 |
| Православие.Ru | Йован Цветкович | 16.06.2015 |
Филип Шубарич, исполнитель главной роли
Рассказывать о кинокартине, наверное, не стоит: она включена в программу 37-го Московского международного кинофестиваля и 20 июня первой из фильмов конкурса будет демонстрироваться в кинотеатрах Москвы. Появится возможность посмотреть — обязательно посмотрите, пожалуйста: многое станет ясным о жизни и сербов, и албанцев в Косово в нынешних условиях. Главная его мысль, на мой взгляд, заключается в том, что практически любой народ, как и любого человека, можно свести с ума, довести до нечеловеческого состояния и образа мыслей и действий. И что возвращение к человеческому достоинству возможно только через сострадание другому — пусть сначала кажущемуся чужим, чуждым, но постепенно становящемуся тебе ближним человеку.
Обсуждали фильм долго, горячо — сербы это здорово умеют. В сторонке стоит один задумчиво: «А ты чего не споришь?» — «Не, я подумать хочу, обмозговать всё это дело. Йован меня зовут». Так мы познакомились с Йованом Цветковичем, студентом богословского факультета Белградского университета. Обменялись телефонами, договорились при случае встретиться в Белграде. Случай представился быстро, через неделю: Йован помогал в храме святого Саввы во время служения там Литургии Святейшим Патриархом Иринеем в день памяти сожжения турками мощей святого — сербы и из трагедии могут праздник устроить. После службы и скромного (правда, скромного!) патриаршего обеда появилось время для небольшого разговора в приходском доме. Тут мы и побеседовали.
Кадр из фильма «Анклав»
+ + +
— Йован, мы с тобой встретились в Косовском Поморавье, в Пасьяне. Что ты, студент богословского факультета Белградского университета, делаешь в Косово и Метохии?
— Просто я родился в Косово и Метохии, а Пасьяне — мое родное село. Там живет моя семья, мой старший брат, а мы с младшим учимся в Белграде сейчас. Живу здесь, в столице, уже несколько лет, но как только появляется возможность, я всегда еду на родину — это же логично. Душа и сердце зовут на родину: народ у нас там хороший, да и места красивые — ты сам видел. Кроме того, и ты это прекрасно знаешь, нашему народу в Косово необходима помощь, надежда — вот я и учусь на священника, чтобы по окончании богословского факультета служить Святой Церкви там, в Косово.
Йован Цветкович
— И с какими чувствами, мыслями ты приезжаешь домой?
— С разными. Чаще — печальными. Я считаю, что огромной поддержкой сербов, живущих в Косовском Поморавье, будет почитание новомученицы Босильки Пасьянской, которая своим подвигом дает силы и надежду на преодоление многих наших скорбей на древней сербской земле. Увы, я не могу сказать, что духовное состояние нашего народа в Косово и Метохии можно назвать благополучным, идеальным. Вот преосвященный владыка Феодосий и предложил ввести в святцы нашей Церкви имя этой новомученицы, считая, что пример ее жизни поможет многим сербам переносить страдания, испытания с верой в любовь Христа и Его поддержку.
Мы называем Косово и Метохию «сербским Иерусалимом», святой землей для сербов — опять-таки, будет логично, если это будут не только благочестивые декларации, но слова, подтверждаемые жизнью людей, находящихся там. То есть на святой земле нужно и жить соответственно. Помню, однажды к нам в село приезжал Святейший Патриарх Павел: была Литургия, многие причащались — был настоящий праздник! Но для становления действительной христианской жизни, мне кажется, нужно постоянство во Христе — одними редкими эпизодическими праздниками, пусть и радостными, дела не сделаешь. Нужно постоянство, осознание, что ты и твои беды Богу небезразличны, что перед глазами у тебя есть пример перенесения страданий. Причем этот пример дает тебе человек, который жил совсем недавно в твоем собственном селе, чьим родственником ты являешься или же чья семья — твои соседи. Когда Босилька жила в Пасьяне, жизнь сербов ничуть не была легче сегодняшней: XIX век, османское иго, потом — арнауты-албанцы, что-то вроде янычар — а это еще хуже, чем турки. Так что сегодня мы можем провести прямые параллели с тем недалеким временем и сделать вывод: только с верой в Бога мы, сербы, можем выстоять. Будем православными — и земля, на которой живем, будет православной не декларативно-ностальгически, а действительно. Поэтому пример новомученицы Босильки Пасьянской должен быть перед глазами.
В монастыре Высокие Дечаны
Конечно, в Косово и Метохии остро необходимо духовенство, которое бы помогало людям, окормляло их духовно — сейчас организуется фонд, который будет поддерживать студентов — выпускников духовных учебных заведений Сербии, служащих в Косово. Не просто студентов, а отличников, то есть таких, которые всерьез относятся к выбранному служению.
— Сербия, как и Россия, — традиционно православная страна. Может, неприятно об этом говорить, но иногда мне кажется, что «традиции» больше, чем самого Православия, если ты понимаешь, о чем я.
