Кто изобрел автомат Калашникова?

Изобретательский дар Калашникову был дан от природы.

Окончание. Начало.

Служили три товарища

На фотографии они еще вместе, три конструктора — Михаил Калашников, Владимир Крупин и Ливадий Коряковцев. Крупин был калашниковской «правой рукой» и больше 20 лет проработал его помощником, а Коряковцев попал в их конструкторское бюро, когда создавался ПК — единый пулемет, который для великого пулеметного дела был примерно такой же революцией, как для автоматного — знаменитый «АК» (aвтомат Калашникова. — Г. С.).

Все последние годы они время от времени устраивали «мальчишники»: набирали всяческой снеди, собирались на кухне у Калашникова и под фирменную водочку вспоминали хорошие конструкторские времена. Иногда эти посиделки длились весь день.

— А ведь нам есть что вспомнить! — задумался однажды вслух Крупин. И неожиданно предложил Коряковцеву:

— Написал бы ты, Ливадий, книгу!

— Да вы что, мужики! Какой из меня писатель? — испугался тот. Коряковцев всю жизнь работал по инженерной линии, написал 24 научных труда — столь же далеких от литературы, как пулемет от кружева.

— А что? — зажегся и Калашников, вспомнивший, как Ливадий Георгиевич предложил ему как-то записать один эпизод, не отраженный в мемуарах.

…А потом дружеские посиделки превратились в поминальные: потому что в 2002 году 77-летнего Крупина убили. «Это произошло поздней осенью. Часов в 11 вечера он возвращался домой от сестры, у нее был день рождения. Вышел из автобуса — до дома оставалось метров 100, и идти нужно было через перелесок. Зашел в магазин и купил жене какие-то сладости. В кошельке еще оставалось рублей 300 — 400. Он был одет в хороший свитер и легкую, далеко не новую куртку. Видимо, именно здесь и присмотрели его два молодых подонка… Его били ногами в лицо, да так, что после смерти его узнать было уже невозможно. Перед похоронами патологоанатомы пытались восстановить лицо, но лишь сильно присмотревшись, можно было разглядеть некоторые черты прежнего Володи. Нелепая история, в голове не укладывается. Позор России, позор всем нам, позор матерям, родившим и воспитавшим этих нелюдей! Куда, скажите мне, катится наша страна?» — Калашников был потрясен смертью друга. До этого в Удмуртии было всего 2 лауреата Ленинской премии — он да Крупин. Теперь остался один…

Книгу, которая выходит на этой неделе в Питере, Ливадий Коряковцев назвал «Неизвестный Калашников"*, а посвятил их товарищу — конструктору Владимиру Крупину.

«Чок»

Вообще говоря, они были большими авантюристами: дело в том, что тульский конструктор Никитин начал разработку своего пулемета на два года раньше и к тому времени, когда Калашников включился в соревнование, уже началась подготовка производства никитинского творения на Ковровском заводе. Борьба была жесткой — но в итоге исход дела в пользу ижевчан решил «чок» — способ соединения газовой трубки со ствольной коробкой. Вот как об этом пишет в своей книге Ливадий Коряковцев:

«Проблема была в том, что при снятии ствола газовая трубка перемещалась свободно, она не была закреплена со ствольной коробкой. Это было недостатком, так как она могла случайно упасть в песок. А так как трубка всегда в смазке, песок прилипал к внутренним и внешним ее поверхностям и при сборке мог попасть внутрь пулемета. Это выявилось на его испытаниях в Самарканде. Поэтому и было предложено устранить этот недостаток, если мы хотим продолжать борьбу. Срок 30 дней.

Калашников собрал всех конструкторов и сформулировал задачу:

— Все должно быть очень просто, очень надежно и удобно для солдата.

Время шло, Калашников нервничал. Стал неразговорчив, все мы чувствовали его напряжение и не подходили лишний раз с вопросами. Было видно, что он полностью поглощен решением задачи. Я чувствовал, что у него есть какие-то решения, но они его не устраивали.
…Уже когда все было позади, я еще раз убедился в справедливости выражения «Все гениальное просто». Каждый день вечером все собирались у Калашникова, предлагая по 4 — 5 вариантов этой злополучной защелки. Все не принималось, все было не то, и каждый в душе это понимал. Через неделю количество вариантов стало уменьшаться до 2 — 3, а еще через несколько дней каждый нес только по 1 — 2 варианта. Некоторые опускали голову…

— Мне нужен «чок»! — повторял он. Мы были в недоумении. Какой такой «чок»? (Оказалось, речь шла о щелчке, который должен был слышать солдат, сцепляя газовую трубку со ствольной коробкой. — Г. С.)

