«Секта — это огненный круг, внутри которого выжженная пустота»

На этой неделе в Великий Новгород приехал президент Центра религиозных исследований, доктор философии, кандидат богословия Александр ДВОРКИН. Цель визита — встречи с представителями правоохранительных органов, педагогами, работниками культуры, студентами, СМИ, общественностью. Тематика семинаров — тоталитарные секты: что это такое, как туда попадают, какую опасность несут. А о том, что в Новгородской области сект, к сожалению, сегодня много, мы писали уже не раз…
— Проблема сектантства сегодня остра как никогда и в мире в целом, и в России. Но на Западе она стоит уже давно, общество с ней хорошо знакомо. Зачастую там все ухищрения вербовщиков не срабатывают, люди хорошо знакомы с их методами. Там и на государственном уровне вырабатывается ряд законодательных инициатив для противостояния сектантству. Для нас тема эта, может быть, и не нова, но борьба с сектами пока ведется на довольно низком уровне — общества и традиционных религий. Государство еще серьезно не озаботилось этой проблемой. Очень важный и положительный пример, достойный всякого уважения и подражания, подает в этом смысле инициатива администрации Новгородской области, по приглашению которой я и приехал в Великий Новгород.

— Эта проблема и для Великого Новгорода очень остра.

— Конечно. Всем, наверное, памятны и случаи убийства на сектантской почве, акты вандализма на кладбищах. Здесь действуют многочисленные секты, полный список которых я даже и не приведу. Действуют напористо, нагло. Одни из самых известных это «Свидетели Иеговы», «Слово жизни», мормоны, сайентологи, известные также как последователи учения Хаббарда, «Общество знания Кришны», «Сахаджи йога», «Новый Акрополь», секты Виссариона, Анастасии, неопятидесятники и так далее.

— Кто наиболее подвержен опасности попасть в такую тоталитарную секту?

— Здесь нет возрастного или социального ценза, не важно, женщина это или мужчина, в основном это люди, которые находятся в состоянии стресса. Когда человек в стрессовом состоянии, он более внушаем, он ищет понимания и сочувствия и, не находя его среди близких, легко может попасться на удочку таких вот организаций. Секты активно пользуются этим. А у нас не только отдельные личности сейчас находятся в стрессовой ситуации, в стрессе все общество. Поэтому сектам удается действовать очень продуктивно.

— Чем же так опасно сектантство?

— Оно опасно на четырех уровнях. Уровень личности — человека обманывают, эксплуатируют, он лишается свободы, его мировоззрение и мироощущение становятся полностью подвластны, он полностью управляем и зависим. На уровне семьи сектантство также опасно. Семьи просто распадаются, если кто-то из родных не приемлет образ мысли того, кто уже втянут в секту. Секта не терпит никаких иных связей, она подменяет человеку семью.

На уровне общества. Секты ничего не дают обществу в отличие от традиционных концессий, с которыми идет постоянный взаимообмен. Секты лишь тянут из общества соки: людские, финансовые — они ничего не могут производить, они деструктивны по своей сути. На уровне государства. Тоталитарная секта — это государство внутри государства, которое живет по своим законам, вырабатывает собственные нравственные нормы, которые часто не совпадают с общечеловеческими нормами, что хорошо для секты, то и есть высшая нравственность.

— По каким характерным чертам можно распознать тоталитарное сектантство?

— Верхушка такой организации заинтересована лишь в деньгах и власти. За тоталитарной сектой часто тянется шлейф трагедий, смертей, разрушенных семей. Эксплуатация, контроль сознания, обман при вербовке. Стоит задуматься, если на все ваши вопросы о данной организации вам отвечают только — приходи, там все узнаешь. Оказывается очень мягкое давление, пристальное внимание, но главная мысль — принимай решение поскорее, потом будет поздно. Здесь необходимо задуматься о том, что истина проверок не боится, она никуда не денется.

— Свобода совести записана в Конституции, это значит, человек волен сам выбирать свое вероисповедание. Россия всегда была многоконфессиональным государством.

— Безусловно, но ведущим остается православие, это культурообразующая религия, ее исповедуют около 80 процентов населения. Тем не менее Россия уникальный пример страны, где не было религиозных войн, несмотря на ее многоконфессиональность. При всех вероучительных разногласиях представители разных конфессий и религий показывают пример самых добрососедских отношений и уважения друг к другу. Опыт сосуществования традиционных религий необходимо учитывать и развивать особенно сегодня, когда для разжигания межнациональной розни используются все без исключения рычаги. Вот именно этого опыта нет в тоталитарных сектах, они построены на конфронтации, противостоянии.

— Сегодня много говорится о том, что мир завоевывает мусульманство, это актуально для России?

— С традиционным исламом у нас нормальные рабочие отношения. Другое дело, когда нам пытаются навязать какие- то зарубежные версии ислама, в частности, ваххабизм, который призван радикализировать обстановку и попросту взорвать мир. Такие течения можно вполне отнести к тем же тоталитарным сектам исламского происхождения.

— И все же секты часто играют на том, что они стараются показать свою максимальную заинтересованность и близость к конкретному человеку. Даже традиционные религии стараются как-то «осовремениться»: службы ведутся на родном языке, сан позволяется получать женщинам, более терпимо относятся к каким-то канонам. А православие остается прежним, что, может быть, отталкивает кого-то. Как вы считаете, не стоило бы пересмотреть какие-то канонические правила?

— Еще Макаревич говорил в одной из своих песен: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир…». Допустим, римско-католическая церковь решила прогнуться под мир и провела Второй Ватиканский собор, на котором приняла решение приблизить церковь к современному миру. И люди, вместо того чтобы приветствовать это нововведение, побежали оттуда. Церковь всегда должна давать какую-то точку опоры в быстро меняющемся мире. Оставаться незыблемым оплотом. Все вокруг меняется, зыбко, человек устает от этого, почва уходит из-под ног, он не знает, за что ухватиться. Что-то должно оставаться постоянным, давать чувство уверенности.

— Но разве было бы плохо, если бы, читая молитву, мы понимали ее смысл и на лингвистическом уровне, церковно-славянский мало кому понятен и доступен?

— Да, для понимания необходимо какое-то усилие. Но ведь и сама молитва — это усилие. Христианская жизнь сама по себе усилие, борьба с собой, борьба с грехом. Для этого существуют посты, богослужения. Даже если перевести молитвы на современный язык, сложность останется, поскольку это сложные богословские тексты, зато утратится поэтика. А для тех, кто хочет понять текст, есть молитвословы с параллельным переводом или переводом трудных для понимания слов, было бы желание.

— Возможно ли как-то защитить себя и своих близких от опасности попадания в тоталитарную секту, что надо делать для этого?

— По поводу близких: необходимо быть просто внимательнее к их проблемам. Тогда они не пойдут искать понимания и сочувствия где-то. Как православный человек я скажу, что мой визит — это не борьба с конкурентами, секты не конкуренты для истинной веры. Противоядия от сектантства нет. Но я знаю, что воцерковленный, истинно верующий человек в секты практически никогда не попадает.

Беседовала Алена Курилова

N70, 20 ноября 2004 г.