— Внешне сербы православны, это да. И икон много: в домах, магазинах, в кафанах — повсюду. И перекрестятся по нескольку раз перед тем, как выпить глоток ракии, и четки на руках носят, и многие другие внешние признаки православия присутствуют. Но — как дело обстоит не снаружи, а внутри? Вот тут проблема, и большая, честно говоря. Можно, конечно, винить в этом коммунистический период сербской истории, когда людей отторгали от Церкви. Вот, мама мне говорила, что ее дед наизусть знал Библию, будучи воспитан в старой православной семье, — а спросите сейчас у любого человека в Косово, знает ли он Библию или хотя бы утренние или вечерние молитвы наизусть, — он на вас посмотрит, наверное, с недоумением. Винить-то можно, но и о собственной ответственности забывать нельзя: мы должны по-настоящему заняться христианским образованием, если хотим быть христианами. Одно дело — внешнее, и это вторично. Самое главное — то, что внутри. Вот этим внутренним воспитанием мы и должны заниматься, я считаю.
— У Сербской Церкви есть авторитет в обществе?
— Политикам сейчас не верят, мне кажется. Если в Центральной Сербии их просто игнорируют, то в Косово и Метохии им не верят вообще и принципиально. А вот Церкви — верят, и очень важно, чтобы Церковь сохранила это уважительное доверие к себе, оправдала бы его. Сейчас в косовском монастыре Драганац игумен Иларион, слава Богу, что он там: человек, который все свои таланты употребляет служению Христу и Его Церкви. Известный в прошлом белградский актер, кстати, — после потрясения, случившегося с ним, он резко изменил свою жизнь, стал монахом, а сейчас служит в Косово.
Христианское просвещение требуется всем сербам, как, впрочем, наверное, и другим народам, — особенно это заметно по ситуации в Косово и Метохии. Там оно просто кровно необходимо.
— Много ли выпускников семинарий, богословского факультета хотят служить в Косово? Есть ли у них такое желание, по твоему мнению?
— Нет, немного. Не так много студентов из Косово и Метохии учатся в семинариях, которых бы можно было послать служить домой. Но в разы меньше тех, кто родился в Центральной Сербии и, как отец Иларион, бросил бы всё и поехал служить в пугающую неизвестность. Люди просто не знают всей ситуации в Косово, не знают тамошних жителей, их менталитет. Кроме того, там может быть и опасно — вот и боятся. А надо ведь быть полностью своим: и людей понимать, и землю своей родной чувствовать — вот тогда будешь настоящим пастырем на ниве Господней. Так что пример отца Илариона я бы назвал уникальным в своем роде.
— Можно ли сказать, что сербы, живущие в Косово, отличаются от других сербов?
— Наверное, можно, особенно после оккупации края. Мне кажется, что те, кто живет в других частях Сербии, сталкиваются с теми же самыми вызовами, что и жители других стран, а косовские сербы вынуждены решать трудности другого характера. Начиная, например, с того, что само материальное обеспечение косовских сербов много хуже, чем в других частях страны, — я уж не говорю об организации культурной жизни: библиотек, кинотеатров и т. п. Кроме того, здешние, «мирные», назовем их так, сербы не испытывают того чудовищного давления, которое оказывается на их братьев там, за Ибаром. Здесь-то проблемы известны: безработица — зарплата — ЖКХ — куда поехать отдохнуть — всё, как у вас в России. А там, в Косово, сами помните: перед безработицей всегда нужно поставить, на мой взгляд, хотя бы обычную и естественную безопасность человека — о том, куда поехать отдохнуть и поехать ли вообще, вопрос не ставится в принципе. Вот такие «мелочи» и отличают сегодня сербов от сербов, по-моему. Но это ничуть не значит, что мы забываем друг о друге и чувствуем себя разделенным народом: в наших храмах всегда на ектении читается особое прошение о страдающих братьях в Косово и Метохии. Народ один, просто испытания разные: одни — в Новом Саде или Нише, другие — в Призрене или Приштине. Что же касается менталитета, то, я думаю, что косовские сербы более смиренны, сплоченны и выносливы — может быть, лучше привыкли к страданиям. Чтобы Бог смог помочь, нужно вести себя достойно Его помощи, нужно жить по-божески.
Что еще нас отличает? Ну, какие-то диалектные особенности — это понятно. Наша речь более консервативна — мы пользуемся больше старыми оборотами и словами, чем местные, белградские. Еще мы более прямолинейны, как говорят у нас: «што на ум, то на друм» — «Что думает, то и выскажет прямо».
— У нас говорят: «Что на уме, то и на языке», но это отнюдь не похвала.
— А, знаю, это про пьяных! Но у нас с этим проще: у нас пьют меньше гораздо. Нет, тут речь идет об откровенности человека: не будет он дипломатическими фразами украшать свое несогласие: скажет тебе прямо свое мнение, и всё тут.
