Как Вы город назовёте.

Свои исконные названия вернуло себе большинство старинных российских городов — Тверь, Нижний Новгород, Самара, Владикавказ, Санкт-Петербург, Екатеринбург…

Советские времена безвозвратно ушли, но некоторые региональные центры «стойко носят на себе их отпечаток». И все бы ничего, да коммунистический штамп как отголосок кровавого трагизма не вяжется с эпохой и тянет в прошлое.

Взглянув на карту Советского Союза, можно обнаружить массу фамилий и кличек партийных и советских деятелей. В целях пропаганды «новой» идеологии, в сиюминутном «единодушном» порыве народных масс лишались своих исконных имен города великие и малые, нарекались иногда одними и теми же именами, теряли свою самобытность, обезличивались. Об однообразии в названиях улиц и говорить не приходится.

Как пел герой одного известного мультфильма: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». С этим трудно спорить. На какое будущее обречен «Титаник»? Вряд ли сегодня кто-то позавидует и судьбе девушки с таким именем, как, например, Даздраперма, за явной неблагозвучностью которого скрывается всего лишь сокращение от «Да здравствует первое мая"…

А можно ли позавидовать городу с названием Киров? Что есть собственно «Киров»? Псевдоним Сергея Мироновича Кострикова, пламенного революционера, правой руки вождя народов, выдающегося идеолога и оратора коммунизма, человека, для которого генеральная линия партии была собственной линией. По версии его свояченицы Софьи Маркус, в основу псевдонима легло имя древнеперсидского царя и полководца Кира Великого. Однако при упоминании слова «кир» иранцы в лучшем случае смущенно отводят глаза, поскольку на фарси оно означает то же самое, что в русском слово из трех букв, которое несознательные россияне пишут на заборах. А имя упомянутого полководца в родной транскрипции — Куруш. Выводы читатели сделают сами.

Будучи человеком своего времени, сложного, героического, но больше трагического, Сергей Миронович оставил по себе большую память — более десятка городов с похожими названиями. И если Кировск в Мурманской области возводился ценой немалой крови под руководством Сергея Кирова, то в нашей Вятке «мальчик из Уржума» даже ни разу не был. Как писал Владимир Солоухин, «обязательно ли было еще и Вятку, старинную Вятку лишать ее прекрасного поэтического имени?» В этом смысле «630 лет Кирову» звучит просто смешно.

В 1993 году на референдуме подавляющее большинство горожан высказалось за сохранение прежнего названия. То ли прочность советского сознания сработала, то ли привычка. А может, коренная вятская (!) ментальность: «На Вятке свои порядки. Не будем ничего менять!» Экономический аспект сыграл свою роль -любое переименование стоит денег. Но в деньгах ли дело…

Занимая нынче последние места по многим социально-экономическим показателям в ПФО, имея многомиллионные долги, город как будто замер в ожидании перемен. Плачевное положение учителей в Кировской области напоминает ситуацию, когда в 1932 году из ленинградских квартир, высвобождаемых для растущего рабочего класса бывшей столицы, были выселены 10 тысяч «интеллигентов» в бараки, где они и погибли. Руководил Ленинградом С.М. Киров. Но гораздо большую трагедию в масштабах страны вызвала его смерть. Убитый Леонидом Николаевым сугубо по личным мотивам, Киров превратился в некий флаг, под которым страну захлестнула волна массовых репрессий. Комментарии излишни.

Вернемся к нашей теме. Проблема возвращения исторических имен горячо обсуждается в Госдуме, в Волгограде, Ульяновске, Республике Марий Эл. И если ульяновцы практически не сомневаются, под каким именем жить, то переименовывать ли Йошкар-Олу в Царевококшайск, а Волгоград — в Царицын или тем более в Сталинград, вопрос далеко не однозначный. В любом случае это дело живущих в упомянутых городах.

Другое дело наша Вятка. За последние десять лет слова «Вятка», «вятский», «вятич» прочно вошли в обиход, повсеместно употребляются в названиях предприятий и продукции. Я не предлагаю впадать в крайности: сносить памятники, в одночасье переименовывать улицы, но… Если мы хотим жить в обновленном городе, давайте начнем с того, что вернем ему имя, данное не нами и несправедливо отобранное.

Как при монашеском постриге — вступлении в новую жизнь — человеку дается новое имя, так и в обычной жизни бывает, что люди меняют имя или фамилию, чтобы изменить свою судьбу. С городами тоже такое случалось. Екатерина II, учреждая Вятское наместничество, зная о холопском оттенке названия Хлынов, изменила его на исконную Вятку.

Как мы назовем наш город, так ему и жить. И пока он носит имя террориста начала прошлого века, это будет моим личным делом.

N23 2003 г.

Статья опубликована на сайте «Наша Вятка» 9 ноября 2004 г.