Мучения продолжались дальше. Наконец, на 24-й день он всех поблагодарил и попросил оставить его одного. И это было не случайно! Но каково было нам? Опять фиаско…

Утром, когда мы пришли на очередной сбор, он показал свой вариант. Он изменил только пластину, расположенную на газовой трубке, которую выпилил на тисах за ночь. Она-то и играла роль зацепа со ствольной коробкой. А рассоединялось это соединение простым нажатием на нее большого пальца.

— Да-а… - мычали мы, покидая его комнату.

Запустили производство, и к вечеру было все готово! Пулемет стоял на столе с именно тем решением соединения газовой трубки с коробкой, которое придумал Калашников. Все молчали, говорить было не о чем…»

Формула гения

«Жаль, что никто не изучает работу его мозга, путь выбора из множества решений одногo- единственного, обеспечивающего создание образцов, занимающих достойное место среди всего стрелкового оружия мира на протяжении многих десятков лет», — посетовал в своей книге Ливадий Коряковцев.

В 1946 году в финал конкурса, объявленного Наркоматом вооружения, из 15 образцов автоматов вышли только три. Потом остался один — автомат Калашникова. И с тех пор ученые и журналисты мучаются вопросом: мог ли старший сержант с 9 классами средней школы изобрести автомат, который на ближайшие полстолетия определит ход истории мирового стрелкового оружия? Потому на Калашникова время от времени и нападают, что не могут объяснить необъяснимое.

Что такое гений и какие элементы входят в его формулу?

Давайте попробуем разложить калашниковский феномен на составляющие.

Природный дар. Несомненно. Все школьные годы Миша Калашников изобретал вечный двигатель, да так искусно, что убедил в своей правоте даже учителя физики. Сам тот факт, что в 20 лет он победил в соревновании армейских изобретателей и его счетчик моточасов для танков был принят к серийному производству, подтверждает, что некая изобретательская искра ему действительно была дана от природы.

Этот бы дар — да использовать в мирных целях! Но что поделать — если в детстве на глаза ему попался ржавый браунинг, а не двигатель от автомобиля…

Фантастическая память. Калашников до сих пор удерживает в голове сотни конструкций стрелкового оружия. Диплом советского технического вуза, где изучают лишь небольшую часть того, что знает он, ему, выходит, и правда был ни к чему. А вот запоминать лица, имена и фамилии для него всю жизнь было проблемой. Его нередко упрекали и в том, что ничего особенного в его автомате нет — собрал, дескать, в одной модели все лучшее, что на тот момент было изобретено в мире. Это правда, но такую же претензию тогда можно было бы предъявить и Пушкину с Моцартом…

Парадоксальность мышления. Этот «диагноз» ему поставили его младшие коллеги из конструкторско-оружейного центра производственного объединения «Ижмаш», куда я пришла, чтобы понять, чем голова Калашникова отличается от голов других конструкторов. Два начальника конструкторских бюро, Валерий Паранин и Юрий Широбоков, сказали мне следующее: «Его голова работает немного не так, как у нормальных людей, — он, казалось бы, в самом обыкновенном видит то, чего не видят другие. Вроде бы сидим и думаем одинаково над каким-нибудь узлом или деталью. А потом ему придет в голову такое, что никак не могло прийти в головы нам, потому что в этом направлении мы даже и не думали! Ему, когда он создавал свой автомат, нужно было, например, решить задачу — сделать так, чтобы песок и грязь не проникали внутрь. Как эту проблему решали все остальные конструкторы? Старались подогнать детали так, чтобы не оставалось зазоров. И что сделал Калашников? Оставил под подвижными частями свободное пространство — в результате чего грязь вываливалась сама по себе. То есть подошел к проблеме совсем с другой стороны».

Этим технический гений отличается от высококлассного специалиста: хороший инженер берет известные элементы и складывает их в конструкцию. А потом приходит гений и выбрасывает все лишнее…

Въедливость и упорство. От первого его качества до сих пор достается всем окружающим — от горничных до министров. О втором рассказывал заместитель начальника конструкторско-оружейного центра Иван Дерюшев: «Не получается у него первый вариант детали — он тут же делает второй, опять не получается — третий — и не бросает до тех пор, пока не получится». О том, сколько образцов его оружия ушло в печку на переплавку — знает только печка…

Счастливая звезда в виде ранения в первые месяцы войны, двухтомника «Эволюция стрелкового оружия», найденного им в госпитальной библиотеке, и неизвестного истории лейтенанта-десантника, которому Калашников показал свою тетрадку с первыми чертежами и который убедил его, что ничего невозможного в мире нет.