— Часто бываю в Косово, наблюдаю жизнь и сербов, и их соседей. Не могу сказать, что в восторге. Как ты думаешь, мирное сосуществование сербов и албанцев возможно?
— Нельзя забывать, что албанцы — тоже люди, которых сотворил Бог. И к ним тоже обращено слово Христово. Вот некоторые наши студенты и учат албанский язык, чтобы вести христианскую миссию среди этого народа. Кстати, бывшего в большинстве своем христианского, православного. И никакой ненависти у меня, серба из Косово, к албанцам нет — те, которые ведут себя безобразно, достойны сожаления об утрате божественного образа; ненависти достойны их грехи (как и наши собственные), но не сами люди. Мы ведь знаем, что свести с ума можно как отдельного человека, так и целые народы, — история ХХ века это прекрасно показывает. Думаю, хорошую помощь в исцелении от безумия сможет оказать то самое христианское просвещение, о котором мы с тобой говорили, православная миссия, молитва и культура. Возьмем монастырь Высокие Дечаны: тамошние монахи часто привечают албанцев, пришедших помолиться в эту святую обитель, поклониться мощам святого Стефана Дечанского. Читают им молитвы на албанском языке, говорят с ними, утешают, молятся вместе. Приходят и албанцы-мусульмане: иноки разговаривают с ними о вере, объясняют Православие. В последнее время, как говорят иноки, албанцы стали всё чаще просить текст покаянного 50-го псалма — разве это не дает надежду на установление мира — как в душах людей, так и на земле, где они живут? А есть и тайные православные христиане среди албанцев из Косово — в самой-то Албании попроще.
Мученица Босилька Пасьянская
— Ты говорил о мученице Босильке Пасьянской, твоей землячке, можно сказать. Расскажи подробнее, пожалуйста, о ней.
— Просто процитирую немного из недавно составленного жития святой мученицы:
«В Пасьяне, древнем сербском селе недалеко от Гнилане, известном еще в средние века, жила благочестивая семья Раич. В семье росла дочка Босилька, отличавшаяся кротким нравом и смирением, трудолюбием и послушанием родителям. По праздникам вместе с родителями она ходила на богослужения, а по вечерам молилась перед домашними иконами Богоматери и святой Параскевы-Пятницы.
В 17 лет Босилька вместе с родителями пошла в первый раз в Гнилане на праздник святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, куда собирался народ со всего Поморавья. Ходила в паломничество и в монастырь Драганац, находящийся неподалеку.
Босилька была очень красива собой, многие хотели видеть ее женой. Нечистой страстью к ней воспылал один арнаут-мусульманин из соседнего села и захотел похитить ее. Когда Босилька вместе с отцом и братом трудилась в лесу, заготавливала дрова на зиму, трое нехристей, закрыв лица, как дикие звери кинулись на нее, стреляя в отца и брата. Босильку похитили и отвели в свое село, где держали в заключении.
Турецкая власть была благосклонна к арнаутам и отказала православным в помощи. Между тем похитители выжидали время и надеялись, что испуганная девушка смирится с судьбой и выйдет замуж за неверного, стыдясь родных и знакомых. Но вера девушки была тверже их постыдных надежд: Босилька наотрез отказалась принять ислам, несмотря на то, что принятие его сулило ей и земное богатство, и расположение захватчиков. Все посулы и обещания сладкой жизни она отвергала, вручая себя Божией милости и надеясь на спасение. Ее мучили, подвергали пыткам — она терпела и молилась, имея Господа в сердце и с молитвой на устах преодолевая все искушения. Похититель понял, что его женой она не станет, и подверг ее страшным истязаниям. Привели к ней и старую сербку-потурченку, которая уговаривала Босильку не губить свою молодость, пожалеть родителей и принять ислам. Босилька отвечала: «У меня есть своя вера, и другой мне не надо! У меня свой Жених — Христос. И я не отрекусь от Него, как ты, — тебя я жалею!» — «Возьми хотя бы еды и воды — от тебя остались кожа да кости», — сказала старуха. — «Меня Господь кормит и поит», — отвечала Босилька.
Похититель, чувствуя себя осмеянным и униженным, видя, что хрупкая девушка презирает муки и остается верной Христу и вере своего народа, решил убить Босильку: втроем со своими родственниками они изрезали Босильку ножами, крича: «Смерть сербке!» А мученица отвечала: «Для меня это не смерть, а жизнь; это вы умираете навеки!» Так погибла Босилька. Тело ее потом нашли православные. А ее мать, как говорят, сказала на похоронах: «Я горжусь, что моя дочь у Христа». Сегодня мощи Босильки находятся в сельской церкви в Пасьяне".
Вот такая история. Надеюсь, что по молитвам святой мученицы и сербы будут хранить Православие, и албанцы откроют для себя Христа — у Бога ведь нет ничего невозможного. Если мы, православные, будем жить так, как того требует Христос, то и наши соседи увидят Его свет.
С Йованом Цветковичем беседовал Петр Давыдов
