время первого зафиксированного в истории московского переименования, эта башня стала Спасской.
17-часовая система была, конечно, оригинальной и довольно удобной для всех, кроме часовщика. Ему приходилось каждые 16 дней переналаживать механизм часов сообразно с увеличением или уменьшением продолжительности дня. Эта карусель, раз начавшись, просуществовала 300 лет. И часовщики все эти годы получали солидное жалованье.
Царь Алексей Михайлович, кстати, отличался большой любовью к часам и даже не садился обедать без того, чтобы на царский стол не поставили несколько таких вот «диковин». Неудивительно, что Спасские часы при нем считались «дивом мира, знаменитым во всем свете по устройству и по звуку большого колокола, который слышен за 10 верст». Хотя и традиционного российского бардака хватало — как-то Тишайшему поступил донос на вдову часовника Спасской башни Улиту, которая, приняв от мужа по наследству должность, толком ничего не знала и не умела — «бывает, у нее продлится один час противу двух…»
Часы с курантами
«КСТАТИ, немногие точно знают, что такое куранты, — говорит старший научный сотрудник Политехнического музея Татьяна Фокина, подводя меня к большому деревянному валику с металлическими загогулинами. Этот валик — один из экспонатов выставки, как раз посвященной юбилею первых русских башенных часов. — Многие уверены, что куранты — это такие большие часы. На самом деле правильнее говорить „часы с курантами“, то есть с колокольным музыкальным сопровождением. И надо сказать, что появление курантов у нас совпало с переходом на привычный 12-часовой день в 1704 г., уже при Петре. Тогда новые часы на Спасской башне стали каждую четверть часа наигрывать мелодию „Господи, помилуй“. На подобных валиках набиралась мелодия…»
С «подобным валиком» как-то раз произошла ставшая уже почти хрестоматийной история. Часы ломались, и ломались постоянно, а поскольку в XVIII в. русских мастеров «зажимали немцы», то зажали и на этот раз. Немец Фатц, вызванный в 1767 г. для ремонта и очередной установки часов на Спасскую башню, валандался три года, все починил, но в результате вместо «Господи, помилуй» над Москвой поплыл игривый «Ах, майн либер Августин». Басурманское безобразие, конечно, пресекли…
«Вообще музыка кремлевских курантов — особая тема, — улыбается Татьяна Алексеевна. — Когда Николай I утверждал мелодии, он специально отметил, что государственный гимн не должен звучать со Спасской башни никогда. Тем не менее это произошло, правда, инициатором выступил Ленин, да и гимн был совсем не „Боже, царя храни“, а „Интернационал“. Настаивал на гимне и Сталин, но в тот раз ничего не вышло — колокола не были приспособлены к гимну СССР. Зато сейчас проблему решили волевым усилием — колокола заменили на плоские била…»
Пасынки
ВООБЩЕ-ТО «главными часами страны» кремлевские куранты объявил Ленин. В эпоху Романовых таких «главных» часов в Москве было довольно много. И, как ни странно, основными держателями этих символов престижа и технической мысли были монастыри и храмы. Не все, разумеется, а только те, кому это было по карману. Навскидку — храм архангела Гавриила, монастыри Китай-города, Новодевичий, Донской и даже подмосковный Николо-Перервинский. Были часы и на знаменитой Сухаревой башне. Кстати, этими часами очень гордятся питерцы — первый сухаревский часовой механизм на 12 часов действительно был перевезен Петром в Троицкий храм Санкт-Петербурга. Но, как ни жаль расстраивать питерцев, этот механизм не был в России ни первым, ни единственным — его голландский близнец как раз находился на колокольне храма архангела Гавриила, так называемой Меншиковой башне, не говоря уж о кремлевских Спасской и Троицкой.
Иными словами, башенных часов в Москве хватало. С пуском железной дороги и строительством вокзалов их стало еще больше, но… Почему-то вышло так, что при советском перекраивании Москвы пострадали не только храмы и монастыри, но и часовые механизмы. Скажем, те самые часы с Сухаревой башни были спасены только благодаря стараниям архитектора и реставратора Петра Барановского. Или вот тоже характерный случай. По словам Татьяны Фокиной, во время реконструкции Ленинградского вокзала уникальный часовой механизм фирмы Фридриха Винтера был сброшен в строительный мусор и мог бы вовсе пропасть, если бы сотрудники Политехнического музея не спохватились вовремя. Башенные часы зачастую исчезали вместе с башнями и колокольнями. Правда, на смену им пришли семь сталинских «тортов-небоскребов» со своими часами, но это уже совсем другая история. А пока самая крупная коллекция башенных часов находится в Коломенском. В ней целых 6 экземпляров. А московские часы там только одни. Те самые, сухаревские.
1 декабря 2004 г.