Трудоголизм, о котором вспоминал покойный Владимир Крупин: «…Мы тогда засиделись над обсуждением пулемета — искали конструктивное решение по извлечению патрона из ленты и подаче его в патронник. Так увлеклись, что опомнились только утром, когда начало светать. Чувствовали, что ходим уже где-то рядом, и даже на улице продолжали спорить. Несколько раз прощались и расходились, но вновь возвращались и доказывали друг другу преимущество того или иного варианта. Причем так энергично и эмоционально, что не заметили, как к нам подошел милиционер. Он даже потянулся за свистком, в этот момент мы и опомнились. А на следующий день, часов в 9, мы вновь встретились на работе, и Михаил Тимофеевич показал мне вариант окончательного решения. Я был сражен наповал — вот оно! Это было то, что нужно. Вот такой он, Калашников: я пошел домой и немного поспал, а он продолжал думать и придумал…»

Невероятная интуиция — об этом пишет в своей книге Ливадий Коряковцев:

«Очень часто на какие-то наши предложения он отвечал коротко, тихо, спокойно: «мертвая конструкция», «работать не будет», «очень сложно», «это не для солдата», «не для массового производства». Иногда просто молча отодвинет чертеж и начинает заниматься своими делами. В таких случаях уже нет смысла спорить, уходишь с опущенной головой. Но когда глаза его оживлялись и в них появлялся интерес, зажигались и мы… Частенько и мне доводилось слышать все эти «работать не будет», «нас солдат не поймет», «много лишнего». Однажды я не выдержал и все-таки попытался доказать, что лучшего решения данной задачи быть не может. Калашников молча написал «Начальнику цеха. Изготовить срочно». Через неделю мне вручили выстраданный мной узел. И, уже рассматривая его в металле, я убедился в правоте Михаила Тимофеевича. Подошел к нему и признался, что вышло не то…

Сколько раз я убеждался в интуиции Калашникова, который, как хороший шахматист, видел развитие партии не на 3 — 5 ходов вперед, а просчитывал все возможные варианты ходов на 15 — 20…»

Наконец, независимость.

Помните именной пистолет, которым Ельцин наградил Калашникова на 50-летие его знаменитого автомата? Рассмотрев презент, Михаил Тимофеевич разозлился: подарок от президента представлял собой дешевую штамповку с безвкусной гравировкой. Что бы сделали в этой ситуации все мы? Вспомнили присказку про «дареного коня», запрятали подарок на антресоли и постарались о нем забыть. Что сделал Калашников? Написал письмо в канцелярию президента.

«Мне, конструктору, посвятившему всю свою жизнь созданию различных образцов стрелкового оружия, трудно понять, как можно подобным образом унизить саму идею награждения именным оружием! Я помню, как в 1967 году в честь 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции ижевские оружейники изготовили партию пистолетов ПМ в качестве наградного Почетного именного оружия с золотым гербом страны. Это было олицетворением величия и гордости государства. А «почетными» подарками, подобными моему, мы лишний раз подчеркиваем убогость нынешней России и ущербность ее оборонного комплекса».

Надо полагать, больше президентские чиновники так не позорились…

Так что Калашников — это не миф и не подставное лицо.

Если в ком-нибудь из вас присутствуют все вышеперечисленные качества, то надо полагать, что и вы тоже — гений. Хотя… Вот мы тут пытаемся разобрать его мозг на молекулы, когда же о том, как к нему приходит идея, спрашивают его самого — он лишь разводит руками: «Да не знаю я — как!» Похоже, есть в его голове нечто такое, что невозможно ухватить за хвост, как комету.

«Иногда мне хочется крикнуть так, чтобы меня услышали многие-многие мальчишки в нашей России, да и не только в ней: «Мужики!.. Дорогие мои! Хорошие… Не думайте, что все на свете уже изобретено, все сделано уже не вами. Дерзайте, мальчики!.. К этому призывает вас старый конструктор, седой генерал, которому самому как бы всего лишь двенадцать, ну от силы — четырнадцать лет», — написал Михаил Калашников в одной из своих книг.

Американский ученый и историк стрелкового оружия Эдвард Изелл предрек, что оружие Калашникова будет стоять на вооружении России и мира примерно до 2025 года, потому что вряд ли кто сможет создать лучшее.

Сам Калашников, смеясь, обещает дожить до 150…

* Книга выходит в издательстве журнала «Калашников».

11 ноября 2004 г.